Предисловие
Этот рассказ открывает вторую книгу о взбалмошной и непредсказуемой Женьке. Первая – «Если бы не Женька… вышла в июле 2017 года. Поскольку воспринята читателями она была хорошо, попробую продолжить серию рассказов об этой удивительно деятельной и везучей женщине. Дня не проходит, чтобы Женька, корреспондент и ведущая на одном из центральных каналов телевидения, куда-нибудь не влезла и не оказалась в эпицентре самых разных событий и происшествий, а выпутываться из них приходилось всем нам уже сообща.
Рассказы написаны в основном от лица автора, женщины, поэтому и содержание их больше женское, с бОльшим интересом их и читают именно женщины. Поэтому , дорогие мужчины, если вам они покажутся неинтересными, затянутыми и нудными, - вы уж меня сильно не ругайте: я вас предупредила! Стрельбы, мордобоя и кровавых разборок здесь тоже не будет. Просто одна деловая женщина в силу своего природного любопытства попадает в затруднительные ситуации, а ее шеф и лучшая подруга вынуждены каждый раз вытаскивать ее из очередной авантюры.
И еще: если хотите прочесть рассказ, - начинайте сначала, а не с 10-й или 18-й главы, тогда это будет интересно и понятно, а обрывки текста ни о чем не скажут.
Приятного вам чтения!
ПОЖАР В ОСТАНКИНО
1. Пожар
Вечер наступил как-то внезапно, тихо, незаметно, словно кто-то нежно укутал меня мягким, теплым пледом и бесшумно ушел в никуда. Дома никого не было, и я засиделась за чтением, полностью погрузившись в события, происходящие в романе.
Кошка мирно дремала в кресле, прикрыв лапкой нос, электронные часы показывали 19.14, - значит, скоро вернется с работы муж, и пора готовить ужин.
Я потянулась, нехотя встала с дивана и включила свет. Вся сказочная атмосфера сразу исчезла, и предметы приняли привычные очертания. Кошка тоже последовала моему примеру, потянулась, спрыгнула с кресла и направилась на кухню, к своей миске с едой.
Чтобы не так скучно было готовить, я включила радио, открыла холодильник, но так и застыла, услышав фразу, произнесенную диктором:
- В эти минуты пожарные двенадцатью пожарными расчетами пытаются локализовать крупный пожар, вспыхнувший полчаса назад на Останкинской телебашне, на высоте около пятидесяти метров. Пожарным затрудняет работу сильный ветер, который раздувает пламя и не позволяет им проникнуть внутрь помещений. Идет эвакуация людей. Над башней летают два вертолета, но сделать пока ничего не могут.
Мы следим за ситуацией, и будем регулярно информировать слушателей о развитии событий.
- Господи! Там же Женька работает! И именно сегодня она должна быть там, у нее вечерний эфир! - у меня мурашки побежали по телу. Я бросилась за мобильником, чуть не наступив на лежащую в дверях кошку.
- Да куда же я сунула мобильник! – я металась по комнате, пытаясь вспомнить, доставала я его из сумки или нет.
Наконец, обнаружив его в кармане собственного халата, дрожащей рукой стала нажимать кнопки. Женька не отвечала! Да и то сказать – до звонков ли им там сейчас было! Наверное, все хватают - кто что успел, и несутся на выход. И хорошо, если еще лифты работают, а иначе…
Я даже боялась представить себе, что такое это самое «иначе»!
Повертев телефон, решила все-таки позвонить Женькиному мужу, Андрею, Может, он в курсе, что там творится, но он тоже не отвечал – вне зоны действия….
Да, ведь Женька говорила, что он на неделю на съемки уезжает, в Таллин! Та еще семейная жизнь у них! Оба по командировкам мотаются. То одного нет, то другого – такое впечатление, что только в аэропортах и вокзалах пересекаются! И, тем не менее, души не чают друг в друге. Кто бы мог подумать, что Женька, наконец, нашла свою половинку в образе Андрея – каскадера по профессии. Впрочем, именно такого мужа ей и нужно: необычного, смелого, сильного, в руках которого Женька становилась просто шелковой, несмотря на весь свой взбалмошный характер.
- Значит, он ничего пока не знает: вряд ли на съемочной площадке есть телевизор, - вслух стала рассуждать я, одновременно включив телевизор и щелкая кнопкой переключения программ.
