Время близилось к полудню. По обнаженному небу, что долгие дни не вспоминало об облачных одеяниях, лениво плыл раскаленный шар, одаривающий своим жаром землю, уже начавшую изнывать от его щедрости. Яркие лучи падали на пушистую шерсть дремлющего кота, убаюканного переходом: в такой уютной колыбели он мог проспать долгие часы, рискуя заработать тепловой удар. Развалившись на плечах облюбованного путника, которому пришлось использовать опустевший походный мешок как капюшон, чтобы такой ценный груз не падал каждую пару минут, рыжий толстун провел в дремах практически всю дорогу. Троица разномастных авантюристов оставила далеко позади чудовищное нагромождение строений, испещренное улицами в хаотичном порядке, которое только сумасшедший мог обнести стеной и назвать городом. Впереди маячило первое место для отдыха: внушительный комплекс укреплений, сухо называющийся Развилкой – сторож северо-восточных границ государства Стералия. Путников там поджидали.
Поток беженцев из разоренного войной Сфотца начал пересыхать. Изможденные люди продолжали свой недобрый путь в надежде найти лучшую долю в спокойных южных землях: кто семьями, кто группами, а кто поодиночке шествовал мимо небольших крепостей, разбросанных рядом с обширным озером. Дорога из Ливра лавировала между укреплениями, заползая в группу строений, что располагалась (с натяжкой, разумеется) по центру Развилки. Собранное десяток-другой лет назад поселение в поселении было основано торговцами для быстрого и удобного распределения товаров по крепостям, без нужды посещения каждой и долгого ожидания квартирмейстеров. Изредка там разворачивались ярмарки; последнюю-то и спугнули известия о приближающейся толпе голодных и обездоленных. Среди пустынных прилавков и мрачных торгашей, расстроенных убытками, троицу и встретил непредставившийся мужчина и потребовал следовать за ним. Эскорт из двух солдат, сжимающих алебарды, навевал мысли о паническом отступлении, но кто же будет бежать, когда на плечах посапывает кот, да и командир не в том состоянии, чтобы раздавать приказы. Большую часть недолгого пути троица придумывала, как бы растолкать своего главу, не вызвав при этом подозрений. Наконец, чернонарядый колдун не нашел ничего лучше, как дернуть кота за хвост – на счастье путников тот лишь протяжно мякунул и стал заспано озираться.
– Стражи у вас негусто – неужели от приезжих не ожидаете хлопот? – аккуратно поинтересовался сказочник, чтобы разведать обстановку и сразу оказаться очень полезным в глазах бестактно разбуженного командира.
– Уже нет, – ответил наконец-таки мужчина в штацком. – Конфликтные элементы ушли.
– Вглубь страны?
– Куда-то, – уклонился неразговорчивый тип.
– Да увели их просто на лучшие поля, – вдруг вклинился один из сопровождающих.
Сказочник и Арчибальд переглянулись, а от лидера шествия никаких комментариев не поступило: видимо, глава делегации не был офицером, которому полагается осаживать подчиненных за излишнюю разговорчивость, а являлся обычным служащим.
– Чем ваши им тогда не угодили? – поинтересовался Арчибальд.
– А что тут ловить? – охотно пустился в рассуждения стражник. – На военный объект зубы не поточишь.
– Те же торговцы сейчас сюда ходят с серьезной охраной, в такое-то время, – включился второй.
– Это правда. А с беженцев что возьмешь, кроме вшей иноземных?
– Звучит, пожалуй, негусто, – согласился колдун. – И много лихого люда промышляло?
– Здесь три или четыре группы давеча орудовало. Не наших, родных, а из беглянских. Крови попили, конечно, немного...
– Да какой немного-то, болтун? Ты просто в облаву на них не ходил. А сколько попили – так вон у родных Блеза спроси, которого порезали.
– Блеза? Да, не повезло мужику.
– Так вы в итоге их разогнали? – сказочник пробудил стражников от переживаний.
– Да сами ушли, говорю же. Поймали недавно одного их главаря – тот перед казнью растрепал, что у него людей отобрали.
– Не, он там такую речь красивую задвинул, что, мол, в поединке меня одолели, всю жизнь отняли – что вам ничего уже не осталось.
– Ага, только когда палача увидел – совсем по-другому запел. И жизнь зародилась заново, и разум прояснился, и голос, главное, прорезался.
– Скажи ты мне, да побыстрее, кто одолел его в бою? – напряженно вставил Арчибальд.
– Да я откуда-то знаю. Говорят, тип какой-то появился, тоже ненашенский.
Троица чуть не подпрыгнула от таких известий.
– Все сведения о нем, быстро! То дело отлагательства не ждет.
– Пыл-то остуди. Откуда ж я тебе про него скажу?
– Ну, тот, повешенный, говорил, мол, высокий, метра два, волосы – как смоль, в плечах широкий.
– Не Кара-Качаном его ли кличут? – зашел с козырей сказочник, припоминая не раз переходившего им дорогу бандита.
– Да откуда же знать-то?
– Ваши предположения неверны: рост Кара-Качана весьма небольшой, – протараторил Фобос, остужая пыл Арчибальда. – Вам стоит отвыкнуть использовать один и тот же ответ на все имеющиеся вопросы.
– Ты прав, колдун, пожалуй, я погорячился. Но кровь сего я выродка пролью своим мечом.
– Коль разбойник – проливай на здоровье, – благословил стражник.
– Бандитов, значит, разогнали? – сказочник попытался перевести разговоры в нужное русло. – Неужели обстановка столь спокойна, что стража честной народ конвоирует?
– Это не к нам. Поручили – делаем, – отмахнулся один солдат, а второй утвердительно кивнул.
– На месте узнаете, – лаконично заявил человек в штацком, не дожидаясь очевидного вопроса.
Отряд заметно приуныл. В мыслях троицы проплыли все их возможные нарушения, за которые у гарнизона Развилки может быть на них зуб – но не учли они в раздумьях одного: поселение было военным, поэтому ко всем вопросам подходят по-военному серьезно, даже к доставке почты.
– У меня имеется послание на имя Келласта, с пометкой из самого дворца, – лениво заявил пожилой клерк, от голоса которого путники едва не начали откровенно зевать.
– А мы чем можем помочь? – взял слово сказочник, опасаясь, что получатель послания проявит нездоровую инициативу.
