Тайная война Винсента. Полная версия

               
                Александр Галяткин и Юлия Фадеева

                Приключения Винсента и Кабысдоха

                V часть

                Тайная война Винсента

                "Это непостижимо, непостижимо!"
                Суньцзы. Искусство войны


               

                Поздно это или рано?

Половина пятого утра. Поздно это или рано? Поди разбери. Опять эти прОклятые вопросы! Да еще в такую смуту! 
Тук-тук-тук.
Неужели Кабысдох уже явился на службу?
Дверь кабинета приоткрылась, и показалась знакомая борода. Так и есть!
- Винсент, я не спал всю ночь.
- Сочиняли венок сонетов? - вежливо поинтересовался я.
- Музы нищих не жалуют. Да и бумага нынче мне уже не по карману.
- О-хо-хо. Сколько же вы ее изводите? - удивился я, вспомнив, какое жалование у моего заместителя. - В нашей королевской секретной службе больше получают только те, кто за кордоном.
- Так оправьте меня за кордон! Потому что в этом поганом королевстве уже приличного сыра невозможно себе позволить, я уж промолчу про трюфеля. Наш король Барбатос - хамло, оттого в казне и денег нет. Ненавижу родину! Прибавьте же мне жалование в конце концов. Я - шпион высшей категории и владею праязыками.
- Э-хе-хе! А скажите, как будет на самом древнем праязыке душепродавец?
Кабысдох, не задумываясь, ответил:
- Камшраф.
Я достал его жалкую книжонку "Тайная война. Кричалки для народа" и повертел ее в руках. Кабысдох насторожился и начал заговаривать зубы:
- Я понимаю тех трубадуров, которые жгут костры из книг придворных сочинителей и требуют отречения хамла в пользу его брата Закинтоса. Душой я с ними. А вы с кем, Винсент? Придет время, и мы вас строго об этом спросим. Одна дама по секрету мне сказала, что Закинтос обожает мои сонеты.
- А-ха-ха. А я знаю, о какой даме вы говорите. Это же Лемурия - глава вражеского "издательского дома". Не она ли вчера угощала кексами тех, кто жег костры на главной площади, и давала каждому фаршмаку по серебряной монете?
Кабысдох облизнулся и начал поспешно вытряхивать крошки из бороды.
- Ну и что? Cоседи - наши друзья. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы они помогли нам избавиться от разорителей казны, научили наших неучей грамотно управлять государством и наконец издали собрание моих сочинений. Кому мешают хороший сыр и вечные культурные ценности?
- "Барбатаку - на висяку! Барбатос - хамло, ло-ло-ло, ло-ло-ло," - процитировал я из его брошюры. - Пароль трубадуров: "Слава Закинтосу!" Отзыв: "Закинтосу слава!" А-ха-ха! А вот это - какая прелесть:

 Жги, жги, жги
 Овидия стишки,
 Винсента прогони,
 Начальника хорошего
 Шпионам приведи!
 Винсент - хамло!
 Ло-ло-ло, ло-ло-ло.

- А чем Овидий-то вам не угодил? Что, решили зачистить литературное пространство от конкурентов?
- Вы все не так поняли, Винсент.
- Вы какого государства шпион?! - возмутился я.
- Но вы же сами назначили меня двойным агентом!
- Но книжки-то я не приказывал вам писать для них!
- Так д-д-денег не хватает, все подорожало! Прибавьте же мне жалованье!
Я достал списки и показал их душепродавцу, которого когда-то сам же заслал в логово врага.
- Это что, номинанты на литературные премии? - оживился Кабысдох. - Так не честно, Винсент. Вы здесь идете первым номером. А Шарлотта - шестнадцатая? Побойтесь Бога, она же без вас вообще ничего не пишет. И где здесь я?
- А вы под номером сто шестьдесят шесть. Да не переживайте, что не попали в первую сотню. Это списки на ликвидацию, которые уже подписал Закинтос.
Кабысдох упал в обморок. Я извел на него целый флакон нюхательной соли.
- А меня-то за что?! - воскликнул он, когда очнулся.
- За близкое знакомство со мной.
- Все беды из-за вас, Винсент, - застонал старик. - Кабы я сдох, кабы сдох!
- Чем причитать, вы бы лучше спросили, откуда у меня эти списки.
- Откуда?
- Оттуда. Мне их любезно преподнесла Лемурия. Сказала, что ликвидация начнется завтра.
- Но почему она предупредила вас, а не меня? Коварная! А ведь я посвятил ей пару сонетов... 
- Потому что их цель - разозлить меня, а не вас. И это им удалось.
- Понимаю, - кивнул Кабысдох. - Лемурия мне постоянно говорила, что я пишу лучше, чем вы. Но я из деликатности не сообщал вам об этом в своих отчетах. А зачем им злить вас?
- Чтобы я создал некий артефакт, с помощью которого мог бы их победить, и чтобы он потом достался им. Собирайтесь, мы уходим в подполье!
- Винсент, я уже стар для партизанской войны. К тому же, от них, как от литературных критиков, нигде не скроешься! Они поймают и убьют меня, но сначала сожгут у меня на глазах все мои книги. Ответьте же, где мы спрячемся?!
- А-ха-ха! Конечно же, в приюте для умалишенных.
               
                Вечные ценности
 
Два часа Кабысдох не мог найти свой "тревожный саквояж", выданный каждому шпиону на экстренный случай.
- Винсент! Я просил вас никогда не трогать мои личные вещи и рукописи, - раздраженно заявил Кабысдох, вытирая пот со лба.
- Все, я уезжаю, а вы - как пожелаете.
В экипаже Кабысдох продолжал ворчать.
- Тьма тараканья! Кто же стащил мой саквояж? - он с подозрением посматривал на меня.
- Да что вы в нем хранили?! Золото, бриллианты? - не выдержал я. - Чем вы занимались все эти годы в рабочее время?
Кабысдох не успел ответить, потому что в наш экипаж попал булыжник. Толпа гаргульцов окружила нас и распахнула двери.
- Слава Закинтосу, - на всякий случай поприветствовал я мятежников.
- Закинтосу слава! - дружно завопили они, а Кабысдох, погруженный в мысли о потерянном саквояже, как назло, не произнес отзыв на священный пароль.
 - Поймали рыгача! - обрадовался здоровенный детина и указал пальцем на Кабысдоха. На него тут же набросились трое и стали вытаскивать из экипажа, награждая тумаками.
Кабысдох от ужаса потерял дар речи. Единственное, что он мог произнести:
- А меня-то за что? Я свой!
У меня в последнее время было столько работы, что я еще не успел выучить весь искусственный язык, созданный лучшими авторами "издательского дома" Лемурии для превращения темных синистрианцев в безумных гаргульцов. Все же я вспомнил одно значимое для них слово - крол.
- Куда вы его тащите? - небрежно спросил я.
- Рыгачаку - на висяку, - объяснила толпа.
- А-ха-ха! Для такого матерого крола висяка - подарок.
Гаргульцы растерялись, а одна девица робко предложила:
- Может, закопаем его живьем?
Я одобрительно кивнул:
- Похвально, что молодые гаргулианцы умеют мыслить творчески. Но! В такие смутные времена мы прежде всего должны думать о благе нашего дорогого и любимого Закинтоса. Слава Закинтосу!
- Закинтосу слава! - закричали они.
- Так вот. Я везу подлого крола в подвалы Закинтоса. И там его начнут медленно, по частям есть живьем канибалы, пока он как миленький не назовет нам всех остальных кролов. Назовешь? - я дернул Кабысдоха за бороду.
- Винсент, что вы творите? - жалобно отозвался он.
- Винсе-е-нт, - встрепенулась толпа, и гаргульцы тут же запели хором:

 Винсент - хамло!
 Ло-ло-ло, ло-ло-ло.

- Подождите, подождите, давайте уже установим какой-нибудь регламент нашей творческой встречи. Сначала мы должны кое-что прояснить. Так вот, Винсент-синистрианец сегодня схвачен и посажен в подвал к канибалам. Смерть Винсенту!
- Винсенту смерть! - зарычала толпа.
- А Винсент-гаргулианец - я скромно указал на себя - назначен главой новой секретной службы нашего нового короля. Слава Винсенту!
- Винсенту слава! - обрадовались они.
- Ну все, мне пора к королю.
Восторженные гаркульцы на руках отнесли меня в экипаж. Потом загнали туда пинками несчастного Кабысдоха. Я был тронут до слез и сочинил для поклонников моего таланта новую песню о своем творчестве. Мы спели ее все вместе несколько раз:

 О мудром Винсенте мы вместе споем у костра.
 Метафора в текстах его гениальна, интрига остра.
 И мертвые встанут, и с нами они запоют,
 И в бой гаргульцов за собою они поведут.

Когда наш экипаж отъехал на безопасное расстояние, Кабысдох немного пришел в себя и начал философствовать:
- Винсент, я вот спрашиваю себя, что это было - измена или победа низменных инстинктов в угоду творческому эго? Вы хоть понимаете, что сейчас растоптали вечные ценности?
 - Я?!
- Именно вы, глава секретной королевской службы! И куда вы смотрели, когда вражеский "издательский дом" выращивал этих гомункулусов? Они же варвары!
- А кто сочинял "Кричалки для народа"? - справедливо заметил я.
- Так надо было давно повысить мне жалованье, и все было бы хорошо!
- А кто говорил: "Душой я с ними"?
- Но до сегодняшнего дня они не кидали в меня каменьями! Я искренне заблуждался, как и многие благородные синистрианцы. Больше не сочиню для них ни одной кричалки ни за какие д-д-деньги. И не просите!
Но Кабысдох не сдержал свое слово.


                Тайная практика эллинов

Доктор Густав Пильц поперхнулся омаром, когда увидел нас на пороге своего кабинета. Кабысдох облизнулся, не в силах отвести взгляд от тарелки.
- Слава эскулапам! - крикнул он на всякий случай.
Пильц испугался и ничего ответил.
- Не слышу правильного ответа, - вмешался я. - Значит, нас верно информировали, что в этом приюте для умалишенных свили гнездо подлые чучуны. Ничего, скоро мы всех выведем на чистую воду
- Вы кто? - прошептал Пильц.
- Мы - светилы новой гаргулианской медицины. Я  создатель НДМв. Надеюсь вы уже слышали о новой демонологической медицине Винсента?
Пильц обреченно помотал головой.
- А это, - я указал на Кабысдоха, - тот самый великий Шарль, исцеливший словом животворящем нашего нового короля Закинтоса. Что, и о нем не слышали?
При упоминании о Закинтосе Пильц вскочил как ужаленный и сорвал со стены портрет опального короля Барбатоса.
Кабысдох вырвал у Пильца портрет, швырнул на пол и  вытер о него ноги. Потом подпрыгнул на нем четыре раза, как делают все истинные гаргульцы, и громко спел кричалку из своей книги:

 Барботос - хамло,
 Ло-ло-ло, ло-ло-ло.

