Верил ли Рома в призраков? Конечно нет. Газеты и журналы, которые были полны статей о людях, встречающих тени давно умерших родных и близких, он не читал. Россказням о духах и привидениях, которые обитают в старых, заброшенных домах или в древних, мрачных замках он ни капли не верил. Он не смотрел фильмы, в которых герои фильма легко взмывали под потолок или могли спокойно проходить сквозь стены. Ужастики про привидений ему были абсолютно не страшны, так как он знал, что призраков не существует. Даже фильм "1408" с любимым актером Джоном Кьюсаком он не смотрел только из-за того, что фильм был про мистику и привидений. Все остальные фильмы с Кьюсаком Рома знал почти наизусть, помнил практически все сцены. Шварц из фильма "Быть Джоном Малковичем" или Дэвид Шайн из "Пуля над Бродвеем" - их реплики ему были также хорошо знакомы, как таблица умножения. И только слова Майка Энслина Рома не разбирал на цитаты, потому что старина Майк видел и соответственно верил в привидений.
Ему не нравилась вся эта чушь - веру в паранормальное он называл именно чушью. Он морщился каждый раз, когда при нем кто-то решил рассказать какую-нибудь таинственную историю про скрежет цепей в темных подвалах или нечеловеческие крики на кладбищах по ночам. Духи и призраки, считал он, такой же вымышленный мир, как и мир, в котором обитают эльфы и гномы.
Рома сидел за рулем автомобиля, смотрел на дорогу и думал теперь только о призраках. Мелкие дождевые капельки лениво ползли вниз по лобовому стеклу. Иногда дворники нещадно размазывали воду, оставляя после себя мокрые, бесформенные разводы. Звук работающих дворников, которые иногда проползали перед его взглядом, никак не мог отвлечь его от размышлений. Он задумчиво облокотился на руль и смотрел на дорогу перед собой. В свете уличных фонарей черный асфальт блестел от дождя, отражая неяркие оранжевые пятна разнообразных форм. Но Роман не видел дороги, которая убегала куда-то в темноту, где она расползалась меж домов, образуя новые улицы и переулки. Пару пожелетевших листьев оторвались от веток, на которых беззаботно провели все лето и теперь бесшумно опустились на капот автомобиля. Рома не обратил и на них никакого внимания - он продолжал думать о призраках.
Он не верил в призраков. Когда пропала его жена и дочка, друзья и знакомые хлопали его по плечу, сочувственно опуская глаза. Когда прошел год после их исчезновения, родные начали молиться за их души, обращаясь к небесам. В церкви они ставили свечки, а знакомые вместо дружеских похлопований говорили, что "они теперь в лучшем мире". Но Рома не слушал их. Возможно, он по-прежнему считал, что любимая жена и милая дочурка живы. Даже когда прошел год, потом два, а затем и пять лет. Нет, он точно верил до недавнего времени, что они живы - они не могли умереть! Его мама, женщина глубоко верующая в колдунов и магов, предлагала ему обратиться к ним за помощью. Мама говорила, что одна знакомая может наладить контакт с миром умерших, где Рома может узнать как дела у его жены и дочки. Рома в ответ лишь горько усмехался и качал головой: он очень сильно верил, что колдуны - это шарлатаны и очень сильно не верил в загробную жизнь.
На крыльце дома зажегся свет. Машина была припаркована недалеко от небольшого, симпатичного одноэтажного домика. Так как Рома остановил машину в тени, он мог легко наблюдать за тем, что происходит в доме, не боясь быть замеченным. Мужчина немного напрягся, когда яркая вспышка осветила квадратные окна. Несколько мгновений ничего не происходило. Он увидел несколько теней, которые пока не спешили покидать дом. На окнах были кружевные шторы из плотного материала, поэтому Рома не мог видеть лица людей. Темные силуэты иногда двигались, иногда замирали, иногда куда-то исчезали, но затем появлялись вновь. Рома, не смея оторвать глаз, продолжал следить за ними.
Мимо Ромы медленно проехало такси. Красные стоп-сигналы возвестили о том, что машина остановилась именно напротив этого дома. Этим черным вечером задние стоп-сигналы были особенно ярки. Наконец, тени вышли на улицу и превратились в людей: в высокую женщину, двух одинаковых мальчиков лет двенадцати, которые отличались только по цвету одежды и в лысеющего худощавого мужчину, на носу которого были огромные очки. Когда Рома увидел мужчину он невольно сжал руль, да так сильно, что побелели костяшки его пальцев. Все тело задрожало, он с трудом удержался, чтобы не выбежать из машины и не броситься к людям. Вместо этого он медленно повернул голову направо, борясь с ярким обжигающим пламенем злости внутри себя. Он произнес:
- Это он?
