1. Культура это процесс взаимодействия общего и отдельного внутри общества. Когда культурная динамика ослабевает по тем или иным причинам, люди утрачивают горизонт, перспективу, подлинное видение жизни как целостного процесса, в котором настоящее это критически важная грань между прошлым и будущим. В результате реальность сводится к данности, действие к сравнительно неподвижному пассивному состоянию, общее и отдельное к особенному, общественный опыт к частному переживанию. Нужно большое усилие, чтобы вывести общество и индивида из этого временного застывания и порой этот выход оказывается драматическим и даже насильственным. Тем более драматическим и насильственным, чем ниже уровень культурного сознания.
2. Культурный человек не может, по совести говоря, воспринимать себя как жертву обстоятельств и объект чужой волевой манипуляции, поскольку культура дает ему в принципе возможность дистанцироваться от непосредственной данности, расковать собственное сознание и развернуть свое действие в том направлении, где больше смысла. Поэтому пассивность культурного человека не навязана ему извне, а является результатом его внутренних противоречий и прежде всего нежелания всерьез разобраться в махинациях собственного эго.
3. Эго это та часть человеческой души, которая наименее созерцательна и наиболее зависима от чужого мнения (даже тогда, когда речь идет о сознательном эпатаже и "пощечине общественному вкусу"). Победа над эго, которая достигается через систематическое переосмысление внутреннего содержания личности, открывает возможности дальнейшего развития личности и ее исторической реализации, нередко в контексте конфликта с господствующим общественным мнением и предрассудками.
4. Такие личности, как Сократ и Иисус, немыслимы вне этого процесса переосмысления содержания души в плане ее переориентации с особенного на общее и отдельное и сопутствующей такой переориентации победы над манипулятивной субьектностью эго.
5. Эго это тупиковая разновидность личности, соответствующая такому варианту культурного развития, при котором общее и отдельное не взаимодействуют, а противопоставлены друг другу и находятся в конфликте. В этом конфликте неизбежно возникает заманчивая/обманчивая перспектива подмены общего отдельным (например в фашизме) или сведения отдельного к общему (например в коммунизме), причем этот редукционизм всегда оправдывается приоритетом особенного, настоящего, нуждами наличной ситуационной данности.
6. Представьте себе дерево, которое так увлеклось собственными ветвями и листьями, что забыло о том, что у него есть ствол и корни. Так разнообразие специфических повседневных социальных ролей мешает восприятию действительности, как целостной реализации человеческой экзистенциальной сущности.
7. Это засилье особенного (его приоритет над общим и отдельным) является обратной стороной героизации его временного соответствия в виде уникальной и неповторимой человеческой личности в расцвете ее сил (возрожденческий и поствозрожденческий гуманизм).
8. Цветение человеческой личности и ее творческая реализация по видимому укрепляет такое господство особенного. В гуманизме личность теряет свое временное измерение (значение особенного, как переходного момента в соотношении между отдельным и общим) и провозглашается самоцелью. Тем самым создается оправдание для индивидуального и коллективного самовозвеличивания (политической проекцией которого является империализм, не случайно испанское завоевание Америки совпало хронологически с эпохой европейского Ренессанса)и для перехватывающего энергетический потенциал личности триумфа эгоистического нарциссизма. Так сорняки эгоизма буйно разрастаются на богатой почве культурных достижений, постепенно подавляя и унижая личность, с которой были связаны эти достижения.
9, Абсолютизация особенного приводит к тому, что тот факт, что внутри человеческой жизни оно смертно, то есть имеет свои временные пределы, начинает восприниматься как недоразумение. Время особенной, личной человеческой жизни кратко и ограничено прошлым и будущим, также, как ветки, листья и плоды не остаются вечно на древесном стволе.
10. Но особенное, взятое само по себе вне соотношения с отдельным и общим, т.е. изолированное от своего временного контекста тонкой перегородкой иллюзорной абсолютизации, сводящей личность к эго, страшится смерти. И не столько даже смерти как таковой, сколько связанного с ней разоблачения этой абсолютизационной лжи.
11. Но парадоксальным образом еще больше, чем смерти эго (особенно, если личность, на которой оно паразитирует, оказывается сравнительно одаренной и тонкой)боится бессмертия. В этом конечно есть противоречие, но эго (в отличие от личности)по своей природе антиномично и уживается с противоречиями. Ибо такое утонченное эго, чувствует ложность, искусственность, ненадежную зыбкость своего господства и не желает бесконечного продолжения страхов и тревог, связанных с таким положением. Отсюда типичная связь между засильем эго и стремлением к самоубийству.
12. То, что эго считает автономией/свободой личности (само оно как правило действует под маской личности) от авторитетов, традиции, предрассудков, условностей, на деле оказывается ее изоляцией.Отрыв от исходного социального и культурного контекста при отсутствии его серьезного переосмысления и преобразования в новый контекст превращает личность в беспомощную игрушку собственных и чужих мнений,тенденций,настроений, желаний, тревог и страхов.
13. Такая внешняя свобода (при отсутствии внутренней) скрывает за собой мучительную реальность повседневной унизительной зависимости от многочисленных внутренних и внешних погонял, как постоянных,так и временных, случайных. Подкармливая себя опасениями кнута и надеждами на морковку измученное эго ползет к своему необходимому пределу, то есть к смерти и втайне надеется на этот предел, как на последний шанс сбросить с себя надоевших погонял.
14, В этой ситуации самоубийство (или по крайней мере мысль о нем) оказывается закономерным результатом господства повседневного эгоизма, его тиранической власти над подавленной им личностью.
15. Подлинная автономия/свобода личности есть автономия/свобода личности от эго и подлинная культура это путь к такой автономии. Человеку стоит каждый день спрашивать себя, кем он хочет быть сегодня эго или личностью. Любая серьезная культура это способ преодолеть эгоистическую замкнутость и стагнацию через приобщение особенного к общему и отдельному.
16. Но интегрирующая функция культуры (и связанная с ней возможность освобождения личности от господства эго) разрушается излишней и чрезмерной специализацией. Такая специализация сопровождается разрывом внутренних связей и фрагментацией и превращает культуру в совокупность односторонних ролевых социальных кодов. Она ослабляет и разрушает личность и делает ее добычей эго.
17. Отсюда необходимость того,что можно назвать сложным холизмом, центральное значение систематических повседневных усилий по соотнесению этих культурных кодов с контекстом культурного целого. И в этом усилии вернуть культуру и личность к работе над усвоением и творческим переосмыслением контекстного целого и заключается на мой взгляд основная задача использования контекстограммы и связанного с ней сюнетивного ("понимательного") подхода к человеческой реальности.
18. Внимание к прошлому и будущему, к общему и отдельному, интеграция моментальной данности в контекст временного процесса может быть первым шагом к переходу от эго к личности, к высвобождению души из тисков абсолютизированного настоящего. В отличие от эго, как болота, т.е. набора стагнирующих самодостаточных состояний,настоящая личность является рекой (маленьким ручейком или мощным потоком) в ее неудержимом стремлении к морю смысла.