- А вы почему не прыгаете? - строго спросил я у Пильца.
Пока толстый эскулап скакал на портрете короля и пел кричалку, мы с Кабысдохом вкусно позавтракали его омаром.
- Я ему не верю, он плохо скачет, давайте отвезем рыгача в подвал к канибалам, - пробурчал недовольный Кабысдох, которому омар показался слишком маленьким.
- Да уж, многих героев-гаргульцов долгие годы насильно удерживали в этом вертепе кролов, - задумчиво произнес я.
- Помилуйте, господа. Мы просто лечили несчастных больных! - попытался оправдаться неуч-эскулап.
- Это вы называете лечением? - возмутился Кабысдох, потирая свежую шишку. - От ваших залеченных пациентов проходу нет. Отвечайте, чем вы их здесь лечили!
- Веселящими  кореньями, лечебным голоданием, ледяной водой, небесным электричеством...
- Э-хе-хе, да вы - матерый враг гаргулианского народа. Что же мне с вами делать? - спросил я.
- Отпустите меня, - жалобно попросил глупый эскулап.
- Ладно. Даю вам пять минут на сборы, - смилостливился я.
- Винсент, неужели вы собираетесь отпустить такого рыгача?
- Шарль, наша миссия - нести вечные ценности  гаргулианской цивилизации. Мы же не какие-нибудь злыдни-синистрианцы, - доходчиво объяснил я. - Вы еще здесь?
Пильц выбежал из кабинета.
Избавившись от бестолочи, мы собрали всех больных на лужайке, и я разучил с ними несколько упражнений из тайной практики эллинов.

1. Вырви глаз у циклопа.
2. Вытолкай Диогена из бочки.
3. Переплюнь Диониса.
4. Перекричи сирену.
5. Сделай подножку Ахиллесу.
6. Защекочи атланта.
7. Перепрыгни через кентавра.
8. Перехрапи Морфея.
9. Уведи овец у Пана.
10. Выиграй в прятки у Минотавра.

Моим новым пациентам очень понравилась гимнастика.  А завистливый Кабысдох насупился и заявил, что исцелиться сможет лишь тот, кто сумеет выманить у него монету. Никому из больных не удалось выполнить его задание, и они все вместе впали в депрессию. Но я смог их успокоить, предложив главное упражнение из практики эллинов - "Перегляди Горгону". Минут десять они играли друг с другом в гляделки, пока не начали зевать и не отправились спать. Мы же с Кабысдохом пошли осматривать свою новую обитель.
Наш приют располагался на территории заброшенного замка, у которого была прелестная башня. Невежественный Пильц изучал там небесное электричество и писал свои глупые книги. Я велел Кабысдоху выкинуть оттуда весь хлам и раздобыть анатор да побольше свинца.
- Где же я его возьму? - спросил мой нерасторопный "коллега".
- Где хотите. Без анатора домой не возвращайтесь, - ответил я и сел писать письмо любимой Шарлотте и маленькому Винсенту, которых предусмотрительно отправил за кордон, подальше от этой смуты.

                Алхимики и суфлеры

Кабысдох вернулся под вечер. Свинец он не добыл.
- Но это вовсе не алхимическая печь, а обычная, кухонная! - укорил я своего нерадивого подмастерья.
- Но вы не дали мне д-д-денег. Анатор у антиквара стоит дорого. Вот и пришлось реквизировать печь у приютского повара. Кстати, он не так уж плохо готовит, - сказал Кабысдох, выковыривая из зубов мясо фазана.
- Вы хоть понимаете, что оставили всех без ужина? - возмутился я.
- А вы хоть понимаете, что мне, первому поэту в королевстве, уже надоело потакать вашим причудам? Зачем нам, скажите на милость, анатор?
- У нас должно быть столько золота, сколько необходимо, чтобы перекупить всех должностных лиц в этом продажном королевстве! Только так мы сможем вернуть короля Барбатоса на его законное место и восстановить порядок.
- А зачем мне возвращать хамло на трон? В чем моя выгода?
- В том, что Закинтос приговорил вас к смерти. Забыли? Да вы и до исполнения приговора не доживете с этими новыми героями-гаргульцами.
- Винсент, но у вас нет книг о великом делании. Как же вы собираетесь создавать философский камень? Так вот, держитесь меня - и не заблудитесь во тьме. Когда-то я написал мистическую поэму "Философская ртуть". Как же это там? Ах, да, вспомнил:

 Куда идем мы, мой фантом?
 Прямой дорогой в ад!
 И не расскажем мы о том,
 Кто в этом виноват.

- А-ха-ха! И кто же во всем виноват? - засмеялся я.
- Аид, - тяжко вздохнул Кабысдох.
- Кто? - не понял я.
- Ревнивый супруг моей Прозерпины, которая полгода проводит со мной, но каждый раз с наступлением осени возвращается к мужу в подземное царство мертвых. Идеальное женское начало - вот что такое философская ртуть. Вам же, Винсент, доступна лишь вульгарная ртуть, а значит, и философского камня без меня не видать как своих ушей. Ведь ваша прекрасная Шарлотта, увы, всего лишь земная женщина. Впрочем, для суфлера этого вполне достаточно.
- Да, мне вполне достаточно Шарлотты и подробного алхимического трактата, которым обладаю, - с достоинством ответил я и помахал манускриптом у него перед носом. - Скоро и выясним, кто из нас артист, а кто суфлер - ложный алхимик, который пытается произвести трансмутацию металлов в золото любыми способами и только с целью наживы.
- Что у вас там? Дайте же почитать! - потребовал Кабысдох.
- Почитать не дам, эта рукопись бесценна. Можете глянуть одним глазком, но только из моих рук.

 Из алхимического трактата
Вы спросите, как узнать истинных алхимиков среди напыщенных суфлеров?
Суфлер не в состоянии отличить ворона от лебедя. Мы же с тобой сразу обретаем переливчатые перья павлина, которые указывают на то, что процесс трансформации начался. Наш пеликан накормлен кровью и доволен. Орел без труда превращается в феникса.
Истинные алхимики всегда соблюдают четыре правила великого делания:

   1. Нарушая молчание, ты искушаешь суфлера, который с удовольствием отравит нам с тобой жизнь за призрачную возможность обрести наш камень и славу всего мира.
   2. Выбирай место, где мы будем практиковать наш метод, тщательно. Выбирай его так, чтобы оно не бросалось в глаза и было неудобным для суфлера.
   3. Начинай практиковать наш метод в срок и вовремя его заверши. Совсем не спеши, не надо спешить. Зачем нам спешить? Но и не жди, когда придет суфлер.
   4. Мы обретем камень тогда, когда нам станет смешно, очень смешно, очень-очень смешно, а алчный суфлер лишь приблизится к неизбежному краху.

Зная эти четыре, обрести один очень просто. Для всех, кроме суфлера.

Я захлопнул фолиант прямо перед любопытным носом Кабысдоха. Битый час мы спорили, кто из нас суфлер, а кто великий мастер, пока Кабысдох не спохватился:
- А где наш ужин?!
Я велел ему вернуть печь повару и послал почтового голубя с письмом к своим верным людям, чтобы они доставили мне два анатора - один для себя, а другой для суфлера.

                Книга мертвых гаргульцов

- Винсент, не пора ли нам уже заняться лечением несчастных больных? - спросил Кабысдох.
- Так займитесь, хватит бить баклуши, - ответил я, растирая в ступе вещество для получения первоматерии. - Начните хотя бы с себя.
- Я с утра на ногах, - обиделся Кабысдох. - Штудировал истории болезней, пока вы воздух в ступе толкли. И уже на пороге величайшего открытия!
- Не воздух, а первый компонент, необходимый для великого делания.
- Если вы у нас в приюте такой кудесник, ответьте на простой вопрос: почему все поступившие к нам в последнее время гаргульцы пытаются умереть любыми доступными способами? При этом все синистрианцы неизменно сохраняют бодрость духа.
- Много ли уже умерло гаргульцов? - поинтересовался я.
- Немало, хотя доктор Пильц кормил их веселящими грибами и развлекал небесным электричеством.
- А-ха-ха. Так это все из-за тайного огня. А в чем заключается ваше величайшее открытие? - вежливо спросил я.
- Тайный огонь здесь не причем. Все дело в форме черепа. У гаргульцов она заметно отличается. И, должен признать, не в пользу синистрианцев.
Стоило на секунду отвернуться - и Кабысдох подкрался ко мне с большим циркулем и линейкой, которые прятал за спиной. Он попытался сделать замеры моей головы. В сердцах я сломал его жалкий инструментарий и приструнил лжеэскулапа:
- Хватит бредить. Вы прекрасно знаете, что гаргульцы были теми же синистрианцами, пока не начитались ваших кричалок и подобной чуши!
- Чуши? - захлебнулся злостью Кабысдох. - Да мои кричалки только бодрят и закаляют психику! А гаргульцы мрут как мухи, - язвительно заметил Кабысдох. - Чем вы объясните сей феномен?
- Я же сказал: тайным огнем, который заключен в гениальной "Книге мертвых гаргульцов".
- Что за книга, кто автор?
- Конечно я, кто же еще. Или вы знаете иных гениев в нашей секретной службе? Где-то у меня остался лишний экземпляр. Ах, вот же он. Так и быть, читайте, - сказал я и протянул Кабысдоху один листок.
- И эта вся книга?
- Много букв - нож острый для гаргульца, - объяснил я.
Кабысдох стал читать вслух:

Каждый гаргулец должен стремиться как можно быстрее попасть в гаргуленд - чудное, чудное место, где Хоки и Вуки встретят его как любимое свое дитя.
Синистрианцу же после смерти не попасть в гаргуленд, потому что в этом существе нет бессмертного зародыша. А Хоки и Вуки не нужны бездуховные существа. Им нужен ты!
Так поспеши, избранник Хоки и Вуки, в их объятия! Количество мест в гаргуленде ограничено. Да и прекрасных гургид на всех не хватит. Поскорее умри, чтобы создать в гаргуленде свою истинную гаргулианскую семью и получить там дом.
После смерти тебе по праву принадлежат: 2 гургиды, 5 кабанов, 3 дюжины фазанов, 20 рабов-рыгачей, 1 золотая статуя Хоки, 1 золотая статуя Вуки и все, что ты пожелаешь.
Да будет так. Хоки и Вуки любят тебя и ждут.

Дочитав книгу, Кабысдох в ужасе попятился к выходу и произнес:
- Это бесчеловечно, бесчеловечно... Мне стыдно, что я работаю с вами в одном "издательском доме". Теперь я все-о-о понял! Ради наживы и раздутых литературных амбиций вы тайком от меня издали "Книгу мертвых гаргульцов" раньше, чем я написал свои прославленные "Кричалки для народа".
- А-ха-ха, намного раньше! Именно поэтому глава секретной королевской службы - я, а не вы.

                Кто первый поэт в приюте для умалишенных?