Он старался говорить как можно спокойней, но он слышал как дрожал его голос. Даже если бы он оказался морозным днем на улице в одном нижнем белье, его голос не дрожал бы так сильно. Он ощущал как тряслась каждая буква, которая срывалась с его губ. Его голос с трудом пробивался сквозь толщу чувств, которые подкатили к его горлу.
Рядом с ним, на пассажирском сидении сидела девочка. В машине было темно, поэтому Рома мог увидеть только контуры ее лица: острый нос и небольшой подбородок. Два огромных бантика весело раскачивались, когда она крутила головой по сторонам. Девочка сидела и беззаботно болтала ногами.
Она повернула голову в его сторону. Рому снова схватил страх. Страх хватал его каждый раз, когда девочка смотрела на него. Но ему пришлось перебороть этот страх, потому что гнев внутри него был намного сильней.
- Да, - ответила девочка. - Это он.
Она произнесла все это довольно беззаботно, даже весело, словно мужчина в очках был старым знакомым, хорошим другом, которого они решили с Ромой навестить. Но она хорошо знала, зачем они сюда приехали.
Внутри Ромы все забурлило, закипело еще сильней. Дыхание стало более глубоким и громким.
- Ты уверена? - поинтересовался он, теперь глядя на девочку без всякого страха.
- Да, - коротко бросила девочка, увлеченная каким-то своими мыслями. В отличие от мужчины она была совершенно спокойна.
Рома опять посмотрел на дом. Женщина уже усаживала две рыжие макушки на заднее сидение такси и что-то говорила мужчине. Тот стоял рядом, немного склонив голову и молча ее слушал. Он выглядел каким-то жалким и немного нескладным. На нем был мешковатый коричневый костюм, который был ему велик. Он немного косолапил, переминаясь с ноги на ногу, пока женщина общалась с ним. Худые плечи были опущены и он сильно сутулился. Казалось под взглядом женщины он становился еще меньше, все ниже опуская свою голову. Роме он напомнил преподавателя по физике. Когда Рома еще учился в университете, физику у него в группе вел тихий робкий мужчина. Вечно застенчивый, в больших круглых очках он всегда говорил слишком тихо и многие ребята с задних рядов частенько его переспрашивали. Они тихонько смеялись, когда он жутко краснел, поправлял очки и повторял материал еще тише. В такие моменты Роме становилось жалко преподавателя и он гневными взглядами пытался утихомирить приятелей с задних парт. Глядя на нескладного незнакомца, который сник перед высокой женщиной, он не испытывал ни капли жалости. Рома знал, что тот не был скромным учителем, неразговорчивым ночным сторожем, тихими служителем музея или кем-то там еще. Рома знал об этом человеке то, что не могла оправдать ни одна, даже самая безобидная профессия в мире.
Рома смотрел на незнакомца и дрожал все сильнее. Взгляд впивался в худое, щуплое тело и становился злее. Его взгляд готов был сжечь незнакомца, а тот молча, иногда робко кивая, продолжал выслушивать женщину. Может она говорила ему как он должен себя вести, когда она уедет? Когда он должен проверять почтовый ящик или когда должен проводить влажную уборку в доме. Может она напоминала, что он должен делать всякий раз когда будет выходить из дома? Проверить газ, выключить свет, не оставлять включенным утюг. Или она советовала ему, что есть на обед, а что на ужин? Говорила, что бутерброды с колбасой лучше есть на завтрак, а вечером лучше приготовить какой-нибудь овощной салат. Глядя на них, создавалось именно такое впечатление от их разговора. Незнакомец не был похож на человека, который что-то решает в этой жизни, он был похож на маленького ребенка, за которого все решают другие. Наконец высокая женщина, пару раз властно тыкнув в сторону мужчины пальцем, уверенным шагом пошла к такси. Громко хлопнула дверь автомобиля и такси неспешно покатило прочь. Проводив его грустным взглядом, мужчина засеменил назад к дому.
- Ты уверена, что это он? - Рома повернулся к девочке и положил руку на спинку ее сидения. Он не заметил как сильно сжимал спинку - он очень плохо мог сейчас себя контролировать. - Ты хорошо его рассмотрела? Ты знаешь, что будет если ты ошиблась?
Она опять посмотрела на него. В этот раз Роман не испытал ни капли страха.
- Да, - опять коротко ответила девочка и принялась перебирать веревочки на своем пышном зеленом платье.
