Однажды молодая девушка, невысокая, стройная и красивая, с большими широко открытыми бирюзовыми глазами, окрыленная чувствами, шла по зимней дороге. На ней была теплая шубка и меховые сапожки. Девушка улыбалась своим мыслям и спешила домой...
И вдруг перед ней выросла огромная фигура. Она колыхалась, как желе, до того была толстая.
Огромная пасть раскрылась, казалось, до самого неба, и девушка, едва издав крик, была одним махом поглощена страшной фигурой. Через мгновение девушка вновь стояла на земле, но что это? Она была вся в липкой мерзости, которая её измазала, как слюна верблюда! А запах был хуже, чем из туалета на автовокзале...
— Что ты наделал? — крикнула девушка. — Как я пойду в таком виде... И почему ты меня съел... И выплюнул?
Фигура обернулась к девушке (только сейчас девушка поняла, что та стоит к ней спиной) и захохотала.
— Я не мальчик, милая. Я девочка. И я не выплюнула тебя, а покакала тобой. И ты догадываешься, кто я!
— Вы с другой планеты? — испуганно пролепетала девушка.
Фигура вновь захохотала.
— Нет, я с нашей родной Земли... Только ты сейчас видишь меня без прикрас. Я могу стать такой, — фигура щелкнула пальцами и обернулась пленительной стройной высокой зеленоглазой блондинкой в мини-юбке и полностью прозрачной блузке.
Не успела вымазанная в липкой мерзости девушка что-то сказать, как красотка в мини вновь щёлкнула пальцами и обернулась древней старухой в ветхом рубище.
— Я и такой быть могу. А хочешь, стану огромной, как Годзилла? Или мелкой, как мышка? Я разная...
— Кто ты? — испуганно прошептала девушка, пытаясь стереть с рук и шубы налипшую на них мерзость.
— О, я — та, которой все пользуются, да не могут от меня оторваться... Для иных я — как идол, для других — мерзость. Для третьих я — верный друг. Четвёртые меня убивают. Я — Ложь, дитя моё!
Старуха с усмешкой посмотрела на девушку и сказала, протянув ей зеркальце:
— Глянь, не мучайся.
Девушка глянула в зеркало... И увидела, что и она, и ее одежда чисты.
— Колдовство? — прошептала девушка.
Старуха вновь захохотала.
— Нет. Это просто ты погрязла во лжи. А со стороны не видно. Это чувствуешь лишь ты одна.
— Но почему ты...
— Пришла к тебе? — перебила девушку старуха. — Знаешь, я не бессмертна. Меня можно убить. Хотя я на короткой ноге с самим... ну, кого не стоит тут поминать, но и он не защитит меня перед моей сестрой, с которой я на ножах.
— С Правдой? — тихо спросила девушка.
— О, да... И с её подружкой — Совестью. И с их противным другом — Стыдом. Да, он прааааативный, — старушка усмехнулась. — Я его всегда дразню, чего ж это он так парней любит. А всё от того, что вы, девочки, всякий стыд потеряли.
— И что же я такого сделала? — воскликнула девушка.
— Знаешь, мне бы плевать, что ты сделала — о, я счастлива, когда люди лгут, я этим питаюсь и в этом купаюсь!.. Но парень, которого ты обманула, знает правду, а Правда под руку со Знанием — страшная сила. И он меня скоро убьёт. Разотрёт в порошок. Он меня терпеть не может. И, знаешь, хоть и сам иногда врёт — что делать, тоже человек — но пред тобой он чист. А я пострадаю и получу так, что будет больно!!!
— Прости... Но что он знает? — пролепетала девушка совершенно слабым голоском.
— Он знает, что ты его обманываешь, что ты всего лишь пользуешься тем, что он — партнер по сцене того, к кому ты питаешь страсть и кто тебе никак не ответит, точнее, отвечает не так, как ты хотела бы! — сердито сказала Ложь.
— Он знает, что я его обманула...
— Да, и про ваши с другим совместные концертные номера он знает, в которых ты ему отказала. И про поцелуи под небом на теплоходе по Москва-реке, которые ты сама дарила другому, он тоже знает. И что ты мстила тому, другому, когда подвозила того, кто так тебя любит, после концерта в Реутове, тоже знает... И что ты была холодна на самом деле к нему, тоже.
— Что же мне делать? — в шоке сказала девушка.
Ложь захохотала и вновь приняла форму огромной жирной бесформенной фигуры.
— Это не ко мне вопрос, это к сестре, Правде, обратись. Она сможет даже отмыть тебя — но её баня весьма жестокая, возможно, до крови, до боли!.. и никаких гарантий, что он тебе поверит, нет!
— Но он мне на самом деле начал нравиться...
— Можно? — вдруг раздался рядом высокий женский голос. Девушка обернулась к голосу и увидела крупную, уродливую до невозможности, женщину в окровавленном грязно-сером платье, во рту у которой были множество острых зубов.
— Нет, Совесть, рано ты пришла, рано! — ухмыльнулась Ложь. — Ты с ней ещё пообщаешься. Пока погуляй.
Совесть осклабилась во всю свою страшную пасть и отошла в сторону.
— Эх... Скоро меня убьёт Правда, вот пусть она с собой подругу эту и тащит. Хотя все муки совести так или иначе начинаются с меня, Лжи. А потом всё остальное. А зубаста, правда!? Скольких до смерти загрызла — Бориса Годунова знаешь?
— Что мне делать? — прошептала девушка.
— Эх... Ну да ладно, пока жива, дам тебе совет. Первое. Прекрати мучить того, другого — ты не в его вкусе и, если он и снизойдет до тебя, сведу вас только я, Ложь. И это будет ненадолго и больно...
— А второе?..
— Второе... Не ломайся с тем, кому лгала. Просто будь собой. Тогда я ещё поживу... Ох, поживу!.. Ещё немного.
— А если я его поцелую? — робко промолвила девушка.
— Я буду рядом! — засмеялась Ложь. — Ты хорошо меня накормишь!
— А если я его обниму и скажу ему: "Прости, я лгала тебе, но ты мне стал так дорог, что я не могу молчать"?
— Убьешь меня, — серьезно ответила Ложь. — Ну, пока! Я рядом!..
Девушка внезапно проснулась. Рядом никого не было, она спала на диванчике в доме подруги. Но ощущение липкой мерзости не проходило...
Наутро девушка достала телефон и позвонила тому, кому лгала.
— Мне надо тебя видеть. Я хоть к тебе в Люберцы приеду, но надо говорить лично, — сказала она.
— Хорошо, — удивился парень. — Давай хоть сейчас.
Через два часа девушка вышла из машины и увидала парня, идущего к ней. Она бросилась к нему и, обняв его, сказала:
— Я лгала тебе, прости, но ты мне стал дорог и я не могу молчать. Не знаю, как быть, но мне просто хочется быть с тобой...
— Я знаю, — ответил парень, взяв её холодные ручки в свои и впервые почувствовав, как они затрепетали от его прикосновения. — Просто будь самой собой.
Они обняли друг друга и сладко поцеловались, и никто не заметил, как стоявшая недалеко от них Ложь бесшумно взорвалась и исчезла клочьями заводского дыма в подмосковном небе...