Я любовался только что полученной философской ртутью, когда в нашу башню ворвался перевозбужденный Кабысдох с криком:
- Комариное вымя! Эти поэты сведут меня с ума!
- Почему вы прервали сеанс исцеления словом животворящим? - строго спросил я. - Мы же договорились не оставлять пациентов без присмотра.
- Я отказываюсь лечить наглецов! Каждый из них мнит себя великим поэтом. Это заразная болезнь.
- Совершенно с вами согласен, - сказал я. - Как справедливо заметил Гиппократ, что у больного на уме, то у эскулапа в печенках. Мы-то знаем, кто первый поэт в нашем приюте.
- Но они упорствуют в своем невежестве! Винсент, вы должны присутствовать на моем сеансе, чтобы поставить неучей на место.
- Сейчас я очень, очень занят. Нам надо как можно быстрее создать философский камень, чтобы скупить всех чиновников в нашем продажном королевстве. Ну да ладно, идемте. Как говорил старик Гиппократ, врачебный долг превыше всего.
Когда мы пришли на поэтический шабаш, я увидел типичную клиническую картину. Как и во всех литературных салонах мира, больные поэты, перекрикивая друг друга, читали собственные стишки. Необходимо было срочно положить конец вакханалии свободного творчества.
- Слава доктору Шарлю, великому поэту и эскулапу! - бодро крикнул я с порога, указав мизинцем на Кабысдоха.
Поэтическая общественность нашего приюта ответила мне мертвой тишиной. Только один Кабысдох не растерялся:
- Доктору Шарлю, великому поэту и эскулапу слава! - тут же отозвался он.
- Так, так, так, - начал я. - Вижу, что вы выполнили задание и сочинили стихи о своих фобиях, которые всем нам отравляют жизнь. Кто хочет читать первым?
Поднялся лес рук, а тщеславный Кабысдох поднял даже две руки.
- Я, я, я! - наперебой кричали больные, толкая друг друга и пиная исподтишка. Кабысдох кричал громче всех. Я предложил уступить очередь даме с перевязанными запястьями и лодыжками из-за регулярного вскрытия вен.
- Но Винсент! - попытался возразить Кабысдох. - Я уже настроился на чтение стихов!
- Завалите хлебало! Вас слишком много, - ответила ему забинтованная  дама. - Сейчас я буду читать вам свои стихи:

 Когда мою ты фобию познаешь,
 Ко мне безумной страстью воспылаешь,
 Но будет поздно... Бедной Прозерпины
 Уж не найдешь в кустах малины.

Некоторые больные всплакнули, а я жизнерадостно воскликнул:
- Браво!
Поэтесса смущенно заулыбалась.
- Вот видите, вам уже легче, - заметил я. - Очень скоро наступит лето, и вам снова захочется спрятаться в кустах малины. И вас обязательно найдет тот, кто полюбит вашу милую фобию. Не правда ли, друзья мои? - обратился я ко всем.
- Нет! - закричал здоровенный верзила, постоянно постукивающий себя по макушке. - Мой кузнец не станет  ее искать!
- Напрасно! Что же ему надо? Расскажите нам о вашем кузнеце, - предложил я. И верзила с готовностью прочел такой стишок:

 В моем мозгу кузнец стрекочет.
 Уж я-то знаю, что он хочет!
 Ему подружку поищу
 И тоже в череп запущу.

- Ха, - не сдержался Кабысдох. У меня в голове живет добрая сотня всяких персонажей. Винсент свидетель. Сейчас я прочитаю вам стихи о каждом из них.
- Подождите, подождите, Шарль, - остановил его я. - Дайте же наконец слово вашему товарищу по несчастью, который то плачет, то смеется.
И мы услышали следующий опус:

 По четным дням я Барбатос,
 А по нечетным Закинтос.
 И все же мучает вопрос:
 Зачем мне Пильц грибы принес?
 
- Дорогой друг, - начал я доверительно. - Больше никто и никогда в нашем приюте не будет кормить вас галлюциногенными грибами. И ваши персонажи наконец подружатся.
- Ну теперь-то мне можно прочитать стихи? - спросил потерявший терпение Кабысдох.
- Нет, нельзя, - ответил я.
- Но почему?! Это заговор против гения?
- Нет, не заговор. Мастер слова животворящего выступает  последним. Катул всегда так поступал. Теперь ваша очередь, - я указал на молчаливого пациента, который исподлобья поглядывал  на Кабысдоха.
- Винсент, но он не пишет стихов, - заявил Кабысдох. - Из него клещами не вытянешь ни одной рифмы. Я уже пробовал.
- Не верю! - воскликнул я. - Наверняка наш друг так сильно любит свои стихи, что ему просто жалко их читать. Дайте знать если я прав.
После моих слов произошло чудо! Наш аутист нарушил молчание и выдал шедевр:

 Я вечный множитель,
 И я вас перемножу!
 Я вечный движитель,
 И я вас ненавижу!
 Я альфа и омега, я - пиит,
 Учите наизусть мой алфавит!

- Вон, - вдруг закричал на несчастного Кабысдох. - Здесь вам не ваш творческий вечер, а сеанс исцеления МОИМ словом животворящим!
В результате все начали вырывать друг у друга клочки волос, а бывший аутист вцепился в бороду Кабысдоха. Чтобы успокоить больных, я был вынужден сочинить для них гениальный экспромт:

 Как люблю я борщи, голубцы
 После творчества на ночь поесть!
 Гаргульцы вы мои, гаргульцы,
 Есть ли большее счастье? Бог весть.

На умалишенных снизошло просветление. Они сразу успокоились, начали облизываться и бросились искать приютского повара. Я приказал ему подать всем внеочередной ужин. Наевшись, они разошлись по своим казематам и заснули мертвым сном.
Уязвленный Кабысдох весь вечер глядел на меня волком, и наша философская ртуть чуть не улетучилась.

                Потомок Ахримана

А-ха-ха! Кабысдох два дня играл со мной в молчанку, потому что животворящим оказалось не его поэтическое слово, а мое. Сегодня он бросил наших пациентов на произвол судьбы. Вернулся только к ужину и привел даму с опаленными разноцветными волосами и с большой линзой, через которую она пыталась рассмотреть мой нос. Я постарался быть учтивым, отвел Кабысдоха в сторонку и шепотом спросил:
- Где вы ее нашли?
- Вирджиния - бедная, несчастная беженка, - заявил он. - За ней, как и за нами, тоже охотятся гаргульцы. Они объявили ее ведьмой, потому что бедняжка обожает мои стихи и всего-навсего хочет добыть философский камень. Винсент! Только представьте: я встретил ее у стен нашего приюта, где она плясала у костра, чтобы согреться, декламируя наизусть мою раннюю поэму "В огонь любви два раза не войдешь".
- Но почему у нее разноцветные волосы?
- Разумеется из-за алхимических опытов. Мы обязаны предоставить ей убежище в нашем гостеприимном приюте для умалишенных. Настоящие алхимики должны помогать друг другу!
Пока Кабысдох рассказывал душещипательную историю Вирджинии, та вовсю принялась хозяйничать на моей алхимической кухне.
- Я вижу, ваш дракон уже познал вкус своего хвоста. Однако ему не хватает ярости, - сказала она и, достав из-под накидки крохотный флакон, внезапно плеснула из него в огонь красную жидкость. Мы с трудом спасли нашу башню от пожара.
- Больше никогда... Слышите? Никогда не подходите к моему анатору! - строго предупредил я.
- Зато мой анатор, как и все остальное в этой башне, всегда к вашим услугам, - пафосно произнес Кабысдох. - Надеюсь, вы не обиделись на Винсента. Он ведь суфлер, которого интересует лишь вульгарное золото. А мы с вами как истинные алхимики, взявшись за руки, читая друг другу мои стихи, растворимся в алхимическом море безумной страсти, как и подобает настоящему алхимическому королю и его королеве.
- А-ха-ха! - засмеялся я.
- С величайшей радостью стану вашей королевой и матерью нашего будущего андрогина, - грамотно ответила Вирджиния. - Но при одном условии: подстригите свою ассирийскую бороду, иначе вы меня защекочете.
Кабысдох в ужасе схватился за бороду и растерянно посмотрел на меня. Как всегда, пришлось его выручать.
- Дорогая Вирджиния, рассказывал ли вам Шарль о том, что он происходит из древнего ассирийского рода магов-зерванитов? - вкрадчиво спросил я.
Вирджиния вопросительно посмотрела на Кабысдоха, и тот смущенно кивнул.
- Да, - подтвердил я. - По их семейной легенде, дело было так. Когда Ахура Мазда, сын бога времени Зервана, создал весь этот безумный мир, и гаргульцов, и синистрианцев в нем, явился его брат-близнец, добрый Ахриман. Чтобы спасти мир, он создал из своего ребра далекого предка нашего Шарля и наградил его волшебной бородой. Каждый волосок, вырванный из нее, исполняет любое желание добродетельного и здравомыслящего человека.
Вирджиния тут же вырвала волос из бороды растерянного Кабысдоха.
- Ай! - вскрикнул он.
- Позвольте полюбопытствовать, что вы загадали? - спросил я.
- Это мой маленький женский секрет, - ответила Вирджиния и собралась вырвала еще один волос. - Вы знаете, столько всего накопилось!
- Постойте, постойте! - остановил ее я. - Как говорит древняя ассирийская мудрость, Ахриман без бороды, как скакун без узды. Волосы Шарля надо экономить. Они нам пригодятся на черный день.
Кабысдох с важным видом погладил бороду.
- Хе-хе, седина в бороду - Ахриман в ребро, - ухмыльнулся он.
Наша гостья заметно огорчилась, но быстро проявила находчивость.
- На каждого Ахримана найдется два брахмана, - изрекла она и подмигнула мне.
Тут я окончательно раскусил шпионку Лемурии, которая и организовала весь этот балаган в нашем уютном королевстве.
- Ну, Шарль, если ваша борода священна, тогда отгадайте алхимическую загадку, - потребовала она. - Почему алхимик не может умереть?
- Потому что он три раза в день пьет перед едой жидкое золото? - предположил Кабысдох.
- Нет, не поэтому.
- Потому что через левую ноздрю вдыхает пары философской ртути, а через правую - философской серы?
- Опять мимо, - ответила шпионка и пристально посмотрела на меня.
- Потому что он никогда не рождался, так как все в мире произошло от единой вещи, - выдал я правильный ответ.
Хитрюга прищурилась, снова поднесла к моему носу свою вульгарную линзу и нагло заявила:
- Увы, нет. Только Шарль, потомок Ахримана, может отгадать эту загадку.
Кабысдох долго и мучительно морщил лоб. Я сжалился над несчастным и подсказал ему:
- Вспомните же наконец нашу с Шарлоттой раннюю прозу! Мы ведь с ней читали ее вслух перед сном, когда были в Гималаях, а вы подслушивали, сублимируя за большим камнем.
Лицо Кабысдоха расплылось в довольной улыбке, и он торжественно процитировал из нашего с Шарлоттой бессмертного шедевра:
- Настоящий сочинитель... Тьфу, то есть алхимик не может умереть, потому что его соавтор... Тьфу, то есть королева знает секрет бессмертия.
Вирджиния нарочито выронила лупу и страстно поцеловала Кабысдоха. Тот окончательно повредился рассудком и попытался приподнять даму, но уронил ее и упал сам. У старика закружилась голова.
- Винсент, уже поздно, нам пора спать, - пробормотал он. - Вы еще поработаете? Сделайте одолжение, присмотрите тут и за нашим анатором.
О-хо-хо! Когда сладкая парочка удалилась в келью Кабысдоха, я всерьез задумался о том, что придется создать два философских камня: один для себя, а другой для вражеского издательского дома.

