Рыдала. Рыдала, потому что бросили и кинули (сленг 90-х годов). Осталась без машины и без денег. Сама виновата – нельзя быть такой дурашкой.
Ну, ладно, по порядку – был налажен некий бизнес, исключительно по выходным дням, который не мешал основной работе с понедельника по пятницу. И вот, близость с иной страной-соседом, не просто навеяла на ту мысль, что можно пригонять авто оттуда, чтобы получить свою скромную копеечку в иной валюте, а было получено предложение в лоб – тебе же нужны деньги.
В принципе ничего сложного – рано выехать на поезде, день там (в Суоми) на все формальности больше и не понадобится, и вечером уже оставить машину на стоянке. На следующий день получить свою денежку за перегон.
Так всё и было. Но, вмешался некий случай. Я была лишнее звено в той цепочке – исполнительная дура, которая тупо зарабатывала денежку в свои выходные, пытаясь быть святее папы Римского, в свои смешные года, взвалив на себя некие проблемы семьи – не было в ней денег. Было ещё и такое, что на работе деньги задерживали неделями, а порой и многими неделями, которые выливались в месяц-второй ожидания. Кто-то брал в долг и жил от и до – дали-раздали. А кто-то пытался вырваться из порочного круга, с мужской хваткой. Возможно, что именно это и сыграло злую шутку – нельзя брать на себя лишнее.
Так вот, пригнав в очередную субботу машинку, поставив её на стоянку-отстойник на окраине города, и положив под коврик ключи и документы (всё было сделано, как договаривались) – утром не было машинки на той стоянке. И вдруг, перед твоим не папо-римским, а курносым носом, вырос долг в немыслимой сумме. Возможно, что для кого-то долг в несколько тысяч долларов и не смог сыграть некую шутку. Но, тут бабская стезя или слеза куда-то так яростно капнула, и что-то произошло и взгрело – надо разбираться и очень серьёзно. Не было привычки платить просто абы за что-то из запредельного, но и отвечать за чужие ошибки своими заработками тоже не было никакого желания.
Суть да дело – СТРЕЛКА! Нет – это не красивое место на Васильевском острове. Это бандитский сленг, который пришлось выучить. Чувствуя себя ни в чём не виноватой, как можно влезать в долги. Понятно, что долг чести знаком каждому, но не каждый знаком с честью. Шучу, однако. Как камыш, который шумел на берегу. Ну, понятное дело, что перед этим и повыла и облилась слезами – как же без этого. А семью куда девать – папенька в больнице со своими сложными переломами и обездвижен (лекарства, сиделки), бабушка при самой смерти (лекарства, сиделки), тётя в угол смотрит, усматривая там некую тёмную свою судьбу (лекарства, присмотр) не способствовали тому, чтобы я ходила по театрам, кабакам, гостям и совершала некие плЭнЭры. Судьба распорядилась так, что наделила меня многими болезными родственниками, которые требовали неусыпного внимания, если не моего личного, то, хотя бы финансового. Пошастав между всем этим – я поняла, что да - единственное я могу дать – это финансы.
И понеслось. Решение принято, тем более, что предложение было хорошее, да и риска почти никакого. Ехали не по одному – а так и не страшно, и возвращались колонной. Главное – не останавливаться на трассе, на которой происходило много разного, в том числе и разбойного (людей, остановившихся по нужде, находили в канаве и без авто).И да – конечно, да - почему же нет – Финляндия та страна, которая так близка к тому Питеру, и что-то можно прикупить и для себя, привезти друзьям, не становясь на этот челночный путь окончательно.
Ну, что ж – ближе к теме. Я осталась без работы не только на эти выходные (мне необходимо было выплатить тот долг), вот только тогда...
Зарплата на своей службе доходила до смешного – можно было один раз прикупить еды и всё… Да, конечно, так жила вся страна. Но, сколько ни говори халва – во рту сладко не станет. К чему это я - пришлось привлекать неких заступников, чтобы разрулить ситуацию. Слишком много эмоций, которые не могли быть запущены, как аргументы. А кто виноват и что делать – это вообще не те вопросы, которые подлежат осмыслению. Не буду описывать те бандитские методы разводов лохов ушастых и не таких лопоухих, как я. Вывод был неутешительный – совершенно для себя непозволительно, я глубоко влезла в этот совершенно не бабский бизнес, и меня проверили (тут можно поставить иной глагол – суть от этого не изменится) на все сто – кинули. Тупо кинули, как кидали всех в то время. Да, время становления начального капитала для кого-то – это были для кого-то шуршащие купюры, а для кого-то слёзы, нервы, а порой и уход из жизни – исчезали люди, как на войне. Да, шла ещё смена – смена жизненных ориентиров, смена принципов, смена всего того, что было привито самой жизнью в стране – дело, ответственность за конечный результат.
