История устраняет общественные пороки

Жарасбек Коргамбаев
К этому времени мы уже подошли вплотную. И глобальный кризис, переживаемый человечеством, является его выражением и возвещает нам об окончании времени, отпущенном на капитализм. Доказывается это тем, что капитализм уже лишился основы и всюду в силу вступают индивидуальные механизмы развития.Эра денег - не какая-то самостоятельная эпоха, утвердившаяся на веки веков, а всего лишь период разрушения капиталистической общественной системы. А то, что у нас говорят, напротив, о " возврате к капитализму", говорит лишь о перевернутом сознании, когда мы все видим шиворот на выворот. При капитализме его основа была глубоко скрыта, и потребовался ум Маркса, чтобы найти и установить ее. Ведь экономические отношения были установлены не сразу. И если сейчас о них забыли, то только потому, что на протяжении последнего столетия они разлагались и их место стали занимать деньги, находящиеся в руках людей. И не случайно всюду стали подсчитывать число миллиардеров.

Но советское общество до предела упростило это понятие: общественный труд, материально-техническая база, культура и т. д. Теперь общество, основанное на деньгах и их делании, уже способно понять, насколько зыбко его основание по самому своему существу. Теперь не случайно единственным благом для людей становятся деньги. Деньги как чистое творение самих людей, причем факт не мистический, как, например, в случае с Богом, образ которого человек так же создал сам по своему образу и подобию, а вполне реальный, коим люди просто бессознательно манипулируют, как с неким рычагом, и управляют обществом и друг другом. Насколько эти деньги забрались сегодня в души людей и насколько внешней стала их психология, порожденная ими, говорят реальные отношения между людьми, которые приняли неприкрытую денежную форму и именно этим однозначно подчеркивают бессодержательность жизни и бессмысленность существования человека, в котором вместо реального человеческого лица мы видим его вещное облачение как некоторую сумму денег. И у нас о человеке сегодня не остается ничего, кроме того единственного факта, что он – владелец денег или неимущий – бомж, бродяга. Кроме этих двух фигур, противостоящих друг другу, в нашей жизни сегодня нет ничего, ибо все, так или иначе, сводится к ним и гаснет в них, абсолютно без возобновления. И они неопровержимо доказывают лишь о самоуничтожении человека в этой форме, в какой он развивается как изолированный индивид, предоставленный себе.

И в то же время это неопровержимо доказывает, что с устранением денег мы получим совершенно нового человека с совершенно новым лицом. Отнимите деньги у человека, и вы получите бомжа или преступника, идущего на все ради денег. Отнимите деньги у общества, и вы получите новое общество, базирующееся на новых основах – на человеческих отношениях. Вот как упростила история все! И деньги не случайно накапливаются в руках отдельных людей, а умирающее общество обоготворяет их.

Сегодняшний человек находится в процессе трудного превращения, и у него отнюдь нет никаких устоявшихся принципов, кроме принципов денежного рабства. И он, не видящий перед собой ничего, кроме своего собственного блага, в итоге своей жизни не случайно остается одиноким и никому не нужным. С устранением денег человек освободится не от своего стремления к своему собственному благу, а от прежнего понимания блага, которое ограничивало его, его существование собственной выгодой, закрывая тем самым ему остальной мир, богатый мир человеческих отношений. Если предположить новую организацию общества на безденежной основе (к которой человечество, так или иначе, придет, чтобы спасти себя), то в ней коренным образом преобразуется ценностная ориентация людей, и его личное благо (бытие) станет и благом общества. Человек просто по своему объективному положению, в которое он поставлен данным движением, будет ориентироваться на реальных людей и на их реальные отношения, развитие которых станет необходимостью для полной и свободной жизни человека. И такой человек действительно очеловечивается и отрицает себя в прошлом лице, наполняясь новым содержанием в новом объединении.

Таким образом, с устранением денег впервые обнаруживается реальное лицо человека, т. е. его личность, глубоко спрятанная за вещами и денежными отношениями. И нас здесь интересует не индивидуальность человека (она неповторима и бесконечна), отличающая одного человека от другого. И не социальные качества людей, отличающие их от природного, животного мира (социальность означает способность людей к объединению и общению с себе подобными существами. Человек общественное существо по своему содержанию, индивидуален по форме проявления). Нас интересует именно личность человека, способная к развитию (а не застывшая индивидуальность), — то, что как раз неуловима с точки зрения современного видения, которое интересуется не личностью, а путается в различных проявлениях ее жизни, подобно тому, как человек запутался в денежных отношениях, освободившись от товарных. В этом смысле ни психоанализ и ни социальная психология, ни философия и ни какие-либо другие науки, интересующиеся человеком, не дают руководящие идеи для понимания личности конкретного человека, с точки зрения которой распадается и расстраивается современное общество. Ибо они далеки от реальной жизни и ее реального понимания и витают в облаках. Ведь суть состоит не в том, чтобы фиксировать и конструировать все многообразие проявлений отношений людей, их страстей, стремлений, целей, интересов и т. д., и не в том, чтобы описать и конструировать внутренний мир человека, содержание его психики, сознания. Они как раз бесконечны, как бесконечен социальный и культурный мир человека. И никаких пороков общества здесь нет, неизбежно ведущих его к катастрофе, пороков, скрытых в индивидуальности людей, в их личностных особенностях и характерах, которые были бы связаны с их биологическим строением или организацией их психики, мышления, сознания. «Еще Гегель в «Феноменологии духа» («Философии духа») с позиции историзма в своей интерпретации сознания говорил, что не история должна быть объяснена из духовных особенностей отдельных людей, но эти особенности из истории. Он считал процесс общественного развития объективацией духа. Под реальный ход истории подставлялось «чистое» мышление, логическая идея, сама себя порождающая и к самой себе возвращающаяся. Однако в гегелевских конструкциях скрывалось реальное содержание. Представление о том, что сознание индивида определяется в своей динамике историческими формами общественной жизни, открывало важную страницу в учении о детерминации сознания и вообще всего психического (Ярошевский М. Г. История психологии, М., 1982, стр. 215)
В этом смысле, пороки капиталистического общества были связаны с капиталистическими отношениями, их организацией, а сознание было целиком продуктом этих отношений, и ничто здесь не определялось особенностями характера людей, их индивидуальностью. Напротив, человек здесь объективно персонифицировал капитал, находился в товарных отношениях с другими, и это определяло и его сознание, а не свободная воля людей, не их «жизненные порывы». Наши же пороки связаны, естественно, с нашим устройством общества, организованным применительно к стремлениям владельца денег – форма, в которой человек исторически впервые становится личностью, сбрасывая все прежние социальные и моральные формы. Человек сегодня перестал быть уже экономической категорией. А это значит, что он уже перестает быть рабочим. Стало быть, наемному труду, на котором основывался капитализм, пришел конец. И нас сегодня уже совершенно не интересует, что человек стал предпринимателем, фермером, коммерсантом и т. д., — все это есть чисто индивидуальные виды деятельности, характеризующие не общество, а индивидов. И здесь деньги работают уже на этих индивидов и так или иначе приводят в движение только их. Стало быть, деньги уже себя полностью исчерпали. И наша ошибка состоит в том, что в этом отношении мы еще смотрим на мир капитализма, где деньги еще работают как экономические категории и еще приводят в движение общество.