В первых числах ноября во многих семьях в нашем крае отмечается День памяти.
День памяти усопших.
В Беларуси этот день называют Поминальным, Дзяды.
Древняя традиция обрела второе дыхание в последние годы и стала государственным праздником.
Капризничает нынче осень, отчаянно проявляя своё настроение и манеры: то дразнит красотой красок, то ласкает солнечными лучами, а то, как бы спешит дождём и мокрым снегом смыть тревогу и грусть…
А думы в эти дни в воспоминаниях о родных и близких, о тех с кем пройдены самые счастливые годы.
Их нет рядом, но душа хранит светлую память и благодарность за яркие, совместно прожитые полновесные годы.
- Давайте в воскресенье навестим могилу Степана Лукича, - позвонила с утра его последняя аспирантка Галочка - Галина Николаевна.
Степан Лукич наш общий научный руководитель.
Он пестовал своих аспирантов, как родных детей.
Мы все были вхожи в его дом.
Серьёзные разговоры начинались после душевного чаепития.
Как он колдовал, заваривая чай с присказкой: «Чай не водка, голову не потеряешь».
Чай у него всегда отличался удивительным ароматом.
На просьбу открыть секрет, улыбался: – «Сыпь больше».
Степан Лукич только к ней обращался – Галочка.
Она была моложе всех нас, но главное она им с женой напоминала рано умершую дочь.
И Галочка, мы так и привыкли вперемежку обращаться к ней то Галочка, то Галина Николаевна, отвечала им дочерней преданностью.
Когда Степан Лукич овдовел, она со своей дочерью и сыном опекала его до последнего дня.
Идём по тихой аллее молча.
По проезжей дороге идёт удивительная пара: она в элегантной шляпке, в темных очках, с зонтом-тростью.
Он бережно поддерживает её. Статный, седовласый.
Только неуверенная походка выдавала их возраст.
- Помните, - почему-то шепотом заговорила Галина Николаевна, - как Степан Лукич в последние годы часто повторял: - «Самое скорбное в старости жить среди руин».Этих, - она указала на пару, - думаю, тоже посещают такие мысли.
По дороге, не снижая скорости, мчалась дорогая иномарка и громко сигналила.
Пожилая пара продолжала свой нелёгкий путь.
- Вы, чёртово старичьё, - выглянула в окно голова молодого человека, - дайте дорогу, - носит ещё земля таких маразматиков.
Мы рванули к людям, отводя их от проезжей дороги.
Мужчина виновато: – «Извините, мы плохо слышим».
Перевели на аллею, усадили на ближайшую скамейку. – «Передохните».
Галочка подошла к обочине и громко крикнула: -
«Герой, сбавь скорость, а то растрясёшь жалкие остатки совести. Это у тебя атрофия мозга и души, а не у них».
Поняв, что кричит в пустоту, задержалась на несколько минут, смахнула слезу и вернулась к нам.
Двое «спасенных» ещё раз поблагодарили нас, и вновь виновато улыбнулись.
- У нас сегодня день особый, - тихо, сдерживая рыдания, заговорил мужчина, - сыну исполнилось бы 60 лет. Но уже два года мы встречаемся с ним и его семьёй здесь. Погибли нелепо в автокатастрофе.
Он замолк. Жена погладила его руку и вступила в разговор.
- Спасибо вам, что отвели от нас беду. Мы уже научились контролировать каждый свой шаг. Сегодня плохо владеем эмоциями. Сын был хороший хирург. Сейчас соберутся здесь его коллеги и пациенты. Мы пришли пораньше. Нам захотелось побыть у могилы одним.
Дама говорила более твёрдым голосом. В ней чувствовалась внутренняя сила. Она приподняла очки и внимательно посмотрела на нас.
- Я в прошлом тоже медик. Видимо, от профессии - мне чуточку легче сопротивляться в такие трудные минуты. Старость хитрое дело, - она даже улыбнулась, - всё забирает, а боль оставляет. Да уж, - «если б молодость знала, если б старость могла».
В разговор вступил муж.
- Самая не любимая тема для моей жены это разговор о старости. Мы по натуре оптимисты. Работали до упора. Я – до 70, а Вера Степановна главврачом до 60, – жена жестом попыталась его остановить.
- Мы с тобой, дорогой Пал Палыч, герои картины – «Всё в прошлом». Вам, наверное, скучно с нами болтливыми? – Мы дружно завертели головами. – В молодости я была очень требовательной. Ждала от людей больше, чем они могли дать. А теперь – благородный поступок, добрый взгляд, доброе слово рассматриваю как чудо.
.
Пал Палыч немного успокоился и заговорил вновь.