– Вот донесение из Ливра, – клерк вяло помахал перед троицей бумажкой. – В нем говорится, что вышеназванный Келласт путешествует с троицей спутников: высокорослым мужчиной, что ходит с неприкрытым торсом, в зеленом плаще и головном уборе из звериного чучела, истыканного перьями – его я вижу; второй его спутник ростом пониже, облачен в черные одеяния, цепи и с двумя книгами на боку, так, одну книгу вижу...
На этом моменте кот не выдержал и громко мяукнул.
– Подтверждаю, что мы его спутники, однако в настоящее время он отсутствует, – протараторил член отряда, очередь описания которого так и не дошла.
– Вот бумага из Стералии, – клерк вытащил откуда-то еще один документ и выученным движением помахал им. – В ней говорится, что ввиду военного положения распоряжения дворца должны быть донесены в кратчайшие сроки с предельно возможным содействием со стороны подданных.
– Позвольте, но мы не являемся подданными Стералии, пусть и... – опрометчиво начал было сказочник.
Клерк подготовился серьезно, поэтому только тремя бумагами спустя и одной демонстрацией документов, подтверждающих полномочия отряда, его все же удалось убедить в отсутствии необходимости вызывать палача, чтобы выведать местонахождение низкорослого седобородого получателя послания, отзывающегося на диковинного для стеральского уха имя Келласт. Как и предполагал сказочник, для отчетности короне ему вновь пришлось наобум называть горную деревеньку, в которой они должны были находиться, если бы не потеряли злосчастную шкатулку, должную быть доставленной недели тому назад. Если клерка что-то и смутило – вида он не подал, поэтому отпустил горемычных авантюристов на все четыре стороны. Самым ярким же эпизодом приключений отряда в Развилке стало то, как долговязый Арчибальд неожиданно для себя влетел головой в притолоку, не успев вовремя пригнуться. Жизнь, да и лексикон свидетелей столкновения, стали немного ярче.
– Пусть танцевать будут вечность скелетами зодчие, чья глупость и скупость ума не дала им повыше поднять проем над почвою, чтоб без ущерба проходили тела! – неистовствовал воин, когда смог взять контроль над извергающимся потоком ругани.
– Ударился головою ты, а звон в ушах стоит почему-то у меня, – пробормотал сказочник, когда Арчибальд наконец-то взял передышку.
– Нелепость случая меня лишь раздражает, – сознался рыцарь. – И до того в душе обида затаилась, что в дрожь от холода бросает, как будто солнце с неба скрылось.
– Не могу не провести параллель с тем случаем у гостиницы на выезде из Ливра, – протараторил Фобос и замолк, уставившись на небо.
– Полагаю, хочешь ты дополнить свой рассказ? – с угрозой в голосе среагировал Арчибальд.
– Не стоит так негативно реагировать на факты, – опасливо заметил колдун, но все же продолжил. – Если ты забыл – то напоминаю: когда мы заходили в нее – ты тоже со всей силы приложился головой о дверной проем, все так же сыпал ругательствами, аналогично вокруг заметно стало холоднее – странный эффект, который я захотел исследовать, но почему-то не стал. Ах да, потому что мне расхотелось.
– Что-то такое я припоминаю, да, – Арчибальд совершенно смутился. – Мы все-таки пошли в эту гостиницу, и это было... вчера?
– Быть может, это у тебя колдовской эффект такой? – вдруг включился Келласт. – Ударился головой – стало прохладнее.
Рыцарь удивленно уставился на внезапно развеселившегося кота.
– Здесь ударился слабо – прохладно стало тебе. Там сильнее – всех в дрожь бросило.
– Мне настроение твое не передается совершенно. И если сам не замечаешь – то прекратить тебе советую, а коль продолжишь – то возьму здоровое полено и им как следует тебя отделаю.
– В тебе слишком много злобы, приятель! – не унимался рыжий. – Мне кажется, тебе следует... остыть? Как насчет вон того столба? Выглядит крепким.
Арчибальд замер на месте, сверля командира взглядом.
– Кстати, способность выявили очень актуально: печет же нещадно. Так как насчет пострадать во благо отряда?
– Я свой клинок тобой отполирую! – взревел Арчибальд.
Рыцарь Цтейя выхватывает запримеченное полено и бросается к Фобосу. Кот, ожидавший такого поворота событий, спрыгнул с плеч колдуна, отчего тот повалился на землю, и понесся прочь, задорно размахивая хвостом.
– Ты поэтому такой пышный головной убор носишь? Чтобы шишек не было видно? – раздалась новая подколка пушистого наглеца.
– Что-то он сегодня палку перегибает, – протянул сказочник, помогая Фобосу подняться. – Да и ты едва на ногах стоишь.
– В свое оправдание скажу: во-первых, этот кусок меха весит столько, что, по предварительным оценкам, мне позвонки несколько смяло. Во-вторых, после инцидента с попыткой расколдоваться наблюдаются множественные аномалии в моей структуре, для устранения которых мне приходится задействовать большую часть имеющихся в распоряжении ресурсов, чтобы предотвратить негативные для себя последствия.
– Инцидент с попыткой расколдоваться – то, как ты сам себя наизнанку, будучи котом, вывернул? Я бы назвал это, скорее, крахом или фиаско.
– Инцидент, – упрямо повторил Фобос. – Замечу, что, в конце концов, мне удалось вернуть себя в норму.
– Ценой боязни снова оказаться шиворот-навыворот?
– Проанализируй поведение наших боевых товарищей: ты уверен, что хочешь разбить отряд на гоняющихся друг за другом маньяков, мстящих за неосторожные слова?
– Не замечал в тебе способность к обидам, – сдал позиции сказочник. – А что до Арчибальда – думаю, он скоро отойдет.
Вечер отряд встречал в полях. Троица шла по неухоженной дороге, а четвертого члена группы то и дело загоняли в траву, едва он покажет свою наглую морду на открытой местности. Задеть за живое он уже успел всех, поэтому ни один наемник не отказывал себе в удовольствии швырнуть в командира ком земли при первой подвернувшейся возможности. Лишь только когда проголодавшийся за день горизонт проглотил солнце, отряд сменил гнев на милость и допустил зазнавшегося командира погреться у костра – себе же хуже потом искать нашедшего себе приключения кота под мраком ночи. Благодарно урча изо всех сил, которых, судя по громкости, было предостаточно, рыжий котяра притащил свое величество к огню, держа в зубах полевку, достойную размерами своего убийцы. Как следует утоптавшись на примятой траве, тот принялся довольствоваться плодами охоты под удивленные взгляды подчиненных. Первым не выдержал сказочник.
– Что это ты делаешь?
