Поглотившая Артура тьма казалась глубокой и беспросветной. Однако он не чувствовал ни боли, ни страха. Мысли и чувства просто отказались служить, даже ужас смерти был приглушен этой безмолвной мглой. Замерло все: и тело, и душа.
Однако затем, Артур точно не знал когда, его всего нестерпимо обожгло изнутри пламя, напоминающее жар Преисподни. Какие-то страшные тиски сдавили его грудь. Темный фон вокруг стремительно окрасился в ало-красный, словно языки пламени, а вместе с ними то и дело появлялись размытые черные силуэты, похожие на сподручников самого Сатаны. Боль и жар были невыносимыми, и Артуру показалось, что он уже жарится в адском котле, куда должен был попасть за все свои прегрешения. Прежде смирившийся с такой участью юноша внезапно беззвучно закричал: "Нет, не надо, пустите, я не хочу!" Однако алые отсветы перед глазами не исчезали. Затем Артуру показалось, что чья-то нечеловеческая рука потянула его к себе и со всей силы вонзила в тело свои острые как бритва когти. Целый фонтан, также окрашенный в цвет крови хлынул из горла юноши, после чего он снова провалился в темноту небытия. И вокруг сразу все вновь надолго стихло.
Затем стали возникать иные видения, уже не столь кошмарные. Временами мрак начинал немного рассеиваться, и тогда Артур чувствовал, что лежит на чем-то мягком, и через опущенные веки различал проблески света. Также он замечал что иногда над ним склоняются силуэты - и уже не чертей, а людей, или кого-то очень на них похожих. Однако различить их в деталях он не мог, да и мысли были слишком обрывочные, то и дело растворялись в тумане. Грудь продолжало несносно давить, пошевелиться казалось невозможно, словно он обратился в каменную статую. Силуэты же, однако не стояли на месте, часто перемещались в пространстве, и порой он мог слышать обрывки их разговора. Один из голосов казался ему знакомым, но точно понять, вспомнить Артур его не мог. Стоило приложить чуть больше усилий - и юноша вновь проваливался в бездну забвения.
- Он не будет жить, доктор? Ради Бога, скажите, он действительно умрет?
- Мисс, прошу, не стоит сразу приходить в отчаяние. Кризис, конечно, еще не прошел, но будем надеяться на счастливый исход и бороться до последнего.
- Да, да, вы правы, он не должен умереть, это просто невозможно. Я не просто так столько недель его искала, чтобы тут же потерять вновь. Если это случится, то я точно не переживу.
- Пожалуйста, миледи, успокойтесь, все будет сделано, ваш юный герой останется с вами.
- О, пускай будет так! Не иначе!
Голоса заглушил звук похожий на всхлипы, затем снова тишина. Они вернулись чуть позже, и на этот раз звучали более отчетливо:
- Артур, мой милый Артур! Я так виновата, если бы не я, ничего бы не случилось...
- Миледи, тише. Я позволю вам остаться еще на одну ночь, только пожалуйста, прекратите плакать. Как я и говорил, улучшения есть. Жар спал, беспокойства больше нет, пульс стал ровнее.
- Значит, он поправится?
- Я в этом уверен. Молодость взяла свое, да и скорость восстановления тканей у вашего лейтенанта удивительная. Когда пройдут остатки лихорадки, бояться будет уже совсем нечего.
- Ах, это чудо! Неужели все будет хорошо?
- Будет. Только наберитесь терпения. Не вспугните его, он должен скоро прийти в себя, видите, веки иногда вздрагивают. Я оставлю вас наедине на пару часов.
Голоса вновь стихли, а вскоре они сменились вкрадчивым шепотом, который звучал так мягко совсем рядом с Артуром, напоминая тихие песни волшебных существ, лесных фей. Юношу не покидало чувство, что прежде он точно уже где-то его слышал. Воспоминание, внезапно пронзившее его все еще погруженное в бледный туман сознание, оказалось столь острым, что Артур невольно вздрогнул. Тут же к его лбу прикоснулась нежная мягкая рука, бережно убирая назад волосы.
- Т-ш-ш, Артур, не бойся, это я... Открой глаза. Пожалуйста, только открой глаза.
