Босой Макарка возвращался в деревню лесной тропой. Думы были невесёлыми. Летние каникулы заканчивались. Скоро в город, где перед глазами опять замаячит пьяница-отец со своими наказаниями неведомо за что - придираться он умел.
Мальчик не заметил обломок пня и ударился об него ногой. Макар взвыл, сел на землю и зашипел от боли, раскачиваясь и баюкая ногу. Большой палец быстро синел. Выступила кровь. Слёзы непроизвольно потекли из глаз - хорошо, что никто не видит. Ну, что за жизнь - даже лето подпорчено!
- Так и будешь сидеть, любуясь лесным крещением? - раздался поблизости ироничный скрипучий голос. - Быстро вставай и иди за мной!
Макар поднял голову и увидел метрах в трёх от себя седого старика с бородой до пояса. Мальчик встал и засеменил за повернувшимся спиной дедом, опираясь больной ногой только на пятку и постанывая сквозь сжатые зубы. Старик наклонился и сорвал у обочины листки какого-то растения. Путники свернули на узенькую тропку, полого снижавшуюся куда-то. Послышалось тихое журчание.
- Суй ногу в ямку над родником, - приказал незнакомец, садясь на ствол упавшего дерева, - чуть ожгёт холодом, но будет легче.
За деревом оказался выход подземного ключа. Действительно, вскоре слегка полегчало.
- Помой и потри всю ступню, - подсказывал дед. - ...Теперь суй другую ногу в родник.
- А это зачем? - удивился мальчик.
- Дубинка ты стоеросовая, - усмехнулся старик. - Это чтобы отвлечь внимание на другое ощущение. Думай о хорошем и не забудь здоровую ногу тоже помыть, хоть она скоро снова запачкается. А пострадавшую клади мне на колено.
Он достал из кармана широких штанов кривую светло-зелёную палочку, нанёс ею как мелком несколько полос на ушибленный палец, затем обмыл под струйкой сорванные листочки, обернул их вокруг посиневшего пальца и ловко обмотал невесть откуда появившимся бинтом. Наконец, он прикоснулся острым концом той же палочки выше ступни и тихо произнёс: "Уйди боль к...". Ощущение боли резко уменьшилось.
- Это подорожник? - спросил Макар.
- Ага. А ты, значит, городской, коль не уверен, да ещё считаешь ногами коряги.
- Он самый, - грустно вздохнул мальчик.
Двое пошли в сторону деревни.
- Что хорошее надумал, пока я возился с твоей вавкой, то бишь травмой? - спросил дед.
- Стишок придумал.
- Да ну? Сказывай!
Быть отцом - большое счастье
(непонятно, для кого).
Начинается ненастье:
Кнут у папы - роковой,
Оставляет след кровавый
Поперёк больной спины
Для порядка, для забавы,
Чтобы не было войны.
- Однако, - крякнул старик, и взгляд его потеплел, - видать, хороша у тебя городская жизнь. А давно ли сочиняешь?
- Это первое. Раньше я переделывал чужие. Как вот про "Четырнадцать минут":
...Мне верится, что алкоголь даст под дых,
Помчит нас вперёд от тюрьмы до тюрьмы.
На пыльных ступеньках далёких пивных
Бесчувственно свалимся мы.
- Час от часу не легче. Надеюсь, папаша тебя только под наркозом бьёт?
- Конечно, - понял мрачную шутку мальчик, - он принимает наркоз, то есть водку, и только потом бьёт. А что это у Вас за кривая палочка?
- Где?
- В кармане.
- Австралийский знахарь, подаривший мне когда-то несколько таких кривулек, назвал их "малый бумеранг".
- Который запустишь, и если он ни во что не попадёт, то вернётся?
- У этого совсем другое действие. Маг что-то объяснял, но я в английском, как свинья в апельсинах, а он - и того лучше. Понятно, что это что-то лекарственное. Кстати, как ощущение?
- Немного побаливает.
- Так и должно быть. Если всю боль снять, долго будет заживать, ибо телу невдомёк, что в ране; боль - намёк. Но смысл названия совсем иной: с помощью палочки можно передавать боль другим.
- Как это? - Макарка оживился, глаза его засверкали.
- Так я тебе и скажу заклинание, да ещё подарю палочку, - возразил старик, - а ты, получив отцовские побои, передашь ему свою боль.
- Вы умеете читать чужие мысли? - ужаснулся мальчик.
- Ещё чего! Я понимаю выражение лица. Это называется физиономизм. А пьяным передавать боль мало проку. Они менее чувственны и шибко злятся, аж разъяряются. Тут подходец нужен: "Батя, помоги, по математике жуткую задачку задали на дом!" "Папа, на тебя только надежда! Запутался я в видах животных." "Папочка, выручай! Тону в этой географии: океаны, моря, приливы, проливы..." "Пап, давай порадуем маму: помоем посуду и пол. Она придёт и ахнет.".. Ведь отец твой был неплохим человеком, но жизнь его поломала. Уразумел?
- Понятно. А я услышал заклинание! - похвастался Макар.
- Экий чуткий. Ну-ка, озвучь!
- Уйди боль, куда Макар телят не гонял.
- Хо-хо-хо! Неплохо, но я не догадался бы послать так далеко. Ведь вдруг не удастся вернуть.
- Зачем возвращать?
- Дубинка ты. Наущал же тебя, что боль должна быть, чтобы тело само лечилось?
- Говорил.
- А если всю боль отдать, то обязательно потом нужно вернуть. Может, в этом и смысл названия "бумеранг". Кстати, а почто в заклинании назвал имя Макар?
- Это же известное народное выражение, как и "к чёрту на кулички".
- Но ить выбрал про Макара.
- Потому выбрал, что меня так зовут.
- Ну, будем знакомы, тёзка, правда меня теперь чаще зовут Уйдиболь.
Оба засмеялись. Тропа вывела к опушке. Поодаль, за кустарниками подлеска замаячили белые стены домов, разбросанных по склонам широкого и неглубокого оврага.
Новый знакомый дал последние наставления: "Ступню перед сном вымой с хозяйственным мылом. Потом - зелёнку и бинт. Завтра повтори. С отцом наладь контакт - будь хитрее и добрее. Передай ему мои слова: наказывая детей, мы наказываем своё будущее. И ещё - если он за год не избавится от пьянства, пусть летом приезжает, и я на своём хуторе разбужу и усилю его детскую самозащиту от спиртного так, что он поймёт, что лучше бы сам лечился."
- А теперь я должен вернуть то, что на время забрал, - со вздохом закончил старик. - Приготовься, будет больнее.
- Я понял и готов, - мужественно ответил мальчик.
- Вернись, боль, к малому Макару, - сказал старший Макар, вновь дотронувшись палочкой до больной ноги мальчика выше ступни.
Боль в пальце, про которую Макарка почти забыл, резко возросла, но он улыбнулся и бодро сказал: "Ожидал, что будет хуже."
Они расстались. По пути к дому бабушки мальчик несколько раз оглядывался. Старик стоял на опушке и загадочно улыбался.