«Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…» - кажется это говорила Белоснежка в сказке про гномов, глядя на себя в зеркало. А потом, о чём она дальше спрашивала это чёртово зеркальце, что б оно сказало, не соврало, про её румяные и белые шёчки, её красоту и мудрость…?
И что? Сказало ли всю правду ей это деревянное трюмо, в котором, как в реке, из которой решил напиться порядочный мальчик, а сделав глоток, стал из просто Ванечки бородатым гнусным козлом по имени Ванька!?
Но правдой было то, что Зина 20 лет продымила, как паровоз, бегущий по рельсам, и из трубы которого на всех парах несётся дым. Нет, это больше походило на дымило или дымище коромыслом, когда в её девичью комнату не было возможности войти без слёз и сожаления, там, как говорится зачем-то, можно было топор вешать. А при чём тут тот топор, если была иная возможность - повеситься или удавиться самому от понимания, что никогда даже не хотел, примера рядом не имел, а закурил, став, если не козлёнком, то одной из овец общей человеческой отары, уж точно.
Да, Зинин дед, Зинина бабка, её мать, отец и прочие родственники всегда говорили о вреде курения… Сами, во всяком случае, на людях и на глазах маленькой девочки сигарету даже в руки не брали, не говоря уже о прикуривали. И это была сущая правда.
А нянька Зины рассказывала жуткие истории про себя, и это не была сказка про Белоснежку, как чуть не лишилась одной ноги, потому что тоже, курила как тот паровоз, скачущий по рельсам, долгие 15 лет, но врачи сделали ей просто безобразное предложение, собственно, не предоставив ей никакой альтернативы: нога или сигарета. Разумеется, умная женщина согласилась на первое. Что означало: если она не прекратит изображать из себя дымовую шашку или такую же трубу, её ногу постигнет страшная участь – она почернеет и… нет, не отвалится, а ей её просто отсекут на операционном столе, потому что будет это та самая жуткая гангрена, про которую многие не раз слышали. И это тоже была та правда, рассказанная маленькой Зине в назидание на будущее, когда она даже не знала, где находится ларёк, в котором продают такое зло, называемое сигаретами.
Но почему же тогда, всю жизнь, как только появились телевизоры, а следом голливудское кино, герои которого так дружно дымили, сладострастно затягиваясь каким-нибудь «Мальборо», а потом так не красиво и просто бескультурно выпускали дым прямо в лицо зрителя, сидящего перед экраном и при этом на выдохе произносили такое, не совсем знакомое нам слово - «кайф»… А кайф… да, мог быть, только потом, на том свете, и там тебя ждал уже вечный кайф мертвеца, который даже закурить не сможет, ввиду своего бедственного положения, обездвиживания в тесном гробу, в котором он в момент окажется, если не забросит эту злостную привычку, куда подальше - изображать из себя овцу, козла, барана, не важно кого, но походить на дымящий автомат, произносящий одно только хорошо заученное слово - «кайф»…
Почему никто не сказал, что всё это сущее вранье - про гангстеров, ковбоев и бизнесменов - любителей покурить, про сексуальных до ужаса женщин, прикуривающих от рекламируемых фирменных зажигалок и нагло врущих при этом, что значит, не говорящих про имеющийся вред, не являясь на самом деле, в реальной жизни злостными курильщиками и приверженцами этой «кайфовой» идеологии?
Но Зинка то, Зинка..! Она же этих кино не смотрела, дома разбросанных, где попало, пачек с сигаретами не видала, но закурила ведь! И что самое обидное, что просто вынудили. Ну, не заставили, конечно, насильно в рот сигарету, будто бомбу, не подложили и фугас не подожгли, при этом нажимая на грудь коленками и крича : кури, кури падла, кури, а не то зарежем!
Тем не менее, работая в одной фирме, не хотелось в конце рабочего дня глотать таблетки аспирина от боли, раскалывающей её голову на две части. Вот она, будучи молодой и неопытной, и выходила в коридор, где в уголке притаилась металлическая пепельница на длинной ножке для общего пользования, и около которой, сгруппировавшись, собирались другие сотрудники, нет, не озабоченные своим здоровьем, а наоборот, которые только и делали что курили, курили, и курили, и при этом говорили, и говорили, и говорили… короче, попросту, не работали, проводя здесь дни и ночи, не важно, что производительность труда от этого резко падала, потому что работать по большому счёту было некому. Все только и делали, что выкуривали одну сигарету за другой.
