Пара снимков

Елене Садловской



Взирая на высоких людей и на высокие предметы, придерживай картуз свой за козырек.
Козьма Прутков



1.
Звали ль Вас когда-нибудь, дражайший читатель, провести пару летних месяцев на Сардинии – на вилле, на яхте? На острове, где уютные бухты, где светлый песок мягко и ласково принимает Ваши ступни в свою рассыпчатую плоть и проворно просачивается сквозь пальцы, где прозрачное сине-бирюзовое море обволакивает бережными объятьями тёплых волн, и всепроникающее весёлое солнце, не отпускающее ни на мгновение, приятно гладит тело.

Вот и автора никогда не приглашали. Впрочем, причём здесь автор?

А вот героиню рассказа звали!

К тому же очень настойчиво.

Просто очаровывали и завлекали.

А героиня не хотела ни Сардинии, ни виллы, ни яхты. Хотя бы потому, что её туда заманивали не отдыхать, а работать.

Однако друзья и знакомые недоумевали:

– Как? Ты не хочешь на Сардинию? Летом? К морю и солнцу?

– Так меня же работать приглашают! – слабо отбрыкивалась героиня, понимая, что не в состоянии объяснить причин, ибо их можно только прочувствовать – осязанием, обонянием, кожей, каждым нервом, а ещё уставшими и гудящими после долгого рабочего дня ногами, утомлёнными руками и жгучим желанием остаться только лишь на несколько минут в полной неподвижности и одиночестве или поспать без пробуждений хотя бы пять часов.

– Пахать! – усугубляла она эффект.

Ну как объяснить людям, ослеплённым словом «Средиземноморье», что за громким названием и всем, с чем героине придётся соприкоснуться, стоит работа – да ещё с маленьким ребёнком?

А это перекрывало все небесно-голубые оттенки сверху и ясные блики солнца на светлых увитых плющом стенах.

Не хотела героиня лететь на Сардинию, в курортный приют русских миллионеров, но согласилась. Скрепя сердце.

Это богатых хозяев ждал отдых, а её – полная загрузка – с лихвой.

Однако работа была ей нужна. Особенно летом, когда наступил мёртвый учительский сезон в Лондоне – начались длинные каникулы. И перспектива остаться без зарплаты ей совсем не нравилась.

Потому и согласилась, «уломалась» после настойчивых уговоров. Но душа не лежала, ни одной своей клеточкой. И подумывала героиня, назовём её наконец, к примеру, Аллой, о том, что как-то можно было бы и обойтись, выкрутиться, найти другой вариант, пощадить себя.

Но уж очень настойчивы были люди, звавшие её поработать с их ребёнком – привлекали её данные: тут тебе и няня, и педагог, и профессиональный музыкант, и логопед, и массажист – и всё, пожалуйста, «в одном флаконе».

Да к тому же звали её пожить в любимой римскими патрициями и их современными русскими последователями Сардинии. В богатой и состоятельной семье – с очень приличной оплатой.

Кто же знал, что история будет скоротечной и так бесславно закончится?

2.
И вот на корме белого катера среди подобных катеров возле причала в небольшом порту итальянского острова сидели две женщины – всего только час назад спустившаяся с трапа самолёта героиня рассказа и встречавшая её экономка Лидия, за штурвалом был матрос с яхты.

Катер слегка покачивался на ярко-лазурных волнах. Небо сияло ослепительно-синими тонами, чуть-чуть светлее поверхности моря, и плавно перетекало в воду за горизонтом.

Казалось, что в мире существовали только две краски: белая и синяя с оттенками – лазурного, кобальтового, бирюзового, сапфирового, колокольчикового, василькового, ирисового, небесной синевы, морской волны и прочая, прочая, прочая. Вода переливалась всеми оттенками синего, весело искрилась и задорно играла солнечными бликами, а море казалось ласковым, добродушным и открытым, беззастенчиво показывая дно.

Но общая красота дисгармонировала с обстановкой на борту. Женщины вымученно молчали. Тем для разговоров у них в тот момент не находилось. Судьба насильственно свела их, усадив рядом на борт небольшого плавсредства. Самое главное при встрече они уже друг другу сказали, определённое количество информации каждая из них имела. Знакомиться ближе ни одной из них не хотелось. И симпатий они друг у друга не вызывали. Лидия смотрела на героиню свысока и покровительственно, с плохо скрытым недовольством. Отчего Алла замкнулась и не понимала причин неприязни незнакомого человека, однако пыталась убедить себя, что их общение будет кратковременным и не доставит ей больших неудобств.

По пирсу в нетерпении, делая широкие шаги, расхаживал мужчина в белой рубашке и белых шортах, на лице его красовались чёрные очки.

Женщины тоже были облачены в одежду светлых тонов. Но не такую, в какую одеваются люди, собирающиеся совершить морскую прогулку и отдохнуть на яхте. Скорее, это была одежда, предназначенная для работы: не вызывающие, достаточно скромные платья.

Двухпалубная красавица-яхта прекрасным белоснежным айсбергом маячила поодаль в безмятежном праздничном сине-прозрачном море.

– Почему так долго, Лидия? – спросила уставшая от ожидания Алла.