Роман стукнул кулаком о руль и тихонько зарычал.
- Пошли! - грозно бросил он и накинув капюшон на голову выбрался из машины.
Его лицо больше не было задумчиво, он было искажено от ярости. Глаза больше не смотрели бесцельно в пустоту, они налились злостью. Он уверенно шел к дому незнакомца, девочка, едва поспевая, шла рядом. В этом легком зеленом платье она была явно одета не по погоде, но ее это нисколько ни смущало. На маленьком, бледном лице не отражалось ни одной эмоции, оно было совершенно спокойно.
Верил ли Роман в призраков? Нет. Но он верил в пожирающую все на своем пути силу огня. В руке он нес канистру с бензином, в кармане лежал коробок спичек. Он никогда не курил и коробок дала ему в магазине продавщица, так как у нее не было сдачи. Рома никогда не держал в кармане зажигалки или спичек. Дома тоже их не было: плитка зажигалась от электричества, а больше ему ничего не требовалось. Теперь в глазах Ромы пухлая женщина со светлыми кудрявыми волосами, которая с уставшим видом протянула ему коробок, казалась прорицательницей. Она знала, что спички ему понадобятся. Да, это произошло все случайно. Но разве не из случайностей состоит вся наша жизнь?
Бензин булькал в полупустой канистре. Дождь начался чуть сильнее. Он перешел в ту стадию, когда мелкие капли довольно настойчиво и противно хлестали в лицо. Но Рома их не замечал. Давно он не был одержим так сильно какой-то идеей. После пропажи родных он поплыл по очень медленному течению реки жизни, стараясь избегать любых крутых поворотов. Каждый день его жизни был похож на предыдущий, каждый из дней был наполнен серостью и рутиной.
Они свернули с дороги на тротуар, затем пошли по маленькой песчаной дорожке, которая вела к дому незнакомца. Рома не видел, но слышал как девочка шла за ним. Он знал, что она не уйдет - она хочет того же, что и он. Общая цель объединяла двух таких разных людей.
На ходу он потрогал карман брюк и нащупал спички. Затем он переложил канистру из одной руки в другую и пощупал второй карман. Там лежал электрошокер. Сквозь намокшую ткань Рома чувствовал его. Он купил этот электрошокер в магазине несколько дней назад. В отличие от продавщицы, он не оказался прорицателем - он просто знал, что ему понадобится электрошокер, поэтому поехал и приобрел его в "Армейском магазине".
Он вбежал по небольшому крыльцу, девочка за ним. Поставил железную канистру на пол и потянулся в карман за шокером. На незнакомце был коричневый костюм из достаточно плотного материала, но Рома знал, что разряд подействует через одежду. Он поднесет шокер к груди и немного надавит. Ни в коем случае к сердцу - Роме не нужна была его смерть, по крайней мере такая легкая. Две, три секунды хватит, чтобы парализовать мужчину. Затем у Ромы будет минут пятнадцать, чтобы все подготовить. Он крепче сжал шокер, который в темноте можно было принять за фонарик.
Он замер перед дверью и тяжело вздохнул. Наступал момент, которого он очень ждал. Ради этого момента он жил. Девочка молча стояла за его спиной. Он мог бы опять ее спросить, но знал, что она ответит. Преодолевая дрожь, он позвонил в дверь.
Раздалась довольно приятная мелодия. Через мгновение за дверью появился незнакомец. Рома весь напрягся когда хорошо увидел его лицо. Этот грустный, какой-то собачий взгляд. Эти нелепые большие круглые очки, мода на которые была еще тогда, когда страна раскинулась на просторах пятнадцати республик и над ней гордо развевался кроваво-красный флаг. Это вытянутое, такое безобидное лицо. Тонкие, бледные губы, которые вытянулись в узкую полоску. Незнакомец посмотрел на Романа и его желтые глаза удивленно округлились. Но больше незнакомец ничего не выразил. Страх? Незнакомец не знал для чего к нему пришел Рома.
Мужчина распахнул дверь и встал на пороге.
- Чем я могу вам помочь, - растянув губы в улыбке, любезно произнес он. Он выглядел добродушно. Возможно, он даже пригласил бы Рому пройти в дом, если бы тому нужна была помощь. Он был похож на дружелюбного хозяина.
Рома не ответил. Он не мог говорить. Когда незнакомец оказался так близко, все эти безжалостные, яростные псы под названием чувства, которые сидели в его груди, рвались наружу. Они молили, они приказывали Роме накинуться на него. Мужчина с трудом их контролировал, он чувствовал, как немеет все его тело. Но он должен был действовать, иначе потом уже не сможет. Каждая секунда, проведенная рядом с незнакомцем, вселяла в него неуверенность. Где-то глубоко внутри закралось сомнение: разве этот человек мог так поступить? Разве он мог сделать то, в чем обвиняла его девочка? Посмотри на него, он же так безобиден!