– Ем, – как ни в чем не бывало пояснил Келласт, а потом вдруг вспомнил о манерах и слегка подтолкнул кусок тушки лапкой: "Будешь?"
– Зачем ты ешь? – игнорируя вопрос, не унимался колдун.
– Потому что голодный, – от удивления кот даже прервал трапезу.
– Полагаю, имеет место колдовство, из-за которого он до сих пор сохраняет такое обличье, – пришел на выручку Фобос, продолжая между тем таращиться в ночное небо, лежа по стойке "смирно". – В отличие от нашей оболочки, его телу необходимо получать энергию неэффективным, но естественным способом. Не вижу в этом ничего удивительного, разумеется, если не учитывать тот факт, что колдун сам не может разобраться в сотворенном им же колдовстве.
– Молодец, – кивнул Келласт. – Умный.
– Это я как-то упустил, – замялся уязвленный сказочник. – Только хруст костей – весьма паршивый аккомпанемент, для того, чтобы творить перед сном.
– Нет! – прикрикнул кот, заметив, что рука колдуна потянулась к внушительному тому, закрепленному на цепи. – Спать!
И так безотлагательно топнул пушистой лапой, что никто из троицы не посмел с ним спорить. Даже распираемый гордостью Фобос за то, что его похвалил командир, следующим же мгновением увидел брызнувшие из-за леса лучи восходящего солнца – столь быстро пролетела ночь. И никому больше не хотелось ворчать на наглость кота, который, как оказалось, доблестно караулил отряд ночью, позволяя подчиненным выспаться перед долгой дорогой.
Тяжелым был следующий переход: ведь отряд бежал со всех ног, лишь бы ночь не застала их на заброшенном погосте. Поджидал их там мстительный сторож кладбища, затаивший обиду за неоплаченный долг. Побаивался мертвец появляться под бдительным взором луны – но малейшее зловредное облако предвещала новую встречу с болтливым сторожем. Мимо пронеслись развалины таверны папаши Рорше: покинули бандиты эти земли, напуганные грозными наемниками, сокрушившими единственный их оплот на позабытой дороге. Вот уже встала перед авантюристами громада Стийского леса, в который упирался заросший тракт, обращаясь стыдливой тропой. Прямой шла дорога, будто коридор, стенами которого были молчаливые деревья. Утомленный молчанием отряда, Фобос все же решил разорвать тишину и обратился к задумчивому сказочнику.
– Напомню, что на этом же пути заявил ты мне о необходимости больше тренироваться в выражении своих мыслей, чтобы окружающим было проще понимать доносимую до них информацию, – выдал он на одном дыхании, вызвав у чернонарядого колдуна вопросительный взгляд. – Полагаю, сравнение этой дороги с коридором в гостинице будет достаточно уместным? Такой же непомерно длинный, гнетущий и удивительно прохладный, несмотря на жару за его пределами.
– Едва промолвил эту фразу – как на меня нахлынула тоска, – отозвался вместо сказочника Арчибальд. – Ведь так же он противен глазу, и цель, что впереди нас ждет, жутка. Я помню: будто в сновидении бредем вперед мы, так же молча. И нет спасения в пробуждении – упрямо лезем в капкан волчий.
– Мы еще тогда удивились: откуда в сравнительно небольшом по размерам здании такой длинный проход, действительно в чем-то похожий с этой тропой по расстоянию, – медленно пробормотал сказочник, тоже предаваясь воспоминаниям.
– Нашли из-за чего переживать! – фыркнул кот, пуская когти в шею Фобосу, разминаясь. – Чего такого жуткого нас может ожидать впереди, что вы трясетесь, как перепуганные мыши?
– Если не брать во внимание дракона, которого ты раззадорил своими речами во время нашей последней встречи – то совершенно ничего, – подколол сказочник. – И что-то мне подсказывает, что он еще не отошел после нее.
– Не стоит недооценивать искусность ловчих, которых послал двор Стералии на уничтожение чудовища, – протараторил Фобос. – Вполне возможно, что они все-таки вернулись к исполнению своих обязанностей и ликвидировали дракона, поэтому обратный путь не должен доставить каких-либо неудобств.
– А если нет? – не унимался сказочник.
– Идем навстречу мы чудовищу, прекрасно зная сами это. И ожидает нас он, сквернословящий, во мрака ужаса саван одетый.
– Арчибальд, ты эту фразу где-то подхватил, или сам сымпровизировал? – лицо чернонарядого внезапно вытянулось.
– Я не упомню – да и какое то имеет дело?
– Определенно где-то ее уже слышал, – колдун наморщил лоб и потянулся к своей книге, ведь в нее он записывает все самое важное, да и бесполезное, впрочем, тоже.
– Не отвлекайтесь по пустякам, – раздраженно воскликнул кот. – Если дракон еще жив – что же делать-то будем?
– По лесу скакать и от залпов пламени уворачиваться. Алгоритм решения проблем с пробужденным кошмаром уже давно был нами выработан, – отмахнулся Фобос от поднятой проблемы, как от несущественной ерунды.
– Полагаю, командир наш многомудрый ведет речь о другом, – призадумался сказочник. – Если отряд драконоборцев до сих пор не справился со своей задачей – это значит, что жители деревни до сих пор, уже которую неделю, сидят в заточении, в подвале большого дома.
– Какое дело нам до этого? – скривился рыцарь Цтейя. – Запасов предостаточно у них.
– Такое, Арчибальд, что они живут в осаде из-за нас. И рано или поздно погибнут, независимо от припасов, либо от изоляции, болезней или разорванные драконом.
– Зерна истины в словах твоих присутствуют – но прок какой от их спасения? Они умрут, как слабые – то верно, но кто заплатит нам за избавление? С какой поры мы стали панацеей от всех мирских и прочих бед? Наемничество – вот удел наш, лишь кто достоин – тот вниманием нашим согрет.
– Во-первых, юные и сильные будут завербованы в армию Стералии – и пополнят ряды защитников, повышая наши успехи на завершение миссии до того, как по этим землям будут маршировать отряды Корлея. Во-вторых, далеко не факт, что нам не отплатят за спасение – если не сами крестьяне, так двор Стераля.
– В-третьих, тебя смущает тот факт, что люди погибнут исключительно из-за того, что ты не можешь точно предсказать последствия своего колдовства? – толи поделился информацией, толи намеренно вставил шпильку Фобос.
– Да плевать мне на них, – отмахнулся сказочник и тут же поднял указательный палец вверх, – случись то при других обстоятельствах. Но раз уж повинны в этом мы – считаю, что можно обойтись без предоплаты.
