Могучая фигура Портоса маячила в дверном проеме, радуя глаз роскошью костюма, блеском позументов и самоуверенностью. Похоже, на гиганта изгнание не произвело угнетающего действия.
Д'Артаньян шагнул в его объятия без всякой опаски, и тут же почувствовал, как затрещали кости.
- Портос, дружище, поберегите свои силы для чего-то пострашнее дружеских объятий, - д'Артаньян пытался сделать вдох-выдох, чтобы понять наконец, уцелели ли его ребра в тисках барона. - Я, в следующий раз, в предвкушении ваших дружеских ласк надену латы.
- Д'Артаньян, мой дорогой, я так соскучился по всем вам, вы себе даже не представляете! Испания — прекрасная страна, но одного Арамиса мне там недостаточно. К тому же, он вечно занят, и его никогда не соблазнишь посидеть с бутылочкой вина и картами.
- Портос, я вам торжественно обещаю на время встречи нашей четверки забыть о том, что я — епископ! - улыбающийся Арамис появился за спиной барона.
- А вы еще епископ? - не удержался д'Артаньян.
- Представьте себе, да! В Испании иезуитский священник спокойно может пребывать епископом, - парировал прелат. - Его христианнейшее величество не видит к этому, в отличие от своего собрата во Франции, никаких препятствий. - И, продолжая улыбаться, Арамис протянул руку ошеломленному мушкетеру. Потом он решительно притянул его к себе и крепко обнял. - Мне вас не хватает не меньше, чем Портосу, капитан д'Артаньян.
Капитан высвободился из объятий и нетерпеливо огляделся вокруг.
- Кого вы ищете, друг мой?
- Я не вижу Атоса. Граф что, не приедет?
- Атос уже здесь. Он приехал вместе с виконтом.
-Так почему я его не вижу?
- Атос отдыхает.
- Что это значит «отдыхает»? - поразился мушкетер. - Что-то случилось?
- Видите ли, - Арамис как-то странно поморщился, - граф с сыном приехали раньше всех, но... Атос старше всех нас, знаете ли...
- Арамис, вы можете мне толком объяснить, что с нашим другом, - вскипел д'Артаньян. - Где вы его спрятали? Я хочу его видеть!
- Д'Артаньян, не шумите: я здесь, - улыбающийся Атос возник на пороге. - Идите ко мне, сын мой! - он ласково взял гасконца за плечи и долго, удивительно долго, всматривался в его черты, словно старался запечатлеть их в памяти. - О, а вот и виконт, - воскликнул он, увидев Рауля, с мрачным видом подходившего к друзьям. Мушкетер перехватил суровый взгляд графа, обращенный к сыну, после которого Рауль натянул на лицо подобие улыбки.
- Дело плохо, - пробормотал едва слышно д'Артаньян, но Атос не дал ему времени особенно задуматься над их немой игрой лиц.
- Наконец-то мы все вместе, друзья. Предлагаю забыть на время все, что с нами было и вернуться на бастион Сен-Жерве. Пусть здесь не будет ларошельцев, но дух той пирушки должен быть с нами.
- А салфетка? - прогудел Портос, - без салфетки-знамени я не согласен пировать.
- Будет вам и знамя, - рассмеялся Арамис. - Идемте, стол уже накрыт.
- О, как прекрасно выглядит это застолье! - Дю Валлон довольно потер руки. - Атос, вы не находите, что этот обед все же изысканнее, чем тот, которым мы угощались на виду у бедных гугенотов.
- Не сомневаюсь в этом, мой друг; в особенности, если блюда готовились при вашем непосредственном участии.
- Я только высказал свои пожелания. У здешних монахов отличный повар, а мой Мустон проследил, чтобы все было сделано так, как принято в моем замке в...
Тут Портос замолчал, вспомнив, что Пьерфон недоступен для него.
- Граф, мы знаем, что вас трудно удивить гастрономическими изысками, - тут же вмешался Арамис, стараясь сгладить неловкую паузу, - но испанский колорит мы все же, надеюсь, сумели придать этому столу.
- Конечно, без вашего любимого хереса мы не обошлись, но на столе вы найдете и еще одно превосходное вино - «Шато-Турен».
- Давайте пить, друзья, и пить много. Так, как пили мы на бастионе.
- И давайте строить планы! - подхватил Портос, направляясь к столу. - Черт возьми, я проголодался! Вы так долго ехали, д'Артаньян! Вы один, без слуги?
- Своего спутника я оставил в придорожном трактире, - довольно ухмыльнулся в усы капитан.
- Спутника? - насторожился Арамис. - Кто это?
- Об этом я расскажу вам, мой дорогой епископ, после пятой бутылки! - хитро прищурился мушкетер. - Не волнуйтесь, нам ничего не угрожает. По крайней мере, это не будет женщина.
