***
- Мам, расскажи сказку!
Я куталась в пушистое одеяло и с замиранием сердца ждала, когда мать начнет рассказывать.
- Маааам!!! – заскулила я. – Пожаааааалуйста!
Мать, вместо того, чтобы унять гундение своей шестилетней меня, почему-то внимательно смотрела в чистые детские глазки и молчала. Мне стало неуютно под пристальным взглядом взрослого человека.
- Ну, если ты устала, то можешь и не рассказывать, - пискнула я, пряча нос.
- Почему же? Только про кого тебе рассказать? Про Колобка?
- Нет.
- Про Золушку?
- Нет.
- Про Красавицу и Чудовище?
- Нет.
- А про кого?
- Расскажи про добрую ведьму!
- Что-то я не помню таких сказок, доча….
Мать устало вздохнула и предложила:
- Может, сегодня без сказки уснешь?
- Ладно, - промямлила я, - буду считать козлов рогатых…. Мам! А почему не бывает добрых ведьм?
- Потому что ведьма – это злая колдунья.
- А ведьма она потому, что злая или потому, что колдунья?
- Дочь! – воскликнула мать. – У меня мозг кипит! Давай ты просто уснешь?
- Хорошо, - совсем не по-детски вздохнула я. – Как жалко, что в сказку нельзя попасть!
- Зачем в нее попадать? – удивилась мать. – Знаешь, сколько там чудищ обитает? Они тебя хрум-хрум!
- Нееет, мамочка! Они меня не тронут, потому что у меня есть волшебная сила! Я бы всех спасла и победила!
- Хорошо! – мама поднялась со стула и направилась к выходу. – Тогда завтра сражение номер один: уборка в своей комнате! Спокойной ночи, Ариадна!
- Спокойной ночи!
Я, будучи шести лет от роду, страсть как любила сказки, но не всякие. Мне по вкусу были истории, где бегали камни, кони летали по небу, а змей, который Горыныч, пол сказки дышал огнем. Также важным героем в сказке я считала бабку Ёжку. Ее наличие было обязательным условием самой захватывающей сказочной истории.
Я постоянно думала о сказках. Бывало, мне совсем не хотелось играть, тогда я удобно устраивалась на кровати и начинала сочинять свою сказку, в которой у меня огромные магические силы, и я - пуп сказочный: все меня любят, уважают и боятся, особенно баба Яга - костяная нога. В такие моменты время пролетало быстро, и я, вдохновленная своей богатой фантазией, чувствовала себя суперменом, ведя себя хорошо и, что самое главное, тихо. Ложась спать, мой детский ум снова прокручивал в голове особо понравившиеся моменты, пытаясь их запомнить, но накопившихся сказок было так много, что в конечном счете они смешивались и получалась взрывная смесь, приводящая маленькую фантазерку в неописуемый восторг.
Сказки скрашивали мою жизнь, привнося в нее больше ярких красок, но они не смогли выветрить из души дискомфорт, который периодически ощущался особо остро. Когда я стала старше, то поняла, что этот дискомфорт называется тоска.
Но все это будет потом, а пока что маленькая девочка лежала в кровати под пушистым одеялом и даже не представляла, что уготовила ей жизнь. Когда в тишине глубокой ночи часы пробили час, и почти полная луна заглянула между неплотно задвинутых штор, комната слегка озарилась фиолетовым светом. Но это не был свет ночника – светилась маленькая детская фигурка. Ее свет был мягким и насыщенным, в котором искрились золотые крупинки. Большое зеркало на стене задрожало, словно вода под играющим ветром, и в нем появилась огромная кошачья голова, которая бесшумно выскользнула из зеркала, превратившись в огромную черную кошку. Животное неслышно подцепило когтем валяющиеся игрушки и принялось любовно раскладывать их по полочкам, но, все же, не преминуло проворчать при этом:
- И когда же вы, моя дорогая Фиолетовая ведьма, вырастите или хотя бы научитесь за собой убирать, а?
Глава 1. Облом.