– Не волнуйтесь, – покровительственно ответила та, – госпожа Кристина всегда опаздывает. Это невозможная девочка! Очень строптивая. Вот увидите, она вам устроит весёлую жизнь!

Алле ничего не оставалось, как с опаской смиренно ждать появления госпожи Кристины и смотреть по сторонам – на море, на яхту, на живописный берег с красивыми виллами и на хозяина – нового русского барина, сосредоточенно мерявшего шагами пирс.

Но вот к причалу подъехал автомобиль, дверцы его как по команде распахнулись, Евгений Павлович, дадим и ему, в конце концов, имя, оживился и поспешил навстречу гостям – мальчику и девочке лет двенадцати-тринадцати, легко выпрыгнувшим каждый со своей стороны из машины. За ними, как тень, шествовал охранник.

– Ну, наконец-то! – приветствовал детей истомившийся от ожидания Евгений Павлович. – Привет, Кристиночка! Привет, Аркаш, – и он по-взрослому крепко пожал руку мальчику-подростку.

Дети пропели ответные приветствия:

– Здрасьте, дядь Жень!

– Можете идти, – отпустил мужчина охранника.

– А где Анджела? – спросила девочка, оглядываясь по сторонам, и пробежала глазами по катерам и лодкам.

– Анджела на яхте! Вас ждёт, пойдёмте, – ответил Евгений Павлович и указал гостям на катер, в котором сидели две женщины и матрос.

После того, как дети переместились в него, он отдал команду:

– Отходим!

– Добрый день, Кристина, добрый день, Аркадий! – подчёркнуто-церемонно приветствовала подростков недовольная Лидия, всем своим видом давая понять, что устала и раздражена.

И Алла тоже поздоровалась с ними.

– Здрасьте, – дежурно, лениво и почти хором сказали мальчик и девочка женщинам, усаживаясь на скамью.

И тут Алла и дети наконец взглянули друг на друга, безразличие в одно мгновение исчезло, а по лицам проскочили яркие и весёлые лучики узнавания.

– Алла! – несколько наигранно и пафосно, как это делают подростки, вскрикнула Кристина, и вся надменность и даже некоторая спесь, обращённые к неприветливой Лидии, соскочили с её круглого личика.

– Кристина! Аркаша! – в свою очередь, обрадовалась и удивилась Алла.

– А вы откуда здесь? – начали щебетать подростки.

– А я тут работать буду, – сдержанно ответила она, посмотрев на мужчину.

– Так это вы новая Машкина няня? – обрадовалась девочка. – Прикольно!

– Ну, вот, знакомиться еду, – смущённо добавила Алла, поймав недоумённые взгляды работодателя и хмурой Лидии.

– Вы друг друга знаете? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Это же наша бывшая няня, дядь Жень! – сообщила Кристина.

По мере перемещения по нежнопенным волнам дети оживлённо болтали с Аллой, вспоминая то время, что были под её опекой. На их лицах читалось, что они искренне рады встрече и счастливы от того, что судьба неожиданно столкнула их с симпатичным человеком из их прежней жизни и они опять проведут вместе время.

Лицо Лидии из недовольного плавно превращалось в любопытное, а затем на нём появлялись крапинки зависти, которые всё росли и увеличивались по мере того, как дети докладывали о своих успехах.

Подростки были эмоциональны и шумны, особенно выделялась Кристина, которая время от времени начинала жестикулировать и громко восклицать:

– Ой, как же здорово, что вы здесь будете!

Алла тоже была рада встретить своих бывших подопечных.

Но общую радость прервало резкое замечание Лидии:

– Всё это хорошо, – выразительно прошипела она, – но это не повод для того, чтобы так кричать и размахивать руками на катере. Здесь так нельзя!

Лидия с достоинством сделала замечание, прищурила и без того узкие глаза и значительно подняла подбородок кверху.

Девочка повернулась к ней спиной.

– Фу-фу-фу! – заговорщически прошептала она почти на ухо Алле – как хорошей подружке.

Евгений Павлович в ответ на реплику Лидии закашлялся и произнёс, дружелюбно и немного заискивающе обращаясь к детям:

– Да ничего страшного.

Но те и без того знали, что им всё можно.

3.
Катер быстро покрывал расстояние, а дети с увлечением рассказывали о своих новостях.

– А я хочу диск записать! – трещала Кристина.

– Ты ещё поёшь? – спрашивала её Алла и получала ответ, что с ней-то, с Аллой, учиться вокалу было лучше и интереснее, чем с теперешней учительницей.

– А я верховой ездой занимаюсь, – с гордостью сообщал Аркаша.

– Молодцы! – радовалась за воспитанников Алла.

– Ой, а вы мне массаж сделаете? – спохватилась Кристина.

– И мне! И мне! – подхватил Аркадий.

– Ну, – замялась Алла, – если будет возможность, сделаю, – и она вопросительно взглянула на хозяина.

– Я договорюсь! Да, дядь Жень? – по-свойски пообещала и одновременно спросила Кристина.

Дядя Женя со словами «там видно будет» и с неопределённым круговым движением ладони неохотно кивнул головой.

Было видно, что встреча новой работницы со знАчимыми гостями, детьми самого Помидорова, ему не понравилась и он предпочёл бы, чтобы этого вообще не произошло.

