1.
Анна старалась не спешить, но тревога заполняла ее сердце и стежки получались разными, а шов не достаточно плотным. Рукодельницей она была отменной, но сегодня дело не шло. Она часто поднимала голову и задумчиво устремляла взгляд вдаль. Там, вдали, за ласковыми волнами доселе незнакомого, а сейчас такого родного Черного моря ее ждал чужой город, чужая страна. По линии отреза на талии плотного платья, с изнанки, спешной, но уверенной рукой пришивалась лента из ткани, в этой ленте укрыто ожерелье из жемчуга, там же брошь, подаренная родителями на совершеннолетие и остальные украшения. Казалось, не так уж и много их у нее , но то, что успела спрятать должно было помочь устроиться в чужой стране за Черным морем. Она вздохнула: Одесса тоже не была для нее родной, но это все же город в России, а не чужой стране. Вздохнула снова: как все изменилось. Люди стали чужими друг другу. Разруха и ненависть брата к брату как смерч закручивала сотни тысяч судеб не щадя никого. Женщина погладила отшлифованную поверхность своего любимого браслета. Камень полудрагоценный, но тепло его ее завораживало, узор притягивал глаз. Такой красоты, нашедшей отклик в ее душе она не видала ни до ни после. Ей нравились украшения, подаренные родителями, мужем, родственниками на свадьбу, она осознавала их ценность и испытывала к ним благоговение, но любила только браслет. Насыщенно зеленый, с массой оттенков этого чудесного цвета, переливами и изгибами то ли волн морских, то ли летних ночей. Она и сама ни одного раза не повторилась в своих фантазиях разглядывая затейливый узор, он и цвет менял в зависимости от ее настроения, она в этом была уверена. Выпросила его у папеньки на шестнадцать лет и с тех пор никогда с ним не расставалась. Вот этот причудливый зеленый цветок не правильной формы всегда напоминал ей чудесную пору девичества, напоминал ей ощущение счастья и родной Петербург, а на другом звене браслета темные, насыщенные разводы разных оттенков ассоциировались у нее с революцией и войной... .
За воспоминаниями время пролетело быстро, работа закончена и тонкая ее рука требовательно прошлась по внешним швам проверяя надежность укрытия. Внешне платье совсем не изменилось, только тайна, наполнившая его немного увеличит объемы той, кому оно предназначено.
Аннушка усмехнулась: вот и сбылась маменькина мечта ее откормить.
Только Александра все нет и нет. Ее тревожило ожидание. Теплоход совсем скоро, все готово к отплытию. Даже Самуил Яковлевич поспешил невероятно и заказанную работу принес даже раньше срока. Все сделал как и договаривались, великий мастер своего дела. Сами бы они и не догадались так надежно спрятать главную ценность своего семейства.
2. В порту царила паника: слышались выстрелы, люди, потеряв последние остатки воспитания и благородства отталкивали друг друга и спешили занять место на теплоходе. Анна стояла отрешенно в стороне. Ее толкали, задевали чемоданами и узлами, но она не сдвинулась с места. Горе сделало ее глухой и бесчувственной к физической боли, к холоду. С ее плеч какой-то удалец стянул кружевной пуховый платок, но ей все-равно: Саша не пришел. Она поняла-Не придет уже никогда. А в десяти метрах от нее практически затоптали маленькую девочку лет четырех . Поток беженцев, таких же , как она, отрезал ребенка от матери. Девочка плакала в голос : « Мама! Мамоська!!!» Пыталась подняться, но ее снова кто-нибудь толкал и она снова падала. Через несколько минут оставила попытки подняться и просто сидела на мостовой, размазывая слезы по щекам и всхлипывая. Анна смотрела как-бы сквозь эту картину, ничто не отзывалось в ее сердце, как-будто она простилась не только с мужем, а со всем миром и самой собой. Ее снова кто-то очень сильно толкнул, теперь женщина не устояла на ногах и стала падать, но ее удержала другая часть людского потока. Только в этот момент она вернулась в происходящее. Услышала голос отчаяния и ужаса. Увидела потерявшуюся девочку. Стала продираться через людей к ней. Кто кому был больше нужен : она девочке или девочка ей? Трудно сказать.
