Гл.2
Вовка быстро вернулся, как и обещал. Анастасия Сергеевна, лишь завидев сына, облегчённо вздохнула и поторопилась ему навстречу.
- Сынок, нам поговорить надо. - она дотронулась рукой до его плеча и доверительно заглянула ему в глаза.
Юноша растерялся.
- Мам, чует моё сердце, вроде ты что-то задумала.
- А ничего я не задумала. С каких это пор матери нельзя поговорить с собственным сыном?
- Да разве я против? Ну что с тобой поделаешь, с такой беспокойной? Ладно, пошли, разговоры твои разговаривать. - Вовка обнял Настю и они рядышком присели на лавочку.
- Сынок, ты почему от меня скрываешь, что Ленка беременная и вы затеваете свадьбу? Или родная мать для тебя посторонний человек? Или я не заслужила вмешиваться в судьбу своего ребёнка? - голос её дрогнул и на глаза навернулись слёзы. Анастасия Сергеевна понимала, что перебарщивает, как говорится, перегибает палку, но иногда она применяла такой метод в воспитании детей, нарочито вызывая в них жалость по отношению к родительнице. Она не хитрила, разве что совсем чуть-чуть. Просто была уверена, будто в таком возрасте сын с дочерью ещё не совсем правильно расценивают всю глубину материнского сердца, как оно порой страдает и как обливается кровью. Когда плохо твоему дитёнку или он невольно попал в опасную ситуацию, то каждая мать согласна все его беды взять на себя, отмучиться и переболеть, только бы с её любимым чадом всё было в порядке.
- Мам, ты что? - Вовка обнял её ещё крепче и сам к ней прижался. - Это же когда ты для меня стала посторонним человеком? Не выдумывай! Я любого со свету сживу, кто посмеет тебя обидеть. Ты веришь мне?
- Угу. - кивнула Настасья и шмыгнула носом.
- А теперь о главном. Ма, ну кто тебе такую глупость сказал, будто Ленка беременная? Алёнка, наверное? От я когда-то надеру ей задницу. Ей и её подругам. Ходят по селу и все сплетни собирают. Я уже слышал подобное, вроде над ними давно здесь смеются, называют их старыми беззубыми бабками.
- А почему беззубыми? - удивилась Настя. Девчата все молоденькие, у всех зубы хоть кирпичи грызи.
- Сплетниц так величают. Ты не знала?
- Так значит, это неправда?
- Конечно, неправда! Алёнку слушай больше.
- И свадьбы не будет?
- А вот гулянье будет. Только проводы в Армию.
- Фух, сынок, как гора с плеч.
Мать и сын помолчали немного, переваривая сказанное.
- Сынок, картоху копать надо. Уже все соседи управились. - нарушила тишину Настя.
- И когда ты уже за соседями перестанешь гнаться? Мам, у них своя жизнь, а у нас своя. А пойти на огород, я хоть сейчас готов, потому и прибежал. Ты же говорила, что дела дома.
- Молодец, мой сыночек. Ой, а я, глупая, Алёнку к подругам отпустила.
- Так это вовсе не проблема. - Вовка поднялся с лавочки и лукаво улыбнулся. - Я сейчас пригоню её назад и сделаю это с удовольствием.
- Вовка, только не обижай сестру. У нас с ней один защитник на двоих. Это ты.
- Я знаю, ма. Я за Алёнку, как и за тебя, тоже любого со света сживу.
"Как же он на отца похож. - думала Настя, глядя сыну во след. - И осанка, и походка."
Она вспомнила, как ещё с пятнадцати лет была влюблена в Мишку Дёмина, только он не смотрел на худющую и нескладную Наську. Считал её малолеткой, которая, даже если подрастёт, всё равно не заслужит должного внимания с его стороны. Мишка Дёмин тогда бегал за Лидкой Собиновой, красивой черноокой недотрогой. Да по ней, в ту пору, почитай все парни их деревни сохли. Но однажды, капризная Лида выбрала Мишку и то, не заместо жениха, а был он ей навроде телохранителя. Мишка земли под собой не чуял от гордости, таскал ей леденцы, пряники и даже помаду дорогую как-то прикупил в городе на рынке.
Вера Ильинична, мать Мишки, возмущалась на него при каждом удобном случае, мол, в семье семеро ребятишек, а он старший, и постаревшие родители думали, что у них помощник растёт и кормилец, а он всю получку на эту приезжую кралю растрачивает. Да хоть бы толк какой был из этого, а то ничего серьёзного, мол, Лидка лишь смеётся над ним и обзывает телком-молокососом.