Но псы внутри взяли верх: он вскинул руку, уже не думая о последствиях. Он ткнул шокером в грудь и надавил. Раздался неприятный треск, после которого незнакомец коротко вскрикнул. Он не успел ничего понять, сообразить, как-то защититься. Он широко раскрыл рот, издавая какие-то звуки. Его тело затрясло, словно он оказался на концерте звезд тяжелого рока. Как только Рома убрал шокер (он очень хотел давить еще и еще, но удержался), мужчина повалился на пол. Он замер на пороге собственного дома огромным бесчувственным мешком.
Рома огляделся, ища тех, кто мог быть свидетелем этой картины. Но вечер был тих и безлюден: в такой черный, ненастный вечер немногие храбрецы хотят выйти на улицу. Все предпочитают проводить время дома: в тепле, при ярком свете и в кругу близких. Свидетелем была только маленькая девочка, которая пришла с Ромой. Она продолжала стоять позади и сложив ручонки без капли сожаления или страха смотрела на незнакомца, который распростерся на полу...
Он издал протяжный стон. Стон был такой долгий, будто незнакомец летел вниз на встречу с землей с очень высокого небоскреба. Его голова легонько качнулась: лысина в ярком свете ламп блестела. Голова качнулась еще раз, затем опять раздался протяжный стон. Еще один кивок головы - мужчина никак не мог выбраться из небытия.
Рома сидел напротив него. Стул под ним легонько поскрипывал, когда он менял положение. Этот противный скрип возвращал его к реальности, освобождал от мрачных мыслей. Он сидел и смотрел на незнакомца, который безуспешно боролся со слабостью. Рома не думал ему помогать, он готов был ждать сколько надо, лишь бы незнакомец чувствовал как можно больше боли. Рома надеялся, что незнакомцу сейчас было очень плохо, иначе бы он так не стонал. Невольно он улыбнулся. Он забыл когда последний раз улыбался: ни одна комедия его не веселила, ни один анекдот не был смешным. А здесь он улыбался, глядя как человек страдает от боли! В другой раз он возненавидел бы себя за это, но только не сейчас.
Наконец, незнакомец смог поднять голову. Зажмурившись от яркого света, он будто не понимал где находится. Рома выбрал спальню. Он знал, что незнакомец спал в этой комнате. Вяло покрутив головой, несчастный попытался подняться, но тщетно: он был крепко привязан к стулу. Стул издал еще более жалостливый скрип, чем стул под Ромой. Незнакомец, осознавая что он был привязан, задергался сильнее. Его глаза были теперь широко открыты, он тяжело и часто дышал. С ужасом он глядел на Рому, понимая что попал в ловушку.
- Кто вы? Кто...Кто вы? - затараторил мужчина, пытаясь бороться с крепкими веревками. - Что вам надо?
Рома сидел и молчал. Он улыбался, хотя не было и намека на что-то смешное. Но его все это веселило. Он надеялся, что незнакомец очень испугался его, до смерти. А его глупая улыбка должна было придать его виду еще больше страха.
- Зачем вы меня связали? - дергался незнакомец. - Зачем вы ударили меня током? Зачем вы здесь?
Рома хотел получить ответы на свои вопросы. Он хотел получить признание. Незнакомец должен был все рассказать, чего бы это не стоило. Рома должен был заставить его признаться во всем. Тогда Рома будет удовлетворен и он спокойно убьет мужчину. Но сначала признание. Незнакомец должен рассказать всю правду. Правда избавит незнакомца от мучений, вместо боли подарит смерть. Рому тоже спасут его слова - он должен все услышать, своими ушами, от этого человека. Пытки и время - Рома готов был использовать любое оружие для того, чтобы добиться правды.
- Зачем вы здесь и что от меня хотите? - взмолился незнакомец, опуская голову. Он заплакал. Роме видел как тихонько вздрагивало его тело. Незнакомец был жалок. Он казался очень слабым человеком.
- Пять лет назад, - хриплым голосом заговорил Рома, чувствуя как в нем снова зарождается жалость. - Пять лет назад ты сделал одну вещь, очень плохую вещь.
Как больно бы не было, но Рома должен был это все говорить. Его успокаивало то, что после этой боли наступит долгожданное облегчение.
Незнакомец чуть расслабился и снова поднял голову, когда услышал голос.