По ОРТ как раз шли новости, но к началу я опоздала, поэтому уже застала международный раздел. Скоро новости кончились, и пошло сообщение о пожаре с пометкой «Срочно». Потом сделали прямое включение, и я ощутила весь ужас происходящего! Не хотела бы я сейчас там оказаться!
Из разбитых окон тянулся темный дым, из двух окон, на каком-то …дцатом этаже,
выбивались языки пламени. Внизу суетились пожарные; разматывали рукава, подсоединяли их к источникам воды, лезли вверх по высоким лестницам, которые доставали только до половины высоты. Вертолеты без толку маячили над башней. Зрелище было ужасное, прямо как в США 11 сентября, когда горели башни-близнецы. Я смотрела и машинально нажимала на телефоне кнопку вызова. Может, Женька выйдет и станет доступной для звонка? Но телефон молчал!
-Господи! Что же делать-то? – бормотала я, лихорадочно соображая, чем можно помочь в такой ситуации. Ничего дельного в голову не приходило.
От бездействия и беспомощности становилось невыносимо, и я решила поехать к месту происшествия, совершенно не представляя – зачем и что я там буду делать!
Быстро набросала записку мужу: - Включи ТВ, там Женька. Я поехала в Останкино, жди звонка! – выключила газ под кастрюлями и помчалась на пожар.
В метро народ уже был в курсе происшедшего и горячо обсуждал, что можно сделать для скорейшего тушения пожара. Мнения высказывались самые фантастические, но никто никого не высмеивал и не прерывал – любая истина рождается в споре. А иногда даже самая нелепая на первый взгляд идея оказывается самой оптимальной или наиболее приемлемой!
Через 40 минут я была на месте. Близко никого не пускали, милицейский кордон оттеснил зевак метров на 50-60 от телебашни и строго следил за тем, чтобы никто не проник внутрь кордона и не мешал работе спасателей и пожарных.
Из окон телебашни и телецентра, со всех этажей, выглядывали люди, пытаясь разглядеть, что произошло. Из самой башни выбегали люди, но узнать ничего было невозможно, потому что их сразу сажали в автобусы и увозили. Людей было много, я сама видела два полных отъехавших автобуса, а еще три пустых стояли наготове.
Потом стали выводить пострадавших и передавать их медикам. Машины скорой помощи включали сирены и уезжали с места происшествия. Я ходила между людьми, глазеющими на пожар, слушала их разговоры, пытаясь понять размер бедствия. Женька не отвечала, спросить было не у кого…
2. Пёс
Все вокруг бурлило и кипело: пожарные носились в здание телебашни со своими «рукавами», подносили необычные огнетушители огромных размеров – какое-то «ноу-хау», которых я еще не видела. Мужчины громко обсуждали происходящее, женщины причитали и ахали.
Из всего этого гама я поняла, что пожар произошел в комнате отдыха, где оставили включенным не то фен, не то кипятильник – хотя их уже давно заменили на электрические чайники. Сначала загорелись шторы, затем – мебель и обивка стен, и пошло-поехало.
Через несколько минут комната уже вся полыхала. Когда открыли дверь, сквозняк изрыгнул огонь в коридор, загорелись ковровые дорожки, деревянные двери, электропроводка. Погас свет, дым пополз по кабинетам, люди заметались, стали выбегать в коридор, к лифту, бежали по лестнице, пока огонь туда не добрался.
А навстречу им бежали пожарные со своими огромными огнетушителями. На лестнице образовалась пробка. И пока они разбирались, кто кому должен освободить дорогу, огонь охватил еще один этаж.
Я никогда не была внутри этой башни, поэтому не представляла, где там и что, но всеми фибрами души ощущала страх и ужас от одних только рассказов о том, как все происходило.
Наконец, из башни вышел какой-то злой дядька, стал орать на всех – то есть стал руководить процессом. Я решила, что он кто-то из главных, и попыталась проникнуть к нему, чтобы узнать у него про Женьку, но мне это никак не удавалось!
- Вам чего надо? Что Вы все за мной по пятам ходите? – вдруг неожиданно рявкнул он, повернувшись ко мне.
Я оторопела, думала – он меня в упор не видит! Оказывается – видит!
