Мы прилетели на Алтай на самолете. Нас загрузили в автобус на восемь часов и повезли на курорт: банька, теремки, еда дешевая, сосны, воздух чистый. Так восхитительно, что сердце переворачивается.
На Алтае вокруг шаманшы: нас после обеда повели к одной. Уселась, косы распустила и говорит, показывая на какую-то хрень:
— Это, портал силы, сидите и смотрите, главное не отворачиваться и всё понимать.
Взяла бубен и давай колотить, прыгает вокруг, глазами сверкает, приговаривает:
— Россия — это росс — русские, ия — это мы алтайцы, вся сила России в ие, то есть в нас алтайцах, — и задергалась на одной ноге.
Потом дала что-то выпить, портал и открылся. Я и жена ничего не помним, только в памяти осталось, что бегали еще за одной в деревню и кого-то обидели, не так обратились, а он оказался мэр, хотя замухрышка.
Мэр в ответ сел на мощного алтайского коня (там везде ходят табуны лошадей) и ускакал в горы, стреляя из карабина, а на утро нам предложили кумыса и Рериха повидать, но я, хоть человек не сведущий, знал, что Рерих умер и поэтому очень удивился.
Алтайцы же сказали, что это другой Рерих, его реинкарнация, но поняв что я на Рериха смотреть не намерен, повезли нас в горы на соленые озера.
Выдали палатки, ракеты, еду, мокасины, поставили на тропу и помахали ручкой вперед: мол, идите два часа вверх и там на самой вершине, когда солнце превратится в гигантского исполина и своими лучами начнет касаться ваших макушек вы, мол, увидите соленое озеро. Мы и пошли: я, жена, Петя, Вася и собака Пиросмани.
Шли долго и мучительно, иногда вдоль пропасти, из-под наших ног летели вниз камни, и нам казалось, что дорога никогда не закончится, а потом пришли к берегу озера: и чудо, чудо какая вода, какой вид, птички поют, летают стрекозы, и воздух какой.
Разложили вещи, поели, не прибрались и решили побродить: Вася и Петя остались на месте, а мы с женой и псом Пиросмани полезли в гору. И вот когда мы полезли в гору, то увидели медведя: он бежал на нас радостный, красивый, глаза блестят, шерсть на ветру развевается и такой веселый, словно только что Нобелевку получил.
Я до этого медведей встречал на Камчатке. Там они, когда кричишь или стреляешь из ракетницы боятся и разворачиваются, а этому хоть бы хны. Мы орать: он бежит. Мы из ракетницы пулять: он бежит. Полезли на дерево, а Пиросмани куда-то скрылся.
Сидим час, два, на медведя смотрим, и вдруг жена начинает гавкать, я спрашиваю:
— Ты что Зося?
А она:
— Гавкай, Моня, гавкай, — и точно на наш лай из леса пришел Пиросмани и стал тоже лаять на медведя, отчего медведь взял и пошел вниз к Пете и Васе.
Я честно за Петю и Васю испугался, но, что с ними случилось не знаю, они позже рассказывали, что пришел медведь и съел еду, а когда отужинал, то спокойно побрёл в горы, словно его миссия закончилась.
Мы пришли к Пете и Васе и позвонили местному оперу Василию Ивановичу, но он приехал только утром, поэтому мы спали по очереди. Думали – медведь вернется, но медведь не вернулся.
Опер же появился, когда мы уже успокоились, и сказал, что это медведь местный, он добрый, просто ест еду отдыхающих, разучился ловить рыбу и оленей, не любит ягоду и шишки, а просто гоняет отдыхающих.
Потом опер Василий Иванович рассказал, что ему пора, потому что тувинцы (это местные цыгане) опять украли у мэра лошадь и ее надо вернуть.
Мы возвратились на курорт вместе с Василием Ивановичем и очень обрадовались цивилизации, а уже утром улетели в Москву.
Спасибо псу Пиросмани, он нас спас, а так в Москве он боится даже кошек, не лает совсем и хвост поджимает.