– Нерационально продолжать обсуждение, – скривился разномастно одетый член группы. – Предлагаю сначала убедиться в небоеспособности оплаченных драконоборцев, чем строить паутину вариаций дальнейших действий, основываясь на множестве неизвестных переменных.
– Молодец, – протянул Келласт. – Наконец-то прозвучало нечто разумное.
Деревня была пустынна. Опытный глаз наемников не заметил никаких следов борьбы: ни новых опалин, ни развалин – ничего такого, что подтверждало бы избавление несчастных крестьян от жуткого чудовища. Стоя на опушке леса, огибающего поселение, стоял отряд в раздумьях: было решение принято еще по дороге, а отступиться им не позволяло упрямство. Под листвой деревьев, спасающих от палящего солнца, в тишине, которую не решились прерывать ни птицы, ни звери, держали они совет: как же быть, коль и в большем количестве не удавалось чудовище одолеть. Лежал глава их безмятежно, шерсть солнцу подставляя, и болтовню однополчан вполуха лишь слушая. Фобос тоже присутствовал частично, перепуганный тем фактом, что у него внезапно отвалилась рука – погрузился в самопознание. Перебирая варианты, заявил, наконец, Арчибальд, изнывая от отсутствия перспектив.
– Нет проку никакого нам дракона побеждать. Пробьет чудовища час – покинет жизнь тело его, отобранная нашими стараниями. Сейчас же предстоит людей спасать. Задача каждого из нас – отвлечь его от них, а не утешаться бормотаниями. Мой друг, цепями обвешанный, что в колдовстве искусен, не молчи: неужто силы свои не можешь ты направить на врага голодного? В былое время историями помешанный, о мирах иных рассказы плетешь ты, образы творя – нет ли чего у тебя годного?
– Решительно нет! – даже вскочил кот и выгнул спину дугой. – Никакого колдовства!
– Я понимаю твое неприятие моих методов, Келласт, – медленно, не скрывая обиды, отозвался сказочник. – Тот факт, что ты никак не можешь расколдоваться, я уже отметил как личный промах – но стоит ли воротить нос от моих талантов?
– И что же ты можешь предложить, сокрытое под обложками твоих книг? – сощурился Келласт.
– Ничего, – потупил взгляд сказочник и горько усмехнулся. – Это не так работает.
– Предлагаю вернуться назад к исследованию обстановки, без попыток влезать в тонкости реализации конкретных пунктов, – очнулся, наконец, Фобос. – Людей необходимо выводить ночью, чтобы ослабить зрение дракона – иного варианта нет. Их нужно провести два километра сто сорок три метра – в это время чудовище необходимо отвлекать.
– Фобос, тебя я сразу перебью. Если ты не заметил: луна в последнее время яркая и полная – не сказать, что видно как днем, но и в прятки на открытой местности особо не поиграешь.
– Принято, значит, необходимо найти возможность сокрыть ее.
– Кажется, – призадумался сказочник, – как насчет истории о бродячем облаке? Осталось только найти...
– Решительно нет! – упрямо буркнул кот.
– Другой путь имеется, – внезапно напомнил о себе Арчибальд, тут же поймав взгляды всей троицы. – Просить у могучего Считицукмитля с небес сокрыться – грешно, но возможно. Остались сказания Цтейя великих о том, как страж ночи свой взор закрывал. Однако награда за то – баснословна. Кто платит – такой вопрос жрец открывал.
– Значит, нам нужно предоставить огромные дары, – начал перечислять сказочник, – чтобы, согласно твоим, Арчибальд, верованиям, луна сокрылась с небосвода? Подожди, дай-ка проверю, остались ли серебряные монеты – насколько я помню, без них...
– То нахальна награда будет – потребует ягуар ночной даров больших. Не кровь даже нужна – а жизнь. Не одного, а четверых.
Отряд затих. Сказочника слегка передернуло: не по себе ему было рядом с последним последователем вероучений кровожадного народа Цтейя. Неспроста за злодеяния был уничтожен он до последнего человека – какова же ирония в том, что единственным верно толкующим их учения остался солдат армии возмездия.
– Полагаю алгоритм решения проблемы следующим: мы дожидаемся наступления ночи, чтобы сокрыть свое присутствие от внимания дракона, договариваемся с местными – и, если они готовы на жертву, выводим их, – подвел итог Фобос. – Иначе – желаем им всего наилучшего. Кстати, напомните им о необходимости прочистить колодец – возможно, подзаработаем несколько монет.
– Звучит резонно, – кивнул Арчибальд.
Остаток дня члены отряда провели в подготовке. Фобос неподвижно сидел в позе лотоса, мучая себя проблемами, вызванными неловким колдовством сказочника, обратившего его и Келласта в кошачьих. Рыцарь Цтейя внимательно подбирал слова молитвы – ведь главное искусство жрецов погибшего народа состояло в том, чтобы бесконечно перечислять достоинства и титулы страшных божеств, при этом не повторяясь и не падая в яму косноязычия. Тяжелей всего пришлось сказочнику – ведь до самых сумерек ему пришлось наглаживать рыжего спутника, который бескомпромиссно устроился у него на коленях и принялся старательно мурчать. Едва чернота ночи залила небеса – авантюристы выступили.
Келласт устроился на голове Фобоса, внимательно разглядывая окрестности, заявляя, что отдаст долг плану наблюдениями – ведь где это видано, чтобы кошачьи выступали приманкой для колдовской рептилии? Шагали они быстро и бесшумно, стараясь не привлекать внимания неприятеля раньше времени. Запах гари и смерти уже давно выветрился из поселения – но стальное чувство страха продолжало скрипеть на зубах. Вот и большой дом: крупнейшее здание поселения, от которого камня на камне не осталось. В его обширном подвале хранились припасы, а между тем, томились и перепуганные селяне. Подойдя ко входу, сказочник призадумался: в прошлый раз от стороннего внимания жители отбивались воплями и баграми – как бы заверить их в том, что пришли они с благими намерениями? И придумал вот что: вспомнил одну местную песенку, которая исполнялась всегда шепотом, ведь иначе разбегутся те, о которых в ней идет повествование. Подошел он к люку и стал по нему настукивать, надеясь, что крестьяне вспомнят родной мотив.
Тише, мыши, грядет праздник.
Спать отправился мужик.
Ждут нас семечки в амбаре,
Много их запас старик.
Тише, мыши, мы в запасник
Проберемся в эту ночь.
Не откажем себе в даре,
Что наш голод сгонит прочь.