И Мишка перестал баловать Лиду подарками, а потом и сам убедился, что матушка оказалась права. Прекратились подносы и дружба сразу прекратилась. А тут ещё и слухи. Как-то одна старая бабка, у которой за двором на лавочке постоянно присаживались девчата, подслушала разговор этой Лиды с её товарками, а об услышанном донесла Мишке и тот сразу поверил старухе.
Суть той насмешки заключалась в том, что Лида просто так, от скуки, позволила рядом с собой присутствие потерявшего голову парня, а на самом деле, она безумно любила Ивана Залипуху, служащего в то время на Дальнем Востоке. Мол, вот возвернётся ненаглядный Ванечка и она за ним, хоть за тридевять земель. Не очень-то и переживал Мишка, узнав правду. Сразу пусто стало на душе и какой-то гадливый осадок там поселился.
Вскоре и его призвали в ряды Советской Армии, а когда отслужил, то сразу и заметил подросшую Анастасию, с тонким станом, округлыми формами и русой косой по пояс.
Вот так они и поженились. А Иван Залипуха так и не сосватал горделивую Лидку, как девица его не завлекала и как не вешалась к нему на шею. Провёл с нею пару месяцев и укатил в город устраиваться на завод. А там и нашёл себе пару по вкусу. Лидка тоже было подалась в райцентр, в надежде, что ей всё-таки удастся Ивана захомутать, но ничего не вышло. После она пять раз замуж выходила и ни с кем не ужилась. И где она теперь? Ни деток у неё, никого. Живая ли? Верно говорят, неисповедимы пути Твои, Господи.
Анастасия Сергеевна была довольна своим выбором. Миша выпивал иногда, если праздник или гости нечаянные, но Настю никогда не огорчал. Заработок всегда жене приносил, а в доме слыл первостепенным хозяином. Чтобы у него забор повалился или сараюшки прохудились - того ни разу не случалось. Он заранее подмечал неполадки и загодя всё чинил, а не так, как в той поговорке, мол, как на охоту идти, так и собак кормить.
Детей своих Михаил просто обожал. Он и ночами помогал Насте пеленать и убаюкивать, даже если ни свет, ни заря на работу подниматься и там трудиться до позднего вечера.
"Да, Мишенька, думала, что нам с тобой более долгий срок судьбою выделен, для совместной жизни. Мечтала, что внуков вдвоём будем нянчить да баловать их игрушками и различными сластями, а оно, вон как обернулось." - Настя невольно всплакнула и тихонько прошептала:
- Спасибо за то, что ты был у меня. За деток таких хороших спасибо. И за всё, Мишенька, за всё! Я так счастлива с тобой была.
Настя украдкой выглянула за двор.
"Что-то касатиков моих не видать. Только бы не переругались между собой. Вовка рассерчал на Алёнку и не дай Бог, чего грубое ей скажет, а та у нас такая обидчивая, обязательно всё близко к сердцу воспримет. Мужчины ведь не умеют вовремя угадать разницу между ласковым обращением и обыкновенными словами, которыми мы пользуемся в повседневности. И то, что для женщины считается оскорблением, для них же, это всё в порядке вещей, как само собой разумеющееся. И частенько сильный пол не может понять, отчего у нас глаза всегда на мокром месте. Мужик есть мужик. Он воин и защитник, потому ему не до нежностей. Но мы-то тоже не виноваты, что появились на свет такими впечатлительными и такими ранимыми."
Анастасия Сергеевна была категорически против, когда родные не находят между собой общего языка, поэтому и детей воспитывала по-своему, прививая в них уважение к друг другу.
Мало ли, а вдруг, с нею что произойдёт и Вовка с Алёной останутся одни. У них же нету никого больше, бабушки с дедами рано поумирали, дядька один есть по отцовской линии, так он поселился где-то на Севере и лет двадцать на Родине не бывал. Он даже Мишу не хоронил, потому что никто не знал его точного адреса. И случись у сына или дочери что-то непредвиденное, ну куда идти брату, как не к сестре родной или наоборот.
"Нет, кровные должны мириться и почитать всех своих близких, а в трудную минуту обязаны протянуть руку помощи нуждающемуся, а иначе это уже не родня, скорее, враги или настоящие чужаки."
