«Принцесса» спряталась за спину мужа. Толстяк находился навеселе, даже опасность забавляла. В чужом краю он чувствовал себя царем, можно нашкодить и убраться восвояси, ищи ветра в поле. Он сунул руки в карманы, выпятил живот и с сильным акцентом объяснил:
- I’m from Russia. Russia Mafia. If you don’t wont problems, you’d better run (Я из России. Русская мафия. Если не хочешь проблем, тебе лучше убежать).
Пока он говорил, громила менялся в лице. Черная кожа бледнела, желание грабить испарялось. Физиономия скисла, точно черное молоко. Он постоял секунду и припустил бегом. Неожиданная прыть от крупного человека.
- Вот видишь, как важно быть вежливым и знать языки. - Сашка подмигнул супруге.
- А что ты ему сказал?
Муж только посмеялся. Херб очень походил на того незадачливого громилу. Мосальский пытался говорить по-аглицки. Ямаец понимал, но ответные тирады натыкались на недопонимание. На помощь приходила Ксения, понимавшая с полуслова, намного лучше одногруппницы. Вращение в языковой среде поднимает навыки на большую высоту, нежели прилежное посещение лекций или преподавание. Оля смотрела с бесконечной улыбкой, потягивая «Бейлис», специально припасенный хозяйкой для гостьи. От душности помещения открыли окно.
Зашел разговор о гендерной разнице. Дамы настаивали - они умнее, а мужики думают только членом. И, вообще, миром правят женщины, правда, при помощи мужчин. Но толстяк обломал бабий бунт.
- Умнее или нет, о том только наука ведает. Великих ученых-мужчин - пруд пруди, а женщин можно пересчитать по пальцам одной руки. Софья Ковалевская, Мария Кюри-Склодовская... - Сашка загнул два пальца, вопросительно уставился на собеседниц. - Где еще три?
Дамы напрягли лобики, порылись в памяти, грустно повздыхали. Добавить не смогли. Но Верстоглядова выдвинула контраргумент:
- Потому что вы мужики вечно нас зажимаете. Не даете продвинуться! Полное неравенство. На работе, и вообще!
Эту «шпильку» она не стала переводить милому, лишь одарила таинственным взглядом и погладила по черни руки. Мосальский отдулся за грубую половину человечества:
- Женщина на работе - не женщина, а коллега. Какие требования к нам, такие и к вам. Это и есть равенство. А вы боретесь за равноправие с сохранением собственных привилегий. То есть заведомо жульничаете и хотите быть выше.
Тема заглохла. Дамы, не придумав веских доводов против, заняли ротик закусками.
- Так может это... - Свингер дошел до предложения, - загляните к нам?
- О-о, кто о чем, а Мосальский все об одном. - Галина деланно закатила глазки.
Ксюха под смешочки перевела суженому с частым повторением слова «свинг», указанием пальцами на супругов. На черном лице читалось удивление, негр постоянно переспрашивал.
- Что он говорит? - Сашка тихонько толкал Ксению локотком.
- Он говорит, если у вас такие обычаи...
- Переведи - такие, такие.
Однокашницы подавились смехом. Ольга пнула мужа под столом, - она еще не решила, стоит ли воспринимать такую тяжесть на хрупкое тело.
- Мосальский, забудь! - насмеявшись, отрезала Верстоглядова.
- Ну-у, как сказал китайский философ Лю Сю Бу: «Наше дело предложить».
Толстяк давно обхаживал Ксюху, предлагал даже тет-а-тет.
- А что? Олишне ничего не скажем. Можем вместе съездить на Волгу, порыбачить. Снимем гостиницу. Разные номера - для конспирации, аптека - для контрацепции.
Ксения каждый раз жестко обламывала: «Ты - жиртрес, мне такие не нравятся. Вот сбросишь вес, тогда, может еще и подумаем. А с Олей, хоть сейчас».
Меняться трудно, необходимы титанические усилия, кропотливая работа в тренажерном зале, диета. Сашка шел простым путем: подливал выпивку, требовал до дна. Но ни разу не удалось напоить Верстоглядову до согласия. Она крепкая, мясистая, только алкоголь зря переводить.