Вот и Зина, постояв пару раз рядышком, и, удостоившись начальственного окрика, предлагающего идти на рабочее место, коли не курит, решила отдыхать вместе со всеми, но, не закурив, а просто держа в зубах сигарету для отвода глаз.
Всё бы ничего, возможно, этим бы всё и ограничилось – стоянием в общей курилке с сигаретой в руке и каким - никаким, перерывом в работе, не важно, что голова могла ещё больше разболеться от вдыхаемого никотинового дыма, монотонно выпускаемого её коллегами, чем от сидения в своей комнате над бумагами. И не сидела бы она сейчас перед зеркалом, глядя на свою сильно изменённую внешность, задаваясь вопросами, словно она Белоснежка из той сказки своего детства.
Тем более что детство и юношество однажды закончилось и угораздило молодую тогда ещё девушку Зину повстречать свою первую любовь в этой своей и чужой непростой жизни.
А молодой человек, на самом деле вовсе и не молодой, а старше Зины на десять лет, лысоватый и уже с имеющимся круглым брюшком, почти вываливающимся из штанов, в которого она влюбилась без памяти, был просто заядлым курильщиком. Из категории тех граждан, что не вынимают сигарету изо рта даже сидя на толчке и краснея, и тужась, и зубная щётка во рту им тоже не помеха для выброса лёгкими дымовой завесы прямо в зеркало своей души, висящее напротив них в их ванной комнате, про которых принято говорить, что у них дым валит изо всех щелей.
Короче, этот профессионал своего дела через некоторое время вдруг заметил, что его любимая Зинка не по-настоящему курит, как он ей и сказал, то есть, не то, что сигарет не покупает, а значит, не нуждается в постоянной поддержке, лежащей у неё в сумочке, но и не затягивается, как положено.
И бедная Зина, решила, если не походить на голливудских героев, которых она ещё и в глаза-то не видела, а хотя бы только на своего старшего товарища, в которого была страстно влюблена и хотела соответствовать, не важно, что этот великовозрастный наставник, как только девушка вошла во вкус, стал возмущаться происходящим и ругать её последними словами, говоря, что такое пристрастие к никотину - страшное зло. И даже в наказание порою отказывался провожать её до дома, если засекал новоявленную курильщицу где-нибудь с сигаретой.
И более того, чтобы не просто так стоять и держать, а выглядеть, как все и настоящие, Зина давилась, пытаясь заглотить дым, при этом не только плакала горючими слезами, катящимися по её, почти ещё детским щекам из широко открытых глаз, в которых отражался весь ужас происходящего, её тошнило, будто она на пятом месяце беременности, а не просто ученица, пытающаяся усвоить урок, который всё же так прочно заучила, что всю свою последующую жизнь не могла забыть, что идя домой, надо зайти в киоск, мимо которого раньше проходила просто так и купить пару пачек на день, на ночь и вообще, просто не забыть и купить, а то нечего будет покурить, сидя у телевизора, положив ногу на ногу, чтобы полностью походить на героев тех фильмов, которых наконец – то она, как и все её сограждане, смогли воочию увидеть и убедиться, что и им теперь кайфово, как ставшему притчей во языцах Сталлоне, Шварцнеггеру и прочим бицеобразным кумирам, которые всё же были просто актёрами и играли просто роли, а не на самом деле курили все эти многочисленные «мальборо» и «кенты».
Видно, пропагандировать правду, которая несёт за собой здоровый образ жизни, а не фальшь было не модно, и до сего времени всё так и осталось, с небольшими нюансами, просто кому-то деньги дороже, чем здоровье своей же нации.
В общем, этот период в жизни Зины тоже остался однажды далеко позади.
С тем, заядлым великовозрастным курильщиком они расстались, забеременеть от него тоже так у неё и не вышло, тошнило совсем от другого, от той привычки, к которой пришлось таким брутальным способом приучать себя, но и девушка стала женщиной, и даже матерью, благо, мозгов полностью не лишилась, даже три раза за всю долговременную практику употребления делала попытки распрощаться с такой странноватой привязанностью ни к человеку, собачке или кошечке, а к полюбившейся всё же сигарете. Дети её, хоть и говорят, что дурной пример заразителен, не переняли от матери данную привычку, закуривать по утрам, в постели под чашку чёрного кофе. А напротив, слыша, как Зина надрывно кашляет, ссылаясь, правда, каждый раз на свой имеющийся хронический бронхит, даже бегая к тому киоску, чтобы их родной человек не умер, не дай - то бог, от тоски или разрыва нервной системы, оставшись без своей сигареты, а больше, чтобы им не досталось не заслуженно, зная, какой становилась их любимая мамочка, если той нечего было вставить в рот и сделать ту фирменную затяжку, которой она с таким трудом всё же научилась когда – то, сын и дочь так даже ни разу и не попробовали, что же это такое, пускать дым, будто ты дракон на заваленке.