Знаете, что такое «один против всех и все против одного»? Это ситуация, когда бегаешь по всему городу в поисках нужной вещи, а ее ну просто нет, потому что неожиданно эта вещь стала необходима всем. И ты, как лошадь, загнанная в мыле, забегаешь в магазины: один, второй, третий, четвертый, сбивчиво объясняешь продавцу, что именно тебе нужно и какого цвета, на что продавец с невозмутимым выражением лица сообщает, что эту вещь только что купила вооон та девушка, с которой ты столкнулась в дверях и даже не извинилась, и на этом ваша короткая беседа подходит к концу. Человек за прилавком, триумфально улыбаясь, отворачивается, а тебе остается уйти с видом брошенного щенка. И такое в каждом магазине. Складывается ощущение, что все вокруг специально скупили и продолжают скупать перед твоим носом то, что тебе нужно и при этом ехидно улыбаются! А ты, такая целеустремленная, мыс
ленно посылаешь всех в Сингапур и продолжаешь искать, еще рьянее бегая по магазинам. Но везде облом, облом, облом…..
Облом. Ненавижу это слово, потому что слишком часто с ним встречаюсь, но в то же время не предпочитаю другого синонима. Неудача, неуспех, невезение – это совсем другие слова, которые означают совсем другое. А облом – это облом. Короткое слово для незначительного события. Но такое точное, окончательное! И для меня такое ненавистное!
Я шла по тротуару со злым выражением лица, проклиная тот день и час, когда придумали такое бестолковое празднество, как выпускной. Это даже не праздник, а торжество, посвященное окончанию школы. По моему мнению, так нет ничего глупее выпускного. Вот в чем радость? Полученный аттестат для многих моих одноклассников станет единственным документом в жизни. Небольшое счастье получить документ об образовании, которым никогда не воспользуешься…. Его ведь можно просто забрать! Но мои тупые богатые одноклассники, чья жизнь проплачена их родителями вплоть до гроба, вручение аттестата предпочитают отмечать на весь мир, будто он что-то для них значит. «Событие надо отметить!» - девиз большинства. Да сделать это сначала культурно с родителями, а потом некультурно в более свободной обстановке без учителей, мам да пап. Но это обстоятельство не меняло негласного закона: девушки должны быть в вечерних платьях, а парни в строгих костюмах.
Проклиная идиота, придумавшего такое правило, я в тысячный раз пожалела, что не родилась мужчиной – им, по крайней мере, не нужно бегать платья покупать, ведь костюмы мало чем отличаются друг от друга. А платье есть платье – кусок тряпки, сшитый по последнему писку моды, подчеркивающий индивидуальность и не только.
В тот день я носилась по городку, в котором жила всю жизнь в поисках платья. Именно это обстоятельство заставило меня выучить практически все магазины, продающие хоть какие-то наряды, начиная дешевыми, заканчивая самыми дорогими, какие только можно найти. Отсутствие подходящего платья выбивало из колеи, нервировало с каждым днем все сильнее. Я ложилась спать, и перед глазами вставало слово «платье» и просыпалась с мыслью о нем же. Временами мне думалось, что я схожу с ума.
Казалось бы, что такое для девушки выбор наряда? Так, пустячок! А для меня это целая проблема. Я никогда не носилась с диким видом по магазинам в поисках модной одежды, да и платья я практически не ношу. В школе меня всегда видели в строгих классических костюмах, джинсах, юбке макси, либо в одном единственном платье прямого покроя. Все вещи в моем гардеробе были либо черного цвета, либо темных тонов. Иногда я надеваю черную блузку с этой самой длинной юбкой. Когда я в первый раз пришла в таком наряде на занятия, мои дорогие одноклассники просто обалдели, подумав, что почти отличница Ариадна собралась прямиком в готы. Пришлось потратить уйму времени и доводов для убеждения в обратном. Неделю от меня шарахались все в классе, считая малость повернутой, хотя ни на каких готов я никогда не походила.