За люком послышались осторожные шаги. Кто-то замер в нерешительности, будто совсем разуверился в том, что по другую сторону может оказаться дружелюбные посетители. Сказочник не унимался.
Тише, мыши, шевелитесь–
До рассвета далеко.
Тише мыши, торопитесь:
Опоздать на пир легко.
– Мы здесь, чтобы помочь, – прошептал чернонарядый, надеясь, что его услышат по ту сторону перегородки. – Мы вытащим вас отсюда.
– Припозднились – раздался заглушенный дверью голос.
– Нам всем повезло, что вы не спите.
– Ты хоть знаешь, чем все в песне закончилось?
– Всех мышей коты переловили. Вас эта судьба не постигнет.
Люк медленно открылся. На гостей уставился человек, в глазах которого не было ни следа отчаяния – только усталость. В ноздри ударил крайне неприятный запах. Собравшись с силами, троица шагнула внутрь отпугивающего убежища – кошачий же страж остался на улице, предпочитая бдить, а не спускаться в миазменное подземелье. Кто-то из заключенных молча уставился на пришельцев, кто-то не уделил им и толики внимания, большинство спало. От бойкого стоицизма, царящего при их первой встрече, уже не осталось и следа. Арчибальд сурово изложил им план, заранее скорректированный сказочником, опуская подробностей того, что произойдет с четверкой героев, отправившихся следом за диковинно одетым воином – достаточно было знать, что назад они, скорей всего (еще одна допущенная чернонарядым неточность) не вернутся. Крестьяне какое-то время молчали. Потом попросили пришельцев выйти прочь, чтобы дать им посовещаться. Рискуя привлечь внимание недруга, авантюристы разлеглись на траве, вслушиваясь в мертвую тишину ночи – ни единого звука не тревожило ее покой, что настораживало. Шло время. По ту сторону люка доносились приглушенные бурчания и топот. Наконец, он открылся и выпустил наружу четверку молодых юношей, молча вставших перед Арчибальдом. Не говоря ничего более, он жестом приказал следовать за собой – сказочник отправил с ними и Фобоса, чтобы тот, по крайней мере, помог обездвижить и лишить возможности кричать неосведомленных избранных. "Четверка героев жертвой своей свергнет чудовище в объятия темноты", – внезапно вспомнилось ему. Остаток времени он силился вспомнить, где же слышал эту фразу ранее, постоянно отвлекаемый требующего внимания котом. До тех самых пор, пока сзади не раздались шаги, и твердый голос Арчибальда не молвил: "Готово". Все, в том числе и Келласт, уставились на небеса.
– Не работает, – констатировал факт Фобос, наблюдая яркий лик луны.
– Времени дань нам следует отдать, – неуверенно протянул рыцарь Цтейя.
– Арчибальд, только не говори, что ты прост так лишил жизни четырех людей, – закипел сказочник.
– Ты можешь сомневаться во многом – во мне не смей: принял великий наши дары и помощь свою обещал.
– И где же она? – воскликнул чернонарядый куда громче, чем надо.
Кот зашипел. Где-то вдалеке ответом прозвучал раскатистый вой. Глядя на двух спутников, Фобос решил, что сейчас самое время повторить их излюбленный жест, и шумно хлопнул себя ладонью по лбу.
– Бежим! – рявкнул сказочник. – Уводим его от дома!
– Ты хотел сказать, уводим себя от него! – пискнул перепуганный Келласт.
Рев повторился снова, нарастая. Четверка неслась со всех ног, уже позабыв про провал Арчибальда, надеясь только на то, чтобы добраться до спасительных ветвей до того, как мотивирующее пламя чудовища доберется до них. На все это глядела равнодушная луна, которая, как казалось, совершенно не обратила внимания на возданные почести.
Миг – и земля ушла из-под ног – споткнувшись, троица повалилась на землю. Дракон приземлился метрах в двадцати от них и истошно заорал. Темнота метнулась в стороны, открывая жуткий облик неприятеля: он пустил поток пламени куда-то в сторону и принялся в нетерпении рыть землю. Авантюристы замерли. Мрак вновь воцарился, проглотив контуры чудовища – но, бережно сохраненная воспоминаниями, на своем месте осталась маячить крокодилья морда, украшенная парой длинных рогов. Выждав какое-то время, дракон снова исторг огонь, уже в другую сторону. Раздался вопль негодования. "Он нас не видит!" – дошло, наконец, до сказочника. Идею подхватил Арчибальд, однако тот был слишком обрадован тем, что его план сработан, чтобы мыслить здраво. "Не освещает Считицукмитль путь чудовищу проклятому!" – воскликнул он, поднимая меч к небесам – и в тот же миг прячется от нового залпа чудовища проклятого за своим чудесным плащом.
В дракона влетает искрящийся шар Фобоса, которого сказочник наспех проинструктировал. Обозленный пострадавший бросается на колдуна, желая разорвать того на части. Искренне надеясь, что собрату хватит запаса ловкости, чтобы сопротивляться натиску рептилии достаточно долго, чернонарядый подскакивает к Арчибальду и велит тому во что бы то ни стало добраться до деревни и выводить жителей. После чего – удлиняет одну из своих цепей и швыряет ее в дракона. "Бесперспективная цель достигнута", – хвалит себя сказочник, когда отвлеченное чудовище устремляется к нему. Вот оно спотыкается: молния из колдовского наплечника Фобоса ударяет ему в лапу. "Не буду вам тут мешаться", – кричит между тем Келласт, исчезая из поля зрения. Дракон, сделав пару шагов, понимает, что конечность свело – поэтому взмывает в небеса. Тут-то сказочнику в голову приходит идея, как использовать рыжего труса в своих целях. Он срывает с себя одну из тонких цепей и принимается ее заговаривать, попутно уходя от атак чудовища. Слетев с его пальцев, цепь устремляется к беглецу и намертво цепляется к его хвосту, издавая страшный звон. Раздраженный им, дракон устремляется было к новой мишени, обезумевшей от ужаса – как в него снова влетает шар Фобоса, вызывая огонь на колдуна. Вот так, выработав тактику, напарники принялись болезненно, но в остальном безрезультатно истязать дракона, а в критические моменты сказочник стягивал цепью хвост Келласта, когда тот замирал в траве, надеясь отсидеться. Неясно, почему недруга так бесил металлический звон – но на него тот срывался моментально. Драка продолжалась от силы минут пять – а силы отряда уже были на исходе.
