false
Филимон проснулся в холодном поту. В ужасе открыв глаза, ущипнул собственную руку и осознал,что это и вправду был только сон. Потянулся за сигаретой и, жадно закурив, задумался.
Карякин считал себя классиком современной литературы и, несмотря на мрачные рецензии критиков в последние годы , жил по принципу : критикуют, значит я на верном пути. Завидуют, одним словом. А завидуют обычно кому ? Правильно, таланту ! И в таком вот круговороте жил некоторое время. Уже несколько раз пытался издать свои новые "мысли", как сам любил говорить, но издатели, в прошлом с удовольствием работавшие с ним, либо ловко уходили от прямого разговора с исписавшимся графоманом, либо и вовсе не принимали его рукописи, ссылаясь на редакционную занятость. Но Филимон не сдавался и ждал своего звездного часа. Он решил написать эпохальный роман о себе самом. Не автобиографию, а вполне такую художественную прозу с вкраплениями эпизодов из личной жизни автора. И все шло как по маслу, но тут стали донимать сны, в которых герои этого самого "эпохального" произведения прозаика Карякина стали дружно возмущаться своими литературными судьбами. Особенно донимал его вредный такой старикашка, под образом которого, автор подразумевал себя любимого.
- Это что же ты, стервец, наделил Василия Пригуду таким паршивым характером ? За что, спрашивается ? Сам, понимаешь, ни одной стоящей строчки за три года не написал, а туда же, критиковать берешься. Вот почему он обидел эту нежную фею, этого ангела Елизавету Пучкову ? У нее такие замечательные стихи, а он что сказал ?
- А что он сказал ? Правду!
- Хорошая правда : чем сочинять такие стишки, лучше выходите за меня замуж! А по-другому сделать предложение ума не хватило? Обидел такую славную женщину. Ты что, не понимаешь, что дамы пишут стихи от одиночества , от тоски по сильному мужскому плечу! Да выйди она замуж и все ее увлечения поэзией тут же улетучатся ! Ей теперь надо борщи мужу варить да детишек успеть нарожать ! Не до стихов !
- Ну так он же и предложил ей замужество!
- Коряво предложил, как ты не понимаешь !
И старик постучал кулаком по лбу автора, этого незадачливого Филимона Карякина, отчего тот проснулся. Потирая собственный лоб и вспоминая сон, поморщился.
"Да, хватанул я лишку с этой Пучковой. Может и вправду, поженить их ? Нет, пусть еще помучаются. Да и этот, стихоплет Пригуда, имеет вполне нормальную профессию, так нет же, стихи начал писать... Ну это и понятно: хочется девушкам нравиться... Ладно, пиши пока".
Филимон включил компьютер и стал искать стихи о любви,чтобы вложить их в уста Пригуды, когда тот, придя на встречу с той самой Елизаветой, начнет их читать.
"Мда... корявые стишки, но для моего героя вполне подойдут. Эх, жаль, я не владею этой техникой. Хотя, чем черт не шутит. Можно попробовать выразить вроде : а у нас, а у нас, а у нас в Италии, парни молятся на тех, у кого есть талии... Ну и дальше в том же духе."
День прошел в бесплодных поисках темы для следующей главы будущего романа, а к ночи, лежа на диване, с ужасом думал о том, что ему сегодня привидится. "Почитать,что ли, может тогда не будет этих ночных кошмаров". Но все было напрасно.
Старик явился снова и, не дав бедному Филимону крепко уснуть, стал его критиковать :
- Это что еще за стихи ? Италия...ты что был там ? Какие такие талии, у кого? Ну бред какой-то...
Филя стал отмахиваться от старика и, застонав, проснулся.
"Фу ты, зануда ! Вот привязался ! Убрать его из книги ! И немедленно! А то он так и будет надо мной висеть как Дамоклов меч !" Тяжело вздохнув, сел за стол и начал перечитывать рукопись. "Где же он тут у меня ? Ага, вот он, зловреда !" Взяв ручку начал чёркать. "Вот тебе, вот тебе ! Хватит, поиздевался, теперь-то ты от меня отстанешь!"
Заснуть вторично удалось не сразу. Долго ворочался, в конце концов, взяв сигарету, вышел на балкон. Озябнув, лег в кровать и уснул мгновенно.
- И чего ты добился ? Убрал меня из книги и решил,что я от тебя отстану ?
У Фили перехватило дыхание.
- Откуда ты здесь ?!
- Откуда, откуда... оттуда. Из твоего романа. Выбросил меня и что теперь ? Как я жить буду ? Чем заниматься ? На голодную смерть меня обрекаешь. Негоже так со старым человеком, негоже.
- А чего ты ко мне придираешься ? И то не так, и это неправильно, а откуда ты знаешь как надо ? Тебя же нет, ты только в моем воображении существуешь. Захочу- вставлю тебя в книгу, захочу- удалю ! И ничего ты мне не сделаешь ! - в запале кричал Филимон.
- Я тебя учу ! Неужели ты до сих пор не понял ?
- Не надо меня учить ! Я сам знаю что делать !
- Ага... ты только мне этого не говори. А то я не вижу, сколько ты хлама в урну выбрасываешь !
- Не твое дело ! - слабо сопротивлялся бедный автор.
- Вот что я тебе скажу: ежели вставишь меня в книгу, совет дам. Ценный. До конца своих дней будешь меня благодарить, Карякин.
- Да иди ты со своими советами !
Проснувшись, сел к столу и стал перечитывать написанное. "Ладно, живи, старикашка хренов... хоть и надоел ты мне хуже горькой редьки, но я не монстр, уважаю чужую старость. Верну тебя на место, но уже с другими монологами. Ты только оставь меня в покое, сделай милость, не приходи в снах."
Почти неделю никакие ночные сновидения Филимона не посещали и он стал успокаиваться. "Понял старый, что со мной шутки плохи,- самодовольно думал.- То-то! Автор со своими героями не обязан церемониться !"
А ночью старик пришел снова.
- Молодец. Будешь меня слушать- все у тебя получится.
- Опять ты ?! Что на этот раз ?!
- Совет обещал дать, помнишь ?
- Выкладывай и чеши отсюда !
- Ты, Филимон, мужик способный, но какой-то стал ненастоящий. Главный стержень у тебя пропал.
- Что еще за стержень ?
- Душа. Душа у тебя скомканная, зажатая. Дай ты ей свободу и, поверь, в твоем творчестве наступит второе дыхание. Ты напишешь свой самый лучший роман, если вложишь в него душу. Читатель должен почувствовать , что ты пропустил свое детище через себя. Тогда только это будет настоящая книга.
Филимон молчал.
- Вот видишь, ты молчишь, а значит, задумался над моими словами.
- А совет ?
- Так это и есть главный совет для писателя. Жить одной жизнью со своими героями, все их радости и беды воспринимать как свои собственные. Понял меня, классик ?
Крепко задумался Филимон и вдруг вспомнил, что на заре своего творчества так и жил ! Жил жизнью своих героев, переживал и радовался вместе с ними. А потом, что называется, набив руку, стал писать абсолютно не задумываясь, а как читатель воспримет очередной рассказ или повесть. Одним словом- перестал чувствовать ! И, конечно же, прав старик, тысячу раз прав.
Утром, открыв папку с рукописью, без сожаления удалил страницы, которые на его взгляд были мертвыми и пустыми. "Надеюсь, когда этот старикашка снова придет в мой сон, то только для того,чтобы поддержать и, если заслуживаю, похвалить !"
Лана Ковалева.Все права защищены.