Глава 4. Кайя

Олег Северянин
Словно почувствовав себя в кругу семьи, я расслабился и теперь восседал за искусно сотворенным столом необычайного цвета дерева. Любовался его резными ножками, выполненными тщательно и аккуратно неизвестным мастером, не поскупившимся на мелкие детали. Внимательно рассматривал столешницу, на которой была в красках изображена история клана Ватрушек. Иногда переводил взгляд на яства и улыбался окружающему меня семейству Ватрушкиных, в свою очередь с теплом и заботой пополняющие мое блюдо всевозможными угощениями, попутно объясняя их называния, как и с чем употреблять отдельные ингредиенты, описывали вкусовые качества и пользу для организма.
 
И еще раз я удивлялся открывшимся мне интересным и полезным вещам. Оказывается местная кулинария имеет целебные свойства. Островитяне в нее добавляют специальные сборы трав, которые они называют специями и в зависимости от их пропорции, одни помогают трапезничающему убрать избыток давления внутри организма, другие нормализуют работу сердца, следующие поднимают настроение и улучшают мозговую деятельность, а отдельные попросту придают неповторимый вкус блюду, приготовленному с нежностью и добротою местных хозяюшек, радеющих за своих добытчиков-мужей и милого потомства.
 
Передо мной находился высокий деревянный штоф с превосходнейшим вином и Кайя, дочь вождя, периодически пополняла его, не забывая строить мне глазки, кокетничала, иногда шутила, иногда надувала губки, делая вид, что обижается из-за того, что на ее шутки я парировал и шутил еще интереснее, тем самым уязвляя ее женское самолюбие. Но эта стадия у нее очень быстро проходила и спустя минуты две она опять томно смотрела на меня и улыбалась, а далее сначала застенчиво, затем раззадорившись, опять начинала шутить и смеяться, с удовольствием получая взамен внимание и ответные действия.

Настроение у нее постоянно менялось, проходя каждый этап по кругу, но несмотря на ее столь интересное и экспрессивное поведение, выглядело это изрядно потешно.
Вождь, а по совместительству радушный хозяин, старался сделать непринужденную, а поэтому непривычную для меня своей легкостью атмосферу за столом, поскольку я привык к более сдержанным, суровым и расчетливым людям, которые с рождения уже были ограничены своими душевными качествами и по определению склонны к корысти.

В море я подобных навидался множество, таких вот угрюмых людишек, а теперь же видел картину наоборот. Сейчас я нахожусь в кругу искренне, с озорством веселящихся людей и незаметно для себя, сам потихоньку погружаюсь во всеобщее веселье.

Изрядно захмелевший вождь вдруг хитро прищурился, посмотрел на свою жену, которая без слов поняла его, встал из-за стола и скрылся в небольшом сарайчике. Оттуда послышался грохот да ругательства, затем все утихло и вождь вышел из сарая с какой-то непонятной штуковиной. А потом хозяин важно сел за стол, снял с нее чехол и передо мной оказалась странного вида подобие гитары. Струн на ней было наверное штук двадцать и теперь растопырив неестественным образом пальцы, он старался настроить сей загадочный инструмент.

Я в этом ничего не понимал, лишь следил за его проворными манипуляциями, затем вождь довольно крякнул и сделал сосредоточенное лицо. 

- Опять ты взялся за старое, - с напускной суровостью заявила хозяйка.

- Ми-ми-ми. Ми-ми-ми, - произнес вождь в ответ и заиграл какую-то непонятную, но смешную музыку, а затем даже принялся петь смесь то ли частушек с классикой, то ли басни и баллады.

Этот стиль познать мне так и не удалось. Дамы хихикали, я смеялся во весь голос. Все были довольны, великий вождь, а по совместительству веселый музыкант, с удовольствием проделывал всяческие манипуляции своими коротенькими пальчиками и потешным голосом. Мы слушали и с интересом смотрели на представление.

Окончив концертную программу, глава семейства встал из-за стола, вышел на середину веранды, театрально всем поклонился и скрылся в сарайчике, оттуда опять послышался шум да бранные ругательства вождя, а по совместительству изощренного матерщинника. Далее все стихло, вождь вышел на улицу, направился к нам и опять уселся за стол, с довольным видом оглядывая всех присутствующих.