Свои волосы цвета молочной шоколадки с теплым осенним оттенком я завязываю в тугой узел, при этом все в курсе, что этот цвет никогда не менялся. Крашусь я не вульгарно, предпочитаю естественные тона и оттенки. Но иногда на меня находит злобное настроение, и я подвожу глаза карандашом, который чернее самого черного угля, и тогда все парни просто выпадают в осадок от моих глаз, цвет которых меняется на свету от темно-серых до серо-оливковых. И это самый позволительный максимум для меня.
Но на выпускной не оденешь макси с блузкой! На такой грандиозный ежегодный праздник нужно шикарное платье – яркое и изящное для моей неизящной фигуры. Если в будни я могла скрыть свои широкие плечи и приличную грудь под пиджаком или кофтой, то вечернее платье подразумевало оголение плеч, что меня приводило в панику. Я металась между магазинами в поисках красивой и удобной тряпки, но не находила ее. Мои ноги гудели, волосы растрепались, в горле пересохло от быстрой ходьбы. Я посмотрела на свое отражение в стекле витрины очередного бутика, где мне так ничего и не подобрали, отметив, что выгляжу просто ужасно. Но ничего нельзя поделать – без платья являться домой просто не имею права: послезавтра выпускной. В голове стало пусто как в барабане, ни одна мысль не лезла в нее. Что мне делать? Если я задам этот вопрос людям, снующим туда-сюда, то я больше чем уверена, на меня посмотрят как на идиотку, но двигаться не перестанут и никто ничего не ответит.
Чувство безысходности навалилось всей своей тяжестью; казалось, что яркое солнце и громко щебечущие птицы насмехаются надо мной. В один момент день превратился в бездарно проведенное время, которое близилось к обеду, а мои руки были пусты, деньги не потрачены. Может быть, после обеда удастся что-нибудь найти? Я слабо верила в эту мысль, но от этого легче не становилось. Мне следовало отдохнуть, выпить кофе или зеленого чаю в кафе, а потом продолжить поиски. Идея с кафе показалась довольно заманчивой, но мои ноги, да и весь организм посчитал ее весьма и весьма безрадостной.
Жара, шум машин и безветрие мутили сознание, отчего мне казалось, что я двигаюсь как в киселе. Пока я добрела до ближайшего светофора (кафе находилось через дорогу), прошло лет десять. Наверное, в тот момент моя понурая фигура напоминала бурлака с Волги, потому как пока до перехода дошла, перехватила кучу сочувственных взглядов. Я старалась не смотреть на людей и уставилась на городской асфальт, заваленный бумажками, окурками. Да, с чистотой в этом городе явно проблемы.
Легкий ветер слегка подул сквозь расплавленный воздух. Этот едва уловимый поток, как вода в пустыне, когда усталый путник находит ее и стремится к тому месту всем существом. Как мысль об упругой струе воды ободряет всех живых существ в Сахаре, так и мне это слабое дуновение немного придало сил. Голова автоматически запрокинулась, подставляя свежести шею, слабость и апатия понемногу отступали, на душе становилось тепло и спокойно. Странно, но этот ветерок подействовал на меня отрезвляюще. Глаза открылись, а потом расширились. Возможно, они стали круглыми, как два блюдца, из которых моя покойная бабушка по старому обычаю пила чай, но в то, на что они смотрели, поверить было трудно.
Прямо на противоположной стороне улицы расположился магазин. Рассмотрев витрину и прочитав название, я сделала вывод, что магазин «Вечер» предлагал покупателям вечерние наряды. Толпа неожиданно зашевелившихся людей понесла меня на другую сторону улицы, и через несколько минут я стояла перед небольшим одноэтажным зданием магазина «Вечер». Его единственная витрина была заставлена манекенами в различных платьях немыслимых цветов, расцветок и фасонов. Я стояла перед этим самым магазином и, наверное, не замечала, что у меня кроме широко распахнувшихся глаз еще и открылся рот. А ведь ему было из-за чего открываться! Я тысячу раз в жизни проходила мимо этого места и никакого «Вечера» тут никогда не было. Я решила, что не стану забивать сейчас голову подобной чушью. Скорее всего, здание было, только я его не замечала, пока в этом здании не открылся магазин вечерних платьев.