В этой хляби не было возможности выбирать – либо ты, либо тебя. Я оказалась той, которую можно. И то, что я была не готова, не отговорки, а просто защитная реакция организма – свалилась в обморок. Да, организм вдруг вспомнил, что он как бы девичий – давление было ниже плинтуса. Никогда не думала, что такие цифры могут быть – 60 на 40. В таком состоянии глаза невозможно открыть – как будто надвинулась тонна воды, и ты лежишь как камбала, распластанная – ни рукой, ни ногой пошевелить нет никакой возможности. Слава те Господи, что сие состояние не видели те, которые были на той сходке (о какие слова взошли в мой словарный запас, как сорняки, и расцвели буйным цветом).
Тётя куда-то сгинула – она тоже оказалась не готова видеть, что кому-то может быть хуже, чем ей. Любовник срочно уехал в командировку – конечно, любая срочная работа, выполняемая мужчиной, да за тридевять земель может быть важнее, чем та женщина, которая заболела. Сама виновата – это как вердикт, который взращивался ещё быстрее, чем те проценты на тот долг – меня поставили на счётчик. Господи, какие слова, какие фразы, какие словосочетания. Не – понятное дело, что когда я тупо валялась в болезни – таких мыслей не было. Мыслей вообще не было. Никаких. Даже инстинкты куда-то подевались – утро, день, и не завтрак-обед, а еда, а так же лекарства, туалет, ванна – всё смешивалось от спазмов до спазмов – от голодных до рвотных. Ха, да не просто ты проголодалась до тошноты, и не сама болезнь выдёргивает тебя из чёрной дрёмы, а как будильник - сам организм пошевелился вне желания, просто на автомате, как полуробот. И надо открыть глаза, найти очки, ещё сползти с кровати, и добрести до кухни, и что-то сделать почти героическое – налить молока-кефира-воды, заставить выпить и что-то съесть – надо принять лекарства. Да, надо отметить, что тётя, оказывается, не совсем пропала, она приходила в квартиру, приносила продукты, оставляя записку на столе. Записка была одна и та же: – Приходила, не стала тебя будить – ты спала. На листе бумаги, который белел на столе как флаг, зачёркивались только даты. О, поймала себя - мыслительный процесс пошёл, взглянув мельком на ту записку – ого, неделю провалялась. Улыбнулась изнутри – я жива. Пора и выздоравливать. А вот и ещё мысль - выздоравливать можно тогда, когда имеется новая встряска – позвонили из больницы, это была сиделка – надо было заслать очередную порцию денег, и привезти чистое бельё и всякую необходимую хрень для лежачего больного. Да, вот ещё очередной раз ударило, и даже с током – в этот раз уже на выздоровление – ты можешь валяться, и хоть на голове стоять, но обязанностей никто не отменял – с твоим папой сидит человек за деньги. Будь готова, любезна и так далее. А, теперь стало понятно куда тётя свалила – она свалила к моей бабушке – вот почему никто от неё не звонил, да и она не звонила неделю. Берегли свои нервы и мои эмоции – копили слова и воспитательные фразы, поэтому и записка на столе в кухне была чрезвычайно лаконичной. Вспомнился тут же мультик – там были разные герои джунглей, которые весело затюкивали бедного маленького слоника, и на все невинные вопросы отвечали подзатыльниками и тычками - воспитательный процесс в действии. Про то, к чему мог привести данный процесс – никто не задумывался, так как никогда не доходило до этого – он уже катился от очередного пинка .
Что касается и так далее (это я уже плавно перехожу к повествованию собственных проблем героини) – это деньги, конечно, они были не такие большие, как тот долг. Надо выполнять обязанности.
Так что – ванна придала сил, кофе - осмысленную бодрость организму, а косметика нарисовала лицо. Вперёд!
Ключ привычно вошёл в замочную скважину, и понеслось.
А – какая я молодец, я даже погладила себя мысленно по голове. Всё успела – молодец. И даже успела к своему врачу, и впереди ещё неделя (продлили больничный) – перед поликлиникой я стёрла с лица раскраску. Неделя, которая принадлежит тебе – можно не ходить на работу. И начинать позитивно мыслить – где взять денег. Да, именно тех денег, которые пригнули тебя родимую к тому плинтусу.
Так, сижу, развалившись в кресле, рассуждаю, попивая кофе из полуведёрной кружки – можно продать свою машину, но она в данный момент находится в заложниках. Хорошо, что ещё взяли в заложники авто, а не меня. И сама же себя одёрнула – а кто бы за тебя платил-оплатил. Всё уже ими (людьми в кожаных куртках и с цепями на толстых шеях) уже просчитано – кто за тебя может оплатить внезапно-взявшийся-открывшийся долг, если даже твой мужчина, которого ты считала таким заботливым и сильным, свалил в командировку. Ну, тётя правду говорила – он на тебе не женится – ему в женихах ходить лучше, так как удобнее. Да, надо периодически слушать своих престарелых родственников – им, со стороны, виднее. Иных родственников, которые были платёжеспособны, но несколько далеки от меня, мне не хотелось беспокоить – не та ситуация. А почему не та – опять себя одёрнула, и рука дёрнулась почесать носик. А кто-то чешет затылок или прикладывает руки к голове – вдруг что-то придумается. Нет – ничего мыслительно-полезного не приходило.
Ну, что ж – тогда спать. Утро вечера мудренее.