Жена вождя клана Ватрушек, а по совместительству веселого, бородатого и сильно загорелого дядьки, хлопотала вокруг дорогого гостя. Она многозначительно переглядывалась со своей младшей дочуркой и ласково улыбалась. Глава семейства добродушно повествовал всем нам, а в частности мне о легкой и непринужденной жизни людей в общине, намекал на то, чтобы я остался здесь жить и работать, предварительно обучившись какой-нибудь береговой специальности, повествовал о том, кем мечтал бы меня видеть на острове в своем клане.

Пока вождь пытался обрисовать перспективы будущей жизни на острове и безоблачном существовании в их клане, Кайя озорно подмигивала, явно проявляя интерес. А все это, потому что я являлся чужестранцем, да еще вдобавок, как ей казалось веселым романтичным морячком.

Я собственно говоря и сам думал что всем своим внешним видом намного выгоднее превосхожу местных кавалеров, потому что в отличие от них был высок ростом, бел лицом, а мои кисти по аристократически длинны.

Когда мы с вождем гуляли по окрестностям, я обратил внимание на то, как местные приземистые юнцы с завистью посматривают на меня. Я же на них гордо смотрел сверху вниз, но при общении всегда искренне улыбался, обменивался шутками и радовался выгоде своего внешнего вида и грубого мужского голоса перед ними, юнцами с пока еще козлиной бородкой и тоненькими голосами. Поэтому нетрудно было догадаться, кого в мужьях своей дочурки желает видеть великий вождь.

Окончив утреннюю трапезу, вождь Ватрушек ласково и нежно попросил Кайю в приказном порядке отвести меня на прогулку. Там познакомить с местными жителями и соседями, окрестностями да тайничками, которые она сама же для себя придумывала и как любительница всего секретного постоянно затевала, а так же посвятить в мудрость и виртуозное мастерство садоводов да таинство искусных ремесленников.

Ублаженный благодатной пищей и умиротворенный вниманием, я с благосклонностью согласился и с шутливым видом начал  подначивать Кайю всенепременно подчиниться приказу отца, немедленно отправиться в путь. На что она сначала было заартачилась, но затем, посмотрев в строгие и одновременно мудрые глаза матери, вдруг резко переменилась и с радостью согласилась. Однако она кокетничала и не торопилась к действиям, поэтому у меня мелькнула шальная мыслишка взять ее на руки и вынести в сад. Но пристальный и все понимающий взгляд вождя заставил отказаться от столь дерзкого поступка, останавливая от преждевременных, нагловато-хамоватых решений.

Я лишь скромно сидел на скамеечке и краснел лицом, то ли от выпитого вина, либо от стыда, вызванного тем, что вождю удалось разгадать мой сиюминутный душевный порыв. Теперь он смотрел на меня пристально, оценивающе и даже сердито, наверное у меня было выражение взволнованное, которое обычно наступает в те моменты, когда греховные помыслы возобладают над разумом.

Ведь истинной любви я до сих пор так и не познал. И теперь только испытывал непривычные для себя ощущения, не понимая, что происходит, почему у меня вдруг закружилась голова, а сердце бьется учащенно.

Я ощущал волнение от столь непривычных и загадочных чувств, а так же радость от неизведанного доселе бытия, но обязательно светлого, дарящего надежду на счастливую жизнь, приятным дополнением к которой будут неограниченные возможности.

Сравнивая Кайю с теткой Кокой, а именно ощущения и чувства, я не находил ни единого сходства между ними. Тетка оказалась в проигрышной позиции, потому что давала только плотские утехи да забавы эротического содержания, обучая технике виртуозного мастерства отношения между полов на практике. Она совершенно не заботилась о духовных качествах в отличие от Кайи, поэтому я впервые в жизни познал истинное слово любовь.

Мне казалось, что эта сладострастная пытка будет продолжаться вечно, время замедлило свой ход, краски стали ярче, я стыдился себя и вновь приобретенного чувства, настраивался на то, что буду испытывать все круги ада до бесконечности.

Таким образом я продолжал находиться за столом, медленно погружаясь в сладостно обморочное состояние, но Ватрушка по имени Кайя, наверное прочитала в моих глазах великое смятение и беспомощность решила все же еще немного пококетничать. Она явно издевалась, но со временем смилостивилась и ласково предложила прогуляться по угодьям клана, предлагая мне тем самым шанс прийти в себя.

Она нежно взяла меня под руку и мы направились в сад, где некоторое время просто стояли и молчали, любуясь цветами, молодыми побегами, красивыми, разноцветными фруктами да лепестками, которые отдавали нам щедрую тень и прохладу.