«Ну что же, пора изучить ассортимент и этого прекрасного заведения. А вдруг что-нибудь подойдет?» - подумала я и толкнула дверь магазина, которая открылась без единого звука.
Глава 2.
Магазин, которого нет.
Внутреннее убранство магазина разительно отличалось от его серого внешнего облика. Большой торговый зал внутри представлял собой прямоугольное пространство. Стены и пол покрывали панели и паркет золотисто-коричневого цвета. На кремовом потолке по диагонали расположилось несколько компактных люстр, испускающих мягкое сияние. Сплошь и рядом ровными рядами стояли манекены, демонстрирующие вечерние платья на любой вкус.
Я была приятно удивлена тем, что увидела. Меня не смущало отсутствие покупателей и ощущение неожиданного покоя. Где-то над головой жужжал кондиционер – это был единственный звук в помещении. Шум вечно спешащего города здесь не слышался, тишина и мягкая прохлада расслабляли. И вдруг я поняла, что ощущаю именно ту самую свежесть, какую ощущала у светофора. Может у меня тактильная галлюцинация? А, может, я просто устала за пол дня? Мой мозг отказывался ответить на эти вопросы, считая их неуместными.
Я шагнула в торговый зал к первому ряду платьев. Вблизи они были еще роскошнее, в каждом чувствовались вкус и достоинство мастера. Вот только представить себя в любом из этих платьев я не могла. Они казались мне непозволительной роскошью для моей широкоплечей фигуры. Было очень трудно признаться в том, что ближайшие платья, попавшие в поле моего зрения, мне абсолютно не подходят.
Ну что же, пора прощаться и с этим магазином. «И зачем я только время потратила? Давно бы уже сидела дома и импровизировала! И чего я забиваю себе голову всякой ерундой? Так, Ариадна, шлепай отсюда».
Сказано – сделано. Мое тело развернулось на сто восемьдесят градусов и почти направилось к выходу, но тут неожиданно остановилось. Я что-то слышала! Едва уловимый смех? «Возможно, мне показалось. Надо поменьше рассекать по жаре, а то так и сдуреть можно». Не успела я это сообразить, как сзади уже кто-то громко рассмеялся заливистым смехом. От неожиданности я аж подпрыгнула, а когда развернулась, то так никого и не увидела: манекены стояли на месте, платья не колыхались из стороны в сторону – все как обычно. Тогда кто смеялся? «Так, блуждать между нарядами я не буду. Или буду?».
Ну что же, хоть было и страшно, но я полезла между манекенами, моля в душе Бога, чтобы меня никто ни за какие места не цапнул. Платьев была тьма тьмущая, но я упорно лезла посмотреть, кто же там так надо мной смеялся. Но потом подумала, что смеяться-то могли и вовсе не надо мной. А тогда над кем? И главное – кто? Я стояла как вкопанная среди тряпочных дебрей и понимала, что ни черта не понимаю. Надо было идти назад. Но куда? Везде тряпки, тряпки, тряпки! Похоже, я заблудилась.
- Вот черт! – буркнула я.
И тут же, совсем рядом раздался голос:
- Чуть что, так сразу ей черти виноваты! Можно обойтись-то и без них, но тебе почему-то всегда нужны черти, хотя ты и сама прекрасно со всем бы справилась!
«Нет, я не поняла, что это??? Это вообще к кому обращаются-то? Ко мне, что ли? А голос женский!»
А этот самый голос продолжал:
- И чего ты там стоишь? Как неродная! Ну-ка, выходи! Хочу посмотреть, как моя внучка выросла!
«Чего??? Какая внучка???» Насколько я помню, никаких бабушек у меня нет, они давным-давно умерли. Что-то сомнительно, что одна из них встала из гроба только для того, чтобы помочь выбрать платье.
Голос принадлежал женщине, причем нестарой: не было в нем хрипоты или старческого скрипа. Напротив, он был уверенный, спокойный, с командирской ноткой. И этот голос обращался ко мне так, как будто знал меня всю жизнь. А я стояла в недоумении, шокированная, с открытым настежь ртом. Конечно, видок был глупый, но, к счастью, меня никто не видел.