4.
Весь десятиминутный путь к яхте светился оживлёнными детскими эмоциями и ожиданиями.

На борту их встретили матросы и девочка-подросток – дочь хозяина.

– Привет, Кристин! – засмеялась она. – Хорошо, что вы с Аркашкой приехали! А то здесь скука такая!

– Привет, Анджел! – ответила ей девочка. – А мы няню свою старую у вас встретили, представляешь?

– Прикольно! – стандартно выразила одобрение Анджела.

– Ага! – отозвался мальчик.

– Вот эту? – Анджела оценивающе посмотрела на Аллу и добавила. – Ну ладно, пойдёмте!

– Она хорошая, – прошептала ей на ухо Кристина, – не то, что ваша грымза.

Последнюю фразу она сказала чуть слышно, почти прислонившись к уху подруги, так, что длинные распущенные, развевающиеся на ветру волосы Анджелы пощекотали ей нос.

Но тем не менее стоявшая неподалёку насупленная Лидия скривилась и поджала губы, словно получила невидимую оплеуху и мысленно занесла в какой-то список услышанное оскорбление.

Потом Анджела принялась что-то шептать Кристине на ухо. Девочки рассмеялись.

– Что-что? – подбежал к ним мальчик и тоже засмеялся после того, как ему тихонько повторили шутку.

Дети пошли за подружкой, но были остановлены строгим окликом Лидии:

– Стойте! Надо разуться! Здесь ходят босиком. Или наденьте носки!

Она вытащила из пакета, который до сих пор держала в руках, носки и протянула детям. А после со словами «порядок есть порядок» дала пару носков и Алле.

– Как вам здесь? – с интонациями аборигена спросила Анджела гостей, которые принялись стаскивать сандалии и надевать носки.

– Никак не въедем, – начала рассказывать Кристина, – мы же позавчера прилетели, я тебе писала! Собирались ещё на той неделе. Да не на чем было, представляешь? Ждали-ждали! Пока мама самолёт не одолжила у тёти Вероники.

– А ваш где? – спросила Анджела.

– А наш занят. У папы дела, – вмешался в объяснения Аркадий.

– А-а-а, – понимающе пропела Анджела.

В диалог включился и стоявший рядом хозяин, встрепенувшийся при упоминании родителей Кристины и Аркадия:

– А мама почему не приехала? Мы её звали, – спросил он, и в голосе его проскользнули заискивающие нотки перед супругой влиятельного папы.

– Она на вилле осталась. Устала. И её на яхте укачивает, – пояснила Кристина.

– Ага, укачивает, – зачем-то злобно прошептала Лидия Алле. – Она тут с бойфрендом. Как будто это можно скрыть! Хорошо, хоть дети не знают.

5.
Но тут Евгений Павлович позвал облачившуюся в белые носочки Аллу:

– Пойдёмте, нас ждёт Жанна Сергеевна, и я познакомлю вас с Машенькой.

Дети пошли на верхнюю палубу, а взрослые проследовали во внутренние помещения яхты. Войдя в салон, они увидели длинноволосую белокурую Жанну Сергеевну в голубой тунике. Она полулежала на диване с яркой детской книжкой в руках, а рядом с ней сидела двухлетняя девочка.

– А-а-а! – весело и лучезарно сияя глазами, громко провозгласил Евгений Павлович, появляясь в дверях. – Кто это тут такой красивый?

И он подошёл в девочке.

– Ой, папа приехал! – радостно заворковала хозяйка, не обращая внимания на прислугу.

– Где моя фея? – не менее ласково закурлыкал папа. – Сказки читает? Иди сюда! Соскучилась?

С этими словами он поднял девочку и прижал к груди.

Жанна Сергеевна отложила в сторону раскрытую книжку, встала с дивана и пересела в кресло.

– Ну что так долго? – спросила она мужа. – Мы тут заждались!

– Ну ты же знаешь Кристину! И её маму! – урезонивающим, критическим и поясняющим тоном сказал Евгений Павлович, однако что-то вспомнил, осёкся и быстро взглянул на Аллу.

Лидия и Алла неприкаянными столбиками стояли в дверях.

Наконец, хозяйка посмотрела на них.

– Ну что, привезли новую няню? – изменив доброжелательный тон на требовательный, обратилась она к Лидии.

– Да, Жанна Сергеевна, – ответила та.

Жанна Сергеевна взглянула на Аллу, откинула с лица завитые выбеленные пряди и смерила её изучающим пристальным взглядом.

Они уже общались в скайпе, когда хозяйка предварительно несколько раз беседовала с Аллой. Няню ей рекомендовал менеджер по кадрам, а тому, в свою очередь, – его хорошие знакомые. Так что нянино резюме было изучено, переговоры происходили регулярно и носили затяжной характер, оставались только непосредственные впечатления – вживую.

– Спасибо, что приехали, э-э-э… Алла, – церемонно сказала хозяйка. – Вот наша Машенька, познакомьтесь! Машенька, посмотри – это тётя, это няня! Ай, какая тётя!

Тётя лучезарно улыбнулась девочке.