Огромных трудов Арчибальду стоило в спешке вывести жителей деревни из подвала. Остался ли кто-то там, внизу, сраженный страхом, он внимания не обратил – но досконально объяснил всем и каждому, что выпустит кишки любому, кто издаст хоть писк. Запуганные своим жутким конвоиром, крестьяне двинулись в сторону лесов, грозясь упасть на каждом шагу из-за забывших о нагрузках ног. В нескольких километрах от них сверкали вспышки и грохотал драконий рев: товарищи провожатого вели опасную игру с чудовищем, отвлекая его от беглецов.
– Да какого черта? – вопит Келласт, когда его хвост в очередной раз сжимают хваткие цепи. – Почему он по запаху никого не находит: от вас несет, что глаза режет!
– Полагаю себя виноватым в посредственной работе его обоняния! – кричит Фобос откуда-то издалека. – Мое воздействие на морду могло повредить рецепторы, ввиду чего он может ориентироваться только на слух.
– Гнилостные рабы! – ревет дракон, опознав, наконец, обидчиков. – Ваш путь здесь оборвется – кормом станете для крыс!
– Что, для тебя мы излишне неаппетитны? – нахально бросает сказочник.
И тут фигуру чернонарядого скрывает пламя. Не успевает оно опасть, как в падающее тело влетает яркий луч, исторгнутый руками Фобоса – и пострадавший улетает в темноту. Отследивший вспышку неприятель несется на колдуна – кот уже забился под кочку, довольствуясь тем, что его мучитель временно недоступен. Сверкает молния – лапа дракона подворачивается – тот успевает расправить крылья. Не желая дарить цели быструю смерть в объятиях пламени, он выставляет вперед чудовищные когти – обессиленный Фобос уже не может противопоставить ему ничего. "В принципе, двигаться нерационально", – решает он и плюхается на пятую точку. За несколько секунд до контакта в крыло дракона врезается нечто – и тот виляет в сторону. Задев краем крыла землю, падает, пропахав широкую борозду.
"Отходим!" – рявкнул подоспевший Арчибальд. Воодушевленный вмешательством Фобос вскочил и бросился за копьем, траекторию полета которого досконально отследил. Тем временем дракон приходил в себя после падения, давая отряду спасительные минуты для бегства. Рыцарь Цтейя бежал замыкающим, надеясь на свой чудодейственный плащ. Ничего не разбирающая в кромешной темноте рептилия упрямо поднялась в воздух, не желая оставлять в живых наглецов, в который раз смеющих появиться в ее владениях. Несколько заходов чудовища закончились провалом: отряд скрылся в лесу. Дракон не растерялся и обрушил пламя на кроны деревьев, чтобы те, погибая, освещали окрестности. Разделяться наемникам было бесполезно: воспользовавшись тем, что чудовище принялось прожигать лес вглубь, те отправились по опушке, следуя за своим кошачьим проводником, оправившимся после насильственных действий со стороны чернонарядого. Отойдя достаточно далеко, группа расположилась в густом березняке, бережно скрывающем их от внимания с небес. Вопль дракона, осознавшего свое поражение, был страшен.
Вступившее в свои права утро началось с очередного облета чудовища, поджигающего самые подозрительные места. От обширного пожара лес в который уже раз спасала только короткая жизнь исторгаемого драконьего пламени. Отряд добрался до менее возгораемой области леса, скрываясь от небес под густыми сосновыми кронами, медленно приближаясь к границе вражьих владений. Едва крылья принесли неприятеля к ним – группе снова пришлось залечь, дожидаясь момента, когда взбешенный дракон сочтет другой участок растительности пригодным для воспламенения. Сказочник устроился у толстого ствола и тут же раскрыл столь же толстую книгу на своих коленях, пока отвлекшийся кот группы снова не примостился, требуя вычесывать из себя блох. Припозднившийся Келласт гневно уставился на занесшего над страницами тома перо колдуна.
– Что это, по-твоему, ты делаешь? – строго спросил командир, нетерпеливо перетоптываясь.
– Хочу записать произошедшее, – довольно прокомментировал сказочник, искренне радуясь недовольству кота. – Чтобы я хоть раз в жизни подобное вытворял – да никогда. Предпочту переживать, со страниц читая.
– Тебе не стоит писать это в книгу, – внезапно безразлично отозвался Келласт, показательно протяжно зевая.
– Это еще почему? – смутился чернонарядый и не заметил, как с кончика пера на чистые страницы капнули чернила.
– Полагаю, он подразумевает тот факт, что ты даже не пытался определить, ту ли книгу ты взял, как делаешь обычно, а просто схватил первую попавшуюся – ввиду скрупулезности проверок, которые ты обычно проводишь, был сделан вывод, что марание чернилами некорректной копии смогло вызвать последствия наподобие драконьего налета.
Все то время, когда Фобос тараторил, как обычно, мало кем досконально выслушиваемый, сказочник в ужасе таращился на расплывающееся пятно чернил. Вот он отбросил в сторону перо и схватился за том, промолвив одно только слово: "Где?" Троица его спутников уставилась на колдуна, что внезапно вскочил и принялся оглядываться.
– Друг мой, выглядишь потерянным ты, будто... – начал было Арчибальд, которого резко прервал вопль сказочника.
– Где вторая книга?!
Отряд затих, ожидая рыка дракона, должного обязательно среагировать на такой громкий крик – его не последовало.
– Почему, – перепугано начал причитать сказочник, – почему только одна? Цепи не могут отпустить то, что прицеплено. Куда? Кто видел? Ночью слетела...
– Притормози, – Арчибальд схватил за шкирку чернонарядого, устремившегося назад к полю. – Развилку вспомни: упоминал клерк тогда почтовый, что один лишь том заметил он.
Чтобы обезумевший от утраты сказочник не натворил дел, воин на всякий случай поднял его над землей и несколько раз встряхнул, чтобы тот не дурил.
– Необходимо вспомнить, где ты ее видел последний раз, – включился Фобос. – Коль не мое нынешнее состояние, я мог бы пробежаться по своей памяти – однако поверхностный анализ говорит, что книг было две, когда ты читал историю о лунном коте городским хулиганам.
– Когда из Ливра выходили – тоже было две, – уныло бросил сказочник, все еще вися в руке Арчибальда. – Стражники тогда подкололи, что должны быть одинаковые синяки на ногах. А потом... гостиница.
– Что гостиница? – бросил кот.
– Я не помню, чтобы трогал их после гостиницы. Она могла там остаться, – тут сказочник задергался, пытаясь вырваться. – Надо вернуться и забрать ее! Я чувствую, что она там, зовет меня!