Но напрасно женщина переживала, Вовка с Алёной явились жизнерадостные и довольные друг другом, тогда Анастасия и распорядилась, чтобы тот час все собирались на огород.
- Мам, и чего мы всегда столько картошки насаживаем? Мы её всё равно всю не поедаем. - возмутилась вспотевшая Алёнка. Она на четвереньках ползала по раскопанным грядкам, собирая в ведро обильный урожай. Затем Вовка брал у неё наполнившуюся тару и нёс к матери на межу, под тутовое дерево, где Анастасия Сергеевна сразу перебирала клубни по сорту: на мелкий, средний и крупный. А чуток подпорченный тоже откладывала в отдельный ящик. Дёмины садили картофель в два захода. Весной, в апреле, а потом ещё раз, в июле. Последняя высадка требовала каждодневной поливки в ночь, но зато тут многие, кто уже набил руку на такой своеобразной практике, говорили, будто и жука колорадского меньше в июльскую жару, и корнеплоды отличаются долгой лёжкостью и сохранностью, а самое главное, они очень вкусные. Да и кто откажется в середине лета отведать молодой картошечки, которую в тот момент можно поедать вместе с кожурой. Горяченькую да со сливочным маслицем и укропом.
- Во даёт! - засмеялась Анастасия Сергеевна. - А полушубок, сапоги и джинсовый костюм за что мы тебе купили, не помнишь? А я помню. Картошку мама продала и свою доню обновками порадовала.
- Ну вот, всё ей, а мне, как всегда - ничего. - в шутку сказал Вовка.
- А тебе сейчас ничего и не надо, сынок! Потому что, в Армию скоро. Ты там окрепнешь, возмужаешь и на такую фигуру ни одна вещь потом не налезет. А когда приедешь домой, вот тогда и принарядим тебя, уж мама постарается.
- Мам, да я это нарочно, не всерьёз. - застыдился Вовка.
- Я знаю, сыночка. То я на всякий случай пояснила. Так вот, Алёна, слушай дальше. А семенные клубни мы на поросят обменяли, забыла? Мелочь с кашами варим и хозяйство кормим, так что, все у нас сыты благодаря большому урожаю. Да пусть она лучше останется, чем не хватит, без картошки нам никак. Он, Губаревы ленятся за огородом ухаживать, а потом всё с рынка везут. Позорище! Как можно копейку тратить на то, что можно вырастить своими руками? И как ты себе представляешь, жить на селе и не иметь личного приусадебного участка?
- Ну и на что он нужен, тот участок? Городские и без него живут и никто не умер. - продолжала огрызаться Алёна. - А мы тут в этом колхозе, загибаемся постоянно.
- А колхозники, по-твоему, не люди, раз ты о них с таким пренебрежением? - повысила голос Анастасия Сергеевна. - Алёнка, мне не нравятся твои рассуждения. Да сельские жители - самый терпеливый и трудолюбивый народ. Они умеют сами себя кормить, не надеясь на государство. Твои родители тоже из крестьян, между прочим, да и ты сама не в столице родилась. С каких это пор ты население страны стала делить на элиту и отбросы общества? Кто тебя к этому надоумил?
- Мам, да никто меня ничему такому не учил, то я так, ляпнула и всё. Устала потому что, вот и психанула. А то, что мои родители из глубинки, я никогда даже и не подумаю пожалеть или застесняться. Ну правда, мам.
- Это хорошо, что не застесняешься, но психовать ещё рано. То ли ещё будет в твоей жизни, деточка моя.
- Мам, - вмешался в разговор Вовка. - вот попомни мои слова. Как только Алёнка школу закончит, так вперёд автобуса в райцентр побежит. В деревне она ни за что не останется. Ты только на ногти её накрашенные посмотри.
- Да прям, много ты знаешь! - Алёнка запустила в брата небольшой комочек земли. - Да мне всё равно. Если попадётся хороший человек, который будет жалеть меня и понимать, то я и в шалаше жить с ним не побоюсь.
- Правильно мыслишь, краса моя. А вот насчёт ногтей Вовка прав. Ты ещё ученица и не забывай об этом.
- Да я их только по выходным накрашиваю, а потом ацетоном весь лак стираю. Просто сегодня в клуб собирались пойти, отпустишь, мам?
- Отпущу, но веди себя прилично. Всегда помни, что за неимением головы на плечах - дети появляются раньше времени. А ты у меня, ещё сама ребёнок.