Мужчины ушли курить на улицу, Ксюха на сей раз воздержалась. Закинула в рот оливку, поставила локоток на стол, с флиртоватой улыбочкой спросила Додонову:
- Как у тебя на личном фронте? С кем-нибудь встречаешься?
- Как Серегу убили, так ни с кем. Сначала некогда было. Сдала на права. Сейчас езжу на мужнином «Матизе», уже привыкла. - Галка игриво ухмыльнулась. - Но, конечно, хочется мужика. Иной раз на стенку готова лезть, так нахлобучивает, а потом вроде отпускает.
- А ты вон к Мосальским сходи. - Ксения рассмеялась, положив руку на коленку хозяйки.
Галина зашлась хохотом. Ольга поперхнулась выпивкой, отдышавшись, присоединилась к веселому хору. Девчонки посмеялись минуту, слегка заваливаясь на стол, подрагивая грудью.
- Я же сейчас на восточные танцы записалась. - Додонова сделала ручки под подбородок, поводила головкой. - Буду мужиков завлекать.
Девчонки вновь повалились в смех. Подошли мужики, невольно зарядились весельем. Срочно налили, не давая протрезвления мозгу. Толстяк вспомнил старый анекдот - довершил веселье. По трубам звонко постучали - советский сигнал к снижению шума. Компания моментально притихла, Галка закрыла окно. Налетевших комаров хлопали на коже соседей.
Вбежал Тимоша, уставший скучать в одиночестве. Когда в доме полно народу, маленькому тоже хочется внимания. Он подбежал к маме, обнял за пояс, поглядывая на взрослых мордочкой стеснительного котенка.
- Ты еще не спишь? - спросил Сашка.
- «Ты еще не спишь»? - передразнил мальчик.
- Нехорошо взрослых дядь пародировать, - по-свойски пожурил Мосальский.
- «Нехорошо взрослых дядь падорировать».
- Ты что у нас, попугаем заделался?
- Да, я - попугай.
- А ты знаешь, как еще попугая называют?
- Да! Попка.
- А ты знаешь, что еще значит «попка»?
- Да! - Тимофей стеснительно показал ручкой.
- Попку мыть и спать! Гал, это я тебе.
Собравшиеся хихикнули на удачный каламбур. Верстоглядова вступилась за крестника:
- А чтой-то ты чужими детьми командуешь? Когда своих заводить будете?
- Некогда. - Толстяк взял из конфетницы хрумку, захрустел с деловым видом.
- Это вам некогда? - теперь наседала Ксюха. - Живете, как короли, только и делай, что детей.
Сашка отшутился бородатым анекдотом:
- «Боцман, вы детей любите? - Нет, но сам процесс...»
Галина попросила сына поиграть в комнате, когда он ушел, рассказала про интернет-знакомства.
- Один по фотке красив, как Джордж Клуни, пригласил в кафе. Прихожу, а там облезлый шибздик, метр с кепкой, да и то в прыжке. И голосок тоненький, как у евнуха в гареме. У меня все желание отпало, а он начал приставать...
- Не хотите, чтоб вас танцевали, не ужинайте за счет партнера, - вставился Мосальский.
- Я, может, сначала хотела, - оправдывалась хозяйка. - И зачем люди выкладывают чужие фотки? Все равно ж на первом свидании выяснится.
Толстяк переключал каналы на кухонном телевизоре, в надежде найти необременительный фон для мероприятия.
- О! - воскликнула Ксюха. - Оставь. Мой любимый фильм.
Грузины на экране, подняв бокалы, затянули смешное: «тая, тая, тая, ат-та-та-я-та».
- Тебе нравится «Не горюй»? - удивился Сашка.
Ксения кивнула, не отрываясь от просмотра.
- У тебя крутой вкус! - одобрил Мосальский, подергивая бородкой. - Этот фильм выделял даже кумир Данелии - Федерико Феллини.
- Вот такая я... исключительная!
