Турбина «Сенн» снова зажигалась голубым пламенем.
— Это все, – он перешел на ехидные окраски голоса. — Это все - будто попытки погребенного заживо разбить цинковый гроб и прорыть себе путь на поверхность.
Командор, как и хотел, получил волну одобрения от экипажей. Эта волна окатила его изнутри, и вытолкала из него слова, которые говорились им ежедневно:
— С нами Меркон, братья. С нами его могущество и разум.
Штурман-громила проиграл кончиками пальцами по штурвалу.
— Что делать с патрулем? — хотел подытожить он.
Командор мельком глянул на него. Штурман заметил таинственную ухмылку на лице своего капитана.
— Возьмите его в кольцо. — С наплывом уверенности сообщал он всем экипажам, опустив мирофон ко рту и глядя в глаза своему штурману. — Когда выйдете на расстояние выстрела – огонь из всех орудий.
— Есть, — ответили экипажи, и крейсеры принялись выстраиваться в сказанную позицию.
— Они пытаются взять нас в кольцо! — Мгновенно дошло до Стреагона, когда он увидел с разных сторон приближавшихся черных агрессоров.
Напротив, наперерез к ним резво шел крейсер врага. Штурман, с натянутой струной ухмылки, внутри себя был с залитой, льющейся с краев чашкой уверенности, что их жертва уже прочно обосновалась в цинковом гробу. И остается только придать ее земле на холмах Готтирина.
— Мы сейчас вот-вот столкнемся! — бросил горсть своего страха в микрофон Стреагон. Но Лун был сосредоточен на приближавшемся враге и услышал только огрызки его фраз.
Продавливаясь под силой своей магической интуиции, он теперь, будто измененный, автоматически знал, где и как управлять кораблем. Будто толстое руководство в момент сложили в несколько минут его жизни и наполнили им голову. Все стало интуитивно понятно и целостно для него. И сейчас, внутри Луна зародился и пророс шаг. Шаг, окутанный глубинным страхом и наполненный внутри начинкой адреналина. Этот шаг был безумен в спокойной обстановке, в уюте каминных огней, но сейчас, он был единственной мыслью, оставшейся у него в голове.
— Стреагон, — сбивчиво произнес он. — По моей команде – приготовься стрелять.
— «Хорошо…», — собираясь в голове, пытаясь разобраться с тяжелым, снова осевшим на сердце налетом страха, в мыслях согласился Стреагон. Внутри него происходила борьба не меньше, чем в воздухе.
«Так бы хотел отец». — Вылетела из головы мысль, и в виде крошечного белого создания, с тонкими, сахарными крылышками опустилась на правое плечо, свесив ножки. «Не бойся и действуй» — прошептала она, и Стреагон почувствовал, как по щелчку невидимых пальцев начинает растворяться налет страха.
Стреагон твердо кивнул, и мысль, как кукловод потянула Стреагона примкнуть к оружию. Лун рванул педаль на панели корабля вниз, и «Сенн» с завидной для корабля резкостью развернулся боком, выставился в заслон перед носом мчащегося мерконера.
— Огонь!
Будто подвергшиеся сегодня какому-то тайному превращению, вместе со Стреагоном они топили колебания, забивали их камнями решимости.
Выбивая их из сердца, раскраивая на кусочки, Стреагон дернул педаль рельсострела, и малиновая рельса толстой линией прочертила расстояние до мерконерского крейсера.
Попав напрямую в кабину, ее просто разорвало на части, как будто мифический зверь отрывает своему охотнику голову, который, будучи с наплывом самоуверенности решился пойти на казавшегося мелким зверька. Голова одного из черных агрессоров была только что вырвана.
— Молодец, парень! — Завернувшись в торжестве, хвалил Стреагона Лун. Перед его глазами, задрался на правый бок, бешено крутился и горел вражеский крейсер.
Возбуждение сцепило Стреагона за ребра и не собиралось отпускать. «Невероятно… неужели… может, у нас еще остались шансы выжить?».
— Ты точно нигде этому не учился? — С выдохом донесся голос Луна.
— Хотел спросить у тебя то же самое. — Парировал Стреагон с ухмылкой.
Мерконеры с подбитого крейсера, тонув в облаках на спасательных капсулах, смотрели в исчезающие голубые огни «Сенн». А внизу, уже раскроив брюхо на холмах, лежал их разбитый крейсер.
Луна обжигало эмоциями, хоть он и не подавал это на лицо. Несколько секунд назад он не верил ни во что, и мысленно закопал их обоих в могилы и закрыл в цинковых гробах, но теперь… их рука вырывалась из них, а в сердцах загнездилась надежда.
— Где он? — вжался в штурвал мерконерский штурман, разглядывая серое небо. От чувства безнаказанности остались одни лишь крошки. В его груди бушевали, сверкали молниями те чувства, когда зверь, попавший в ловушку, обхитряет своего ловца.
Стреагон, пока позволял свободный момент, провел рукой по пыльным педалям остальных рельсострелов на борту. Если бы только связать их вместе, чтобы дать полный залп… В голове у него заработал станок идей, и он мгновенно выдал заготовку, которая показалась ему гениальной.
Стреагон развязал свой вельветовый пояс танцора, который тепло обнимал его, и завязал его к каждой педали. Теперь, одним лишь движением дернув пояс в пол, рельсострелы «Сенна» должны были сработать в едином порыве.
— Где он?! — повторился мерконерский штурман, дернутый легкой паникой.
— Они, — поправил его командир по связи, приложив палец к виску. — Их действуют двое. Он ведь не может управлять и стрелять одновременно.
За стеклом появилось мутное пятно, вырывающееся из облака, и приобретающее очертания.
— Вот они! — завопил штурман ближайшего крейсера. — Я ухожу влево!
Штурман подал штурвал влево, и уже накренился, но «Сенн» был намного маневреннее него. Резко крутанувшись, повернувшись к мерконеру боком, все его орудия обрушились одним залпом. Четыре малиновых луча разрезали тело мерконерского корабля, разложив его в небе на куски.
— Есть в тебе какой-то секрет, который я не знаю? — Спросил Лун. Удивление сцепило его за горло.
— Никогда не знаешь, когда может пригодится победа на танцевальном конкурсе.— Туманно отвечал Стреагон, поднимая краешки рта.