- Я хотела у Вас про Женьку спросить, подругу мою, у нее сегодня эфир в семь часов на студии – что-то про детские дома!
Мне даже в голову не пришло, что там работают тысячи людей, и знать какую-то мою подругу Женьку он вовсе не обязан. Но, оказалось, что не знать Женьку в Останкино то же самое, что не знать, кто такой Ленин. Поэтому он небрежно ответил:
- Какую? Евгению, что ли? Так она там со своими гостями из детского дома занималась, готовила передачу. А потом узнала, что часть детей остались в телебашне и Женька, конечно, бросилась их спасать. С ней один пожарный направился, для страховки.
- Как пошла, куда пошла? Когда? Ведь туда нельзя без защитного костюма: она или сгорит, или задохнется! – завопила я.
- Я не смог ее остановить! У нее там дети! – пояснил дядька и умчался по своим делам.
Какая-то молодая женщина плакала и билась в руках полицейского:
- Там моя дочь, моя девочка! Да пустите же меня!
- Мамаша, туда нельзя! Всех, кто был, увезли в соседнюю школу или ближайшую профильную больницу. Так что смотрите списки – там и ищите свою дочь! – отбрехивались полицейские, и пытались отделаться от нее.
Но женщина была в шоке и не воспринимала действительность. Ее темные длинные волосы развевались на ветру, большие карие глаза, горевшие сумасшедшим огнем, превращали ее в фурию. В руке она сжимала небольшого плюшевого серого зайца, стоящего на задних лапах. Женщина держала зверька за горло и сжимала руку так, будто его хотели у нее отнять.
Потом. на какое-то время, она перестала плакать и кричать. Бедняга просто подходила к очередному сотруднику и спрашивала:
- Моя Танечка жива? А ее точно спасли? А вы ее видели? – и снова заливалась слезами.
Но люди только отмахивались от нее, пожимая плечами. Всем было не до нее!
Хорошо, что погода была вполне сносная – бабье лето, и никого не надо было согревать горячим чаем и кутать в одеяла.
А неподалеку от телецентра, в сквере, собралась стая бродячих собак, штук семь, разного роста и возраста – беспородные дворняги. Они тоже издали наблюдали за всей этой суетой, но близко не подходили. Отдельно от общей стаи лежал крупный пес, похожий на овчарку, только уши у него не стояли, а висели, видимо, это был вожак стаи.
И вот этот пес встал и неторопливо потрусил в нашу сторону. Свора тоже было поднялась за ним, но он что-то грозно рявкнул, и собаки вернулись на свое место.
Пес подбежал к этой женщине и сел рядом. Его умные глаза смотрели на нее внимательно и вопросительно. Женщина посмотрела на собаку, что-то изменилось в ее лице, она опустила руку и погладила собаку по голове. Пес благодарно лизнул ей руку, потом тщательно обнюхал зайца, которого она крепко прижимала к груди, и вдруг, резко перемахнув через заграждения, помчался в башню. Его не остановили не прохожие, ни полиция, ни МЧС. Пес пулей нырнул в какой-то проем и исчез в здании.
Никто не успел ничего понять, только большая темная тень мелькнула воздухе и исчезла.
Прошло несколько томительных минут, 5 или чуть больше, когда появилась на пороге внушительная фигура собаки, которая несла в зубах что-то большое. На этот раз пес осторожно пролез под заграждением и положил свою ношу на газон.
В эту минуту раздался негромкий детский плач, и все обернулись на голос. Никто в суматохе не понял, откуда он доносился. А пес сел рядом со своей находкой и стал зализывать лапы. Волдыри на подушечках лап болели, и надо было как-то заглушить эту боль. К сожалению, у него не было защитного костюма, и бежал он по раскаленному полу босиком!
Но дело надо было довести до конца. Пес оставил свою добычу на траве, побежал к женщине с зайцем, встал перед ней и громко гавкнул. Женщина взглянула на него отсутствующим взглядом, но пес лизнул ей руку, осторожно взял зубами за рукав куртки и настойчиво потащил к бульвару. Женщина даже не испугалась, и с недоумением смотрела на собаку.
