Осенняя распутица, обычное дело для октября. Совсем скоро обочины станут непроходимыми болотами. Смотрю на них и вспоминаю другие дороги и другой дождь, не разводящий грязь, долгожданный, оживляющий. Омывающий бесконечные серпантины, по которым движение не как у нас, – левостороннее. И знаки дорожные незнакомые, я их всё сфотографировать норовила: камнепад с разнокалиберными шестигранниками, летящими с почти отвесной скалы; двое пожилых людей, один из которых с палочкой, – это в горной деревушке; всадник на коне – вблизи английской военной базы; пешеход в шляпе, с руками-крючками, широко шагающий по переходу… У нас таких нет.
А самый мой любимый – знак резких поворотов. Это просто наша русская буква И в красном треугольнике. Как увижу, сразу вспоминаю детский стишок про А и Б, которые сидели на трубе. А упало, Б пропало. Что осталось на трубе? Правильный ответ: "И". Она осталась соединять то, что только можно. Можно, как оказалось, многое. Горы и небо. Асфальт и автобус. Пафосские кедры и троодосские сосны. Утро и вечер. Сушу и море. Вчера и сегодня…
Вчера были сухие травы, ломкие под ногой, роняющие на каменистую почву твёрдые семена. Непонятно было, как здесь всё растёт, цветёт, в этом знойном мареве, когда даже вечер колеблет в небе пятнистое вытянутое яйцо луны. А сегодня стало ясно: земля просто ждала дождя, который всё оживотворил самым простым и самым чудесным способом. Так сердце пересохшее ждёт слёз, чтобы ожить…
Закат смягчил зелень сосен, мы приехали в скит, место безмолвия, как было написано на указателе. "Исихия" по-гречески – спокойствие, тишина, уединение. Писк птиц, вдалеке лает собака. Под голубым небом с облаками цвета топлёного молока стоит храм из песчаника. Под ногами шуршит гравий и затихает – все зашли внутрь. Окна открыты, и сильный мужской голос поёт по-гречески молитву: спокойно, ритмично, без эмоций. Эта молитва под этим небом – лучшая тишина. Божья. Исихия.
Ветер поднял шорох в метёлках пальм. Зеленоватая купоросная гора ступенчатой пирамидой закрывает заходящее солнце. Ещё полчаса, и мы уедем дальше, в горный монастырь, где нас ждёт ужин и ночлег. А тишина останется. Её хватит на все окрестности, даже до звёзд достанет, они в горах особенно яркие. А ещё у каждого из нас в сердце сохранится кусочек этой тишины, за которой мы и приезжали.
Из опустившегося вечера фары снова выхватывают треугольник с буквой И, соединяющей сердце и тишину, Бога и человека…
и Господь услышал меня; вечером, и утром, и в полдень поведаю и возвещу – и Он услышит голос мой. (Псалом 54)