- Да-а, если ты - Данелия, Феллини или Тарантино, то можешь так снимать. Спокойно, никуда не торопясь. Режиссер - бренд, ничего не сделаешь. А вот, если ты начинающий, тебе нельзя долго рассусоливать, нужно сразу брать зрителя за яйца. Стрельба, погони, перестрелки. И не отпускать до самого финала. Конечно, дать немного передохнуть, на эротических сценах, и снова в оборот. Так и Тарантино начинал. Вспомните «Криминальное чтиво». И сразу полетели пули. Нарубил фильм на эпизоды, перемешал, но все равно интересно, чо к чему и как увяжется. А сейчас. В том же «Джанго», «Бесславных ублюдках» или «Омерзительной восьмерке». Показывает сцены с разных ракурсов. Заставляет вести разговоры, ему кажется хемингуевские: вроде ни о чем, но якобы с глубоким смыслом. Потому что точно знает, его фильм будут смотреть в любом случае. От начала до конца. А если бы это был не Тарантино, я бы посмотрел только начало. Например, «Омерзительная восьмерка». Пурга. Карета. Сэмюэл Эль Джексон просит Курта Рассела подвезти. И начинается. «Отойди. Положи оружие туда, положи сюда. Кто ты? Что ты?» Лично я бы уже выключил, загрузил бы другой фильм или ушел из кинотеатра, не доев попкорн, не выпив «кока-колы».
Собравшиеся с облегчением дождались конца монолога.
- Александр во всем разбирается, - вежливо отметила Галка, - и в машинах, и в политике, и в кино.
Пьянка прошла на «ура». Хорошая закуска не дала упасть в салат. Гости разошлись по домам, довольные проведенным временем.
Галина, по-прежнему, учила детишек в школе-саде. Все, как всегда - удобно, без напрягов, и сын под боком. С утра «Матиз» парковался у школьного забора. До обеда короткие уроки, с тысячекратным повторением: «What is your name?» - «My name is...» До вечера Тимоша на попечении у воспитательниц, нянечек, самой можно прокатиться по городу, подзаработать репетиторством. Дома Додонова развесила карточки на английском. На стол – «table», на холодильник – «refrigerator», пусть сын запоминает сызмальства.
В соседней квартире поселился холостяк-ровесник, сбежал из Казахстана, жаловался на тамошнее притеснение русских. Разговорились, оказался с деньгами. Купил землю в пригороде, начал строительство, пока снимает жилье.
Сошлись два одиночества. Как сын засыпал, Галка стучалась в соседскую дверь или приглашала к себе на кухню. Изголодавшаяся женщина исполняла любую прихоть, еженощно баловала ротиком. Познакомила с Мосальскими. Сашка заканчивал в своем репертуаре: «Как говорил китайский философ Лю Сю Бу». Процент отказов неумолимо стремился к нулю.
Вместе со свингерами новые любовники ездили купаться на водохранилище, поросшее камышом. Галине клиенты подсказали козырное место. Жаль, уже многие прознали и облюбовали, да и далековато пешедралом от стоянки машин. Зато солнце, чистый песок, а вода меньше пахнет мочой, чем на общественных пляжах. Тины, правда, полно. Летом стоячая вода зарастала. Каждый сезон в водохранилище спускали тонны белого амура и толстолобика - лучших пожирателей водной растительности. Но, похоже, рыбу быстрее истребляли многочисленные браконьеры.
Тимофей калузался в воде, женщины загорали. Олег невольно косился на стройность Ольги, - сравнение не в учительскую пользу. У Додоновой тело вытянутое, сиськи куцые, вся красота в широкой попе.
Толстяк с бородкой накачивал резиновую лодку ножным насосом, по вздыбленному гульфику казаха догадываясь, чем тот угодил училке английского. Самому хотелось попробовать давнишнюю знакомую, но Лю Сю Бу.
- Ты как насчет рыбалки? - поинтересовался Сашка у нового знакомого.
- Давно не рыбачил. - Олег пожал плечами.
- Я взял пару спиннингов, сейчас накачаем лодку, попробуем поискать хищника.
Зеленая лодка надулась. На днище легли короткие удилища, коробка с приманками. Мужики в одних плавках перетащили на воду, запрыгнули. Лодка просела под тяжестью особенно Мосальского, хозяин взялся за весла.
- Кому что, а у моего только рыбалка на уме, - огорчилась «принцесса».
- Не только, - ехидно заметил толстяк и покосился на голые ноги Галки.