- Что? Какую вещь? Я украл у вас деньги? Что разбил? - его глаза бегали по лицу Ромы, ища ответы. Губы дрожали, но в глазах появилась капелька надежды: он посчитал, что сможет договориться. Ему хотелось узнать цену, которую он должен заплатить, чтобы его отпустили. Но цены никакой не было.
- Нет, - медленно покачал головой Рома. - Ты не крал, ты ничего не разбивал. Ты убил двух людей.
Незнакомец продолжал удивленно смотреть на Рому, губы по-прежнему дрожали, глаза искали спасения. Но Рома видел как в этих глазах появилось кое-что еще: лишь на мгновение, но эта искра была настолько яркой, что ее невозможно было не заметить.
- Вы шутите, - незнакомец растянул губы в вялую улыбку. - Я обычный инженер, у меня семья...я все время провожу дома...
- А куда они уехали сейчас? Куда ты их провожал: свою женушку и двух детишек-близнецов? В руках ты нес огромный чемодан. Не думаю, что с этим чемоданом ты отправил их за покупками в магазин.
Рома уставился на незнакомца. Прознительный взгляд заставил незнакомца на секунду замешкаться. Но тот быстро собрался.
- Да, они уехали на пару дней. Но поверьте, я все время провожу дома. Сегодня я собирался посмотреть "Диалоги о рыбалке" в записи и лечь спать. Перед сном меня ждет порция снотворного и свежий номер журнала "Наука и техника".
- Ведь ты не рыбак, - опять покачал головой Рома, пристально глядя на незнакомца. - Нет. Ты не инженер и точно не любящий отец и муж. Разве любящий отец сделал бы то, что сделал ты? Нет, ты - монстр.
Рома полез в карман рубашки, незнакомец вздрогнул. Может он думал увидеть пистолет или нож, но Рома достал фотографию. Сначала он взглянул на нее: острый шип впился в его сердце. Он едва сдержал слезы. Те самые слезы, соленые и такие горькие, которые он часто себе позволял, когда смотрел на эту фотографию. Потом он развернул фотографию и показал ее незнакомцу.
На фотографии были запечатлены два человека: женщина и маленький мальчик. Они весело улыбались и крепко обнимали друг друга. Казалось, на свете не было людей счастливей их.
Рома помнил тот день. Это он сделал снимок. Тогда был выходной день и они уехали на озеро, где весело провели время. Песчаный берег, тихое озеро, в котором тонули миллионы звезд ночного неба. Яркий костер, который согревал их той ночью, тихие песни под гитару. Ему всегда нравилось, когда она пела. Ее голос был восхитительным и волшебным. Он наслаждался ее игрой. Тот день был незадолго до большой трагедии, которая отняла у Ромы жену и сына.
Снова в глазах незнакомца пробежала эта искра. Только теперь он пробежала медленно, как в замедленной съемке. Эта фотография была для него пострашнее, чем пистолет или нож.
- Кто эти милые люди?
Рома не выдержал. Взревев, он вскочил со стула и набросился на мужчину.
- Милые? - он замахнулся кулаком и направил его прямо в открытую челюсть незнакомца. - Милые люди? Как ты смеешь их так называть? Как тот, кто убил их, можешь называть их милыми? Ты изнасиловал мою жену перед тем как убить! Ты считаешь милыми тех, кого потом убиваешь?
Удары сыпались один за другим. Он без устали бил по лицу, он не мог остановиться. Он понимал, что может убить незнакомца слишком рано, но он испытывал наслаждение. Каждый раз как его кулак встречался с лицом незнакомца, он чувствовал прилив восхитительных чувств. Они придавали ему еще больше сил и решительности.
Сзади кашлянула девочка. Это подействовало. Ее голос сработал как разряд тока: Рома резко замер, тяжело дыша и нависая над незнакомцем. Рома повернулся к девочке: она устроилась на стуле в углу комнаты. Она спокойно за всем наблюдала, но она тоже не хотела, чтобы незнакомец умер слишком рано, поэтому она остановила Рому. Девочка тоже ждала признание от этого человека.
Рома опустил руки и немного шатаясь вернулся на свой стул. Теперь он почувствовал обжигающую боль, словно он бил не по человеку, а со всей силы колотил по бетону. Кулаки стали красными, на нескольких костяшках была сорвана кожа и они начали наливаться красным цветом. Сложно было представить, что чувствовал незнакомец. Он сидел, сжавшись на стуле и опустив голову. Его текло дергалось, он то скулил, то плакал. Кровь испачкала воротник его белой рубашки, которая была под костюмом. Огромное темное пятно наливалось на груди. Струйка слюней, смешанная с кровью лениво спускалась на грудь. Иногда незнакомец кашлял и сплевывал на пол темно-красные кляксы.