А межу тем, где-то среди платьев продолжал звучать все тот же голос:
- Ариадна, я долго буду тебя ждать? Хватит там стоять, иначе время выйдет, и я ничего не успею! И ты, кстати, тоже. Давай, выходи и познакомься со своей бабушкой! Вот только закрой рот.
Мои зубы клацнули, челюсти захлопнулись. Ну вот, не хватало еще, чтобы эта женщина, которую я не видела, видела меня сквозь столько барахла! Я собралась с силами, шагнула наугад и вышла прямо в центр торгового зала. В свободном от манекенов пространстве в кресле-качалке сидела действительно женщина средних лет, еще довольно моложавая, но абсолютно седая. Платье глубокого синего цвета полностью скрывало фигуру. На коленях странной тетки лежала коробка, а на коробке сидел маленький черный котенок, который вытаращился на меня во все свои зеленые глаза. Оба создания были абсолютно спокойны и практически неподвижны, только рука женщины гладила громко урчащего котенка. Тогда кто раскачивал кресло?
Конечно, все это впечатлило, но я не стала ждать, когда меня начнут заваливать вопросами, и первая перешла в наступление.
- Ну и как это понимать? Кто вы такая?
Женщина посмотрела на меня своими темными глазами.
- Как кто? Твоя бабушка, я же сказала!
- Извините, но вы меня с кем-то перепутали. Вы - не моя бабушка, а я – не ваша внучка. И вообще, я просто зашла посмотреть на платья, понимаете? Просто посмотреть!
- Конечно, Ариадна, я тебе верю! – женщина подняла руки ладонями вверх. – Даже более того, я знаю, для чего ты ищешь платье. И оно у меня для тебя есть.
В моей голове совсем все перемешалось. Откуда ей знать, что мне нужно и для чего? Откуда она знает мое имя? Ее слова по поводу нашего родства – это бред сивой кобылы, однозначно. Как я ни гадала, все равно куски не собирались в единое целое. И этот балаган начинал раздражать.
- Знаете, тетя, может уже достаточно?!
На что женщина мне ответила совершенно спокойно:
- Выпей чаю. Мне необходимо, чтобы ты меня выслушала и приняла то, что я хочу тебе подарить. Я знаю, ситуация со стороны выглядит нелепой, но пройдет время, и ты многое поймешь и будешь это воспринимать нормально.
Мне хотелось потрясти головой, чтобы эта глупость развеялась. Но, с другой стороны, становилось интересно. Что может и хочет сказать эта женщина? Что она собирается мне подарить? И с чего она взяла, что является моей бабушкой?
И, все же, я сдалась.
- Хорошо. Я не знаю почему, но послушаю вашу историю за чаем. И надеюсь, что приготовленный вами подарок - не бомба замедленного действия.
Тетка довольно заулыбалась и обратилась к котенку:
- Адонис, сделай нам ароматного чайку: зелененького да с жасмином! И притащи кресло Ариадне. Да, и время утихомирь.
Котенок с умным выражением морды спрыгнул на пол, прошел мимо меня, но тут же остановился. Адонис посмотрел мне прямо в глаза, подошел вплотную к ногам и несколько раз потерся, при этом урча как трактор. Я не пыталась отпихнуть котенка, потому что просто была шокирована всем происходящим, хоть и пыталась виду не подавать. Но, по ходу дела, у меня это плохо получалось.
Типа моя бабушка, наблюдая эту сцену, довольно прищурившись, видимо, отмечала про себя положительный эффект кошачьей терапии.
- О, да ты ему понравилась!
И обратилась к коту:
- Ну, все, Адонис, шуруй, давай! У тебя еще будет время потереться об ауру.
И уже обращаясь ко мне:
- Присаживайся.
Независимо от моей воли, ноги согнулись в коленях, и я очутилась в такой же качалке, что и странная мадам, самостоятельно раскачивающейся из стороны в сторону. Я не знаю, как умудрилась обмануть свои мозги, но в руках у меня была фарфоровая чашка, доверху наполненная ароматным жасминовым чаем. Как я ни старалась, но так и не поняла, когда успела ее взять.