Жанна Сергеевна, слегка пришлёпывая накачанными, припухлыми, модными губами, продолжала:

– Лидия познакомит вас с яхтой, с людьми, с распорядком. Сегодня вы поработаете с ней вдвоём, Машенька к вам привыкнет, вы всё узнаете. Днём мы будем на яхте, а вечером вернёмся на виллу. Там вам тоже всё покажут и расскажут. Можете идти!

– Приступайте! – резковато произнесла она, обращаясь к Лидии, и повелительно указала глазами на дверь.

6.
Женщины покинули каюту.

– Пойдёмте на палубу! – позвала Лидия.

По пути она достала с полки буклет и протянула его Алле.

– Вот! Возьмите! Потом изучите! Здесь расписаны все правила, порядки в доме и требования к обслуживающему персоналу, – сказала она. – Изучайте. Я скоро вернусь.

С этими словами она удалилась, а Алла, присев у борта, принялась изучать «Правила в доме Колупаевых». Книжечка выглядела претенциозно – белая твёрдая ламинированная обложка с золотыми вензелями и фиолетовой розочкой.

Алла прочитала одну из первых фраз: «Вход для нанятого персонала (учителя, врачи, тренеры) – через задний вход».

Слово «тренеры» было написано как «тренера». Алла вздохнула от пренебрежительного безграмотного тона домашнего «устава» и продолжила ознакомление с фамильной методичкой.

«Утром включается фоновая музыка в холле и столовой, предпочитается джаз или классика».

«Вечером персонал обязан уточнить, какой автомобиль подавать утром».

«Всё серебро должно быть отполировано! Правильными средствами, мягкими губками!»

«В течение дня необходимо предлагать чай с российскими конфетами и печеньем на серебряном подносе с ножкой».

– Патриоты! – тихонько прокомментировала положительный момент Алла и с опаской оглянулась – не услышал ли кто.

«Любые поступающие в дом вещи и предметы должны записываться в специальный журнал».

Текст изобиловал грамматическими и речевыми ошибками, а при прочтении в целом навевал ассоциации с эпохой рабовладения.

«Горничные и ассистенты должны встречать и провожать семью у дверей дома. Необходимо предлагать влажные полотенца для рук (летом – прохладные, зимой – тёплые, на специальном подносе)».

«Нижнее бельё стирать исключительно руками!»

Воспоминания о бедных прачках, стоящих над лоханями в шедеврах мировой живописи, промелькнули в сознании героини.

«Управляющий должен ежедневно проверять журнал, ставить подпись, отмечать выполненные задания.

Персонал должен записывать пожелания и задачи по дому от хозяев, ставить дату.

Все сотрудники дома обязаны просматривать их, ставить подписи об исполнении».

«Куда я попала?» – думала по ходу чтения бедная няня, в который раз сожалея о принятом решении поработать на острове небедных людей.

Вскоре вернулась Лидия и предложила совершить ознакомительную прогулку. Но Алла попросилась «припудрить носик».

– Ах, ну конечно, – поморщилась Лидия и показала, куда нужно пройти.

7.
Потом они совершали ознакомительную экскурсию по палубам и каютам, экономка вводила Аллу в курс дела, задавала вопросы, а заодно и давала характеристики всем работникам.

На верхней палубе в шезлонгах сидели старшие дети. Кристина, едва завидев поднимавшихся по трапу нянь, подлетела к ним.

– О! Алла! – обрадовалась она. – Я хочу с вами сфотографироваться! Аркаш, сфоткай нас!

Она сняла свою соломенную шляпу, водрузила её на голову Аллы и протянула телефон брату.

– На солнце надо надевать головной убор! Я помню – вы нас учили? – засмеялась она.

Затем с большим энтузиазмом обе девочки – Кристина и Анджела – принялись фотографироваться – с няней, друг с другом, с Аркадием. Вариантов было очень много. Кристина пожелала сфотографироваться на память и специально для Аллы – на её телефон.

– Я ещё потом перешлю вам свои фотографии, – пообещала она.

– А со мной вы не хотите сфотографироваться? – поинтересовалась Лидия.

– Зачем? – бесхитростно и резковато ответила ей Анджела.

– Ладно, пойдёмте дальше, – замяла неловкость экономка и увлекла Аллу вниз.

– Откуда вы знаете Кристину с Аркадием? – любопытствовала она, спускаясь по трапу.

– Я у них работала няней, – скупо ответила Алла.

– Почему ушли? – обеспокоилась Лидия.

– Меня уволила хозяйка, – просто объяснила Алла, не скрывая горькой правды.

– То есть? – напряглась экономка.

– Их мама время от времени увольняет сотрудников – экономит, – стала объяснять причины произвола Алла.

– Да ладно! – подзадорила её Лидия.

– Я, например, целый месяц должна была, кроме занятий с детьми, ещё и готовить еду, потому что на пару месяцев уволили повара, потом, правда, вернули. Потом она уволила одну из охранниц. Потом дошла очередь и до меня. Меня уволили, не заплатив за последний месяц. И мне пришлось через суд требовать оплаты, – коротко объяснила Алла неприятный инцидент, изрядно помотавший ей нервы.

– Ничего себе! Но она как – всё-таки заплатила? – с нездоровым азартом поинтересовалась Лидия.

– Да, я добилась этого, у меня был хороший адвокат, – не стала вдаваться в подробности Алла.

– Так всех и увольняет, но почему? – уточнила Лидия.