                Вульгарное золото

Очень, очень скоро мне надоели все эти пляски с бубнами в келье Кабысдоха. Два дня они со шпионкой безуспешно пытались зачать андрогина. Потом Вирджиния выгнала Кабысдоха из его кельи, и он попросился ко мне на ночлег.
На следующее утро, чтобы избавиться от назойливой знакомой моего суфлера, я объявил за завтраком, что философский камень уже создан. Вирджиния подавилась креветкой и воскликнула:
- Покажите же мне наше сокровище!
Я нарочито зевнул и подошел к форме, в которой у меня плавился свинец. Небрежно бросил в расплавленную лаву щепотку красного порошка и произнес импровизированное заклинание:
- Четыре, три, два - трансмутация пошла.
Потом спокойно вернулся за стол доедать свой круасан. Влюбленные напрочь забыли о еде и не отрывали глаз от алхимической реакции.
Когда лава остыла, безумцы закричали "Золото!" Они начали обниматься и плясать.
- Разумеется золото. Что же еще? - назидательно ответил я. - Серебра нам даром не надо.
- Боже ты мой! - Кабысдох схватился за голову. - У нас же так мало свинца, чтобы превращать его в золото!
- Винсент, а где мы спрячем наш драгоценный порошок, который превращает свинец в золото? - спросила сообразительная Вирджиния.
- Я, я буду хранить его возле сердца! - воскликнул Кабысдох. - Отдайте же его скорее мне, весь, без остатка!
- Пожалуйста, - я безучастно вручил ему философский камень и отправился проведать больных.
Возвращаясь, я издали услышал храп Кабысдоха. Будто все иерихонские трубы заиграли разом! Вирджинии конечно и след простыл. С большим трудом мне удалось растолкать доверчивого сластолюбца, который, обнаружив пропажу камня и своей "королевы", упал в обморок. Очнувшись и сообразив, в чем дело, он всхлипнул:
- Винсент! Проклятая ведьма опоила меня. Сказала, что только зелье поможет нам зачать андрогина. У меня больше нет доверия к миру! Можно, я вместе с больными приду на ваш вечерний сеанс новой демонологической медицины?
- Добро пожаловать, - язвительно ответил я. - Тема сегодняшнего занятия: "Демоны бранятся - только тешатся".
- Вы издеваетесь, Винсент? Вы хоть осознали, что у нас украли бесценный волшебный порошок?
- У вас украли, - уточнил я. - А мой волшебный порошок при мне. Вам же я предусмотрительно отдал на хранение побочный продукт восьмой сепарации. Теперь Лемурия и ее "издательский дом" всю жизнь будут ждать трансмутации. А-ха-ха!
Кабысдох облегченно вздохнул и с глупой улыбкой предложил немедленно превратить как можно больше свинца в золото.
- Теперь я буду стоять у тигля день и ночь, - пообещал он. - Клянусь своей бородой!
- Нет! - ответил я. - Хватит! Врачебный долг превыше всего. Прямо сейчас мы с вами пойдем на мой исцеляющий сеанс новой демонологической медицины.
- Но Винсент! Мне уже намного лучше!
- Это вам только кажется. Внутри вас живут 666 демонов, один злее другого. И все занимаются разбоем и самовосхвалением. Сегодня же мы должны изгнать их, оставив лишь одного. Да и больные ждать не будут.
- Кого же выбрать? - задумался Кабысдох и тяжко вздохнул.

                Новая демонологическая медицина Винсента

Из-за Кабысдоха мы опоздали на мой исцеляющий сеанс, поэтому умалишенные коротали время за подвижными играми без правил.
- Люди - направо, демоны - налево, - скомандовал я и развел руки в стороны.
Все сразу же ринулись направо, только Кабысдох и поэтесса, сочинявшая стишки про кусты малины, заметались, как затравленные зайцы. Столкнувшись, они попали в объятия друг друга, и Кабысдох получил звонкую пощечину. С глупой улыбкой он засеменил к остальным, а поэтесса осталась в гордом одиночестве.
- Так-так-так... Друзья мои, я надеюсь, что к концу нашего исцеляющего курса новой демонологической медицины все вы научитесь делать правильный выбор.
Пациенты во главе с Кабысдохом тут же перешли налево, а поэтесса - направо.
- Прекрасно, - ободрил я умалишенных, - но это еще не конец нашего исцеляющего курса, а только начало. Знайте же, стремящиеся к самопознанию почитатели моего большого таланта, что ваше тело - это еще не вы. Оно не только не ваше, но и бессмертного демона, который любит вас с рождения. А вы любите своего демона? Если нет, то дела ваши плохи. Кого вы любите, кто любит вас?
Пациенты сникли, но я не позволил им впасть в уныние.
- Итак, у каждого из присутствующих есть свой демон, и вы должны научиться с ним договариваться. То есть с демоном необходимо заключить магический пакт. Для этого сегодня мы с вами начнем изучать основы демонического протоязыка.
- Винсент, вы можете смело использовать в качестве заклинаний строки из моей бессмертной поэмы "666", - разрешил Кабысдох.
- Спасибо, Шарль, но в основе протомагического языка всего лишь три фразы. Как считал великий Лупитул из Шумер, они были произнесены самим богом Афиром в начале творения. Что же это за фразы и как они работают, спросите вы? Так и быть, я открою вам великую тайну. Повторяйте за мной:
1) а-ха-ха - исцеляет тело,
2) о-хо-хо - исцеляет разум,
3) э-хе-хе - исцеляет дух.
- Молодцы. А теперь я расскажу, как войти в контакт с вашим личным демоном. Спросите его: "Аоэх?" Если вам удалось установить контакт, он обязательно ответит "Эоах" и назовет свое имя, что очень важно и бесконечно глубоко. Если демон не отзывается, продолжайте настойчиво спрашивать. Сейчас я вынужден удалиться по неотложному делу. Когда вернусь, каждый из вас обязан узнать имя своего личного демона.
Я вернулся в башню, чтобы пополнить наши запасы красного порошка, который срочно был необходим для глобальной трансмутации. Потом написал пару десятков важных посланий своим людям за кордоном, чтобы они знали, как правильно проводить трансмутацию. К лапке каждого почтового голубя я привязал крохотный мешочек с философским камнем. И уже успел соскучиться по своим пациентам! Вернувшись к ним, я застал их уставшими, но довольными.
- Ну рассказывайте же о ваших успехах! - предложил я. - Кого вы любите, кто любит вас?
- Моего демона зовут Шуликун, - радостно сообщил бывший аутист. - Я люблю Шуликуна, Шуликун любит меня.
- Давайте порадуемся за них все вместе! - сказал я.
Все захлопали в ладоши, кроме Кабысдоха.
Каждый участник моего сеанса выступил и был очень доволен: теперь у него появился тот, кого он любит и кто любит его. Все радовались, и только Кабысдох с каждой минутой становился мрачнее тучи.
- В чем дело, Шарль? Почему вы не хлопаете в ладоши? - поинтересовался я. - Разве вы не хотите порадоваться за своих товарищей по несчастью?
- Три часа назад во мне жили 666 демонов, - заявил Кабысдох. - А сейчас осталось всего два.
Раздались бурные аплодисменты.
- Но мне не до веселья. Их двое, и один злее другого. Они постоянно дерутся.
- Милый, милый Шарль, демоны бранятся - только тешатся, - вдруг сказала подобревшая поэтесса.
Э-хе-хе, кажется, моя новая демонологическая медицина начала действовать. Однако Кабысдох не успел ответить на любезность дамы. К нам ворвался приютский повар с выпученными от ужаса глазами и закричал: "Гаргульцы идут!"
- Демоны, на стены! - скомандовал я.

                Гаргулизация рыгачей

Поднявшись на стены, мы увидели у ворот нашего приюта передвижной караван гаргульцов. Они тащили на себе топоры, дубины и вязанки хвороста. А их ослы с пестрыми лентами в хвостах тащили телеги с милыми гаргулианскому сердцу безделицами. На одной телеге, украшенной вязанками лука, везли деревянную статую Закинтоса, на которой пытливый Кабысдох разглядел через подзорную трубу свежие пятна крови.
- Винсент, вы не подскажете, кого они обычно приносят в жертву? - тревожно спросил он.
- Вам лучше знать, - холодно ответил я. - Ведь это вы сочиняли для них "народные" кричалки.
На четырех телегах гаргульцы везли огромную лютню и на ходу исполняли свои сентиментальные ноктюрны, от которых сами же и рыдали.
- И музыка тоже ваша? - съязвил я.
В центре каравана на двухъярусной телеге громоздился огромный чан с кипящей смолой, под которым не угасал огонь. Гаргульцы постоянно подбрасывали хворост и громко пели:

 Рыгача поймай,
 В чан его кунай!
 Крола излови
 И в смоле вари.
 Топоры, смола, могила,
 В Закинтосе наша сила!

- Однако, Шарль... Неужели и эти незатейливые заклинания вышли из-под вашего бойкого пера? - снова спросил я.
- За кого вы меня принимаете, Винсент? - насупился Кабысдох. - И вообще, мне сейчас не до шуток. Не знаю, что они надумали, но нам, кажется, пора.
- Успокойтесь, сейчас мы все выясним, - пообещал я и громко крикнул:
- Что вам надо, персонажи глупой книги?
- Мы проводим гаргулизацию рыгачей, - отозвался караванщик.
- Здесь нет рыгачей-синистрианцев, - истошно завопил Кабысдох. - Здесь приют для умалишенных!
- В нашем новом гаргуленде нет места для умалишенных. От них никакой пользы. И кабанов на всех не хватит, да и лук уже заканчивается. Так что именем Закинтоса полезайте в чан по-хорошему!
- Ступайте обратно в свою книгу - и останетесь живы, глупые персонажи! - крикнул я.
- Кто с нами говорит? - возмутились гаргульцы.
- Вы что, ослепли, неучи? - снова встрял Кабысдох. - С вами говорят два величайших в мире эскулапа - Винсент и Шарль.
- Смерть Винсенту, - заорали гаргульцы и начали ломать ворота.
- Вы не знаете, где здесь подземный ход? - совсем разволновался Кабыдох.
- О-хо-хо... А как же наши демоны и люди? - заметил я.
Больные смотрели на меня и ждали указаний.
- Два моих демона шепчут, что пора бежать. Только один советует направо, а другой - налево, - признался Кабысдох.
- Видите ли, Шарль, как справедливо заметил Филарет Пелопоннесский, человек слаб, но его личный демон никогда не сдается и ни от кого не бежит. А теперь все послушайте меня, вашего гениального учителя, - обратился я к умалишенным. - Когда я махну левой рукой, пусть личный демон каждого из вас выйдет наконец на белый свет и издаст свой первый пронзительный крик.
- А что должны кричать два моих демона? - спросил дотошный Кабысдох.
И в этот час испытаний я сочинил для своих пациентов такой экспромт:

 Винсент - молодец!
 Сдохни, сдохни, гаргулец!

Убедившись, что все умалишенные выучили кричалку наизусть, я велел им залепить уши воском и махнул левой рукой.
Эффект от атаки наших демонов превзошел самые смелые ожидания. Под стенами нашего приюта смешались ослы, гаргульцы, статуи, кабаны... Услышав голоса демонов, враги позорно бежали, закрывая ладонями уши. В панике они перевернули чан со смолой, опрокинули и сломали свою лютню.
Когда бездельники скрылись из виду, Кабысдох торжественно всем объявил, что два его демона наконец-то примирились и что именно это сыграло решающую роль в исходе битвы. Все обрадовались и захлопали в ладоши, поздравляя Кабысдоха с долгожданным исцелением, а поэтесса страстно его поцеловала. И я наконец-то смог завершить свой исцеляющий сеанс:
- Запомните, друзья мои: только тогда, когда вы сможете поставить ногу туда, где уже стоит нога вашего демона, вы обретете свое истинное "Я".
- О глубочайшее! - прошептал Кабысдох.

