Где-то, в верховьях Усы. Глава 12. Часть 1

Владимир Зырянов
После обеда, все спустились к лодкам и, посовещавшись,  мужики ушли вниз по реке
в сторону Адзьвы. Там тоже были неплохие места для невода.  Главное  -  это, было  бы,чистое дно без топляка.  Отталкиваясь от берега, они, пообещали мне, обязательно, вернуться!

-Там чайку  нам,  вскипяти к приходу, Володя,  да заварочки  покрепче сделай.  Часика через три вернёмся! Лодки убежали вниз. – Ну, пошли, что ли домой, подруга,  махнул рукой  я своей бесстрашной  спутнице. Поднявшись от реки к месту ночного разгрома, я  всё-таки  решил пройти немного  и поглядеть,  куда , в потёмках, удрал наш ночной гость. А  рванул он   напрямки по просеке,  через небольшое болотце - лужу, что сочилась и стекала под берег. Вот тут то, и разглядел  я, как следует, его громадные следы. Бороздки от его когтей  были глубиной не меньше десяти сантиметров. Ни хрена, себе,  коготочки – изумился я. Даже спина под лопатками вспотела. У Белки на загривке поднялась шерсть и она, как и ночью,  залилась яростным лаем. Вернувшись, в домик, поставил кастрюльку с водой под макароны и долил, немного, ещё  в чайник.

Потом сходил в сарайчик за  гвоздями и принялся ремонтировать порушенный медведем стол. С реки донёсся длинный басовитый гудок. Спускался буксирный пароход  «Домна Каликова.»  Это, было имя  девушки, погибшей от рук белогвардейцев. Она была связной в партизанском  отряде. Схватив её, и надругавшись, белогвардейцы, утопили её  потом  в  деревенской проруби. Могли бы конечно и застрелить. Но, ненависть кулаков к бедноте была в те годы безгранична.. И, так было по всей России, в  те далёкие годы Гражданской войны , а потом и  коллективизации.
Я вышел на берег и помахал ему рукой. И он, ещё  раз прогудев,  быстро ушёл из виду.

 Уже, не первый раз, за лето, этот буксир  проходил мимо меня  по Усе. Таскал за собой, то, по  две, а то и по три баржи. В основном  были грузы для буровиков, сейсмиков, да  ещё был уголь на котельные,  На глубоких буровых котельные топились углём. Потом когда открыли большую Усинскую нефть, городские  котельные перевели на мазут. И уж потом в 80 годах открыты были месторождения газа. Буровая,  которую мы должны были забурить зимой, была, пока,  первой на Макарихинской площади. Еще раньше были Колва, Возей  и Тимано-Печорская провинция. Там остались моя  молодость и первая любовь. А, пока,  на берегу северной и  полноводной реки Усы, продолжалось моё героическое дежурство!

Уже, смеркалось, когда  вернулись лодки. Чай пить не стали - торопились домой.
Фёдор выставил на берег мне ведро рыбы.  – Бери - сказал он, перемёты твои сейчас пустые!
-Почему, пустые? Не понял!  - Ты чувствуешь, погода меняется, Володя?  А  рыба  это чувствует и уходил на ямы, так что бери и не отказывайся.  Утром, всё  сам и увидишь!
- Да, вот ещё что! Бочки две дашь нам на зиму. Мы на днях заскочим к тебе за соляркой.
 - О чём разговор.  Берите, сколько надо. Потом, вытащил и   отдал Фёдору 70 рублей на хлеб, тушёнку, картошку и табак и положил  ему в лодку свой пустой рюкзак. – И даже не пытайся вернуть их, назад. Ну что, давайте,  пока! Я крепко пожал, привыкшие к нелёгкому рыбацкому труду, руки простых деревенских мужиков, и мне было хорошо и спокойно! Я не один!
 
Лодки уходили домой. Звук моторов удалялся,  растекаясь в прибрежных лощинах, потом
постепенно затих. Вернувшись к домику,  рыбу решил чистить завтра и убрал её , пока, в сарайчик.
Потом, где-то, с полчаса сидел на крылечке, а, моя  Белка умяв пару небольших подъязков лежала рядом, зевая и потихоньку поскуливая. Да и я тоже хотел   спать!Предыдущая ночь, давала себя знать!
Я потрепал Белку по  загривку.-  Ну, давай сторожи наш дом, - сказал я ей. И  в ответ, услышал,  короткое «Гав»!