- Король Людовик и его ищейки будут пострашнее, д'Артаньян, - нахмурился д'Эрбле.
- Вы принимаете меня за дурака? - холодно спросил капитан.
- Боже меня упаси!
- Так вот, я и позаботился, чтобы нам никто сегодня не мешал наслаждаться обществом друг друга. Так где этот «Шато-Турен», Портос? За что пьем первый тост, друзья?
- За наш старый девиз: «один за всех, и все - за одного!»
Звон бокалов заглушил дружный смех. Посыпались шутки, последовали воспоминания. Рауль сидел как во сне. Рядом с ним отец, забыв про года, наполнял бокал за бокалом, пил и не пьянел. Смеялся так весело, так заразительно шуткам д'Артаньяна, что виконт не верил себе, глядя на графа: неужто его отец совсем седой? Атос выглядел моложе его самого, и то же поразительное превращение произошло и с остальными. На их фоне, именно Рауль выглядел стариком, немощным и безразличным к жизни. А седовласые юноши наперекор времени веселились, как встарь.
Острое чувство своей оторванности от мира, своей бесцельности существования, охватило виконта. Ему захотелось незаметно уйти с этой мушкетерской пирушки, которой так самозабвенно отдались его отец с друзьями.
«Какими же они были в молодости, если и сейчас в них столько огня и юношеского задора», - подумал он с тоской и изумлением. - «Я совсем не знаю их, а теперь уже и не осталось времени, чтобы понять и узнать»... - Он поймал на себе острый взгляд отца и наклонился к его плечу.
- Граф, я вас покину не надолго. Я, кажется, переусердствовал с вином.
- Прогуляйтесь, виконт, только не уходите далеко. Вне стен монастыря небезопасно для нас. Настоятель предупредил, чтобы мы не выдавали своего присутствия среди монахов. - Он чуть пожал плечами. - Можно подумать, что мы похожи на служителей божьих!
- Я осмотрю двор. Если что-то увижу подозрительное, сразу же вернусь.
Ночь в этих южных краях была восхитительна и напоена ароматами неведомых трав. Тишину нарушал только стрекот цикад, да изредка, из трапезной, долетал смех Портоса.
- Как же они умеют уходить от сиюминутных забот и печалей, - думал Бражелон, усевшись на теплый еще камень на монастырском дворе. - Или они просто делают вид, что им все это не важно рядом с радостью встречи? Я бы никогда так не сумел. Это люди старого закала, они знают, как находить радость в малом. Я могу быть спокоен за отца: друзья не оставят его в одиночестве, и он достаточно силен душой, чтобы пережить смерть сына, разрушившего все его надежды. Решительно, эта ночь решила многое для меня. Отец прав во многом, но он не учел, что судьба наградила меня только одним другом - им самим. Я слишком прост для этого мира, у меня не хватает запаса оптимизма, которым так щедро одарены друзья графа. Я сижу на необитаемом острове, вокруг меня безбрежный океан человеческих страстей, а у меня нет сил окунуться в него, не говоря о том, чтобы броситься вплавь навстречу людям. Все, что мне теперь остается, это найти смерть в бою и пасть со славою.
Отцу тоже пришлось тяжело в жизни, он тоже узнал боль предательства. Он тоже не хотел жить, искал смерти, но она предала его. Наверное потому, что у него было предназначение в жизни: вырастить сына. А какое предназначение было у меня? Влюбиться в химеру, предназначенную другому? Посвятить свою жизнь призраку счастья, не видя ничего вокруг? Я не имею права даже сказать, что меня не предупреждали: отец делал все, чтобы вернуть мне трезвый взгляд на вещи. Я был слеп, своей женитьбой я привел семью к краху, вместо того, чтобы придать ей блеск, и прощения мне быть не может.
Рауль, невольно застонав, закрыл глаза руками.
Хрустнул камушек под чьей-то ногой и виконт хотел было вскочить, но на плечо ему легла твердая ладонь, и знакомый, чуть хрипловатый голос д'Артаньяна произнес с характерным гасконским акцентом: «Все пройдет, мой милый, все раны затянутся».
- Вы верите в это, шевалье? - Рауль поднял голову, стараясь увидеть, что выражает лицо старого капитана.
- Если бы не верил — не стал бы говорить, виконт. Твой отец, да и наш Арамис тоже могли бы сказать то же самое.
- Отец мне рассказал кое-что.
- И тебя не убедил его пример? Отец твой остался жив, вопреки всему. Он сильный человек, он был нам всем опорой в жизни.
- О себе, мой друг, я сказать такого не могу. И я никогда не смогу простить ее.
- Рауль, никто не говорит вам о прощении. Но она — не единственная женщина на этом свете, черт побери!
- Но не для меня!
- Виконт, мне кажется, что вы еще не решили для себя, чего в вас больше: любви или ненависти. - Д'Артаньян покачал головой.