А пес продолжал тащить ее за собой. Она на автомате побрела за собакой – ей, видно, было уже все равно, куда идти. И тут она увидела свою девочку, сидящую на траве. Она бросилась к ней с радостными возгласами, уронила зайца и схватила ребенка на руки. Девочка была вся перемазана в саже, на теле виднелись царапины, потерялась одна туфелька, волосы растрепались, глазенки испуганные. Но увидев собаку, она заулыбалась и протянула к ней ручки.
- Абака! Холосая! Иди-иди! – на своем, детском, языке позвала двухлетняя девочка свою спасительницу.
Мама опустила дочку на травку. Пес подошел к девочке, наклонил свою лобастую голову и лизнул ее в чумазую щечку. Девочка засмеялась, а мама немного отошла от шока, поняла роль этого бездомного пса в спасении ее дочери, и тоже стала гладить собаку.
- Пес, хочешь жить у нас дома? – спросила она. – Тебе будет там хорошо! Ты подумай!- мама потрепала собаку по загривку.
- Гав! Гав-гав! – ответил пес, и тихонько побрел к своей стае, осторожно ступая обожженными лапами по твердой земле. Его обгоревшая шерсть пахла гарью и кое-где висела клоками.
- Спасибо тебе, умная и смелая собака! Живи на свободе, если тебе так больше нравится, - сказала женщина, глядя вслед бездомному псу, у которого, несмотря на всю его горькую жизнь, было отважное и благородное сердце, как у самого доблестного рыцаря!
Все эти события продолжались 20 минут от силы, а сколько эмоций мы все пережили в связи с этим! И это еще не конец истории.
3. Ольга
Поскольку мне так и не удалось пока ничего узнать про Женьку, я подошла к женщине с ребенком и спросила:
- Скажите, как так получилось, что Вы вышли из здания, а дочка осталась там?
- Так я же была с детьми-детдомовцами, водила их в столовую – они с десяти утра здесь, готовились к съёмке, проголодались. А дочку дома сегодня не с кем было оставить. Я и взяла ее сюда, думала, кто-нибудь да присмотрит за ней, если я не смогу.
Моя приятельница, Александра, обещала на час-полтора ее занять. А тут этот пожар! Я и детей-сирот оставить в таком кошмаре одних не могу, и за своей бежать надо. Я позвонила приятельнице, но мне ответили, что они уже пошли на выход. Я была уверена, что мою Танюшку она не бросит.
Я вывела своих подопечных в спокойное место, а сама побежала искать Танюшку с Александрой. И тут увидела, что Александру несут на носилках в машину скорой помощи, а Танюшки при ней нет. Я кинулась к зданию, но меня не пустили. Ну, а остальное Вы, наверное, видели! Я чуть с ума не сошла! Спасибо, пес умнющий оказался – нашел где-то мою девочку! И где она спряталась, что пожарные ее не нашли? Если бы не этот пёс... Даже подумать страшно! Видимо, он все-таки обучен был когда-то людей спасать, а теперь или хозяина потерял, или выбросили по старости, Такое тоже бывает. Вот и к нам жить пойти не захотел. Может, гордый. А может – уже к свободе привык. Но достоинство свое не потерял, на людей не озлобился. И как он почувствовал, что я ребенка потеряла? Просто уму непостижимо! Людям было все равно, а он почувствовал и сделал все, что мог! Даже не знаю, чем его отблагодарить? Может, чего-нибудь вкусного ему завтра принести? Да боюсь, завтра этой компании здесь уже может не быть. Кто их знает, где они живут?
- А теперь Вы куда, домой пойдете? – осторожно спросила я.
- Да какой дом! Что вы! Мужу позвонила, чтобы забрал Танюшку, сейчас подъедет, а я побегу к детдомовцам! У них автобус заставлен пожарными машинами – не выехать. Пока пожарные не уедут, они тут будут. Я их отвела в здание телецентра и там оставила в холле вместе с их педагогом.
- А как же передача? Съемки отменяются? – опять влезла я со своим вопросом.
- А вот это – не знаю! Как Евгения скажет, так и будет! Тут она у нас главная! – ответила женщина, увидела мужа и пошла к нему навстречу.
Но я не отставала: у меня появилась ниточка хоть чуть продвинуться в поисках Женьки.
Женщина передала девочку взволнованному отцу, они о чем-то коротко переговорили, отец оглянулся на собак, все еще лежавших в стороне на газоне, кивнул головой, и они отправились в разные стороны.