Рома подождал пока незнакомец немного придет в себя, а потом продолжил.
- Ты вспомнил?
- Я не понимаю...я не понимаю, - с трудом заговорил незнакомец. Он сплюнул кровь еще раз и приподнял свою голову. - Я не понимаю о чем вы. Я не знаю кто эти...люди.
Его лицо сильно изменилось. Сложно было определить то выражение, которое было на нем. Под глазами наливались темные синяки. Веки немного распухли. Из носа, который немного наклонился в сторону, текла кровь. Если кулаками Рома бил по бетону, то этим же самым бетоном незнакомца били по лицу.
- Он не сдается, Лена, - Рома повернулся к девочке, злобно улыбаясь. Лена посмотрела на Рому совершенно равнодушным взглядом и пожала плечами.
- Что вы черт возьми делаете? - недоумевал незнакомец, все больше приходя в себя.
- Я не знаю, как ты именно убил моих родных, но я могу рассказать тебе историю Лены. Маленькая девочка в зеленом платье, помнишь?
Незнакомец крутил головой, глядя то в угол, где сидела девочка, то снова на Рому.
- Три года назад, - Рома не стал дожидаться разрешения, - маленькая девочка Лена и ее мама возвращались домой с праздника. Был День Рождения у одноклассницы Лены и они немного задержались. На улице было уже темно, когда они покинули шумную вечеринку, поэтому всякая мразь уже выползала на улицу, чтобы совершать свои гнусные дела. Мама девочки немного выпила, поэтому немного расслабленная она плохо замечала опасности, она стала менее осторожной. Такое бывает, алкоголь делает людей немного уверенней в себе. Но это нельзя ставить в вину женщине, если она позволила себе немного выпить - все мы не без греха.
Они решили срезать и направились домой через небольшой лес. Они поступили так, потому что иначе им пришлось делать крюк, который занял бы лишние полчаса, а они спешили домой. Как я уже говорил, они немного задержались, а девочке еще надо было делать уроки. Этот парк, через который они пошли, всегда считался безопасным. Пышные кусты, широкие дорожки, пару детских площадок да скамейки, которые располагались вдоль небольшого пруда - этот парк был идеальным местом для прогулок и для отдыха. Но только не в тот вечер, потому что в тот вечер там находился ты.
Незнакомец молча сидел. Его левый глаз уже сильно заплыл и был почти похож на правый, поэтому было сложно определить, смотрит ли он на Рому. Но он сидел почти неподвижно, он замер, было видно, что он внимательно слушает рассказ.
- Ты прятался в тени деревьев и ждал, когда они пройдут мимо тебя. Они беззаботно о чем-то разговаривали, вроде девочка говорила маме о том, как ей все понравилось. Ты подошел сзади, они не слышали твои шаги. Один удар молотком по голове и мама обмякла, падая на холодную вечернюю землю. Девочка не успела закричать, так следующий удар предназначался ей. Поверь, я хорошо знаю эту историю. За пару недель я слышал ее много раз.
Когда девочка очнулась, было уже совсем темно. Она видела перед собой темные кроны высоких деревьев и далекое звездное небо. Вокруг стояла тишина. Но сквозь эту тишину она слышала легкий шум. Она слышала как кто-то тихонько кряхтит. Преодолевая ужасную боль, которая пронзала ее голову, она смогла немного приподняться. Девочка огляделась: да, она правильно поняла, вокруг нее был лес. У дерева, которые было в паре метрах от нее, она увидела какие-то тени. Они двигались. Они повторяли одни и те же движения. Тошнота подступала к горлу, но она все же сделала усилие и чуть наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть что это были за странные тени. В голове взорвался яркий сноп искр, боль от которого была намного сильнее, чем боль от удара. Когда она увидела то, что беззастенчиво скрывала темнота, громкий крик вырвался из ее маленькой груди. Она увидела свою мать, распростертую на земле, а сверху на ней лежал ты. Твои штаны были спущены и ты сильной прижимался между ног женщины, вздрагивая и тихо сопя. Крик девочки был последним в ее жизни, так как ты резко вскочил, схватил молоток и подбежал к ней. Ты стучал по ее маленькой голове, пока крик не перешел хрип и пока хрип не захлебнулся в ее собственной крови.
Рома говорил спокойным тоном, хотя внутри него все готово было разорваться. Он рассказывал историю девочки, а она сидела рядом и все слышала. Им обоим было больно - так как он знал, что история его близких, наверное, такая же как и история девочки.