– И делать огромный крюк? – запротивился Келласт. – Решительно нет. На обратном пути заскочим.
– Зачем нам в Ливр возвращаться? – аж передернуло Арчибальда – чернонарядый, воспользовавшись моментом, вырвался.
– Полагаю, он подразумевает вероятное возвращение ввиду повторной агрессии Корлея, которую нам придется останавливать, – предположил Фобос.
– Мы вышли из города, прошли мимо той заброшенной гостиницы, – продолжил между тем сказочник, массируя себе виски. – Что дальше?
– Я ударился о притолоку, – сухо бросил воин Цтейя до того, как разномастно одетый колдун радостно об этом бы поведал. – И холодно стало тогда.
– Как только твой шлем цел остался с твоей-то осторожностью, – рыжий не упустил возможность бросить колкость.
– Келласт, лучше помоги, – осудил сказочник. – Потом был долгий коридор. Мы куда-то идем, идем...
– Я помню, как решили в доме мы заночевать, потому как ночь подкралась быстро.
– Ночь не подкрадывалась, время текло как обычно. Были причины вынужденной стагнации ввиду большой усталости.
– Проснулись мы – пошли обратно.
– Мы не просыпались, – в ужасе прошептал сказочник.
– Я, конечно, предполагал, что столкновение с драконом вас может напугать, но чтобы рассудком вы все двинулись, – фыркнул кот. – Заметьте: из вас только я храню хладнокровие, хотя стараниями этого черного маньяка и его проклятых цепей носился по полю, на себя все внимание вызывая.
– Идем навстречу мы чудовищу, прекрасно зная сами это. И ожидает нас он, сквернословящий, во мрака ужаса саван одетый, – повторил Арчибальд, не обращая внимания на старания компаньона. – Ту фразу, друг мой многомудрый, сказал я во мраке коридоров гостиницы заброшенной – гнались мы в ней за чем-то, и, чую, цели все ж достигли.
Сказочник оступился, оглядывая спутников.
– Четверка героев жертвой своей свергнет чудовище в объятия темноты. Не крестьянами и драконом эта мысль высказана была. Нас было четверо. Ну, почти.
Троица уставилась на кота, который, раздраженный пустым диалогом предпочел умыться.
– Я столько раз пытался до книг добраться, но кто-то постоянно мне мешал.
– О чем это ты? – навострил уши рыжий чистоплюй.
– Скажи мне, как его зовут? – медленно, прожевывая каждое слово, спросил сказочник, указав на Арчибальда.
– Боишься, что тебе совсем память отшибло? – кот склонил голову на бок.
– Ответь. Это не сложно. К чему юлить? – подхватил рыцарь.
– Тебя зовут Арчибальд, – расплылся в улыбке допрашиваемый. – Ты – тот, кто в давние времена шел вместе с человеком, звавшимся Кортесом, в поход священный против...
– Как ты его зовешь? – перебил его сказочник, сверля взглядом.
– В смысле, как я его зову? – вздыбил шерсть кот. – Что за странные вопросы – нашел себе козла отпущения? Не брал я твою книгу! Арчи, Арчи я его зову!
Прежде чем кто-то успел задать еще один вопрос, Фобос без лишних слов швырнул в рыжего болтуна колдовской искрящийся шар. Ударившись в его тело, он внезапно вспыхнул и распался на тысячу осколков, рассыпавшихся по земле вокруг.
– Что и требовалось доказать, – бросил колдун.
Арчибальд выхватил меч, сказочник подготовил цепи. Начавший было метаться кот внезапно замер и глубоко вздохнул.
– Глупо получилось, – расстроено начал он, усевшись. – Глядишь, не акцентируй внимание на книге – так записал бы произошедшее, а про вторую и не вспомнил.
– Глупость эта не сравниться с тем, что ты не дал снаряду воздействовать на себя так же, как и на дракона, – протараторил Фобос. – Но позволил ему вести себя так, как я ожидал от него конкретно сейчас – неестественно. И уже из-за этого заговорить и выдать себя с головой.
– Ну, пусть так, – протянул кот.
– Кто ты такой? – угрожающе прорычал Арчибальд.
– То, что мы в гостинице выслеживали, – ответил за неприятеля сказочник. – Нас было четверо – поэтому нас туда и затянуло. Оно только четверки забирает. Вот только была одна несостыковка.
– Эксперимент, – протянул кот, неестественно улыбаясь. – А что если? И сработало же.
– Что именно?
– То, что Келласт был больше котом, чем собой.
– Вы столько мне показали, – радостно продолжило существо. – Гораздо больше, чем остальные. Вы сильные. Если бы не прокол – было бы еще больше.
– Оно не может покинуть гостиницу, поэтому питается воспоминаниями, сновидениями – все, что может достать из разума, – протараторил Фобос.
– То есть, мы сейчас существуем, но во сне? Мы мыслим, мы уже умерли, мы все видим один сон – что, Фобос?
– Не могу проанализировать ввиду нехватки ресурсов: твое колдовство продолжает действовать, и я могу в любой момент разорваться на части.
– Да что будет тебе от смерти – когда ее ты опасался? – взревел Арчибальд, глядя, как кот начинает подниматься в воздух.
– Физическая оболочка меня не интересует, но я не могу проанализировать свою сущность в том виде, в котором она сейчас существует – последствия ее распада могут быть фатальны.
Деревья стали исчезать, расползаясь жижей, одно за другим. Мир вокруг перестал быть чем-то целым, потеряв вяжущие его основания. То, что было котом, тоже стало искажаться, радостно захохотав.
– Келласта сейчас нет рядом, – громко заорал сказочник, чтобы перекричать нарастающий гул. – А мы уснули перед тем, как оказались здесь.
– К чему ведешь ты, не пойму я?
– Мы сейчас в его сне. Нам надо пробудить его – и все это закончится.
– Слишком все последовательно, детально и логично. Никаких доказательств этой теории не наблюдаю, но пусть так – дольше будете разглагольствовать.
– Надо обратить его в кошмар! Думайте о том, чего он больше всего боится! Фобос, у тебя получилось с твоими шарами, чтобы они вели себя так, как нужно тебе – попробуй заставить Келласта орать от ужаса!
– Как вы любите выражаться, это не так работает, – прозвучал рокот. – Здесь правлю я. Но ваши мысли мне кажутся забавными, поэтому пусть так.