А далее проследовали в конец сада, где находились миленькие, ярко раскрашенные ворота. Они со стороны были почти не заметны, поскольку утопая в буйной растительности, полностью растворялись в ее красках, а также смешивались с многообразием флоры, явно соперничая с последней.

Мы прошли под виноградником, оплетающим ворота и арку, открывающие нам остальной прекрасный мир клана любимых мною Ватрушечек. Я разглядывал разноцветные домики, над которыми возвышались очень смешные флюгерочки, а также обширные угодия, небольшие аккуратные фермочки, мельницы, лениво крутящие свои лопасти под влиянием ветра и даже фруктовые плантации.

Как завороженный, боясь упустить ее руку, я автоматически следовал рядом, удивлялся фантазии местных жителей, тому как они смогли построить вокруг столь исключительное великолепие и ошарашено поражался сумасшествию красок, которыми щедрой рукой одарила данный остров сама природа. До встречи с Кайей я их не особо замечал. Ведь даже камешки, устилающие тропинки, выглядели не серыми, например как в Гавани, а наоборот старались удивить разнообразием красок, будто соревновались друг с другом пестротой да красотой и в это же время явно завидовали великолепной растительности, с которой они по-видимому брали пример.

Все это в один миг я прочувствовал, и поэтому сильно растрогался, ощутив неимоверное счастье, дарованное мне судьбою.

Кайя не обращала на эти великолепные пейзажи ни малейшего внимания и по всей видимости воспринимала их как само собою разумеющееся, наверное считая, что так существует во всем мире.

«Интересно было бы отправить ее в Гавань, как бы она там себя чувствовала? - размышлял я и как зачарованный продолжал любоваться камешками, иногда переводя взгляд на нежно зеленого цвета лепестки, сотворенные природой».

По дороге Кайя о чем-то лепетала, распевала песенки, срывала цветы и плела из них венки. Я пытался понять те ощущения, которые творились в моей душе в данный момент и боялся, что они когда-нибудь закончатся.

Я еще раз сравнивал Кайю с теткой Кокой, но все более и более находил в них всевозможные различия и противоречия. Тетка Кока теперь уже была в моем представлении просто самкой, удовлетворяющей свои примитивные первобытные потребности и инстинкты позволяющие продолжить свой род дальше.

Кайя же представляла нечто иное, неземное и не укладывающееся в моей голове. Казалось слова быт и Ватрушка несовместимы, потому что каждое движение ее рук было необычайно плавным и воздушным. Ее взгляд выражал мечту и счастье, будто она всегда находится в состоянии равновесия и благоденствия. Голос был нежный и певучий, но когда она разговаривала, то нарочито тянула каждое слово, чтобы наградить слушателя приятным голосом и тем самым отвлечь его от следующего факта.
 
Дело в том, что она не совсем умело разговаривает, изрядно отвратительно строит предложения, повторяя постоянно одни и те же слова по кругу. Так указал на этот факт вождь, а я бы так и не заметил, будучи влюбленным в нее. Но это не напрягало, наоборот выглядело все очень умилительно, добро и даже забавно.

Все не укладывалось в мою логику, извращенную бытовым потреблением любви. Ватрушка наивно шутила, искренне смеялась, а я делал вид, что смеюсь над шутками, на ходу срывал клубнику и предлагал этот продукт ей, а на самом деле очаровывался непосредственностью, искренностью и чистотой помыслов, размышляя о том что:

«Воспитанный приказами, я в общем-то не понимал ее, но чувствовал, что она права в самом главном, это в нежном отношении к природе. Она любила все живущее на свете, а самое главное, искренне доверяла и с полным отсутствием страха за свои поступки, старалась все делать правильно и поэтому не боялась, что ее не так поймут и осудят. Ей было попросту наплевать на чужие, завистливые и порой осуждающие ее мнения. И поэтому она жила своей, настоящей жизнью, не лицемеря, без вранья и порой против других, но всегда честно… - на этом месте мысль была прервана».

- Сейчас мы пойдем к Ефимычу, - тем временем разглагольствовала Ватрушка, даже не подозревая какие мысли творятся в моей голове, - у него сладкий виноград.

Я покорно следовал за ней и через пять минут мы повернули на соседнюю улицу. Оказавшись рядом с небольшим заборчиком, я увидел калитку.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/10/29/896