«Невозможно очеловечить того, кто не является человеком.
Но и жить с волками по их законам тоже не выходит, потому что сам становишься недочеловеком. А как тогда жить?
И, когда полученные болезненные инъекции не человеческим к тебе отношением, не вырабатывают в тебе иммунитет, так действуют, на самом деле, прививки...
А как тогда жить, в этой стае, называемой, людьми, коли не получается вместе со всеми одинаково омерзительно-гнусно выть?»
Так подумал маленький ребёнок, который однажды вырос и стал взрослым, и у которого из-за крайне агрессивного поведения окружающих его членов одного сообщества, выработалась устойчивая форма социофобии, и личность которого претерпела страшные изменения, почти, как у закоренелого наркомана, потому что он из радостного и общительного повзрослевшего ребёнка, стал полностью замкнутым индивидуумом, что не приносило ему никакой радости, и наслаждаться жизнью, в полной мере, как у него получалось это раньше, тоже он больше не мог.
Радовало его одно, что он не стал таким же, какими стали многие люди, пользующиеся своей безнаказанностью, и потому считающие себя вправе подвергать окружающих, абсолютно не знакомых им людей, со своей стороны нападкам, считающих себя вправе оскорблять любого, кто только на него не так посмотрел, и это находясь в социуме, где все равны, но кто-то, как сказал Оруэлл, ровнее, что давно стало главной неизбежностью этой жизни.
Хотя можно и не уподобляться, чтобы не становиться ещё ровнее тех, кому ты, на самом деле, совсем не ровня…
И всё равно, как же тогда жить, если искажённое, извращённое понятие доброты давно покорило мир, где красоту принимают за уродство, и наоборот, где совершённое преступление не несёт за собой наказания, где принято унижать более слабого, не протягивать руку помощи, а наоборот со злорадной ухмылкой топить того, кто случайно оступился, перебегать дорогу и ставить палки в колёса тому, кто тебе просто не понравился, он оказался не похожим на тебя, сказал не то, что говоришь ты, подумал ни о том, о чём думаешь ты, назвал берёзу дубом, решив, что первое лучше и красивее второго, в противовес чужому мнению, и потому красота, уже никогда не спасёт этот мир, который погряз в безнравственности и разврате, разврате собственных моральных идей, как улучшить жизнь людей, которые никогда не были людьми, потому что нельзя очеловечить того, кто является недочеловеком.
А как же тогда жить, - всё задавался и задавался одним и тем же вопросом, который не становился риторическим, ни в коем, разе, всё спрашивал сам себя тот, подросший ребёнок, ставший сначала взрослым, а потом уже совсем старым и немощным, и, так и не получив на него ответа, он закрыл глаза, в которых так и застыл навсегда, навечно не отвеченным, мёртвым бельмом тот вопрос, «А как же тогда жить..?
И никто, никогда уже не принесёт ему на могилу вместе с цветами облегчения, потому что никто так и не понял, ни тот, кто только родился, ни тот, кто даже пожил и прожил, а зачем он тут был, что он тут делал, если не понимал, как надо делать, как делать так, чтобы не задаваться постоянно тем бесконечным вопросом, если бы стая волков не стала бы стаей людей, принимая сочувствие за порицание, попытку помочь, как желание наказать, смех за угрозу оскорбления, и просто извратив все понятия добра и зла, при этом, не переделав и не перекроив этот мир наоборот, потому что он всегда был таким, злым и неулыбчивым, жестоким и несправедливым, и потому тот вопрос навсегда останется актуальным, но никем не отвеченным, ещё и потому, что это мало кому надо, мало кому хочется знать, как надо жить, им и так хорошо, так как они уже живут, изображая из себя людей, не являясь на самом деле таковыми, и потому, снова и снова, как мантру надо повторять - невозможно очеловечить того, кто не является человеком, чтобы всё же не уподобиться стае волков, хоть и живя среди них, но всё же по своим, по человечьим законам…
Это и был тот ответ на вопрос, который так и стоит твёрдым колом в глазах мертвеца, что всю свою жизнь оставался один, так и не встретив среди множества остальных того, кто помог бы ему разобраться с тем, как же жить среди тех, кто так не похож на тебя самого, оставаясь при этом самим собой и сохраняя своё собственное, не порушенное "Я"...
11.10.2017