                Собачья роза

Две недели подряд я как проклятый не отходил от тигля и отливал золотые слитки из свинца с помощью философского камня. Когда очередной слиток попадал в руки Кабысдоха, он радовался как дитя. Целовал его, облизывал и даже баюкал, будто новорожденного. А когда мои люди погрузили все алхимическое золото на две телеги, обезумевший Кабысдох достал свой топор и преградил им путь.
- Куда, зачем, кому?! - завопил он. - Не пущу!
- Одну телегу - в подарок казначею, - спокойно объяснил я, - а вторую - тоже ему, чтобы гаргульцы смогли как подобает отпраздновать новый государственный праздник - День рождения Закинтоса.
- Что-о-о? Казначею? Главному вору и жалкому предателю, который продал нас с потрохами издательскому дому Лемурии? Не отдам!
- Пропустите конвой! Да не волнуйтесь вы так. К чему этот дешевый пафос, Шарль? - поморщился я. - С античных времен всем известно, что предают только свои. Чужой так поступить в принципе не может. Мы дадим казначею в десять раз больше золота, чем дала Лемурия, и он станет самым верным нашим соратником. Или вы полагаете, что ему так нравится Закинтос?
Кабысдох попытался вступить в философский спор:
- Но Барбатос ему тоже не по душе...
- Правильно. Казначей - не дурак, ему по душе только золото. Поэтому не мешайте отправке моего конвоя.
Кабысдох схватился за голову и запричитал:
- Нет, нет, нет... Общение с умалишенными не пошло вам на пользу! Вы хотите угостить гаргульцов за мой счет?
- Кто же, если не мы с вами, подарит каждому из них на праздник бочонок вина и памятную золотую монетку?
- Монету? Золотую! Этим выродкам? Но за какие заслуги?!
- Шарль, ответьте мне на простой вопрос: что нам делать с этими гаргульцами?
- Просто свергнуть Закинтоса - и они сразу одумаются.
- Закинтоса-то я свергну, и очень скоро, а с гаргульцами все намного сложнее. В прошлый раз они испугались наших демонов, но обязательно еще вернутся.
- Их можно перевоспитать, читая им каждый день мои стихи или, в крайнем случае, ваши афоризмы. Гаргульцы ведь такие доверчивые и необразованные. Они, как губка, впитывают все.
- О-хо-хо. Нет, друг мой. Их можно только убить, иначе завтра они снова придут за вами. Каннибала, раз в жизни отведавшего сладкого мяса, не остановить чтением ваших стишков и даже моих афоризмов. Поэтому каждый из них на праздник вместе с памятной золотой монетой получит бочонок отравленного вина. Причем яд подействует ровно через неделю, чтобы все успели его отведать.
- Винсент! Да вы убивец. Как вы будете с этим жить?
- Весело и счастливо. Отойдите с дороги, я вам говорю! Если бы вы читали в подлиннике Фукидида, вы бы знали, что в любом сообществе есть пять процентов буйных сумасшедших, смертельно опасных для окружающих, и это вовсе не обитатели нашего приюта.
- И вы дерзнете решать, кто войдет в те пять процентов? Тогда вы ничем не отличаетесь от этих варваров.
- А кто будет решать? Больше некому. Их уже не остановить.
- Это бесчеловечно. Я требую дать несчастным шанс, - решительно заявил Кабысдох.
- Пожалуйста, мне не жалко. Вы тоже можете поучаствовать в принятии такого судьбоносного решения. Хотите кинуть жребий? Вот монета, которую получит на праздник каждый гаргулец.
Я показал Кабысдоху, не выпуская из рук, золотую монету, и глаза его загорелись. На одной стороне был изображен Закинтос, а на другой - собачья роза, любимый цветок каждого "сознательного" гаргульца.
- Так хотите подбросить монетку? - снова спросил я.
- Да, - заулыбался Кабысдох, когда кусочек золота попал ему в руки.
- Отлично. Если выпадет Закинтос, гаргульцы убьют нас. А если собачья роза, то мы их. По-моему, это справедливо.
Кабысдох наконец решился и высоко подбросил монету. Выпала собачья роза, и мой конвой отправился в путь. Кабысдох достал кружевной платок, подаренной поэтессой, промокнул им скупую слезу, высморкался в него и помахал им вслед уходящему конвою. Потом он подобрал брошенную монету и с удивлением заметил:
- Винсент, но на моей монете с обеих сторон собачья роза!
- А-ха-ха, в таких делах никак нельзя полагаться на случай. Зная о вашем нечеловеческом человеколюбии, я заранее отлил две монеты. Вот и вторая. Можете оставить обе себе на память.
Я вынул из рукава ловко спрятанную первую монету - точно такую, какие отчеканят к празднику для гаргульцов из сделанного в приюте вульгарного золота, с собачьей розой на одной стороне и с Закинтосом на другой. Кабысдох решил по-настоящему испытать судьбу, подбросив и ее. Выпала собачья роза.
 
                Муза Кабысдохова

Я уже заканчивал писать письмо, когда явился Кабысдох. Он бесцеремонно заглянул через мое плечо и зловеще произнес:
- Вот вы и попались, Винсент! Что вы пишете?
- Письмо любимой женщине. А вам какое дело?
- Вы пишете стихи или мне померещилось? Винсент, это подло. Мы же с вами давно договорились, что поэт из нас двоих - я, а вы - лишь прозаик!
- Шарль, всего пара строф с вашего позволения. Ведь это личное письмо, которое никто, кроме нее, не прочитает, - миролюбиво объяснил я.
- А-ха-ха! - язвительно передразнил меня Кабысдох. - Зря перья тупите, она вас не любит.
- О-хо-хо, с чего вы это взяли? - удивился я.
- Она мне сказала.
- Что именно?
- Что вы безуспешно пытаетесь обольстить ее своими бездарными стишками. Вы давно-о-о их пописываете, чтобы она продолжала вызывать у вас сильные чувства и вы смогли бы тайком от меня накопить тексты для своего второго поэтического сборника.
- Шарль, вы перегрелись у тигля? Какой второй сборник? У меня и первого-то нет.
- Нет?! А это тогда что за поэтическая мерзость?
Кабысдох вынул из своего саквояжа тощую книжку под названием: "Кто первый поэт?". Вся книжица состояла из его любовных стихов, напечатанных на левых страницах, и пародий на них, размещенных напротив. Полистав сборник, я ответил без обиняков:
- Шарль, вы же давно меня знаете. Я такую пошлость написать никак не мог.
- Вы о стихах слева или справа? - гневно вопросил Кабысдох. - Знайте же: она любит меня.
- Шарлотта? - изумился я.
- Не морочьте мне голову. При чем здесь ваша жена?
- Но это письмо ей.
 - Позвольте вам не поверить. Стыдитесь, у вас уже сын почти взрослый! Жена никак не может быть музой, тем более через столько лет брака!
- А-ха-ха! Может, мой ревнивый друг. Шарлотта - не только жена, но и обожаемый соавтор.
- Не может, - уперся Кабысдох. - Я вас раскусил. Вы пишете совсем другой женщине.
- Э-хе-хе. Кажется, я догадался, к кому вы меня приревновали и кто вам дал эту книжицу во время очередной вербовки. Ее имя начинается на "Л"? Кивните, если я угадал.
- О Лемурия! - простонал несчастный поэт, закатив глаза.
- Так-так-так. Более того, автор пародий мне тоже хорошо знаком. Потому что я сам его завербовал на всякий случай много лет назад.
- Скажите имя подлеца! - потребовал Кабысдох.
- Давайте лучше прямо сейчас навестим его, - предложил я.
- Вперед, не медля! - Кабысдох совсем перевозбудился и схватился за топор.
- Давайте поступим так. Я сейчас допишу письмо Шарлотте, а вы тем временем сочините пародию на его жалкую пародию на ваши гениальные стихи.
Я дал Кабысдоху перо и несколько листов бумаги, чтобы он мог рвать и топтать черновики в припадках поэтического возмездия. Кабысдох сразу же забыл про свой топор и начал сочинять. Я облегченно вздохнул: это был проверенный прием из моей исцеляющей методики. Он действовал даже на самых буйных пациентов нашего приюта. Наконец я смог закончить письмо Шарлотте:

Моя дорогая Шамбала! Как давно я не произносил вслух это сладкое шпионское имя! Давай-ка вспомним старые добрые времена. Жду тебя через две недели в условленном месте с двумя отрядами вольных клинков. Нанимай самых лучших. Наш с тобой алхимический трактат оказался волшебным, и философский камень готов! Мои люди создадут с помощью порошка столько вульгарного золота, сколько ты им прикажешь. Скоро все гагульцы отправятся в гаргуленд. Хоки и Вуки уже ждут их с нетерпением. Мои люди выплатят армии просроченное жалованье за несколько месяцев, так что вояки наконец-то смогут отдохнуть и забыться. Нам будут противостоять только люди Лемурии, которые охраняют дворец Закинтоса и тюрьму, где держат Барбатоса. У них острые клинки, но наши должны быть острее. Ты-то знаешь в этом толк! Не забудь, пожалуйста, свой зеленый зонтик. Он приносит нам удачу. Один отряд поведешь ты, любовь моя, а другой - я. Мы вернем Барбатоса на трон и снова будем вместе. Поцелуй за меня маленького Винсента.
  Твой махатма V.

- Готово! - закричал Кабысдох, когда я поставил в письме последнюю точку. - Хотите послушать, Винсент?
- О нет, нам пора ехать к канцлеру.
- К канцлеру?! - изумился Кабысдох. - Неужели автор пародий - этот старый глухой маразматик?
- А-ха-ха! Ваш соперник - советник канцлера, которого назначила на эту должность Лемурия. Именно он может убедить канцлера, чтобы тот подписал несколько указов, которые нам сейчас крайне необходимы. В путь!
Кабысдох всю дорогу редактировал вслух свой "ядовитый" стишок и, похоже, совершенно не осознавал, в каком судьбоносном событии ему предстоит участвовать. 
Советник канцлера ужасно испугался меня, а Кабысдох подумал, что его.
- Лемурия любит меня! - заявил Кабысдох с порога.
- Нет, меня! - возразил советник.
- Врете! Мои стихи лучше ваших! - настаивал Кабысдох.
- Да кто вы вообще такой? - возмутился советник.
- Я - великий поэт и автор гениальных стихов, которые вы опошлили своими гнусными опусами, - с достоинством ответил Кабысдох, а потом швырнул в соперника злополучной книгой и продекламировал свой новый "шедевр". Советник рассмеялся ему в лицо:
- Бу-га-га!
Кабысдох позеленел. Я встал между ними и поскорее перешел к делу:
- Друг мой, - обратился я к советнику, - мне нужна лишь пустяковая услуга, и мы с Шарлем навсегда исчезнем из вашей жизни. Вот несколько указов, которые канцлер должен подписать завтра. Вы станете очень богатым человеком. А вот и небольшой аванс.
Кабысдох жадно посмотрел на мешочек с золотом.
- А вот и ваш аванс, - я поспешно дал золото и ему. - За мужество, которое вы, Шарль, проявите, когда услышите от меня правду. Господа! Давайте же займемся делом. Забудьте о Лемурии, моей доброй старой знакомой. Она не любит вас.
- Кого же она любит? - хором спросили ревнивцы и недружелюбно уставились на меня.
- Больше всего на свете она любит шпионские игры. А книжек с посвященными ей стихами у нее дома целая библиотека.
Когда мы возвращались в приют, Кабысдох потряхивал возле уха заветный мешочек и успокаивался, слушая звон монет. Потом он все-таки спросил:
- Винсент, а вы читали книги из библиотеки Лемурии?
- Читал, - признался я. - Но только по долгу службы.
- Там есть стихи лучше моих?
- Нет, - честно ответил я.
Кабысдох наконец обрел душевное равновесие.