Маленькая моя, сейчас я тебе помогу! – Аня протискивалась к ребенку боясь потерять ее из виду или быть унесенной людским морем в противоположном направлении.
Как тебя зовут? Не бойся, сейчас мы отсюда выберемся! – она схватила ее на руки, прижала к себе и принялась выбираться через это море, перпендикулярно ему, чтобы наконец избежать этой чудовищной давки.
Анна бежала с ребенком к свой квартирной хозяйке- за квартиру уплачено еще на несколько дней вперед. Оплачивали не зная , что ждет. Сейчас это было как нельзя кстати. Серафима Ивановна не могла так скоро найти новых жильцов. В городе жителей не так уж и много, даже если брать во внимание всех, спасающихся от Красной Армии. На улицах скоро стемнеет. Освещение только на Дерибасовской . В Одессе темнота как самый темный узор на ее браслете: тяжелая, плотная, поглощающая. Аня боялась и этой части узора, она казалась ей зловещей,боялась и этих темных ночей и улиц.
-- Серафима Ивановна, как же я вам благодарна! – Анна поила кроху молоком.
-- Да шо ви, деточка, времена тяжелые, а я совсем одна, сколько трудностей впереди ни за что не известно. Их лучше преодолевать не в таком вопиющем одиночестве... – пожилая дама вздохнула и смахнула краем фартука слезу. – Как деточку зовут, ви узнали?
Думаю, что Оля.
-- Оя! Оя! – малышка заулыбалась и показала три пальчика.
Ну вот видите, в самом деле Оля, три годика нашей Олечке -- Серафима погладила ребенка по голове и вздохнула. – Не переживайте, Аннушка, сообща все переживем.
И они пережили. В голодные дни Анна отпарывала часть тайника в платье и меняла свои драгоценности на еду. Серафима помогала с Оленькой и давным давно приняла их в семью не требуя платы за жилье.
3.
– Бабуленька! А расскажи как ты свой браслет берегла! – в который раз Олюшка запрыгивала на высокую кровать к бабушке Ане и взяв ее за руку рассматривала узоры браслета.
– Да что тут расскажешь, девочка моя! После Гражданской войны это все, что у меня на память осталось от родителей. Берегла конечно, очень берегла. Грабили же на каждом углу. Вот мы с Серафимой Ивановной и выдолбили в стене из ракушечника небольшую нишу, да потом укутали браслет и опять забор замазали. Берегла я его... на память. Был момент хотела уже его продать... но пожалела, ничего же больше не осталось и вот, сберегла, сама удивляюсь как.
И бабушка Оля еще тогда маленькая была? -- девочка недоверчиво наклоняла голову.
-- Совсем крошечная была, меньше, чем ты сейчас!
-- А так разве бывает? – глазенки округлились удивленно.
-- Именно так и бывает! – рассмеялась бабушка.
-- Ты мне бабушка и бабушка Оля тоже, но она же твоя дочка??? – снова пытало Анну любопытное дитя.
-- Я тебе уже целая прабабушка! Вот как! Говорят кто до правнуков доживет, тот в рай попадет!
-- Только дедушек у меня нет... А у Вальки есть дедушка.
-- Что ты деточка, твой прадедушка Александр погиб здесь, в Одессе. Он был офицером. А деды твои Иван и Иосиф на фронте погибли , только в другую войну. Великую. И тоже были офицерами. Вот так Олюшка, есть у тебя дедушки, только рядом их нет. Они живут вот здесь – Анна дотронулась до левой груди – в нашем сердце и поэтому всегда с нами, хоть и не рядом. Девочка повторила движение бабушкиной руки и тоже положила ладошку к себе на грудь.
-- Вот где мои дедушки! – прабабушкины глаза увлажнились и она поспешно отвернулась, чтобы не напугать внученьку.
4.
– Ведьма! Ведьма твоя прабабка!!! – Колька стоял на толстом заборе из ракушечника и подпрыгивая махал руками.