- Шевалье, - Рауль прямо посмотрел в глаза мушкетеру, - Я уезжаю к герцогу де Бофору. Все, о чем я молю вас: не оставляйте графа. Ему нужно ваше внимание, ваша забота. После моего отъезда у него не останется в жизни никого, кроме внука и друзей.
- Вы намерены?..
- Вы правильно угадали: я не собираюсь возвращаться во Францию. Во всяком случае — живым, - прибавил он едва слышно, но д'Артаньян прекрасно уловил последние слова. - Вы считаете меня трусом, капитан?
- Трусом? Нет, не считаю. А вот безумцем, зря растрачивающем свою молодость - считаю. Но это ваше право, я не стану вас переубеждать.
- Отец выразился так же.
- Атос верен себе. - Д'Артаньян помолчал. - Так что с графом? Он болен?
- Отец не подает виду, они с Гримо сговорились утаить от меня состояние графа, но я не слепой, я вижу, как изменился отец.
- А я за столом ничего не заметил.
- Он прекрасно владеет собой, шевалье, но эта поездка ему уже не по силам, я это отлично вижу. Я молю бога, чтобы он после Тулона сумел добраться домой. Его силы почти исчерпаны.
Д'Артаньян не сказал ничего, а в темноте нельзя было понять, какое у него лицо, но Рауль все же ощутил безмолвный упрек старого друга графа.
- Вернемся лучше к столу, виконт, - д'Артаньян протянул руку молодому человеку. - Друзья начнут беспокоиться.
Компания изрядно подвыпивших бывших мушкетеров встретила их дружным смехом. Больше всех пьяным выглядел Арамис: у него просто глаза закрывались.
- Ваше преосвященство, вам, пожалуй, пора в постель, - посоветовал мушкетер другу, но Арамис гордо выпрямился, изо всех сил пытаясь стряхнуть хмель. Краска бросилась ему в лицо, напомнив очаровательную манеру молодости заливаться румянцем смущения по любому поводу.
- Д'Артаньян, я сегодня мушкетер, а не духовное лицо! - язык у прелата слегка заплетался, и Атос с интересом покосился на д'Эрбле: Арамис выпил не так много, чтобы опьянеть, словно девица; он опять играет в какую-то игру, этот вечный интриган. - Портос, дружище, вы помните, что я вам обещал напиться? Вот я и исполнил свое обещание: я пьян, как сапожник!
Но Портос не слышал признание прелата: он крепко спал, откинувшись на спинку своего кресла, и его могучий храп мог с успехом перекрыть любую шумную беседу. Это послужило друзьям знаком, что и им пора в постель.
- Я провожу вас в вашу келью, капитан, - Арамис бодро встал со своего места. - Граф и виконт, я надеюсь, сами смогут добраться до своих спален: они знают, куда идти.
- Келью вы мне выбрали, чтобы мне было, где каяться в грехах, Арамис? - ухмыльнулся мушкетер. - Надеюсь, там постель не хуже, чем та, что была у вас в Нуази?
- Вы будете довольны. Атос, Рауль, доброй ночи!
- Какой ночи, - махнул рукой граф. - Скоро рассвет.
Арамис повел мушкетера в его комнату, но д'Артаньян отлично понял маневр друга.
- Так кого же вы оставили в трактире? - приступил Арамис к делу, которое не давало ему покоя весь вечер. - Вам не удалось провести короля?
- Он навязал мне в сопровождение... кого бы вы думали?
- Откуда мне знать, кто может взять на себя роль шпиона.
- Парень не смог отказаться.
- Кто это?
- Жорж де Бикара. Сын того Бикара...
- Я помню отца, - быстро произнес Арамис. - И что вы сделали?
- Слегка лишил его языка, и оставил на попечение трактирщика.
- Это опрометчиво!
- А что мне было делать?
- Заставить его замолчать навек.
- А как бы я потом объяснил все Людовику? И он — славный парень, у меня бы рука не поднялась. Мы с ним заключили договор, и он дал мне слово дворянина.
- И вы поверили? Д'Артаньян, я не узнаю вас: где ваша хваленая осторожность?
- Арамис, я знаю людей. А вот вы стали настоящим иезуитом.
Арамис поджал губы.
- Мы рискуем с Портосом жизнью, д'Артаньян.
- Я знаю это и клянусь, что ни один волосок не упадет с ваших голов, Арамис. Вы успеете вернуться к себе. Завтра утром я уеду и увезу этого Бикара. Даже если предположить, что по нашим следам король послал своих людей, я знаю тропки, которые уведут их в сторону. Спите спокойно, Арамис. Хоть вы и старались напиться, у вас это не получилось.
- Я быстро трезвею, д'Артаньян.
- Правда? В молодости я этого не замечал! - и мушкетер со смехом обнял д'Эрбле. - А салфетку мы все же забыли вывесить, Арамис! И Портос нам этого не простит!