- Говорят, что эти слова принадлежат Фаине Раневской – «старость - это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность», - помолчал несколько секунд и продолжил, – с годами любое хамство вызывает глубокое сожаление. Мы старики, как бы безропотно принимаем косые взгляды, снисходительное панибратство – «проходи, старик, не мешкайся». Если бы вы знали, сколько требуется сил, чтобы сохранить в себе простое человеческое достоинство, - тяжело вздохнул, - нам пора, мать, - поднялся. Ещё раз огромное спасибо за беспокойство и за то, что выслушали нас.
- Пал Палыч, - вспорхнула Галочка, - у вас такая хорошая память, богатая речь, а кем вы работали?
Чувствовалось, что вопрос ему по душе.
- Я как бы «часовых дел мастер», - хорошо улыбнулся. - 40 лет был главным технологом на часовом заводе. Уйдя на пенсию, стал собирать старинные часы. Научился их ремонтировать. Мы с женой, - помог ей подняться, - стареемся порыться в книгах, в Интернете узнать «биографию» каждого нашего экспоната. Мой врач, - бросил нежный взгляд на жену,- считает, что я нашёл лучший эликсир от хворей и старости. Но скажу вам по секрету - заключительный этап жизни человека тяжкий. Единственный путь, чтобы уйти от ворчания и уныния - постараться выявить в себе столько вариантов проживания, сколько может вместить ваше тело, ваш мозг, ваша душа. Вера Степановна промолчала, а она ведь по сей день, ведёт семинар для соцработников, - в его словах было столько гордости.
Хотелось еще спросить их о много.
Например, о чём мечтается им в эти годы?
Но Пал Палыч, как бы угадав, с юмором выдал:
- Есть у старости и радости – чего не смог заполучит в молодости, тебе уже и не нужно. Да и забываешь частенько, что хотелось-то, - хитренько улыбнулся.
Незаметно подошли к месту захоронения их родных.
Трудно смотреть на фотографию счастливой семьи. Мы положили к памятнику цветы, откланялись. Вера Степановна по очереди обняла нас.
- Знаете, что я поняла, - Галина Николаевна вновь смахнула слезу, - всё, что человек накопил в себе, проявляется именно в старости. Какие красивые вот эти люди. Жаль, что таких не очень много.
Мимо пробегали две дамочки среднего возраста.
- Знаешь, я боюсь старости. Скоро на пенсию. И станешь для всех, … «мамаша, проходите».
- Ой, как я тебя хорошо понимаю, - ответила другая, - а интересной будешь только одному типу мужчин – врачам. - Обе громко расхохотались.
- И они о старости. Я соглашусь - старость начинается в тот миг, когда начинаешь её бояться. Как же убедительно наши знакомые развенчали стереотипы восприятия возраста, - вздохнула моя попутчица.
Вроде кладбище не место для оптимизма, но на душе было удивительно светло и спокойно.
- Вы не помните, чьи это слова, - Галина Николаевна тихо процитировала: «…но души их светло и ровно… об очень многом говорят»?
- Это Заболоцкий. «Старость», - и я продолжила: -
«Теперь уж им, наверно, легче… Теперь всё страшное ушло.
И только души их, как свечи… Струят последнее тепло».
Дальше шли молча, думая о том насколько бесценны, бывают минуты встреч с людьми, которые ценят жизнь, несмотря на любые обстоятельства.
- Знаете, что я ещё поняла, - поправляя ленточки на венке,
как бы подводя итог всему сегодня пережитому, Галочка добавили, - и в те, и в эти времена хороших людей всё-таки больше. Просто, злые - всегда с шипами. Они оставляют шрамы от уколов. И только светлые – добрую память.
– Да, дорогая, вы правы – «В человеческом назначении – девяносто процентов добра».
Галочка с хитринкой улыбнулась: - «Даже если – как исключение - Вас растаптывает толпа…». - Это, по-моему, Вознесенский.
Возвращались домой по той же тихой аллее.
Моросит.
Но народ в одиночку и семьями спешил к родным могилкам.
Перед нами семья. Две девчушки держат за руки отца.
Он им что-то оживлённо рассказывает.
- Папа, а где захоронен твой дедушка? - спрашивает младшая.
- Мы на Дзяды туда поедим.
- А я знаю, - гордо заявляет старшая, - на Военном кладбище, в Братской могиле.
- Да, он покоится в одной могиле вместе с солдатами, павшими в боях за Родину.
Мы переглянулись.
Подумалось: - «Когда-то всем нам суждено стать предками. Как же это важно сохранять в семьях традиции почтения и памяти».
Говорят, о предках судят по потомкам.
В поминальные дни особенно остро чувствуешь, в каком мы неоплатном долгу перед ушедшими…