– Слезешь ты когда- нибудь, слезешь! – Олька бесновалась внизу и кидала в обидчика камнями. – Боишься меня? Да? Ничего, я тебя дождусь!
– А вот и не боюсь, а вот сейчас слезу! – Колька делал вид, что спускается. – Я и темноты не боюсь, думаешь кто такую дыру твоей бабке в заборе проковырял?! - он закрыл ладонью рот, понял, что проболтался и побежал вдоль стены. Олька внизу бежала следом.
– Дурак, ты Колька! Забор-то тут при чем?
– Как это при чем? Там же клад она спрятала, мне дед мой рассказывал, а ему его отец! Драгоценности она там спрятала, их у нее тьма-тьмущая! Она же их на продукты в голод меняла!!! И в войну тоже!!! Откуда у нее? Знаешь? АААА! Вот то-то и оно!!! Барыня-барыня!!! Барыня -сударыня! – Колька высунул язык и и пальцами рук оттопырил уши дразнясь . В этот момент он потерял равновесие и упал со стены прямо под ноги девчонке. И та, не долго думая накинулась на обидчика с кулаками. Потасовка вышла серьезная, сцепившихся детей разнимали взрослые. От Олькиного платья остался только пояс , поддерживающий кучу грязных лоскутов, Кольке тоже не мало досталось: клок волос в девчачьей руке точно подходил к его голове, а под глазом наплывал огромный синяк.
– Что же ты, внученька, дерешься как пацанка – Анна заботливо прикладывала холодное полотенце к рукам девочки.
– Бабуль, если страдает честь семьи, значит ее надо защищать?
– Конечно, деточка.... надо...но как Колька мог задеть честь нашей семьи?
– Обзывал он тебя, а значит всех нас обзывал! Почему они так?
– Да не дружила я ни с кем, кроме Серафимы Ивановны, и после того, как она умерла ни с кем не поладила. Причина была серьезная – вздохнула Анна – времена такие, не разберешь кто друг, а кто враг. Вот и приходилось людей сторониться, чтобы нечаянно на себя , да на дочку беды не накликать. Даст Бог, Оленька, все поймешь когда вырастешь. Даст Бог.
5.
Похороны были скромными. Анна жила особняком, тихо, не приметно, так и ушла тихо — во сне. Людей было совсем мало, только семья. Горше всех плакала Олька. Бабушка Аня самый лучший ее друг , сколько вечеров за долгими беседами они скоротали – не сосчитать, сколько узоров вывязывать крючком она за это время научилась! В свои десять лет никак не могла понять Олька, что ее любимая бабушка Аня умерла. Когда ее успокаивала мама, то приговаривала: « Оленька, бабушка пожила, до восьмидесяти шести лет не всякий дожить сможет, не убивайся так деточка!»
Она же не понимала и думала : « Бабушка Аня старой не была! Что я не знаю какие старушки? От них даже пахнет старостью. А Аня ходила с прямой спиной и высоко поднятой головой, не горбилась никогда и пахло от нее всегда только розовой водой, она сама ее делала из особого сорта роз, растущих в ее саду.» Олька сразу вспомнила, как совсем недавно стояли они с бабушкой на остановке и ждали трамвай чтобы поехать к морю. Она тогда изнывала от жары и переступала с ноги на ногу, ходила вдоль остановки и теребила бабушку. Та только перекладывала зонтик с одного плеча на другое и строго смотрела на внучку. Уже после, когда они вернулись домой, бабушка Аня заварила травяной чай и за столом рассказала ей, что женщина должна быть грациозной и женственной не зависимо от обстоятельств и наличия денег.
– Оля, зачем ты скакала по остановке как козочка? Ты уже большая девочка, тебе десять лет. Жару и длительность ожидания надо переносить с достоинством, ничем не показывая своей усталости и нетерпения другим людям.
Оля было открыла рот, но тут же смутилась вспомнив, как красиво стояла бабушка , а ведь у нее должно быть тоже устали ноги и спина...