Я ничего не понимала: женщина, котенок, качалка и чай. Что все это значило, я понятия не имела никакого. Но раз уж я находилась здесь, то нужно идти до конца. «Видит Бог, я перестану себя уважать, если вскочу в страхе и выбегу отсюда». Поэтому я стиснула чашку покрепче (в случае обороны очень пригодится!) и приготовилась неизвестно к чему. Моя якобы бабушка, видя, что я выжидательно на нее уставилась, сразу перешла к делу.
- Ты можешь мне не верить, но все, что я скажу тебе – сущая правда. Ты только выслушай меня, хорошо?
После моего утвердительного кивка, она продолжила:
- Для начала, Ариадна, я должна тебе представиться. Не удивляйся, но меня зовут Яга и я - твоя бабушка.
Наверное, мои волосы и не встали дыбом от услышанного, но волна ужаса окатила с головы до пят.
Бабуля, видя такой эффект, поспешила все прояснить:
- Нет, я не собираюсь причинять тебе зло, ты неправильно понимаешь. Я не страшилка из сказки. Если тебе это о чем-нибудь скажет, то я – ведьма.
Ага, прояснила! Еще больше жути нагнала! Как эта женщина может быть Бабой Ягой? Это что, шутка такая? И как же я могу быть внучкой ведьмы???
Яга смотрела на меня мутными глазами. На миг мне показалось, что весь ее облик светится сиреневым светом. Я захлопала ресницами, и свечение исчезло.
- И что вам от меня нужно? Только не говорите, что посадите в ступу, увезете в избушку на курьих ножках, а потом зажарите и съедите! Это будет типично по-яговски, но уж извиняйте, о другом поведении сего сказочного персонажа я и не читала!
Яга нахмурилась:
- Не нужно язвить! То, что тебе читали в детстве, не идет ни в какое сравнение с тем, что является правдой на самом деле! Да, мы были и остаемся отрицательными героями сказок, но не больше. В реальности все наоборот.
- Неужели? И что же хорошего в ведьмах?
- Ведьма – это ведающая мать. Это женщина, знающая больше, чем обычная особь женского пола. Мы всегда помогали людям сохранить здоровье отварами трав, удачу и деньги - сильными заговорами и оберегами, делали для скота амулеты и втайне поддерживали мировое равновесие там, где деньги и все материальные ценности бессильны. Но, несмотря на наше стремление жить дружно, люди нас так и не полюбили. А вскоре ведьм стали отлавливать, сжигать на кострах. И ведьмы ушли, основав в глухих лесах поселения и престав помогать людям. С тех пор и появился такой мир, в котором ты живешь. Так уж повелось, что человек боится всего того, чего не знает, пытается избавиться от неизвестного. Мы ушли, и люди подумали, что истребили нас всех, но мы продолжаем поддерживать равновесие.
И, все-таки, я не выдержала:
- Конечно, это все чудесно, но при чем тут я? И позвольте заметить, у меня есть мать и отец, которые совсем не похожи на ведьм! Да и младший брат не воет по ночам на луну.
Яга заглянула мне в самую душу, и я услышала слова, которые в дальнейшем перевернули всю мою жизнь.
- Ариадна, прости меня, но ты не их дочь. Они удочерили тебя сразу после того, как твоя мать Агата умерла. Она тяжело тебя носила и тяжело рожала, и через несколько часов после родов она преставилась. По документам твоя мать была сиротой. А так как ты родилась здоровой, то через месяц тебя забрала твоя нынешняя семья.
Но это было уже слишком, я не могла больше слушать подобное.
- Послушайте, Яга! Вы слишком заигрались в ведьму! По вашим словам, моя мать отправилась на тот свет после моего рождения. Значит, я тоже ведьма?
- Да, это так.
- А что делают ведьмы? Вы сказали - помогают людям, лечат их. Знаете, я не собираюсь в медицинский колледж, и меня совсем не тянет на врачебные подвиги! Так что не городите ерунды!
- Я тебе сказала, что ты можешь мне не верить, но все сказанное мною – правда. А дар ведьмы, ее знания, проявляются у каждого по-разному.