Позади леса, перед круговертью образов и буйством красок гибнущего мира образовался огромный сгусток темноты, постепенно обретающий очертания. Сформировавшись, туша двинулась в сторону троицы, что смотрела на нее, разинув рты. Верхушки деревьев расступались перед ее станом, едва доходя до живота. Размеры бывшей хозяйки борделя Ливра и без того были обширные – но здесь ее раздуло до совсем неприличных габаритов.
– Нам следует поступать более обдумано, – едко бросил Фобос.
– Поступай мы более обдумано – единогласно бы решили, что Келласт больше всего на свете опасается толпы грудастых гурий, – огрызнулся сказочник.
Позади отряда раздался еще один рев: увеличившийся до гигантских размеров дракон медленно приближался с другой стороны.
– Что делаем-то? – отчаянно воскликнул Арчибальд. – Один лишен сил книг чудесных, второй себя боится разорвать. Да будь сам Гхоклакхан со мною – и то бы нам не устоять.
– Нам не нужно их побеждать, – прокричал сказочник. – Толку никакого. Оно все равно искажает все по своей воле.
– Не все, – отрезал Фобос. – Оно что-то берет за базис. Мы нарушили изначальный костяк, считаю, что окружение разрушается как раз не по его воле, как пытается то нас заверить. Думайте! Сейчас я не могу быть всем-во-всем.
– Если это сон – оно использует наши воспоминания, – снова зацепился за догадку о сновидениях сказочник. – Они – базис? Но оно не знает всего: про кличку Арчибальда узнало, только когда о нем речь зашла.
– Вывод дайте, а не болтовню! – рявкнул рыцарь.
– Нужен парадокс! – прокричал Фобос. – То, с чем оно не сможет поспорить ввиду базиса в наших воспоминаниях, о чем не знает, и что нарушит текущий ход расчета!
Гиганты приближались все ближе и ближе. Число их множилось: Кара-Качан угрожал кривым мечем, бандиты папаши Рорше стремились взять реванш, орда восставших мертвецов злобно завывала, шагая рядом с отрядами мстительных эльфов и корлейскими лхомами.
– Гхохлакхан! – заревел Арчибальд и вонзил меч прямо себе в сердце.
Сокрушенные, его товарищи почувствовали, как их тела поднимаются в небо, подхваченные незримыми потоками, искажая пространство вокруг себя иссиня-черными пятнами. Наступила темнота, а торжествующий смех неизвестного ужаса внезапно прервался криком отчаяния, когда он понял, что отряду все же удалось вырваться из его цепкой хватки.
***
Спокойно дремлющий доселе рыжий кот внезапно вскочил и принялся носиться вокруг, старательно наступая лапами на лица развалившихся вокруг однополчан. Сделав несколько кругов, он внезапно обнаружил, что радостный настрой куда-то испарился, поэтому решил: гораздо приемлемее сейчас будет вылизать себе шерстку. Тут его взгляд упал на творившееся вокруг безобразие – он замер. Вот так, с высунутым языком и ужасом в глазах и застала его пробудившаяся троица.
Они находились в мрачном необъятном склепе, окруженные множеством постаментов, на каждом из которых покоились чьи-то останки. Окружающая темнота, едва разгоняемая колдовским свечением, исходившим из постаментов, не давала разглядеть окрестности – но каждый понимал, что размеры помещения просто огромны. Пустые постаменты не горели, отступая дальше во тьму – кто разберет, сколько их там, сокрытых, ждущих своего часа. Вереница освещенных лаконично намекала на то, что выход из усыпальницы – невзрачный дверной портал, располагающийся в сотне метров от места привала авантюристов. Проигнорировав логичный вопрос кота, отряд, схватив того за шкирку, со всех ног припустился бежать прочь. Они неслись по проклятому коридору, который неопределенное время тому назад вел их навстречу злу, что они обнаружили в забытой всеми гостинице. Постепенно в голове всплывали воспоминания о том, как, обманутые самоуверенностью, бежали навстречу неприятелю, что сейчас, голодный, гнался за ними по пятам.
Коридор закончился внезапно, как и когда-то давно – появился. Выбежав в главный зал гостиницы, отряд стремглав вылетел на улицу, и только там, под палящими лучами солнца, повалился на землю, чтобы отдышаться. Помрачневший Келласт, взирающий на своих однополчан, все еще пытался сообразить, что же происходит. Он медленно переводил свой взгляд с них на гостиницу и обратно. Наконец, троица практически одновременно поднялась, чтобы подойти к проклятому зданию.
– Все позади?
– Надеюсь.
– Хотел я поделиться, что мне такое интересное приснилось – но теперь не буду, ну вас, – вредно включился Келласт
– Значит, это все-таки был сон? – промолвил сказочник.
– Пусть так, коль тебе будет удобнее. Но ты, разумеется, не прав. Наверное. После действий Арчибальда мы должны были вернуться в точке привязки – но про нее никто не упоминал, это и стало парадоксом. Или просто Келласт проснулся, потому что ему надо было побегать. Честно: мне все равно.
– Быть может, кто-то все-таки соизволит меня посвятить? Вы как с цепи сорвавшиеся.
– Сожжем?
– Сожжем.
– И спокойной дорогой к Развилке. Хватит с меня внезапных сюрпризов.
***
Несколькими минутами позднее в шатер командира стеральской армии, что осталась стоять у стен Ливра, влетел нервный посыльный. С ходу выплюнув обязательное приветствие, он, не дожидаясь приглашения, выпалил известие: пожар охватил Ливр. Сделал это он для должного эффекта, ведь скажи, что сгорела никому не нужная гостиница на подступах к городу, возможно, из-за жары – его бы взашей погнали с важного совещания, на которое тот заявился, да еще и нагоняй дали. А конкретизировать-то всегда можно успеть.
– Дело рук шпионов Корлея по дестабилизации обстановки! – разом выпалил офицер, не вслушиваясь в дальнейшую болтовню солдата. – Верховых – по коням! Генералу – голубя! Повинных казнить на месте!
Посыльный лишь хмыкнул, гордясь произведенным эффектом.
С горем пополам четверке все же удалось добраться до Развилки, оторвавшись от преследования. Дипломатия Келласта слабо помогала, когда он находился в облике объемного рыжего кота – поэтому ставку пришлось сделать на ноги. Тогда, в городе на распутье, он неслабо перепугался, когда к отряду подошел человек в штацком в сопровождении двух солдат и безотлагательно потребовал следовать за ним. Остальные трое членов группы призадумались. Как оказалось, в военном поселении по всем вопросам подходят по-военному серьезно, даже к доставке почты.