Она прижала к груди бабушкин портрет в рамке и прошептала: « Обещаю тебе, моя любимая бабулечка, тебе никогда не будет стыдно за меня . Я буду умницей как ты этого хотела! »
Уже поздно вечером, укладываясь спать она тревожно вспоминала похороны и никак не могла отделаться от чувства, что что-то было нет как. А позже поняла, что ее насторожило: на бабушкиной руке не было браслета. « Куда же он делся ?» – хотела она спросить бабушку Олю, но постеснялась.
6.
– Видишь ли ты, бабулечка, как я счастлива? – напротив портрета Анны кружится стройная девушка в белом платье. – Конечно видишь, я знаю!
Девушка подбежала к стене, сняла портрет и прижав его к груди снова закружилась по комнате.
-- Я замуж выхожу, бабулечка!!! – Олька всегда так разговаривала со своим лучшим другом бабушкой Аней, все десять лет после того, как ее не стало.
Кто бы тебя увидел, сочли за сумасшедшую – улыбалась ее мама, тоже Анна, глядя на повзрослевшую и счастливую дочь. – А ведь у меня для тебя подарок от твоей любимой бабушки. Она вышла из комнаты и вернулась совсем скоро, держа в руках носовой бабушкин платок.
-- Вот, незадолго до смерти бабушка Аня отдала мне его и попросила подарить тебе в день свадьбы. Там есть для тебя записочка от нее. Ты уж тут сама, а я пойду, хлопотный сегодня день.
Оля развернула платок, в нем лежал тот самый браслет, который носила ее прабабушка не снимая. Все свое детство она не видела ее без браслета. Но были времена, когда он пережидал замурованный в стене из ракушечника ее старого дама. Дом давно снесли. Он остался только на семейных фотографиях. Браслет же пережил владелицу, дом, множество событий в стране... рядом с ним лежал сложенный вчетверо обычный листок из школьной тетради в клеточку. Десять лет этот листок хранил послание прабабушки :
« Самый мой дорогой друг, душа моя, Оленька! Скорее всего ты читаешь эти строки в день своей свадьбы. Я просила, чтобы мой подарок попал в твои руки именно в этот день. Не могу объяснить почему я не подарила браслет своей дочери Ольге , или своей единственной внучке Анне, названной в честь меня. Вероятно, он ждал твоего появления на свет : именно тогда впервые у меня появилась мысль его отдать, а до этого- ни разу. Представляешь? Думаю, всему свое время. Это время пришло. Очень надеюсь, что сейчас можно жить без оглядки. Малахит даже не драгоценный камень, но я сама его выбрала себе в подарок и дорожила им.. Ко всему прочему, он хранит самую главную ценность моей семьи, от которой в далекие смутные времена одна я и осталась.... Рассмотри внимательно браслет, в одном из звеньев Самуил Яковлевич сделал тайник, но в спешке не успел толком рассказать его приметы. Порядочный ювелир тебе поможет, я уверена, ты справишься. Храни тебя Господь, деточка моя дорогая. Обнимаю, твоя прабабушка, Анна.» Оля задумчиво рассматривала крупные звенья браслета: « Для тонкой руки достаточно крупные, но для тайника? Странно, что можно было туда спрятать?» В ее понимании звенья для тайника были маловаты. На каждом камне узор самостоятельный и сейчас она понимала почему бабушка говорила как в браслете можно упрятать целый мир в картинках. Самый загадочный был цветок, если на него смотреть не отрываясь он даже как-будто начинал двигаться. Наклоняя звено к свету она заметила, что лепестки цветка заходят на края и надламываются, создавая иллюзию движения. « Вот с этого звена и начнем прием у ювелира» – подумала девушка и, надев браслет на руку вышла из комнаты.
7.
– Яков Самуилович, все мужчины вашего рода ювелиры. Весь город только и говорит о вашей честности и таланте. У меня к вам немного странная просьба....Я вам сейчас расскажу в чем дело – молодая женщина положила старинный браслет на стол перед ювелиром.
– Ви не поверите, деточка, но я вас ждал, очень долго ждал! – пожилой ювелир улыбнулся, чем смутил посетительницу окончательно. – Правда сначала ждал мой отец, а уж потом я...но ведь это совсем не главное, ви согласны?
