Успеть. Пока Сценарист не написал за него новые минуты. Пока не превратил их в часы и годы. Успеть - вырвать секунды и донести их до Жизни. Не нарисованной - не внушенной - не зацикленной. На сексе, на безумствах, на подлостях и на лжи. Успеть. Вопреки Его Сценарию и Его силе. Остаться в секундах - живым.
Ночь была временем особенным и правильным. В ночи была тайна, и сам Странник становился в ней тайной. Они были созвучны - он и ночь.
Все, что она дарила ему, он принимал с благодарностью и шел - только ночь делала его зрячим и не чужим.
Он перестал бояться темных дворов и огромных парков, без единого фонаря. Странник сам освещал их, своей верой, странной верой - не в Тьму, не в Злые чары, не в миллиарды слов лжи из сказок и романов. Его ночь была светла и пустынна, как всегда, но вдруг в тишине из-за спины - зловеще и пугающе - прозвучал вопрос:
- Ты кто?
Пистолет был черный и холодный - приставлен к горлу слева. Он попробовал обернуться, и увидел глаза незнакомца, удивительно знакомые - они завораживали и лишали воли. Еле ворочая языком, с дурацким акцентом он выдавил из себя:
- Я… ночь… ночью.. в ночь.
- Понятно. Братья!
Секунды, вырванные у Сценариста, приостановили бег.
- Я - Леша, - представился Странник.
Пистолет исчез, рукопожатия не ожидалось. Незнакомец, странно пОХожий на него самого, пригласил присесть на скамью у сквера, напротив маленького храма у моста.
Ночь лишила обоих пространства. Время замельтешило воспоминаниями на клочке земли у ног двух слегка склонившихся к ней странных людей. Один реальный, а второй как в тумане.
Вот здесь Леха впервые встретил ее. Необыкновенная, светлая, красивая, ненаглядная - как же он мог так обидеть ее и расстаться? А здесь они гуляли с покойной Галиной Ивановной, его преподавательницей в техникуме, милой и доброй, на старости лет вдруг обретшей веру в Бога и спросившей его однажды:
- Будешь ли молиться обо мне после смерти?
Обещал, но не исполнил.
А здесь он впервые в жизни увидел как автомобиль насмерть сбил человека. Совсем молодой парень после удара как-то нелепо распластался на земле и очень-очень крепко сжал в руках свою холщовую дорожную сумку, будто в ней была хоть какая-то надежда на спасение. А еще.. расстегнутая ширинка его серых грязных джинсов - что за странные детали сохраняет память? И.. умер, здесь же. Умер... Совсем молодой, мертвый - по Сценарию? И в годах Странник - по жизни?
Никчемная жизнь и нелепая смерть - рядом. А сейчас здесь были двое: он и... отражение?
Молчание затянулось и грозило прорваться чем-то непривычным, странным, нежданным и ненужным. Он представился:
- Виктор.
Пальцы левой руки незнакомца тут же будто начали пересчитывать мелочь внутри кармана тонкой не по сезону куртки: один за другим - указательный, средний, указательный, средний. Вторая рука ладонью кверху лежала на колене правой ноги. Это не было похоже на жест просящего, скорее, наоборот. Широко раскрытая, большая, сильная - она будто говорила: "Нате! Возьмите!".
Прошла минута. Странник смотрел на этого странного красивого человека, так некстати возникшего из ночи, и спрашивал себя: "По Сценарию или по жизни?".
Любопытство убило страх, да и был ли он? Возник новый вопрос: "Что дальше?".
Молчание, что минуты назад угнетало, сейчас перестало напрягать и стало естественным, как продолжение шепота осенних листьев в ночном сквере. Леша прошептал еле слышно:
- Ночь - юдоль молчания.
Виктор не ответил. Минуты две он смотрел в землю, потом встал, повернулся к храму и начал что-то говорить. Тоже шепотом. Это не было молитвой, скорее заклинанием. Не по-нашему. Похоже на финский.
"Псих", - подумал Леха и незаметно встал, чтобы тихо уйти, но Виктор вдруг замолчал, потом рывком приблизился, посмотрел в его глаза так, что стало холодно внутри, и он невольно отступил на шаг. Виктор достал что-то из куртки и положил ЭТО в левую руку Странника, потом сильно, до боли, сжал его ладонь:
- Прости! - и ушел, растворился в пугающей темноте сквера.
Оставшись один, Леша поднял левую руку выше, чтобы рассмотреть то, что было оставлено на ней Виктором. В лунном свете на ладони заблистал маленький нательный серебряный крест без гайтана.
Губы сами собой прошептали: "Господи, спаси и помилуй...". Произнести "Виктора" Алексей не успел - совсем рядом в сквере раздался выстрел.
По жизни или все еще по Сценарию?
2012-2017. Отредактировано 25 июля 2022 г