Незнакомец обмяк. Его голова наклонилась влево. Он молчал.
- Что...я не понимаю, - снова заговорил незнакомец, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
- Он все еще не сознается, - Рома снова повернулся к Лене и громко засмеялся, девочка спокойно смотрела него...
Она не проходила сквозь стены, не прилетела с неба. Две недели назад Рома вышел из квартиры и увидел ее в красивом зеленом платье. Она стояла и смотрела на мужчину снизу вверх. Малышка была очаровательна. Она сложила руки, ее золотистые волосы спускались до плеч, а огромные глаза, которые смотрели на него, были с голубым оттенком. Никак нельзя было принять ее за ту, кем она оказалась.
Он не удивился, когда увидел ее. Он забыл, как правильно испытывать многие чувства. Он хорошо знал такие эмоции как грусть, печаль тоска. Удивление, радость или даже волнение были забыты за ненадобностью, так как в его мире они были не нужны.
Она сразу ему все рассказала. Сначала он подумал, что эта шутка - дети часто любят шутить над взрослыми. Но он обратил внимание на поведение девочки: она говорила все как-то слишком спокойно, без чувств и эмоций. Дети плохо умеют скрывать свои чувства: если бы она шутила, то хотя бы мимолетная улыбка проскочила бы на ее губах. Если бы она была расстроена (а история было просто ужасная), она бы не сдержалась и заплакала. Но ее бледное лицо хранило невозмутимость. Перед Ромой стояла маленькая девочка с лицом манекена.
Потом он думал, что все это бред. Он уже хотел прогнать девочку, но она сказала, что покажет Роме, где похоронены его жена и сын. Рома едва удержался на ногах, когда услышал эти слова. Сердце начало выбивать такой ритм, какой не смог бы выбить не один любитель чечетки.
Он начал кричать на нее, начал прогонять ее прочь, тогда она сказала про кулон. "Сердце в сердце", как назвал его Рома, когда надевал на шею своей жены. Небольшое золотое сердечко, внутри которого был алый камень тоже в виде сердца. Он сказал ей, что его сердце принадлежит ее сердцу. Она улыбнулась и посмотрела на него: в ее безумно красивых глазах отражались всполохи костра. Она была прекрасна, волшебна, а ее улыбка была теплее, чем тепло, которое отдавал им костер. Он подарил кулон в тот вечер, когда они отдыхали на берегу - никто не мог знать об этом кулоне.
А потом девочка привела его в лес, где были похоронены его близкие. Он не помнил как шел, все происходило как в тумане, в голове стучала только одна мысль: "они мертвы". Уверенность в том, что они живы всегда теплилась в его душе: флаг гордо развевался над крепостью под названием "Надежда". Теперь флаг спущен, а крепость разрушена. Когда он бился в истерике, глядя на скелеты своих родных и на маленький кулон, он проклинал эту девочку, которая спокойна стояла рядом. Он спрашивал ее, откуда она узнала об этом месте и тогда она показал место, где была похоронена сама...
- Два километра к югу от города. Там есть едва заметный поворот налево. Машину ты оставлял на небольшой опушке, после чего волоком тащил несчастных в лес.
Незнакомец ничего не говорил. Похоже он сдавался. Он опять опустил голову и тяжело дышал.
- Четыре могилы. Ты убил четыре женщины и трех детей. Я был там, я видел все эти могилы.
- Что...боже, что вы такое говорите? - сделал еще одну слабую попытку незнакомец.
Рома снова поднялся со стула. Но он не набросился на незнакомца. Он подошел к нему, преодолевая порыв ярости и снова запустил руку в карман. Он извлек еще пару фотографий.
- Вот, может это освежит тебе память, - Рома приподнял голову незнакомца за подбородок и начал тыкать ему в лицо фотографии. - На, смотри! Ты делал эти фотографии после того, как убивал их. Ты ощущал себя словно в дружеской веселой компании, фотографируясь с их трупами. Посмотри на свою улыбку, ты счастлив!
Рома отпустил подбородок и бросил фотографии на пол, потом вернулся и сел на стул. Все фотографии упали на пол снимками вниз, кроме одной. На этой фотографии были запечатлены родные Ромы. Их лица, истерзанные незнакомцем, смотрели на него стеклянными безжизненными глазами. А меж их голов смотрел на Рома улыбающийся незнакомец. На фотографии он не был похож на тихого, забитого жизнью человека, который сидел перед Ромой. На фотографии был запечатлен уверенный, жизнерадостный мужчина. Именно поэтому Рома спросил девочку - не ошиблась ли она? Когда сквозь пелену вечерней непогоды он смотрел на незнакомца, он не мог поверить, что это тот человек, который изображен на фото.
