На работу Георгий Петрович всегда приходил очень рано, но в этот день
Немного запоздал. Болела очень сильно голова, подскочила температура,
чувствовал себя отвратительно. На работе он почувствовал себя ещё хуже,
понял, что заболел.
Он вошёл в кабинет мастера и попросил отпустить его в поликлинику.
Мастер не возражал. Георгий Петрович вышел из кабинета, переоделся и
отправился на трамвайную остановку.
На улице было немного ветрено и зябко. С неба пробивались редкие пушистые снежинки.Лёгкий морозец слегка трогал щёки. Трамвай долго ждать не пришлось. Он подошёл очень быстро. Георгий Петрович вошёл в вагон,
закомпостировал билет и так как мест свободных не было, он взялся за
металлическую стойку, прижался к ней, да так и ехал дальше, думая
о чём-то своём. Он думал об ушедшей молодости, о прекрасно прожитом
времени, когда не признавал никакие болезни, ходил даже зимой в туфельках и в болонье куртке и с огромной кипой волос соломенного цвета на голове. А теперь всё изменилось: и походка не та, и внешность другая, и от болезней невозможно отбиться. Они липнут постоянно, как назойливые мухи. Видимо годы своё берут.
Двигаясь от остановке к остановке, трамвай легонько покачивался, монотонно
постукивая колёсами на стыках рельсов. От этих стуков слегка побаливало в висках. Пассажиры на остановках входили и выходили из вагона, уступая
друг другу места. Трамвай остановился на очередной остановке, двери
распахнулись и водитель, женщина объявила название остановки.
Георгий Петрович не успел сделать ещё несколько шагов, чтобы присесть,
как в вагон трамвая не вошли, а вбежали двое молодых бритоголовых парней лет двадцати-двадцати пяти. Они были слегка под хмельком.
Расталкивая всех руками, один из них протиснулся между пассажирами и
плюхнулся на сиденье у окна, которые только что освободили женщины .
Рядом с ним присел Георгий Петрович. Второй бритоголовый подошёл ближе и так как ему не хватило места, остановился рядом и обращаясь к своему корешку, спросил: "Ты что не говорил ему, что это место занято?" "Говорил",-ответил тот.
Георгий Петрович и не думал, что речь шла о его персоне. Ему было не
до того. Он плохо себя чувствовал. Да и занят был своими мыслями.
"Слышь, мужик!",- пробормотал бритоголовый,-"Тебе ведь говорили, что это
место занято". Тут только до него дошло, в чём дело.
"Я не могу стоять",- сказал он, обращаясь к парню.-"Я себя плохо чувствую".
"Мне плевать. Я себя тоже плохо чувствую и тоже не могу стоять. А
ты занял чужое место, да ещё выступаешь". И бритоголовый небрежно за ворот куртки схватил Георгия Петровича.-"А ну, встал!"
Он послушно встал, отошёл в сторону и схватился руками за металлическую стойку. Возражать не было сил. К горлу подкатила тошнота. "Только бы
не упасть",- пронеслось у него в голове.
Бритоголовый плюхнулся на сиденье рядом со своим корешком и они громко
Захохотали.
В голову лезли разные мысли, они путались в голове, пропадали куда-то,
Потом вновь всплывали, давили виски. Ему было очень плохо. Он думал о
Двух отморозках, которые так развязно и нагло вели себя общественном
транспорте.
Большая жизнь прожита, несколько десятилетий отработано, скоро уже на
заслуженный отдых. Это только по трудовой книжке. А сколько по мимо сделано работы: и косил, и пахал, и капал, на две жизни бы хватило.
А ведь работать стали как только научились ходить. Все были заняты работой и взрослые, и дети. Может и плохого тогда было меньше.
А сейчас, откуда они берутся, такие трусливые подонки. И ведь живут
рядом с нами, в нашем городе, может быть даже в соседнем доме или даже подъезде. И кроме своей ненасытной утробы никого не любят, не
уважают, не ценят. Да дай им волю, они всё вокруг превратят в помойку.
Народу в вагоне трамвая было много, но все молчали. Кто-то равнодушно посматривал-не его мол проблема. Кто-то боязливо посматривал в сторону бритоголовых.
Вдруг его мысли нарушил неожиданный голос, такой звонкий такой приятный, напоминающий журчание весеннего ручейка, доносившийся из вагона, за его спиной. Он повернул голову и увидел позади себя девушку лет четырнадцати- пятнадцати, в вязаном берете и короткой голубой курточке.
Из- под берета выбивались светлые, пышные волосы. Её ясные как небо глаза показались такими добрыми. Девушка подошла к парням и стала их
стыдить.
-"Бессовестные, совсем обнаглели. Подняли с места пожилого мужчину, а
сами уселись. Пожилые пассажиры стоят, а они расселись как баринья.
Где Ваша совесть? Вы что, в школе не учились? Немедленно уступите
место мужчине".
Бритоголовые повернули свои пьяные физиономии в сторону девушки и не
обращая внимания на пассажиров, стали её оскорблять и обзывать.
Они и не думали уступать кому-либо свои места.
Но девушка не успокаивалась, и настаивала на своём.
Тогда Георгий Петрович стал упрашивать её не связываться с ними, чтобы
Она оставила их в покое.
"Пусть сидят, мне всё равно скоро выходить".
Он очень переживал за девушку. чего доброго, ещё могут потревожить её, когда она будет выходить на своей остановке. Он даже принял для себя
решение, не выходить на своей остановке и ехать дальше, пока не
выйдет эта девушка с чистой и доброй душой, и очень смелая.
Но к счастью, чудная девушка, вышла раньше Георгия Петровича.
На следующей остановке вышел и он.
Двери трамвая захлопнулись, и трамвай двинулся дальше, погромыхивая,
увозя этих двух невоспитанных парней.
Он остановился, застегнулся на все пуговицы, вздохнул полной грудью прохладный воздух и задумался.
Мысли о девушке его не покидали.
С неба падали крупные, редкие снежинки.и как бы нехотя опускались на
землю, на дома, на кусты, и на его лицо.
Мимо проходили люди, обгоняя друг друга. Мчались машины по своим делам, покрытые белым, стерильным снежком.
Но он вроде бы и не замечал всего этого прекрасного. Он даже забыл
тех двоих, невоспитанных парней.
Он думал о девушке, о молодой красивой девушке, с такой чистой и светлой душой. Таких бы сейчас побольше, может быть мы и жили по - другому.
А то ведь говорят, что сейчас нет места для подвига. А вот она, молодая девушка совершила подвиг на глазах у десятков равнодушных людей:
встала на защиту незнакомого человека и не струсила.
А то ведь только и слышишь, какая плохая сейчас молодёжь. Вот раньше
была другая, более воспитанная.
Да нет,- думал Георгий Петрович, в любые времена была разная молодёжь.
Может только таких, как она, было больше, а подонков меньше.
Но они были всегда, есть и будут. Хотя несколько часов назад он может тоже думал по-другому.
Зато сейчас думал иначе. Зачем из-за двух подонков, всю молодёжь обижать. Такую молодёжь, как эта девушка. Ведь она тоже воспитана
в другое время, и в другом веке.
Но ведь душа то у неё прекрасная. Надо только чаще в пример приводить такую молодёжь, как она: воспитанная, смелая, с активной гражданской позицией.
Он улыбнулся, как ему показалось, положительным своим мыслям, распахнул
двери и вошёл в поликлинику.