Я догнала женщину и спросила разрешения пойти с ней в телецентр, чтобы там попытаться хоть что-то узнать о Женьке. Я была уверена, что если где-то что-то случилось, то Женька обязательно вляпается в проблему по самые уши. А потом заставит всех решать эту проблему и вытаскивать ее оттуда всем миром.
По дороге женщина, ее звали Ольга, рассказала, что попросила мужа зайти в ближайший магазин, купить мяса с сахарной косточкой и вернуться в сквер, чтобы они с Танюшкой накормили ее спасителя и его друзей.
- А дома я попытаюсь рассказать дочке, что произошло, и как самоотверженно повел себя этот пес, и что она обязана ему жизнью. Это будет для нее хороший урок. Надеюсь, что она поймет меня и будет любить животных – объяснила мне Оля.
- Какая же Вы молодец! Не каждая мама из такой ситуации постарается вынести такой воспитательный момент!- сказала я, и мы вошли в здание телецентра.
Я оглянулась на телебашню. Огонь перестал вырываться из ее окон, видимо, все, что могло гореть – благополучно сгорело, но пожарные не уезжали, а что-то горячо обсуждали с сотрудниками МЧС.
Начальник группы МЧСовцев буквально коршуном налетал на командира пожарников, который только что подъехал и пытался вникнуть в суть происходящего.
- Да подожди ты кричать! Дай я сам разберусь, с мужиками поговорю! – увещевал он распалившегося МЧСовца. – Может, можно менее варварский способ найти, чтобы их оттуда вытащить! Ты знаешь, сколько стоит новый лифт? Не знаешь! Вот и погоди пока его курочить!
- А ты знаешь, сколько там воздуха? Сколько они там продержатся – 5 человек на одном кв. метре? Живодер ты и скряга! Железной колымаги тебе жалко, а людей нет? – нажимал пожарник.
- Тогда пошли смотреть на месте! Сколько можно теоретизировать, когда люди в шахте!
Услышав эту последнюю фразу, сердце мое заколотилось обо все, что было рядом с ним: там точно моя Женька! Если есть хоть одно место на земле, где что-то случается – там точно присутствует Женька в качестве главного персонажа. Я извинилась перед Олей, и рванула обратно к телебашне. Перелезла где-то сбоку, в темноте, через невысокий заборчик сквера и осторожно пошла за начальством, стараясь не привлекать к себе их внимания.
Они вошли в здание телебашни и стали подниматься по лестнице. Спрятаться там было негде, и мне пришлось немного отстать от них, чтобы не выгнали сразу, а там видно будет.
На всякий случай, без всякой надежды на успех, я снова набрала Женькин номер. И вдруг в лифтовой шахте раздался звонок. Я ясно услышала его откуда-то сверху, будто с небес.
- Словно сам Господь дал возможность ей подать знак, что она здесь! – мелькнула мысль, и я помчалась за мужчинами, на ходу пытаясь им объяснить, что Женька там, в лифте, и ее надо спасать.
- А Вы кто такая? Кто разрешил? А ну, быстро на улицу!- гаркнул на меня пожарный, а МЧСовец спросил:
- Какой Женька? Кто это? Ваш родственник?
- Да не какой, а какая! Это моя подруга, ведущая телепрограммы, она здесь, в лифте, вон ее мобильник звонит! Слышите?
Но мобильник уже замолчал, и я поняла, что зарядка кончилась, и сообщить нам она больше ничего не сможет.
4. Лифт
- Идите вниз! Вам здесь нечего делать! Если мы их вытащим, тогда и поговорите! - опять рыкнул на меня пожарник.
- Что значит «если вытащим»? Их обязательно надо вытащить! Миленькие, ну давайте быстрее решайте что-нибудь, пока они там действительно не задохнулись! – запричитала я.
Лифт застрял где-то на уровне 15-го этажа, мужчины уже шли не так быстро, да и я запыхалась. Они перестали обращать на меня внимание, а я с ужасом представляла замкнутое темное пространство пассажирского лифта и несколько человек, детей, которые знают, что начался пожар, но не имеют представления, потушили его или нет, и что будет с ними?
Когда я увидела кабину лифта, я не выдержала и закричала:
- Женька, ты здесь? Мы уже рядом! Держитесь!
- Здесь! – ответила она мне. – Скорее! У меня здесь ребенок с диабетом, ему плохо, вызови скорую!