Ком подкатил к горлу, Рома не мог больше сдераживать своих слез.
- Как вы их нашли? Как? - тихонько плакал незнакомец. Он понимал, что больше нет смысла скрывать правду. - Я не понимаю, как вы нашли фотографии? И откуда вы все это знаете?
Рома тоже заплакал, слезы покатились по его щекам. Он задрожал, невольно снова взяглянув на фотографии. Это чудовище на стуле сломало жизни стольким людям.
- Да, я убил их, да это сделал я. Молить о прощении бесполезно, за такое нельзя простить, - незнакомец приподнял голову. - Но как вы нашли эти чертовы фотографии? Они же были надежно спрятаны!
- Лена нашла их.
Он больше не испытывал к незнакомцу злости. После того, как тот сознался, он больше не хотел на него смотреть, сидеть рядом с ним, находиться в его доме. Перед Ромой сидел самый жалкий человек на свете, который всю свою нерешительность и слабость пытался компенсировать ужасными преступлениями. Для этого человека убийства были как глоток свежего воздуха в мире, где он являлся ничтожеством. Такие люди не должны жить. Жалкий снаружи, ужасный внутри. Иногда он давал волю монстру, который сидел внутри него. Рома больше не хотел ничего говорить, но незнакомец должен был знать, как его нашли. И пусть он не поверит, так как не увидит Лену. Но пусть он узнает перед смертью всю правду.
- Лена. Ты ее не видишь, но она очень долгое время находилась в твоем доме. Она следовала за тобой, когда ты шел в спальню спать. Она стояла рядом, когда ты чистил зубы. Она сидела напротив, когда ты пил горячий кофе. Она видела, как ты доставал фотографии, которые были спрятаны в гараже, на полке с инструментами. Если убрать банку с гвоздями, то за ней у тебя спрятан тайник. Она говорила, что ты каждый день как по расписанию заходил в гараж в одно и тоже время. Ты был тих, спокоен, незаметен, грустен, но когда ты смотрел на эти фотографии, ты расцветал. Она говорит, что ты преображался. Взгляд становился уверенным, а улыбка была радостная и широкая, словно ты держал не ужасные фотографии, а золотые слитки, которые случайно нашел. Ты наслаждался этими фотографиями. Наверное твоя жена не могла доставить тебе такое удовольствие, как то, которое ты получал, убивая других.
- Какая Лена? Кто она?
- Маленькая девочка, чью мать ты изнасиловал. Она мертва, поэтому ты ее не видишь.
- Что за бред?
Рома больше его не слушал. Он встал и направился в прихожую, где его ждала канистра с бензином...
Он слышал крик незнакомца. Он слышал истошный вопль. Одна спичка и яркие языки пламени, как саранча побежали по полу. Яркая дорожка быстро пробежала по коридору и направилась в комнату, где сидел незнакомец. Рома выплеснул на него много бензина: незнакомец кричал и пытался сопротивляться. Он забыл об усталости и боли, и начал бешено извиваться на стуле. Рома надеялся, что бензин сильно щипал его изуродованное лицо. Рома улыбался. Он улыбался, когда незнакомец плевался бензином. Он улыбался, когда кинул спичку. Крик незнакомца добавил в его душу успокоения. Он сделал это, он отомстил за смерть любимых.
Да, может это был не самый милосердный и законный способ, но со зверьми надо поступать по звериному. Незнакомец не заслуживал суда, тюрьмы, которые содержат за счет добросовестных налогоплательщиков. Его бросало в дрожь от одной мысли, что незнакомец мог спокойно сидеть за решеткой в тепле и сытости. Но теперь все было кончено. Рома очень надеялся, что незнакомец испытывал ужасные муки, перед тем как сгореть. Прождав пару минут, пока вопль не захлебнулся в ярком пламени пожара, Рома накинул капюшон на голову и выбежал на улицу.
Быстрым шагом он шел к машине. Девочка не шла рядом, она больше не пыталась его догнать. Когда последние крики стихли, она исчезла, растворилась так же неожиданно как и появилась. Может она сделала то, что должна была сделать и ее забрали на небеса. Рома теперь точно знал, что она спустилась к нему оттуда. Да, теперь Рома верил, что после смерти есть другая жизнь. Но он по-прежнему не верил в призраков. Была ли Лена призраком? Нет, точно не была. Если она и была кем-то, то только маленьким ангелом...