Весь последний год Ая думала о Париже. Она покупала книги, проспекты, не вылезала из компьютера, и ей казалось, что этот город она знает уже лучше своего. И не только внешний вид, но и его историю, знакома с Сорбонной - всемирным гуманитарным университетом, в котором ей придется учиться. А еще нет-нет, да и ёкало сердечко: « Может, встречу хорошего парня».
Девушке шел девятнадцатый год, а она еще ни с одним мальчиком за руку не держалась. Это её огорчало, и часто по ночам Ая плакала и, считая себя дурнушкой, держалась в тени. Насчет внешности она преувеличивала. Красавицей не была. Из-за плоскостопия почти незаметно мило косолапила, поэтому чаще носила джинсы, что делало ее стройной, особенно когда она надевала красивый прикид из тех, которые привозил своим женщинам Свиридин из заграничных командировок. Позже она сама выбирала наряды.
Ая носила волосы ниже плеч, вот только брекеты не могли никак справиться с прикусом. Косметику она не признавала, а дорогую бижутерию и драгоценности (в основном, мамины) обожала. И когда надевала на белоснежную длинную шею колье с драгоценными камнями, преображалась в лебедя.
Замкнутая внешне, девушка была живой и эмоциональной в душе. Никто не знал, но она писала рассказы, повести и тщательно скрывала их от всех. А тема была одна - чистая, светлая любовь.
Но год быстро промчался. Провожали её папа и мама. Серафима Михайловна с трудом скрывала наворачивающиеся слезы. А дочь, уцепившись за её руку, как косолапый медвежонок, плелась сзади, нахмурив брови, чувствуя себя взрослой.Иван Дмитриевич играл роль носильщика. В Сорбонне существует правило: студенту выделяют комнату, а всю посуду, бытовые приборы и прочие необходимые вещи абитуриенты привозят с собой.
Париж поразил Аю красотой, величием…и какой-то неряшливостью. Был вечер, за день, наверное, жители многомиллионного мегаполиса успели замусорить город отходами. А через день, расставляя микроволновку, мультиварку, духовку и другую утварь, одновременно наставляя дочь, родители уехали.
Закрыв дверь, Серафима Михайловна, уцепившись за руку мужа, медленно опустилась по стенке и горько зарыдала. Степан вывел её на воздух, усадил на скамью и, тяжело вздохнув, погладил по голове.
Оставшись одна, Ая села на кровать, вытянула ноги и глубоко задумалась: как она будет жить дальше одна в чужом городе, среди чужих людей? Тут зазвонил смартфон, и на экране появилось улыбающееся лицо отца:
-Ну, как ты, молодцом?
-Ага!- Глотая слезы, улыбнулась Ая.
-Ну, не расстраивайся. Тут, вишь ли, мама слезу пускает, там ты…все будет хорошо. Держись!
На следующий день Ая, встав в шесть часов, добралась до факультета на метро с пересадкой на автобус, в общей сложности потратив больше часа. В этот день была ознакомительная лекция, которую девушка почти всю проспала и сделала вывод, что сладкой жизни здесь не будет. И не только из-за языка, но и далекого расстояния от университета. И тут Ая выиграла белый шар. Рядом с ней села не просто русскоговорящая, но её землячка Асель: верткая, любопытная девчонка. Здесь, далеко от Родины, она разбудила Аю, и они знакомились со старинными улицами и бульварами, дышащими историей. Казалось, вот из-за угла выскочат узники Бастилии и начнется кровавая сечь с гвардейцами кардинала.
-Смотри, смотри, Асель, Нотр-Дам - собор соборов! - закричала Ая.- Какая красота!
Такие эмоции для этой девочки были удивительными и делали её привлекательной. Улучив минутку, они забегали в маленькие цветные кафешки на Монмартре из пяти холмов, на которых строился Париж. Ая не могла оторвать глаз от Эйфелевой башни, будто связанной из металлического кружева.
Девчонок поразили Елисейские поля. Раньше они служили великолепным зеленым парком для господ, а теперь были застроенной магазинчиками улицей, где продажа одной вещи решала финансовые вопросы хозяина на месяц.
(Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2017/10/11/1403