Оля , не найдя ответа, кивнула.
– Вам наверное очень забавно слушать, меня, барышня, но я вам сейчас все объясню. Мой отец, Самуил Яковлевич , во время гражданской войны был довольно молодым мужчиной, но уже весьма известным среди одесситов ювелиром. К нему обратилась молодая супружеская пара с просьбой спрятать довольно-таки ценную вещь... Они собирались бежать из страны, в Константинополь, красные наступали, в городе царила паника. Очень много людей хотели уехать, но эвакуация совершенно не была продумана...да...совершенно. Я отвлекся, так вот, мой отец помог им, но в спешке не успел рассказать приметы тайника, зима знаете ли, темнело рано, в городе не спокойно...в общем ви поняли меня, да? Конечно же он был уверен в благополучном исходе дела для таких приятных молодых людей. Но через несколько месяцев он узнал бедную барышню... она меняла чудную брошь на молоко и масло. А с нею была совсем маленькая девочка, но не настолько, чтобы мой отец принял ее за родную дочь известной ему дамы. Он конечно понял, что все пошло не так... Дааа... и он решил, что она однажды придет к нему за помощью, чтобы вскрыть тайник. Но она все не шла и не шла. Так вот когда я уже вырос, он мне и рассказал эту историю. Точно описал браслет той барышни и то место, которое является тайником и конечно же его содержимое. Как видите, так много воды утекло, и чудо, что я остался жив пройдя всю войну и дожил до таких преклонных лет! Мне уже за семьдесят, а я не выжил из ума и сразу узнал по описанию браслет, как только ви его выложили на стол.Если хотите, я скажу вам, что хранит ваш браслет, или могу открыть его прямо при вас, но мне для этого надо закрыть мастерскую. Так что ви решили?
– Будем открывать – решительно сказала молодая женщина.
– Так-так, тогда обождите совсем не много, я приготовлю все необходимое. Ювелир вышел и пригласил Ольгу в свой кабинет. Там, окруженный таинственными в глазах клиентки инструментами, он взял браслет в руки и тщательно оглядев его задал ей вопрос:
– А сами как ви думаете, где?
– Самый интересный рисунок вот на этом звене – она дотронулась до камня – я вижу там странный цветок и прабабушка тоже всегда говорила про орнамент на этом звене как о цветке.
– Да-да – закивал головой Яков Самуилович – отец мне тоже говорил о цветке. – ну что же, приступим.
Через некоторое время со звена с цветком была снята довольно тоненькая пластина, которая выполняла роль крышки, а внутри оказалась полость в которой лежал практически прозрачный камень. Ювелир вынул его, провел несколько манипуляций, из которых только одна была понятна- камень взвесили на миниатюрных весах. Затем он навел на камень лупу и довольно долго рассматривал сквозь нее. Качал головой и снова смотрел. Оля уже устала сидеть в этой напряженной тишине, но боялась отвлечь или помешать. Она не понимала, почему ювелир так долго осматривает камень, ей он не показался большим , примерно половинка сантиметра, может чуть больше. Она внутренне пожимала плечами и недоумевала. Расстояние не позволяло ей рассмотреть камень более внимательно. Но когда ювелир снял лупу, она увидела восторженные глаза, то поняла ценность находки без слов.
Замечательно, просто замечательно! Отец говорил мне, да... все так, все так! Отличный камень, просто отличный! Никаких, даже мельчайших вкраплений, а цвет! Просто изумительный! Я могу найти вам покупателя на это чудо, он даст очень хорошую цену. Очень! Но дополнительная экспертиза конечно же не помешает, так что, ви согласны?
-- Нет – Ольга покачала головой – Столько лет бабушка знала о нем и все равно не продала, сохранила, значит и дальше он будет храниться в нашей семье. Сделайте все как и было, я вас очень прошу Яков Самуилович!
Через полчаса из мастерской вышла молодая женщина с малахитовым браслетом на руке.
"Наверно приобрела по случаю" – подумал проходящий мимо прохожий.