Я остановилась и стала набирать103, но МЧСник по рации уже вызывал бригаду, и я скинула номер.
Мы стояли около лифта. Пожарник успокаивал пленников, обещая скоро выпустить их из клетки, а сам вопросительно смотрел на представителя МЧС:
- Ну, что делать будем?- спросил пожарник. – Решай, ты главный!
В это время к нам поднялись четыре спеца с полным набором инструментов взломщика и сели на ступеньки, ожидая распоряжения о начале работы.
За ними, пыхтя и чертыхаясь, поднялись врачи скорой!
- Откройте хоть чуть двери, надо шприц диабетический передать внутрь! – медики обращались к работягам, игнорируя высшие чины.
- Попробуем! – один из них встал и какой-то железякой попытался раздвинуть двери лифта. Они тихо заскрипели и приоткрылись на 2 см. Этого оказалось достаточно, чтобы передать шприц с инсулином и сделать мальчику спасительный укол.
Женька уже успокоилась и попыталась руководить процессом, но ее никто не слушал, и она переключилась на меня:
- Ты как здесь оказалась? Кто тебе сказал про пожар?
- Так по всем каналам ваш пожар показывают, вот я и решила, что раз пожар, то ты непременно в его центре. И не ошиблась!
- Да, ладно тебе! Я же не виновата, что все так получилось! Как там мои детдомовцы? Все живы? Их покормили или отправили домой?
- Пока нет! Они с педагогом ожидают отправки домой, немного возбуждены, но аппетит не потеряли, значит, все в порядке. Сейчас пожарники уедут, они доберутся до своих автобусов и поедут. Вот досталось детям! И передача твоя теперь не выйдет в эфир!
- Это почему не выйдет? Мы почти все сняли! Выйдет в записи, ничего страшного! – сразу отбрила меня Женька.
И тут произошло непредвиденное.
Лифт дернулся, заскрипел, задрожал и пополз вниз, постепенно ускоряясь. Пассажиры дружно закричали, мы недоуменно переглянулись, и я похолодела от ужаса:лифт никто не трогал, значит, он сам поехал вниз, и у него нет тормозов. Все эти умозаключения промелькнули у меня в голове за доли секунды.
- Женька! Держись! – крикнула я, сама плохо понимая, за что она должна держаться в этой железной коробке, и закрыла глаза от ужаса.
Лифт летел вниз, издавая лязг и грохот, но внезапно затих. Я открыла глаза и заглянула в шахту. Кабина чуть накренилась - зацепилась за что-то в шахте, еще немного покряхтела, царапая стены, и зависла, не долетев до земли всего несколько метров.
МЧСник посмотрел на пожарника и отдал команду по рации: немедленно вскрыть лифт любыми средствами и освободить людей.
МЧС не подвели. Через полчаса лифт был открыт, Женька и четверо подростков вышли из лифта, ребята обессилено опустились на ступеньки, а Женька бросилась к своим спасителям со словами благодарности.
Позже выяснилось, что электрики чинили проводку и, не согласовав это с МЧС, произвели пробное включение, не зная, что в одном из лифтов застряли люди.
Потом я ждала, пока Женька отправит своих детдомовцев, отпустит по домам всех остальных участников съемки, поговорит с начальством и получит задание на завтрашнее интервью, и мы поехали домой.
По дороге она рассказывала мне, что они пережили, пока сидели в лифте, а особенно – когда падали вниз!
- Знаешь, теперь я понимаю, что чувствуют люди, когда говорят, что вся жизнь пролетает перед глазами в минуты смертельной опасности! – рассказывала Женька и нервная дрожь пробежала по ее телу. – Не дай Бог никому пережить такое!
Дома у Женьки никого не было, поэтому я предложила ей переночевать у нас, но она отказалась: вдруг Андрей будет звонить, услышав о пожаре и зная, что она сегодня там. И если дома ее не будет – он с ума сойдет в тревоге за нее!
Ах, как хорошо, когда тебя ждут и переживают за тебя!
Я ее поняла и не стала настаивать! Пусть едет домой, она права!
И все-таки для меня остается загадкой, как Женька притягивает к себе всякие события, участвовать в которых ей совсем было не нужно. Но, видимо, это судьба, а от нее не уйдешь!