Но Зина дурой никогда не была, она была только очень худа от того, что безмерно курила, а с годами имеющегося с рождения серого вещества в её родной черепной коробке не поубавилось, а очень даже сильно наоборот, и она решилась на окончательную отвязку от привязки к никотину.
Но вот, незадача, не учла женщина, что ждёт её участь большинства бросающих курить - прибавка в весе и, может быть, даже сильно значительная и заметная не только для себя, но и для окружающих.
Давно уже никто не бегал к соседнему киоску, в доме совсем не пахло дымом, одежда и волосы Зины проветрились окончательно, никотиновый перегар выветрился навсегда. Более того, она стала напоминать себе всё же одного из голливудских героев, из фильма «Волк» с Джеком Николсоном, но не дымящего с экрана в зрителей, а у которого нюх обострился, будто у хищного зверя. Ей мешал не только запах рядом закуриваемой сигареты, она ощущала такие нюансы, которые не доходили даже до носов людей, никогда не прикасающихся к этому злу. И могла бы совершенно спокойно претендовать на должность сомелье или на работу в качестве парфюмера, настолько её нюх стал тонким.
Короче, если речь шла о здоровье нации при отказе от никотиновой зависимости, то Зина не то, что являлась теперь частью этого целого, а была её цветом. Ибо не только не кашляла, забыв о придуманном для себя, в своё оправдание, хроническом бронхите, но голова её тоже не болела, от чего она так неосторожно когда-то решила спастись, работая в офисе. В общем, можно было смело говорить о полном выздоровлении по всем статьям, ежели такие бы имелись в Зининой медицинской карте. Но самое главное, что она из худенькой маленькой женщины превратилась, если не в дородную даму, то солидностью в немало килограмм обросла точно.
Зеркало не врало, и однозначно, сколько не кричи в него «зеркальце, скажи, да всю правду доложи...» Правда была на округлившемся животе и бёдрах, на появившейся, никогда ранее не присутствующей мягкой задней части, благо, складок на спине пока что не наблюдалось, так называемых в народе, валиков, и не для удобства головы, но размеры вынужденно купленной новой одежды сильно настораживали.
Однажды, когда Зина в очередной раз ощутила препятствие при наклоне вниз с желанием завязать шнурки на ботинках, в виде пухлой горки, она задумалась о случившемся. Ещё раз подойдя к трюмо и уже даже не задавая ни единого вопроса и так ответ там в полном объёме отражался, не нашла ничего лучшего, как залезть в интернет и выяснить, как же такое могло с ней произойти.
Но дело происходило ночью, ибо днём времени хватило только на то, чтобы съездить в очередной магазин и пополнить свой гардероб ещё какой-нибудь тряпкой, необходимого ей теперь размера, ибо назревала угроза, не выйти вовсе в тот же магазин - прежняя одежда просто не сходилась на ней, а на дворе ещё не наступило лето, чтобы так рисковать своим улучшившимся здоровьем.
Прочитав, в чём причина её беды, нарисовавшихся лишних килограммов, в чём она ещё больше утвердилась, для точности взвесившись у соседки на её электронных весах, для большей уверенности посетила форум своих соратников по несчастью, как и она сама, не только решивших не быть зависимыми и не платить за свой скорейший уход из этой жизни, покупая подоражавшие до астрономических высот пачки сигарет, но и прибавивших немало в весе.
И вот тут-то, расхожее выражение, все кошки ночью серы или даже чёрны, вступило в силу, что значит, произошло следующее: чем больше Зина углублялась во все стенания форумчан, читая, как они прибавили по 20, а то и по 30 килограмм живого веса, как не в состоянии сбросить набранное, при этом сидя чуть не на голодном пайке и посещая все имеющиеся в их городе спортзалы, как так же, как и она сама, обновили весь свой гардероб… тем ей, Зине всё больше плохело.
Правда, кто-то из экс- курильщиков женского пола нашёл в этом даже какое-то преимущество, имея до того второй размер груди, а тут он у них взял, и вырос до четвёртого. И это только от того, что бросили курить. Просто двойное счастье-везение.
«Но, - думала про себя Зина, - у меня и так был их теперешний четвёртый, а стал-то шестой, а то и седьмой, и вообще такого явно, даже не бывает» начинало казаться ей, потому что она сама уже в этом запуталась, примеряя каждый раз новый бюстгалтер в ближайшем магазине.