– У неё какие-то бизнес-проекты, – старалась изъясняться бессодержательными фразами новая няня.

– Они, кажется, разводятся с Помидоровым? – полюбопытствовала Лидия.

– Знаете, я не подписывала документов о конфиденциальности, но не стану говорить об их проблемах, – ушла от ответа Алла.

Лидия изобразила на лице свою излюбленную гримасу, то есть поджала губы.

– А мои всё время зарплату задерживают – на месяц, на два, – сообщила она, – но платят. Хотя к людям относятся, как к подручному материалу, не очень-то считаются.

И тут Лидию почему-то прорвало, она принялась сплетничать.

– Люди просто с ног сбиваются. Надо всё время убирать-убирать-убирать. Я не могу за всеми уследить. И хозяйка сама не знает, чего хочет. Вы не представляете себе, какая она капризная и пустая. И очень раздражительная! Красивая, конечно! Этого у неё не отнимешь. Потому и женился, – шёпотом сообщала она Алле.

Та, как Штирлиц, молчала, не желая вмешиваться в чужие конфликты.

– Но как он с ней живёт? Ведь она из самой простой семьи! И образования никакого. Но красавица! Модель! Хотя нос, кажется, сделанный, слишком уж прямой и тонкий. Знаете, где он её нашёл? – потребовала ответа Лидия.

– Не знаю, – отделалась краткой репликой Алла, всё более ощущая себя разведчиком, которого пытаются спровоцировать и провалить.

– В Ницце! На Лазурном берегу! В казино. Молодец девушка, правда?

Алла кивком головы подтвердила, что хозяйка молодец.

– Развела его с первой женой. Анджела у него от другого брака, – продолжала знакомить новенькую с положением семейных дел работодателей Лидия, – но девочка всё время с отцом – на каникулах, в выходные. Очень своевольная!

Обсудив хозяйку и отчасти пощадив хозяина, Лидия перешла к персоналу.

– А этот менеджер по кадрам, ну, Филипп! Который вас в аэропорту встречал. Представляете, должен мне 70 евро и никак не отдаёт! А как он о людях заботится?! Да никак, ужас! А начальника охраны знаете?

– Нет, – удивилась Алла тому речевому потоку и откровениям, которые внезапно обрушились на неё.

– Ну, вы видели в доме, когда приехали! Никита, такой – чебрик с кепкой, – описала его Лидия, – мужлан и хам редкий! И с персоналом работать совсем не умеет.

Лидия была остра на язык и не скупилась на нелестные характеристики. И только двоих человек не касалась её критика – хозяина и малолетней Машеньки.

Она была готова долго рассыпаться в разного рода рассказах о том, кто в чём провинился, насколько неловок и нелеп, но встрепенулась от звонка:

– Ой, зовут, пойдёмте!

8.
В салоне по-прежнему сидели хозяева с кудрявой светловолосой дочкой.

– Ну что так долго? Всё показали? – недовольно спросила Жанна Сергеевна Лидию и, получив извинения за задержку и утвердительный ответ о том, что всё выполнено, удалилась.

По пути она погладила розовую дочкину пяточку, и девочка потянулась было за ней, но Евгений Павлович начал пестовать девочку, слегка покачивая на руках.

– А мы сейчас поиграем! – приговаривал он. – А мы немножко попрыгаем и похихикаем!

Машенька заулыбалась и даже начала смеяться.

Потом папа посадил её на разноцветный ковёр на полу, уселся рядом и принялся строить домик из кубиков, приговаривая при этом на ходу сочиняемую, видимо, не в первый раз, сказку.

Он увлёкся игрой. И девочка тоже. Она, как и папа, тянулась за кубиками, и они вместе строили сказочный дворец для прекрасной принцессы с голубыми глазками и шёлковыми волосиками, такими же, как у Машеньки. Отец и дочь были счастливы.

Все полчаса, пока хозяин купался в игре и развлекал дитя, изображая из себя то ли Ганса Христиана Андерсена, то ли архитектора Расстрелли, две неюные женщины, превосходившие его в годах, стояли рядом почти навытяжку.

Алла была голодна и хотела спать. Она вылетела из Лондона ещё ночью. В самолёте выпила кофе с круассаном. Потом она приехала в дом, где оставила свой чемодан, и почти сразу её в спешном порядке доставили на яхту. Ни о каком завтраке речи даже не шло.

Ноги у неё уже ломило от усталости, в животе начинало иногда предательски урчать.

Но никто – ни менеджер по персоналу, который должен был бы озаботиться теперь уже и обедом для вновь прибывшего сотрудника, ни Лидия, ни хозяева – не предлагал ей ни присесть, ни поесть. И даже не интересовался, не голодна ли она и не утомилась ли после долгого перелёта, не говоря о том, чтобы поблагодарить за то, что всё-таки согласилась приехать. Ведь хозяйка лично активно уговаривала её поработать.

Лидия с привычной и хорошо поставленной умильной улыбкой наблюдала сцену – для неё всё было в норме.

Через довольно большой промежуток времени Евгений Павлович наигрался с девочкой.

– Ой, глазки совсем сонные! Кажется, нам пора спать, – сказал он.

– Давайте, я уложу её, – предложила Лидия.