- Да? И как же?
Конечно, я большая девочка и не верю в сказочки, но стало любопытно, как далеко эта бабка зайдет в своем старческом маразме. Я не верила ни единому слову, поэтому к ответу отнеслась довольно равнодушно, да и первоначальный ужас прошел.
- Все зависит от силы энергии, которую излучает душа. Ты видела мое сияние, не отпирайся, оно сиреневое. У твоей матери было красное зарево, а у тебя сияние очень мощное, насыщенно-фиолетовое. Агата, твоя мать, управляла кровью, она могла остановить любое кровотечение так же, как и любое сердце. Что умеешь делать ты, я пока не знаю, потому что впервые вижу такую ауру. Никогда и ни у кого не было такого мощного цвета. Если бы знать цвет твоего отца, то проблема была бы решена, но….
Яга выразительно замолчала, и я приготовилась услышать новую порцию сказочного бреда. Сдается мне, что дальше будет еще хлеще!
Яга продолжала:
- Но мы не знаем твоего отца, да и Агата ничего не говорила про него. Я до сих пор не понимаю, как могла проглядеть ее?!
Бред с аурой был довольно забавным, вот только как я буду относиться к нему, пока не решила. Да и просто верить в это не планировала. А еще я не планировала задерживаться здесь.
Яга, видя мои попытки встать, засуетилась сама. Ее руки как тараканы забегали по коробке, пальцы нервно принялись теребить подарочную бумагу.
Яга протянула мне коробку.
- Ариадна, это платье сшито только для тебя. Оно будет тебе впору, ведь его сшила твоя биологическая мать. Я не имею ничего против твоих нынешних родителей, но, ради Бога (и это говорила ведьма!), надень это платье на праздник, оно тебе очень пригодится!
Бабуля вмиг потеряла свой лоск и надменность, превратившись в обычную женщину, так уставшую нести груз жизни на своих плечах. Мне стало безумно жаль ее, поэтому я взяла коробку. А после этого Яга достала еще одну только больше раза в два.
- А это тебе от меня и Адониса. Дома ты успеешь познакомиться с каждой вещью, что лежит тут. Я всегда буду рядом, а ты помни свою кровь, помни, что ты – ведьма!
С этими словами Яга заулыбалась во все свои тридцать два зуба и произнесла уже не мне:
- Адонис, нам пора.
И тут же внутреннее убранство магазина начало деформироваться: манекены оплавились, платья потекли на пол цветными лужами, собираясь у ног Яги. Обшивка и люстры распались на множество нитей, протянувшихся к ее голове. Все вокруг смешалось, превратилось в пестрое месиво, которое отгородило меня от всего. Сплошь и рядом вертелось, будто гигантский калейдоскоп, а я в нем оставалась единственной недвижимой точкой. Пространство клубилось, ревело, но на моей голове не шевельнулся ни один волосок – вокруг было абсолютное безветрие и спокойствие, а мне лишь оставалось наблюдать за происходящим.
Я не знаю, сколько так простояла, слушая завывания и охи пестрого сумбура, который постепенно стихал. Когда все умолкло и рассеялось, я обнаружила, что стою внутри складского помещения. Повсюду валялись деревянные ящики, фанера и оберточная бумага для фруктов. Через пыльные окна под потолком проникал грязный свет, кое-как освещая эту убогую картину. Я подумала, что мне все почудилось, раз стою здесь. Но стоящие у ног белые коробки говорили об обратном.
Да, это действительно было: магазин, типа моя бабушка, разговор и эти чертовы коробки! Я смотрела на них, а внутри ощущала опустошение, будто из меня выкачали все эмоции. По мере моего стояния приходило понимание того, что все-таки я во что-то вляпалась, а как отмыться ума не прилагала. Я чувствовала, что то, во что я влипла, прилепилось ко мне намертво, что это никогда от меня не уйдет, что оно слилось со мной воедино. Чувство бурлило, как закипевшая вода в кастрюле, смешиваясь с осознанием того, что меня ждал сюрприз в коробках на всю жизнь, которые мне вручили в никогда не существующем магазине.
Продолжение следует...