Глубоко вздохнув, юноша с усилием это сделал. Тут же увидев над собой лицо девушки, осунувшееся и измученное, но озаренной светом надежды, он грустно улыбнулся. Память возвратилась.
- Идалия... Ида, Ида, это действительно ты... - произнес Артур слабым, но уверенным голосом. - Право, я не думал, что мы увидимся, к тому же в таком месте, как это... Мне не следовало иметь возможность увидеть тебя, посланницу неба... Как в "Гамлете": "О, помяни мои грехи в своих молитвах, нимфа!"
Девушка внимательно взглянула ему в лицо с некоторой тревогой.
- Артур, - более твердо и медленно сказала она, - Артур, пойми, ты не умер, ты жив. Ты долго был в беспамятстве, несколько недель провел в лихорадке, находясь на волосок от смерти, но, слава Богу, все обошлось. И я тоже жива. Я не умерла тогда, в тот проклятый день, известие о моей смерти было ложным. Прости меня...
Несколько раз моргнув, юноша слегка прищурил глаза по старой привычке.
- Но как же тогда...
- Т-с-с, не волнуйся, прошу, мне запретили тебя беспокоить. Я сейчас все объясню: ты получил письмо в траурном конверте с печатью моего отца, но это не он его писал.
- Значит, это был обман? Ты солгала мне, разыграв собственную смерть?
На глаза девушки навернулись слезы.
- Артур, мне действительно было невыносимо больно после твоего отказа, и я правда хотела лишить себя жизни, даже купила яд. Но в вечер, когда я была готова уже его принять, мне помешала это сделать Марисса, ты ее знаешь, это моя старая подруга. Она как раз вернулась наконец из заграницы, решила меня навестить и... Ей пришлось буквально силой вырвать злополучный пузырек из моих рук, когда она вошла, я уже его открывала. И это именно она посоветовала мне не умирать взаправду, но сообщить об этом тебе, чтобы ты почувствовал, что такое боль от потери той, кто так любила тебя и страдала.
- Марисса, - губы Артура снова растянулись, - Да, она всегда была обо мне не слишком хорошего мнения.
- Мы рассчитывали, что, получив известие, ты сразу прибежишь ко мне домой, проститься, но вместо этого ты решился идти на фронт. Даже не взглянув на мое "тело" при прощании или похоронах. О, Артур, если бы ты это сделал! Если бы ты только пришел к нам, ко мне!.. А я...
Уже не сдерживаясь, Идалия ударилась в слезы, упав головой на подушку рядом с Артуром. Несмотря на слабость, юноша все-таки смог слегка приподняться и коснуться рукой ее мягких волос.
- Ида, не надо, не плачь...
- Я так виновата! Я хотела просто незло отомстить, поставить тебя на мое место, чтобы ты тоже понял, что такое боль потери, а вместо этого едва тебя не погубила! Прости меня! Если сможешь, прости!
- Простить... Конечно, да мне и не за что тебя прощать. Я был таким глупцом, эгоистом, боявшимся своих же чувств, мне казалось, что без тебя я стану сильнее, но на самом деле я был жалок и нелеп. Ведь я... Я тоже очень люблю тебя, Ида, и всегда любил. Но думал, что ты никогда всерьез не обратишь внимания на такого невзрачного и мрачного отшельника, как я.
Леди Эрингтон подняла голову, вглядываясь в также влажные и печальные карие глаза Артура. Даже сейчас, на его бледном исхудалом лице, они казались прекрасны, отчасти из-за густых длинных ресниц, и из-за нынешнего выражения.
- Не обращу всерьез внимания? Вот мой ответ на это.
В следующее мгновение Идалия нежно обвила руками шею Артура и поцеловала его. Еще несколько минут они так и сидели в объятиях друг-друга, затем также вытирали друг-другу слезы. Артуру не хотелось отпускать руки Иды, но девушка убедила его снова лечь и поспать. Даже радостное потрясение все еще могло сказаться на его состоянии.
Артур выполнил просьбу девушки, сказав ей еще только одно:
- Знай, эта минута, будь она даже последней для меня - счастливейшая в моей жизни!
Через несколько мгновений юноша уже спокойно спал.