– Нет, я хочу сам! – ответил отец.

Лидия сняла с Машеньки платьице, и Евгений Павлович уложил девочку в  кроватку. Потом он уселся рядом и принялся тихонько и сладко мурлыкать:

– Баю-баюшки-баю…

Но тут зазвонил телефон.

– Продолжайте, – сказал он, обращаясь к Лидии, схватил со стола трубку и быстро вышел на палубу.

Девочка собралась было захныкать, но Лидия продолжила песню буквально с той же ноты, и вскоре малышка успокоилась и заснула.

Алла продолжала стоять у стены, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну вот, – осторожно шёпотом сказала ей Лидия, – спит. Я пойду пообедаю, потом вы. А пока посидите тут – посмотрите за ней.

И Лидия вышла из салона.

9.
Алла осталась с девочкой. Она с облегчением села на диван и вытянула затёкшие от долгого стояния ноги.

Зная, что находится под присмотром телекамер, как это было заведено во всех богатых домах, где ей приходилось работать, она старалась не расслабляться и сохранять «официальный» вид. Алла чувствовала, что за ней должны пристально наблюдать. Девочка спокойно спала. Алла смотрела на роскошное убранство каюты и на море за широкими окнами.

Минут через сорок вернулась Лидия.

– Идите поешьте, – предложила она Алле и ещё раз, как во время их экскурсии, объяснила, что надо спуститься в трюм. Там на кухне для прислуги в холодильниках найти еду, разогреть в микроволновке и пообедать.

Алла отправилась вниз и без труда нашла камбуз.

В холодильниках стояли многочисленные контейнеры с набором мясных и рыбных блюд, разных гарниров, салатов, колбасных нарезок, сыров, йогуртов и фруктов.

Она с удовольствием вымыла руки, поела и сварила себе кофе.

Утолив голод, немного успокоившись, расслабившись в одиночестве и даже немного отдохнув, Алла вернулась наверх.

– Вы тут посидите, а я скоро приду, – приказала ей Лидия и вышла на палубу.

Алла опять осталась с девочкой в каюте. Но та проспала ещё совсем недолго и вскоре проснулась. Новая няня подошла к ней, переодела в лежавшую рядом одежду и принялась развлекать в ожидании Лидии.

Посреди салона стоял белый рояль.

Зная, что её пригласили не только как няню, но и как учителя музыки, Алла с девочкой на руках подошла к инструменту и открыла крышку.

– Знаешь сказку про кошечку? – спросила она и начала спектакль.

– Жила-была кошечка – добрая, рыженькая, пушистая.

И она одной рукой сыграла ласковую медленную короткую мелодию на второй октаве.

Машенька с широко открытыми глазами внимала рассказу.

– И был у неё друг – зайчик – серенький и весёлый, он очень любил бегать и прыгать.

И Алла сыграла несколько аккордов, изображающих заячьи прыжки:

– Вот так!

Машенька рассмеялась, представив, как скачет зайчик.

– А ещё к ним часто прилетала их подружка – ласточка.

И Алла сыграла партию ласточки – быструю, лёгкую и не менее оптимистичную.

Затем к компании присоединились тихая осторожная пугливая мышка, добрый проворный серый волк, совершающий затяжные энергичные прыжки, не менее добрый большой и тяжело ступающий медведь с контроктавы и совсем огромный и о-о-очень тяжёлый слон с субконтроктавы. Низкий бархатистый звук чрезвычайно понравился девочке, и она опять принялась смеяться.

Машенька с удовольствием слушала сказку, сидя на левой руке няни и глядя, как под её пальцами рождаются такие интересные и непохожие один на другой звуки.

Алла играла правой рукой, поглядывала на девочку и рассказывала сказку, обе были захвачены и воодушевлены.

И вдруг перед глазами няни появилась тёмно-коричневая от загара ладонь. Она властно легла на белую крышку рояля.

– Здесь нельзя играть! – услышала Алла недовольный голос бесшумно вошедшей в салон Лидии.

– Почему? – опешила новая няня, ведь, собственно, для этого её и пригласили.

– Надо спросить разрешения у хозяев, – не терпящим возражений голосом изрекла Лидия и с раздражением принялась опускать крышку на клавиатуру.

Алла едва успела выдернуть пальцы.

– Вам не следует прикасаться к роялю, – строго, нимало не сомневаясь в своей правоте, сказала Лидия, – это слишком дорогая вещь.

Машенька собралась было заплакать от возмущения, но не успела, потому что Лидия взяла её из рук Аллы и принялась приговаривать, отвлекая внимание:

– А кто тут проголодался? Кто проголодался? Машенька? Пойдём-ка мы обедать!

И она отправилась в другую каюту, бросив на ходу Алле:

– Пойдёмте!

Затем Лидия принялась кормить девочку.

Потом к ним пришла мама. Потом папа. Потом все вышли на палубу. Потом… Потом был длинный день. А солнце и море казались никчёмным и абсолютно ненужным приложением к этой круговерти. И только к вечеру семейство вместе с гостями и обслуживающим персоналом вернулось на берег.

Кристину и Аркадия встречала на пирсе охрана и ожидала машина.

Дети подбежали попрощаться к Алле.

– Я вам перекину фотки! – пообещала Кристина под растерянный взгляд Евгения Павловича.