                Враг у ворот

- Шарль, почему вы опять покинули пост у тигля? Нам нужно много золота, и срочно!
- Вам все мало?! Винсент, ваша алчность сводит меня с ума! Боюсь, я горько пожалею о том, что назначил вас своим душеприказчиком.
Кабысдох с трагическим видом протянул мне только что составленное очередное завещание. На сей раз он распорядился продать все свое имущество, а на вырученные деньги издать немыслимым тиражом полное собрание собственных сочинений.
- Э-хе-хе, да этой суммы с лихвой хватит еще и на издание моей прозы, - неудачно пошутил я.
- Как вы можете быть столь беспечным в такой момент? Через неделю приедет Шарлотта и начнется война! Меня точно убьют в спину.
У старика дрожал голос, и я решил его приободрить:
- Шарль, войну в привычном вам смысле уже никто в мире давно не ведет. Не уподобляйтесь тем, кто постоянно разыгрывает ее у себя в голове. Сейчас идет война химер, сражение за умы. Разумеется, тех, у кого вместо мозгов - глина, из которой можно вылепить нужную иллюзию. Сами ведь знаете. Не вы ли сочиняли "Кричалки для народа"? На самом деле, мы нанесем несколько точечных ударов - и в тот же день все закончится.
- А если они первые нанесут нам несколько точечных ударов? - не унимался Кабысдох.
- Вот для того, чтобы этого не произошло, и существует наша секретная королевская служба. Возьмите же себя в руки и ступайте наконец к тиглю. Вечером мы должны выплавить достаточно золота, чтобы заплатить просроченное жалованье нашим доблестным военачальникам и солдатам, присягнувшим Закинтосу.
- Предатели! Подлые крысы! - воскликнул Кабысдох. - Они не заслужили ни одной монеты.
- Ну не будьте же к ним так строги, Шарль. Они уже много лет не выбирались из котла и забыли, что такое мирная жизнь.
- Но Винсент, на наше королевство никто не нападал в последние двадцать лет.
- Это мы с вами так думаем, - возразил я. - А вот наши полководцы убеждены в том, что находятся в полном вражеском окружении. Главный военачальник даже написал об этом философский трактат "Искусство пребывания в котле". Между прочим, в стихах.
- Тварь, - не сдержался Кабысдох. - Как же вы допустили, что нашей армией командуют умалишенные обрыганцы, которые воюют с воображаемым противником?
- Да не волнуйтесь вы так, - сказал я. - Они же дети в душе, они просто не могут жить без подобных игр. Зато секретная служба может их полностью контролировать. Вечером сами убедитесь, я вас представлю нашему верховному жрецу бога войны.
Зря я это сказал, потому что Кабысдох сильно разозлился:
- Он украл у меня идею! Ну ладно же, я успею к вечеру написать свой трактат о котлах. Но на сей раз - в прозе, которой можно и убить.
Спорить было бесполезно. Тяжко вздохнув, я вернулся к тиглю.
Когда мы доставили вульгарное золото в ставку главнокомандующего, наша армия произвела на нас неизгладимое впечатление. Толпы оборванных, побитых, голодных, но пьяных солдат постоянно плевались, сквернословили и выкапывали какие-то рвы. Видимо, ожидали наступления неприятеля с минуты на минуту. Кабысдох снова запричитал, что враг у ворот, и его обязательно убьют в спину, и это предопределено.
Главнокомандующий изображал деловитость и боевой задор.
- Как обстановка? - серьезно спросил я.
- Атакуют беспрерывно, - ответил полководец. - Наши зуммерги держатся из последних сил. Скоро пойдем в контрнаступление.
- Не надо... - прошептал Кабысдох.
- Слава зуммергам! - крикнул я.
- Зуммергам слава! - вяло ответили копатели рвов.
- Идите же все ко мне, храбрецы, - подозвал я бездельников. - Я привез вам золото!
На минуту воцарилась мертвая тишина.
- Ваш король Барбатос даже в тюрьме помнит о своих героях. Он послал вам это золото, чтобы вы могли как следует отдохнуть и повеселиться перед генеральным сражением. Слава Барбатосу!
- Барбатосу слава! - радостно завопили все безумцы, кроме главнокомандующего.
- Но Винсент, у нас, вроде бы, сейчас на троне Закинтос, - осторожно заметил он.
- Дело в том, что Закинтос даже не удосужился прочитать ваш знаменитый трактат "Искусство пребывания в котле". А Барбатос в тюремной камере выучил его наизусть и приказал передать лично вам в награду за гениальность одну из двух телег золота.
- Барбатосу слава! - закричал главнокомандующий вместе со всеми.
Кабысдох уже залез было на телегу с золотом, чтобы прочитать с возвышения свой трактат. Но его сбросили и отогнали от золота пинками.
Когда мы возвращались в наш приют умалишенных, я немного утешил его, попросив прочитать вслух свое новое произведение.

 Упреждающее знание

***
Цель шпиона - чтобы воюющие стороны не понимали, какая из них находится в котле, и чтобы их военные цели менялись со скоростью пущенной стрелы.

***
Каждое царство всегда находится в котле, образованном соседними царствами. Поэтому война - это искусство пребывания в котле. Вот что наиболее важно и глубоко.

***
Совершенномудрый глава секретной службы любого царства иногда должен приоткрывать крышку своего котла, чтобы шпионы могли проникнуть туда и выбраться обратно.

***
Шпион должен находиться в нескольких котлах не менее 20 лет, чтобы иметь приличное жалованье и обеспечить себе безбедную старость. Не каждый шпион доживает до светлого дня...

***
Высокооплачиваемый шпион обучен хорошо и правильно. И прежде всего он обучен стихосложению. Это непостижимо, непостижимо! Но истинно.

***
Глава секретной службы должен быть щедрым. Особенно по отношению к двойным, тройным (и далее по порядку) шпионам.

***
Если еще до начала миссии шпиону не выплатили жалованье, миссия обречена на провал. Разруха и полное разорение тому царству, которое обсчитывает своих и чужих шпионов!

***
Упреждающее знание нельзя получить ни от демонов, ни от небесных знамений... ни от Винсента. Его можно получить лишь от самого совершенного в мире шпиона - скромного автора этих бессмертных строк.

- Вам понравился трактат? - грустно спросил Кабысдох.
- О да, друг мой! Когда мы свергнем Закинтоса, я распоряжусь, чтобы вам увеличили жалованье как двойному, тройному (и далее по порядку) шпиону.
Кабысдох потер шишку на лбу и воскликнул:
- Винсент, ну почему все это опять произошло именно со мной?!
- А-ха-ха! Такое случается, когда кто-то приподнимает крышку от котла, - доходчиво объяснил я.

                Человек приюта

После сытного и вкусного ужина Кабысдоха одолела истома. Развалившись, как ленивый кот, он мечтательно смотрел на огонь, горящий в анаторе, и гладил золотой слиток у себя на животе.
- Шарль, рано утром я уезжаю свергать Закинтоса, - осторожно начал я.
- К обеду вернетесь? - безучастно спросил Кабысдох.
- Нет, не вернусь.
- Значит, к ужину?
- Нет, не к ужину. Короля свергать - это вам не стишки писать. Вы остаетесь здесь за главного эскулапа, - объяснил я.
- Вы бросаете меня одного на закланье этим демонам?! - возмутился Кабысдох. - Нет уж, увольте. Я еще планировал написать пару поэтических сборников и составить антологию творчества лучших учеников.
- У вас появились ученики? - удивился я. - Кто же они? Позвольте узнать.
Кабысдох небрежно указал пальцем на меня.
- А-ха-ха! Ну, спасибо за то, что удостоили меня такой чести. Привстаньте, пожалуйста. Вы лежите на артефакте - нашем с Шарлоттой гениальном алхимическом трактате. Завтра она приедет и, если узнает о таком святотатстве, нам с вами несдобровать.
- Я еду с вами, - решительно заявил Кабысдох. - Я тоже давно не видел Шарлотту, свою наилучшую ученицу. Вы с ней, конечно, будете очень заняты после долгой разлуки. А кто-то ведь должен присматривать за нашим философским камнем!
- Шарль, мы никак не можем оставить пациентов на произвол судьбы. Мы за них отвечаем.
- Винсент, они уже давно исцелились моим словом животворящим. Бездельники только притворяются больными, чтобы уйти от реальности. К тому же, с тех пор как мы изгнали Пильца, здесь неплохо кормят. Хорошо устроились, пока мы с вами в поте лица занимаемся государственными делами.
- Но кто-то же должен здесь остаться! Я никак не могу, у меня очень много дел.
- Почему вам вечно надо кого-то свергать? Мы что, плохо здесь живем?
- Кто-то должен остаться с больными, - настойчиво повторил я.
- Это их вы называете больными? Я - самый больной человек на свете, и уж вам-то это хорошо известно! - разошелся не на шутку Кабысдох. - Винсент, они обманывают вас! Пора выставить их вон из приюта. Эти алчные создания подбираются к нашему золоту. Пусть расходятся по домам. Вот так!
- По домам? А это мысль, - задумался я и объявил общий сбор.
- Друзья мои, у меня хорошая новость, - бодро начал я. - Моя новая демонологическая медицина полностью вас исцелила. Ваши демоны теперь свободны!
Кабысдох захлопал в ладоши, а умалишенные насторожились.
- Завтра мы все покинем наш гостеприимный приют. Я уезжаю, а вам разрешаю разойтись по домам.
- Нет, нет, нет! - воскликнули почитатели моего большого таланта. - Мы хотим остаться здесь навсегда. Мы очень, очень больны.
- О-хо-хо, может быть, вы думаете, что за стенами приюта есть кто-нибудь здоровый? Отвечу вам прямо, без обиняков: лично я таких не встречал. Посмотрите хоть на Шарля. В нем жили 666 демонов, но это не помешало ему сделать успешную карьеру и стать известным... в узких кругах поэтом.
- В узких кругах?! - возмутился Кабысдох. - Да мои стихи следующие поколения будут знать наизусть, как молитвы!
- У нас сломан мозг, - жалобно закричали больные и повскакивали с мест.
Я должен был срочно успокоить их и сказал:
- Ладно, ладно, у нас у всех сломан мозг. Если вы не хотите домой, можете остаться в приюте. Но в таком случае мы с вами должны прямо сейчас провести честные выборы. Голосуем за Человека приюта! Это очень почетное звание. Он станет хозяином мяса, экзотических фруктов, а также золота, которое я вам оставлю на текущие расходы, и почтовых голубей. Вы должны выполнять все мои инструкции, которые я буду передавать через него. В случае опасности Человек приюта пошлет ко мне голубя. Я сразу же появлюсь на пороге и приведу с собой сотни демонов, злейших, чем 666 демонов Шарля.
Итак, предлагайте своих кандидатов. Кто у нас станет Человеком приюта?
- Винсент! - хором закричали умалишенные.
- Я никак не могу, - напомнил я.
- Я тоже! - поспешно добавил Кабысдох.
- Винсент - Человек приюта! - еще громче закричали все.
- Хорошо, друзья мои, пусть будет Винсент. Только ответьте мне на один вопрос: сколько здесь Винсентов?
Больные растерянно посмотрели на самого умного из них. Бывшего аутиста, выпустившего на волю демона по имени Шуликун, звали Винсентом, как и меня.
- Голосуем за Винсента! - тут же сказал я и поднял руку. Все последовали моему примеру.
Это был наилучший из возможных вариант. Воздержался один Кабысдох. Передав дела новому Винсенту, я уснул с чистой совестью. Утром мы отправились в путь.