Но легче ей от такого не становилось. Как и доводы знакомых и подружек, что мужчинам нравится большая грудь.
Да-да, возможно, но эти мужчины, любители больших женских размеров, пробовали когда-нибудь сами, кроме тяжёлой штанги, потаскать такой вес на уровне почти что глаз, который спокойно можно было использовать в качестве полочки или подставки под горячее?
Да, и не хотелось выглядеть, словно ты гренадёр или тот мужской пол, расталкивающий мешающих им по пути прохожих или людей в очереди, своим, как правило, огромным животом, не грудью, конечно же, которым многие так гордятся, называя его своим трудовым мозолем. А на самом деле, зачастую являющимся не тем, названным одобрительно, мозолем, а банальным пивным или наетым брюхом, которое, только и можно, что угрожающе нести вперёд, но которое не несёт за собой никакого здоровья.
И чем больше зачитывалась Зина той ночью, что ещё с ней может случиться, помимо того, что уже произошло, тем больше у неё подло сосало под ложечкой от предстоящей безысходности. Чувство, переходящее медленно, но верно в панику, атакующую её пополневшее тело со всех сторон, не давало возможности оторваться от монитора и лечь спать. Хотя можно было бы вспомнить, что утро вечера всегда мудренее, и что, возможно, проснувшись, она не с таким трагизмом посмотрит на себя в зеркало, требуя от него хоть слова правды.
Почти что плача, потом, уже рыдая в голос, женщина пыталась до самого рассвета взять себя в руки, привести в норму своё расшатавшееся логическое мышление, покинувшее её в серости ночного спокойствия. И наконец, с первыми лучами солнца, заглянувшими в комнату сквозь незакрытые занавески, вспомнила она простую истину, что, как правило, люди делятся своими проблемами, когда им плохо, и вряд ли тот, кто не прибавил весе, или давно уже вернул свои былые формы, отписался на том форуме толстяков, таких же, как и Зина, бросивших курить.
Поэтому, облокотившись на свою грудь, ставшую, не пойми какого размера, подбородком, Зина, глянув в трюмо, задала своему отражению один единственный вопрос: "Ну, и… что теперь будем делать..?" коли состоявшийся факт смотрел на неё оттуда, и из которого не выкинешь теперь ни одной детали - ни появившегося, откуда ни возьмись, живота, ни полочки, на которую она сейчас опиралась, и не сказала бы, женщина, что это очень удобно, ни всего остального, вылившегося в два добавившихся номера её одежды.
Наверное, сейчас, несмотря на своё неожиданное препятствие, она нагнётся, завяжет шнурки на кроссовках, влезет в новенькую спортивную форму, которую не успела ещё, ни разу надеть, что тоже плюс, и, несмотря на все вопли форумчан, её соратников по несчастью, которые собрались поделиться своими бедами минувшей ночью, выйдет из дома и побежит далеко-далеко по городу, от своих набранных килограммов, ведь теперь она может себе такое позволить, потому что кашель больше не одолевает, одышки тоже нет... только бы по пути не набрать в лёгкие угарного газа из выхлопных труб от проезжающих мимо автомобилей, пока будет она добираться до леса. Но это уже наша замечательная экология, так называемые издержки современности, от которой вряд ли убежишь, как от своего лишнего веса, как от состоявшегося факта. И это та правда, о которой тебе скажет любое зеркальное отражение.
Потом, посидев ещё какое-то время в той же позе, уже больше напоминая себе какого-то мыслителя, а не уныние, планомерно переходящее в оптимизм, не пытаясь более извлечь какую-то правду из зеркальной поверхности, Зина подумала, что надо бы вспомнить ещё к предстоящей сдаче норм ГТО, как питались наши предки, когда не было алкоголя и сигарет, потому что она, даже не заедая, как некоторые бросальщики, желание поесть, ибо она мечтала только избавиться от курева, всё же умудрилась добавить к не имеющейся до того жировой прослойке кое-что ещё. Ведь и тут, производители, не до конца, но скрывают правду о своём продукте, в котором больше всё же лжи. И это тоже та, прописная истина в первой инстанции, о которой не сказали, как когда-то, когда первый раз кому-то предложили закурить.
« Но зеркало, как ни крути, не врёт», - подумала ещё раз про себя Зина, прежде чем в последний раз увидеть своё новое отражение, которое вот-вот станет старым или опять займёт все же прежние не только внешние, но и весовые, позиции…