– Хорошо, – улыбнулась ей в ответ Алла, понимая, что не надо проявлять лишних эмоций.

10.
Белая вилла была воздушна, изящна и очень красива.

Сад – зелен и тенист. Цветы – душисты и жизнерадостны.

Чемодан Аллы сиротливо ожидал её возле стены в холле дома для прислуги. Дом находился в глубине сада.

И вот после долгого-долгого, показавшегося ей бесконечным дня, после ужина, разогретого на общей кухне и прошедшего в одиночестве – персонал был занят бесконечными уборками – Алла наконец осталась одна в своей спальне.

Комната была её временным пристанищем. Потому что впоследствии ей предстояло жить вместе с девочкой – непосредственно на вилле. Но это потом – через день. И, хотелось верить, совсем недолго – ещё пару месяцев. А потом можно будет сбежать без оглядки с этого курорта.

Прежде всего, Алла вздохнула, сняла с лица улыбку и почувствовала, как устали мышцы. Потом она прошла в ванную, где вымыла руки и умылась, стараясь очистить себя от всего, что приключилось с ней за этот долгий день.

Душ, перемена одежды и, наконец, постель – широкая, с прохладным и свежим бельём.

Сейчас она уснёт. И обо всём забудет, хотя бы на ночь – длинную спокойную ночь.

Алла закрыла глаза. Она старалась не вспоминать суматошную карусель минувших суток. Ей надо было отключиться – сразу, немедленно. Но мозг, словно в быстрой съёмке, вихрем прокручивал все события – ночной отъезд из дома в Лондоне, такси, длинные улицы, аэропорт, регистрация, вылет, розоватые облака за окном, синее море внизу, опять аэропорт, встреча, новые люди, вилла, переезд, катер, Лидия, Евгений Павлович, Кристина и Аркаша, Машенька, Жанна Сергеевна, море, яхта, палубы, катер, опять вилла.

Всё стало сливаться в единый поток, Алла почти уснула, провалившись в долгожданное сладкое забытьё, как в дверь постучали.

Постучали резковато и даже грубовато. Не требовательно кулаком, а небрежно и сильно – костяшками пальцев.

Алла вздрогнула от постороннего разбудившего её звука, автоматически резко села на кровати, с трудом возвращаясь в реальность – ей очень хотелось спать, она даже толком не проснулась. Стук был очень настойчивым и каким-то приказывающим.

Пока она накидывала халат и собирала волосы заколкой, стук повторился – властно и нетерпеливо. Его сопроводили словами, сказанными мужским голосом – громко и бесцеремонно:

– Алла! Откройте!

Алла поплелась к двери, теряясь в догадках о том, что могло произойти.

Она включила свет и послушно открыла.

В коридоре стояли два охранника, один из них был тем самым нелюбимым Лидией чебриком с кепкой.

– Извините! – грубо, с вызовом, почти оскорбительно сказал чебрик. – Можно войти?

И без согласия и приглашения прошёл в комнату, другой охранник проследовал за ним.

– В чём дело? – испугалась и возмутилась женщина, в спальню к которой ночью ввалились два мужлана.

– Нам поступила информация, что вы делали фотографии на яхте, – обвинительным тоном сказал чебрик.

– Ну да, – растерялась Алла, вспомнив пару снимков, сделанных Кристиной на её телефон.

– Это дети Помидорова снимали, – добавила она.

– Евгений Павлович об этом ничего не знает, – сказал чебрик, – ну, что мы здесь, – спохватился он, и по его тону было понятно, что именно Евгений Павлович их и прислал.

– Но фотографировали дети Помидорова, – повторила, пытаясь оправдаться не в своей вине, Алла.

– Мы должны посмотреть и удалить эти снимки.

Алла наконец взбунтовалась:

– Какое вы имеете право? Это моя личная жизнь. И в контракте об этом ничего не сказано.

– Ничего личного, – пояснил чебрик, – это наша работа. Мы должны найти и удалить их.

– Но… – опять возмутилась Алла, почему-то вспомнив о недавних снимках, сделанных в примерочной магазина, где она выбирала себе бельё и фотографировалась, чтобы взглянуть, как это выглядит со стороны. Снимки она ещё не удалила, и ей не хотелось ни с кем делиться такими интимными подробностями. Она почувствовала, что кровь прихлынула к её лицу, и от этого ещё больше покраснела до корней волос.

– Мы не уйдём, пока вы не дадите телефон, – угрожающе сказал чебрик.

Алла поняла, что её не оставят в покое, и молча прошла в глубину комнаты – к комоду, взяла лежавший на нём телефон, вернулась на исходную позицию и протянула чебрику.

Тот взял его в руки.

– Пароль? – потребовал он.

Алла растерянно нарисовала фигурку на экране, телефон включился, и чебрик принялся в нём копаться. Он долго водил толстым пальцем с короткими неаккуратными ногтями и заусенцами по экрану, заходил в меню, в галерею, в соцсети, в переписку. В потоке промелькнули фотографии почти обнажённой Аллы в белом бюстгальтере и кружевных трусах.

Второй охранник пристально смотрел на экран через плечо начальника.

– Ну как? – всё-таки поинтересовалась Алла, отбросив чувство неловкости и ощущая торжество от того, что искомых снимков там нет.