                Фундаментальный корпейкер

Увидев мою обожаемую Шарлотту после столь долгой разлуки, я решил отложить свержение Закинтоса на завтра. Этот зеленый зонтик под цвет глаз! Эти рыжие перчатки под цвет волос! Она всегда их надевает, когда идет на опасное дело, чтобы не замарать руки и не сломать ноготки.
Кабысдох постоянно путался у нас под ногами и с идиотской улыбкой повторял:
- Умоляю, приструните Винсента! Он слишком легкомысленно относится к нашему золоту.
- Когда мы будем атаковать дворец и тюрьму? - обворожительно улыбаясь, спросила Шарлотта.
- Разумеется завтра! Закинтос подождет, Барбатос тоже, а наш идеальный литературный процесс - нет, - сказал я и поцеловал ее.
- Я тоже соскучилась по нашим текстам, - ответила Шарлотта. - Только скажу пару слов нашим вольным клинкам. Встретимся здесь на рассвете, - сказала она наемникам. - Разбейте себе лагерь на ночь в укромном месте и ведите себя тихо, как мышки. Горе тому, кто испортит наш план. Вам понятно?
Шарлотта с такой скоростью раскрутила одной левой свой зеленый зонтик, что у Кабысдоха закружилась голова и он чуть не упал в обморок.
- Слава Шамбале! - закричали наемники.
За шестнадцать лет соавторства качество нашего с Шарлоттой идеального литературного процесса только улучшилось. Даже несмотря на то, что Кабысдох увязался за нами на постоялый двор, где мы устроились на ночлег.
В первой фазе процесса, когда мы занимались любовью, он робко постучал в нашу комнату и попросил вести себя потише, жалуясь на головную боль. Во второй фазе, как только мы начали обсуждать сюжет будущего теста, нам пытался помешать убийца, подосланный Лемурией. Шарлотта метнула в него свой зонтик, и горе-шпион рухнул замертво.
- Гениально! - искренне восхитился я.
На шум прибежал Кабысдох и закричал:
- Он явился за мной, чтобы убить меня в спину, но перепутал комнаты!
Я с трудом выставил его, и мы с Шарлоттой вернулись к своему тексту о Фундаментальном Корпейкере. У нас не было цели создать литературно-художественное произведение. Чистая литературная магия - и ничего больше. Думать о читателях в такой момент - последнее дело.

   Большая Игра

Гаргульцы – как моль, они есть везде и всюду. Мы, Винсент и Шарлотта, прибегаем к литературной магии, так как гаргульцов становится все больше, а пропасть между объективной реальностью и мерзкими химерами в их головах увеличивается из века в век.
Человечество открыло ящик Пандорры и нашло способы превращать любых людей в гаргульцов, наводя морок с помощью безумных разрушительных идей, уничтожающих самое дорогое - милые подробности жизни. Руки прочь!
Безумие гаргульцов заразно. Периодически оно поражает целые народы, если за дело берутся государства-грабители. Чтобы противостоять этому хаосу, мы, Винсент и Шарлотта, начинаем Большую Игру.
Цель Игры: не позволить ни одному государству создавать гаргульцов для других государств.
Для достижения указанной цели, а также контроля над внутригосударственной гаргулизацией населения учреждаем этим волшебным текстом Фундаментального Корпейкера (ФК) - 21 доверенное лицо. Выделяем для ФК столько вульгарного золота, добытого с помощью нашего философского камня, сколько понадобится, чтобы осуществлять эффективный контроль через третьих (нанятых ими) лиц.
Членство в ФК передается по наследству.
Члены ФК обязаны:
1 - распространять слухи о том, что они ведут родословную от древних вавилонских и египетских жрецов, а также венецианских купцов и, возможно, неземных существ;
2 - никогда не упоминать имен Винсента и Шарлотты; 
3 - почитать своего живого бога Ёгуса Грумса, который сотворил их далеких предков из воздуха, превратив его в воду, а воду – в кровь, и уплотнив ее в плоть;
4 - пожизненно носить на шее монету с изображением своего живого бога;
5 - передать это сокровенное знание своим потомкам.

Винсент и Шарлотта
Согласовано:
Ёгус Грумс, не человек, скорее бог, чем призрак Волшебной Книги и всех денег мира, выпущенный из текста за особые заслуги перед авторами.
 
Закончив писать этот сложный, но такой важный для всех нас магический текст, мы с Шарлоттой обрадовались и закричали друг другу:
- Ты гений!
- Нет, ты мой гений!
Это была третья фаза нашего идеального литературного процесса. Но на сей раз она длилась не более получаса. И ее тоже прервал неугомонный Кабысдох:
- Это у вас мантра такая? - начал он с риторического вопроса. - Гений здесь только я. Хватит заниматься разбоем и самовосхвалением. Солнце встает! Я уже наточил свой топор и готов биться насмерть за наше вульгарное золото.
- Субэтэ, Шарль, - охладил я его пыл. - Все золото мира и так наше.

                За вульгарное золото!

На рассвете Шарлотта повела свой отряд штурмовать тюрьму, где томился король Барбатос. Обнаглевшие соседи из государства Лемурии вынудили его отречься от престола, чтобы беспрепятственно грабить наши синистрианские земли.
В это же время мы с Кабысдохом повели свой отряд на штурм королевского дворца. Когда мы ехали по улицам столицы, внимательный Кабысдох заметил на воротах множество траурных венков из собачьих роз.
- Винсент, это чума! Мы скоро умрем! - заволновался он.
- Нет, это была совсем другая эпидемия - тупости, наглости и жестокости. И мы с вами ее уже остановили, - ответил я. - Думаю, что гаргульцам очень нравится в гаргуленде. Хоки и Вуки встретили их как подобает.
Кабысдох притих - неверняка задумался о бренности бытия.
Перед штурмом королевского дворца я решил подбодрить своих бойцов и обратился к ним с мудрыми наставлениями:
- Друзья мои! Чего ради полжизни скитался Одиссей? Зачем Ахилл подставил под стрелу свою чувствительную пятку? За что в конце концов погиб Гектор? За славу? Нет. Только чванливые глупцы мечтают о славе. За справедливость? Нет же, поскольку каждый понимает ее по-своему. За женщину? А-ха-ха, да этой ведьме Елене мойры определили иметь как минимум пять мужей.
Все засмеялись. Все-таки мне удалось развеселить своих наемников, и я продолжил:
- Такие храбрецы и умники, как вы, идут в бой только за одну вещь в мире - за вульгарное золото. После победы вы станете обеспеченными людьми, не то что раньше. Убивайте всех, кто встанет на вашем пути к богатству. Вперед, за вульгарное золото!
- За вульгарное золото! - закричали мои наемники и ринулись в бой.
Когда мы ворвались в тронный зал, Закинтос попытался спрятаться под троном, возле которого был накрыт к обеду великолепный стол. Но короля вытащили за ногу и отогнали прочь. Кабысдох вздохнул: "С утра маковой росинки во рту не было", - и стал лакомиться королевскими яствами. Я же решил пообедать, закончив дело, и сел на трон, чтобы с его высоты расставить точки над "ё".
- Сейчас мы с вами поймаем всех шпионов, - сообщил я перепуганным членам государственного совета. - Что же нам сделать с этими предателями? Ничего оригинального в таких ситуациях обычно не происходит. В одном государстве таких, как вы, выбрасывают из окон. В другом государстве таким, как вы, посылают удавки, и отказы не принимаются. А в третьем государстве  банально отрубают головы. Мне надоело выдумывать для вас оригинальные сюжеты. Так что думайте сами, бездельники, какой смертью вы сейчас умрете.
- Винсент, вы - мятежник! – вмешалась Лемурия. – Ваши люди перебили элитный отряд подданных моего короля, которые охраняли этот дворец. Какой скандал! Вы понимаете, что будет война? Я уже отправила почтового голубя мира. Очень скоро сюда прибудет армия моего королевства, чтобы защитить нашего дорогого союзника Закинтоса. Вы забыли, что мы всегда на страже вечных ценностей? 
- О Лемурия, я всегда помню о ваших вечных ценностях, - ответил я. - И у меня для вас две новости. Одна плохая, а вторая еще хуже. Сегодня ночью неизвестные злоумышленники взорвали дворец вашего короля. И вместе с ним погибла вся его семья, прямых наследников не осталось. Так что вас ждет великий первозданный хаос, который вы так любите устраивать у соседей. И вам сейчас должно быть совсем не до нас. А вот и вторая новость: смотрите-ка, к вам летит голубок с известиями об этом.
Только к нам влетел голубь мира, как появилась и моя Шарлотта с освобожденным из тюрьмы Барбатосом. Она бросила свои окровавленные перчатки под ноги ошеломленной Лемурии.
- Бедняжка, у вас сегодня нездоровый цвет лица, - заметила Шарлотта. - За что же вам так мстит эта жизнь?
Я галантно подвинулся, и уставшая после боя Шарлотта села рядом со мной на трон. Поцеловав ее сломанный ноготок, я сказал:
- Как же я по тебе скучал!


Увидев, что трон опять занят, король пожаловался:
- Винсент, они заставили меня подписать отречение.
- Они глубоко раскаиваются, ваше величество, - утешила его Шарлотта и зловеще спросила у членов государственного совета: - Правда?!
- Слава Барбатосу, нашему королю! - закричали форшмаки.
Мы с Шарлоттой встали и, взяв под руки ослабевшего от счастья Барбатоса, усадили его на трон.
Увидев короля, Кабысдох сразу начал что-то лихорадочно записывать на манжетах.
- Что вы все время пишете? - полюбопытствовал Барбатос.
- Сочиняю оду в вашу честь, - гордо ответил Кабысдох.
- Так прочтите же ее скорее!
Кабысдоха не пришлось упрашивать, и он прочел:

 Молили мы тебя: "Приди
 И здесь порядок наведи!"
 И вот наш Барбатос пришел,
 Порядок сразу он навел.
 Слава, слава Барбатосу!
 На висяку Закинтоса!

О-хо-хо, похоже, эти незатейливые строки глубоко тронули короля, и он не сдержал чувств:
- Как смело и патриотично! Отныне вы - первый поэт при моем дворе.
Барбатос пригласил Кабысдоха на торжественный ужин по случаю своего возвращения на трон. Он пригласил и нас с Шарлоттой. Но мы сказали, что именно сегодня есть редкая возможность изловить всех вражеских шпионов. Король согласился, только когда мы пообещали поужинать с ним завтра.
У выхода из дворца к нам подошла Лемурия и попыталась нас разжалобить:
- А мне-то что теперь делать? - спросила она. - Я не могу вернуться домой без философского камня. Тот, который принесла Вирджиния, оказался подделкой, вы же знаете, Винсент. Пострадает моя репутация, а для женщины это самое главное! К тому же, когда у нас в конце концов появится новый король, мне уже не быть главой издательского дома... Винсент, сделайте же что-нибудь! Ведь это я передала вам секретные списки на ликвидацию.
А-ха-ха, старая песня! Лемурия снова решила втянуть нас в свои шпионские игры, которые любила больше всего на свете. Можно подумать, я и сам не знал об этих списках! Но все-таки она лучшая в нашем шпионском деле после меня и Шарлотты.
- Зачем вам возвращаться в это скучное королевство? - дружественно спросил я. - Ведь там у вас во все времена под предлогом защиты вечных ценностей только и делают, что грабят доверчивых соседей. Не лучше ли вам стать двадцать первым членом нашего ФК?
Мы с Шарлоттой в общих чертах объяснили Лемурии, что такое Фундаментальный Корпейкер. Она сделала вид, что ей все равно, и обещала подумать. Но глаза ее хищно заблестели. Рыбка съела червячка!
Кабысдох развлекался в королевском дворце всю ночь. А мы с Шарлоттой наконец-то поехали в свой любимый дом, в котором так давно не были из-за всей этой кутерьмы. И сразу же занялись нашим идеальным литературным процессом. На этот раз никто нам не помешал! Правда, рано утром нас разбудил Кабысдох. Он еле стоял на ногах, однако не уходил и без остановки читал свои стихи, пока мы не согласились поднять с ним бокалы за вульгарное золото.

                Клятый Билл

Через несколько дней Кабысдох вручил мне официальное приглашение на свой творческий вечер:

Дорогой друг!
Приглашаем Вас в королевский дворец на День поэзии!
В программе праздника:
творческий поединок между гениальным придворным поэтом нашего времени Шарлем и трижды гениальным королем всех времен и народов Барбатосом;
торжественный ужин и фейерверк.
Победитель будет выбран открытым голосованием.
Отказы не принимаются.
Шарль

- Винсент, я рассчитываю на вашу поддержку. Мне просто необходим ваш голос, - заявил Кабысдох.
- Шарль, вы и вправду надеетесь победить в этом поединке? - тактично спросил я.
- Разумеется! Людям нравятся мои стихи, потому что они истинно народные. Ну, а творчество нашего обожаемого короля - это исключительно для богемы, - ответил Кабысдох и беззастенчиво добавил: - Впрочем, как и ваша с Шарлоттой магическая проза. Синистрианскому народу она чужда. Так-то.
- А-ха-ха! В таком случае я должен вас по-дружески предупредить, что буду голосовать за Барбатоса как за собрата по элитарному искусству.
Кабысдох вышел из себя. Он молча выхватил у меня из рук приглашение, разорвал его и хлопнул дверью. Очень-очень хорошо, потому что как раз на этот день у меня было запланировано крайне важное дело.
Пока в королевском дворце резвились поэты, мы с Шарлоттой тоже не теряли времени даром – готовились к первому в истории заседанию ФК. Я отозвал из разных королевств 20 своих лучших шпионов, и мы собрались в уютном шале нашего канцлера, который в это время отдыхал в тюрьме от государственного переворота. К нашему тайному обществу после мучительных раздумий присоединилась и Лемурия. С каждым из присутствующих я предварительно переговорил тет-а-тет о целях и задачах ФК.
- Дамы и господа! – бодро начал я. – С сегодняшнего дня вы все уволены из секретной королевской службы без выходного пособия. И все упоминания о вашей причастности к ней уничтожены.
Разумеется, раздались голоса недовольных.
- Да забудьте вы об этих жалких грошах! – успокоил я своих шпионов. – Теперь вы члены элитного тайного общества Фундаментального Корпейкера, и каждому из вас ФК выплатит подъемные, в 10 раз превышающие любое выходное пособие.
Конечно же, раздались бурные аплодисменты.
- Поздравляю! Это новая увлекательная страница в вашей биографии. Цель у нас одна: любой ценой останавливать проходимцев, которые обязательно попытаются снова превратить какое-нибудь королевство в безумный гаргуленд. Как написал Сенека чьей-то кровью на стене римской бани, нет безумца – нет и проблемы. Итак, наши цели, тактика и стратегия вам уже известны. Дам лишь два напутствия.
Во-первых, вы всегда должны оставаться в тени, так как за вами будут охотиться все секретные службы мира, не считая навязчивых любопытствующих конспирологов. Как говаривал Калигула, любопытство – не порок, а образ жизни.
Во-вторых, используйте запасы золота, которые я вам выдал, только по назначению. Ищите жадин, которые приумножат это золото за малую его толику. И помните, что из нашей тайной организации никто никогда не выходит. Из нее выносят в торжественном саване. Как говорит Ёгус Грумс, денежка слезку любит. Так-то. Кстати, пора вам познакомиться с двадцать вторым членом ФК.
Явился Ёгус Грумс, и все открыли рты от удивления. А Лемурия, которая уже встречалась с ним, загадочно улыбнулась.
- Кто это такой? – начали перешептываться мои шпионы.
Ёгус Грумс сбросил с плеча пыльный мешок и радостно представился:
- Это же я, Ёгус Грумс, не человек. Скорее бог, чем призрак волшебной книги и всех денег в мире, а теперь и ваш живой бог. Посмотрите-ка на красивую золотую монетку, которая у каждого из вас висит на шее с сегодняшнего дня. Кто на ней изображен? Я вас спрашиваю!
- Ёгус Грумс, живой бог, - удивились члены ФК.
- Да, это я сотворил ваших далеких предков из воздуха, превратив его в воду, а воду – в кровь, и уплотнив ее в плоть, и доверил им свои деньги, хранителями которых  теперь будете вы. А чтобы вы и ваши потомки трепетали передо мной, начинаю сеанс литературной магии. Слабонервных попрошу сразу же выброситься из окон.
Ёгус Грумс вытряхнул из мешка чьи-то кости и начал тщательно протирать их шкуркой неизвестного зверя. Потом он выложил из костей невообразимое существо, хлопнул в ладоши и крикнул: «Клятый Билл! Вставай, лежебока!»
Существо встало, потянулось, скрипя костями, зловеще улыбнулось и сказало:
- Ну, горгона ваша мать, кляты гаргульцы, сейчас повеселимся! Держите меня четверо, я буйный!
Некоторые члены моего ФК упали в обморок, другие оцепенели, а Лемурия, не в силах превозмочь женское любопытство, попыталась дотронуться до макушки Клятого Билла.
- Геть от нэньки савадсханы! – рыкнул Билл, и Лемурия взвизгнула.
- Вы шпионы или кто? – возмутился я такой впечатлительности членов своего ФК.
А моя храбрая Шарлотта быстро поставила на место грубияна из пыльного мешка:
- Да у него все чакры битые, а туда же. Сначала раздели коши, а потом уже с приличными дамами разговаривай.
- Действительно, - поддакнула Лемурия.
Ёгус Грумс вступился за своего питомца:
- Чакры-то у него нормальные, я их сам закручивал. Расскажи-ка им, Клятый Билл, что ты можешь.
- Эпидемию могу, - ужаснее прежнего улыбнулся Билл. – Извержение вулкана могу. Цунами там, метеоритный град… Землю продырявить могу насквозь! Дырявить?
- Нет, не надо! – взмолились члены моего ФК, сразу поверив на слово Клятому Биллу.
- А можете сделать так, чтобы климат у нас был помягче? Холодно! – снова отличилась Лемурия.
Озадаченно помолчав несколько мгновений, Клятый Билл ответил:
- Глобальное потепление, что ли? Тоже могу.
Лемурия кокетливо ему улыбнулась.
- Подождите, подождите, дамы и господа! К услугам Клятого Билла можно обращаться лишь в крайнем случае, - предупредил я.
Лемурия разочарованно вздохнула.
- Ну все, нам пора, сеанс окончен. Как вызывать Клятого Билла, вам объяснит Винсент, - объявил Ёгус и вышел.
Клятый Билл поспешил за ним, гремя костями.
- Давайте же, друзья мои, будем работать хорошо и правильно, чтобы нам больше не пришлось звать Клятого Билла, - по-дружески предложил я.
Все закивали, как китайские болванчики.
Дома нас с Шарлоттой встретил грустный Кабысдох.
- Что так рано? – удивился я. – А как же ужин с королем?
- Надо меньше есть, Винсент, и больше думать о духовном, - строго ответил Кабысдох.
- Какая же поэзия победила – народная или элитарная? – спросил я.
- Как всегда, победила подлость. Эти лицемеры аплодируют всем одинаково, а голосуют только за титулованных особ. Твари!
- Конченные, - согласился я.
- Винсент, я как выжатый лимон. Они – настоящие вампиры. Я подарил им возможность совершить священное омовение в моем поэтическом море. А что взамен? Я вас спрашиваю!
- Бессмертие? – осторожно предположил я.
- А что мне с того, если через пятьдесят лет я стану классиком? – ответил Кабысдох вопросом на вопрос.
- Зато сегодня своим бессмертным словом вы вонзили осиновый кол в сердца этих кровососов. Половина из них точно не доживет до рассвета. Ведь все они тоже сочиняют стишки, а почитать выпала честь только вам и королю.
- Хм, намного больше половины, Винсент, намного больше, - умиротворенно улыбнулся Кабысдох и, довольный, пошел наконец спать.

                В & Ш

Все вернулось на круги своя. Мы с Шарлоттой переехали во дворец канцлера, а милый старый дом подарили Кабысдоху. Но он и двух дней не выдержал там один. Как всегда, попросил позволить ему жить вместе с нами. Мы никак не могли отказать старику. 
Когда нашему сыну исполнилось 17 лет, он уехал в университет учиться точным наукам. Так что теперь, когда я возвращаюсь со службы, мы с Шарлоттой гуляем в своем новом прекрасном парке и пишем там волшебные тексты.
Как же я соскучился по своим пациентам! Они пишут мне письма каждый день. Шарлотта уже устала гонять почтовых голубей. Она сказала, что скоро птицы выживут нас, а дом превратится в голубятню.
У моих больных все хорошо, но благодаря нам с Кабысдохом они так увлеклись литературным творчеством, что присылают огромное количество своих текстов и настоятельно просят написать рецензии. Кабысдох наотрез отказался рецензировать, сказав, что ему со своим-то новым сборником стихов не разобраться. Оставить их муки творчества без ответа я не мог. Пришлось стать литературным критиком да еще переводчиком с демонических языков, на которых пишут некоторые мои пациенты!
Как и обещал, я повысил Кабысдоху жалованье. Но через полгода он все равно явился ко мне в служебный кабинет и снова потребовал увеличить его.
- Что, опять?! - удивился я.
- Винсент, я провел титаническую работу и напал на след одной могущественной и очень опасной организации. Вы что-нибудь слышали о ФК?
- Нет, - слукавил я.
- Плохо, очень плохо. Вы по долгу службы просто обязаны знать о таких вещах.
- А что им надо?
- Они считают себя правнуками богов, а нас с вами, Винсент, пылью под их шестипалыми лапами. Они хотят подчинить себе целые царства, превратив всех подданных в гаргульцов, чтобы те им служили. Каково?
- Э-хе-хе, да это похоже на теорию заговора. Вам не кажется?
- Я слишком долго живу на свете, чтобы не верить в заговоры. Все вокруг - заговор, - ответил взволнованный Кабысдох и добавил шепотом:
- Есть версия, что их далекие предки произошли от неземных существ. Они брали себе в жены дочерей вавилонских и египетских жрецов, а после - веницианских купцов.
- Шарль, да что вы такое говорите!
- Вот, полюбуйтесь, как они предположительно выглядели. Я срисовывал их изображения отовсюду.
Кабысдох дал мне свой альбом. На картинках были сказочные существа с древних гербов и храмовых фресок. Особенно мне понравился один персонаж с двумя змеиными головами, с обожанием глядящими друг на друга, почти как мы с Шарлоттой. В альбоме Кабысдох сделал еще и заметки на полях. Напротив очаровавшего меня рисунка я разглядел крохотные буквы "В & Ш" и три больших вопросительных знака...
А-ха-ха!!!