Она была унижена, но ехидно думала о том, что в сумочке у неё лежит другой телефон, на который и были сделаны снимки с детьми.

– Нет, – растерянно констатировал чебрик, – посмотри ты.

Он протянул телефон другому охраннику, и тот, вытащив руки из карманов светлых шорт, уже совсем другими длинными узловатыми и не менее противными пальцами принялся копаться в нём.

Алла хладнокровно ждала. Результат был тем же.

– Ладно, забирайте, – озабоченно и нехотя буркнул чебрик и вернул телефон Алле.

Непрошенные гости ушли. Алла закрыла за ними дверь и бросилась к сумочке. Она достала из неё другой телефон и быстро удалила пару снимков с детьми Помидорова. К чему ей нужны были такие проблемы?

Через несколько минут настойчивый и возмущённый стук в дверь повторился.

Алла открыла, на пороге стояла всё та же неинтеллектуальная пара.

– Но послушайте, – вызывающе сказал чебрик, – кого вы обманываете? У вас же был другой телефон – белый. А этот чёрный.

Алла почти явственно услышала голос Лидии – для женщины не существует марок машин и телефонов – они различаются только цветом – машинка синенькая, телефончик розовенький.

Алла покорно принесла охранникам белый телефон.

Чебрик опять долго рылся в нём.

– Но ведь вы же всё успели удалить? – наконец понял он.

– Вы очень догадливы, – ответила Алла, – и я никому не скажу о снимках, если вас или кого-то ещё, – она интонацией подчеркнула слова «кого-то ещё», – они так волнуют.

– Это наша работа, – упрямо повторил чебрик и монотонно, как хорошо зазубренную формулу на уроке, добавил, – Евгений Павлович ничего об этом не знает.

– Ну, конечно, – промолвила Алла, позволив себе пару не слишком приметных саркастичных нот в голосе.

Охранники удалились, а Алла, мысленно похвалив себя за прозорливость, закрыла за ними дверь. Потом она достала из сумки пачку влажных салфеток, извлекла одну и принялась тщательно вытирать оба телефона, словно хотела отчистить всю грязь, в которую те окунулись. Потом она отправилась в ванную комнату и долго отмывала руки, избавляясь от неприятного чувства, оскорбления и гадливости. Затем дошла до кровати, устало легла в неё, ещё раз укорила себя за то, что согласилась на такую работу, и, в конце концов, уснула.

11.
Утром её разбудил будильник, а после завтрака, опять прошедшего в полном одиночестве, Аллу пригласил к себе менеджер по персоналу.

Филипп был осторожен в словах и интонациях, глаза его беспокойно бегали, смотрели всё больше за окно и ни разу – в глаза собеседнице. Он сидел за письменным столом и, заметно скрывая неловкость и волнение, вертел в руках телефон, обхватывая его с разных боков.

– Я должен что-то сообщить вам, – напряжённо сказал он стоявшей в дверях Алле, стараясь быть кратким и выдать весь текст в один присест, не делая пауз.

Алла не знала, что предположить, но чувствовала, что ничего хорошего беседа ей не сулит.

– У нас всё изменилось, – почти скороговоркой пробормотал Филипп. – Завтра из России прилетают родители Жанны Сергеевны – на всё лето. И няня нам в ближайшее время не потребуется. Билет в Лондон я вам уже взял. Самолёт сегодня в три часа.

– Хорошо, – сказала Алла, подумав, что, может быть, это и к лучшему, но не будучи в состоянии до конца осознать причин такого экстравагантного отказа – зазывали-зазывали, а потом ночью вытащили из постели, обыскали и выгнали из-за пары снимков, сделанных в компании с детьми Помидорова. Приезд родителей хозяйки был совершенно нелепой отговоркой. В таких домах для детей всегда держат нянь, вне зависимости от присутствия любых родственников.

– Закажите и оплатите мне такси в аэропорт! – потребовала она.

– А-а-а, – опомнился Филипп, – ну конечно.

Ни Евгений Павлович, ни Жанна Сергеевна, так упорно просившая Аллу поработать у них, не появились. Лидия тоже не удостоила коллегу краткого свидания.

И Алла улетела обратно в Лондон, не очень-то сожалея о потере такой работы и не понимая причин загадочной метаморфозы.

12.
– Конечно, вы можете подать на них в суд за ночное вторжение, за обыск и выиграете, – сказал ей английский адвокат, – но всё-таки надо было обратиться за помощью сразу на месте и связаться с итальянским юристом. Хотя все шансы выиграть дело у вас есть.

Оскорблённая няня начала было подумывать о предложении. К тому же плата за моральный ущерб ей не помешала бы.

Но заглянула в Инстаграм на страницу Кристины Помидоровой и увидела сделанные на яхте фотографии, на которых она так счастливо улыбалась, стоя в соломенной шляпе рядом со своими довольными воспитанниками на фоне безоблачного неба и ротанговых шезлонгов.

Героиня сардонически улыбнулась.

А потом подумала-подумала и подарила сюжет автору – про Сардинию и нравы русских мильонщиков.

Что тут скажешь – Сардиния!

(Светлана Данилина «Гуманитарная миссия». Рига, 2017)