- Женщины остаются одни, а они рыбачить, - не унималась супруга. - Хоть бы нас сначала покатали.
- Да пусть порыбачат, - вступилась Галина, даже в мелочах потакающая жениху, - может, наловят на уху.
- Ага, - злорадствовала Оля, - только тину привозит со своих рыбалок.
Сашка уже мягко выруливал веслами, мысленно забив на причитания второй половины.
Олег оказался плохим напарником. Хозяин рыбацкой «точки» долго показывал, как забрасывать, придерживать шнур. Казах учился туго. Дужка лескоукладывателя часто защелкивалась, срывая заброс. Мосальский кривился в сторону, - или приманки растеряет или пробьет тройниками лодку. Сам бесполезно макал блесны, прочесывая окрестности.
Олег вновь сделал неудачный закидон. Приманка улетела в камыши. Дерг, подерг, тщетно. «Зацеп, - решил толстяк, - так и знал». Казах чувствовал досаду приятеля, изо всех сил старался выдернуть блесну из прибрежного камыша. Удочка гнулась в крутую дугу, того и гляди сломается.
- Да не мучайся, - просил рыбак, - сейчас подъедем, попробуем достать.
Он взялся за весла, но Олегу удалось сдернуть с места. Блесна вылетела из камышей, шлепнулась в тину и снова застряла. Сашка подгребал, казах судорожно пытался выдернуть. Мосальский устал убеждать, досадовал в сторону.
- О! Вроде пошла, - обрадовался любовник Додоновой нечаянной легкости.
Он дернул сильнее. Из воды выскочила блесна с зеленью, извивающейся на тройнике. Прилетело прямо в лодку. «Зелень» забилась на днище. Олег широко растопырил ноги, пытаясь увернуться от скользкой поимки. Он до смерти боялся змей.
- Щука! - Толстяк не верил глазам.
На дне трепыхался полукилограммовый щуренок. Сашка схватил рыбу, ссадил с крючка. Он вытянул руку, разглядывая на расстоянии, заметно повеселев.
- Новичкам везет. - Мосальский наставил щучьи зубы на испуганного казаха. - Поздравляю! Самый неудачный заброс и... рыба! Наверное, ты привлек ее своим шебуршанием. Щука - рыба скандальная, ведется на любой кибиш.
Ловлю закончили. Вернулись. Галка радовалась вдвойне, активно ласкалась к удачливому любовнику. Кавалеры покатали дам на лодочке. Парами. Романтика пляжного отдыха. Вечером Галина вычитала в Интернете рецепт щуки в сметане. Под водку - пальчики оближешь.
Додонова строила наполеоновские планы. Мужик хороший, в постели нежен, богат по средним меркам. Начала приобщать Олега к сыну и Тимошу к отчиму. Казах с лаской, и погуляет, и мороженым накормит на мамины деньги. Галка предложила съехаться, Олег радостно согласился. За квартиру не платить, быстрей стройку окончат, переедут в просторный дом. Только на участок не приглашал, а Галина хотела разбить огородик, все ж подспорье по кризисным временам. Но казах готовил сюрприз и не подпускал.
Построился быстро. Фундамент на сваях, домик деревянный в один этаж. К осени управился. Пришел вечером, собрал вещички.
- Все, переезжаю.
- Куда?.. А мы когда?
- Ты прости, Гал, жена с дочками приезжают.
Галка, как стояла на кухне с полотенцем в руках, так и села на табурет. Из груди вырвался тяжкий вздох. Олег виновато улыбнулся и тихонько ушел, аккуратно затворив дверь.
Женское личико зашлось краской, хотелось разрыдаться, но слезы не шли.
Во дура-то! Чужого мужика на груди пригрела, в паспорт глянуть не догадалась. Коммуналку всю сама платила, - пусть Олежек скорей построится. Продукты на свои деньги покупала, он - максимум, картошку. Пожил черт на халяву, попользовал девку, и спасибо не сказал.
Вечером она отмокала в ванной, словно отмываясь от позора и черной неблагодарности. Взгляд изучал трещинку в голубой плитке. Жизнь казалась конченой. Она взяла бритву для ног и не только, осторожно провела поверх вен. Напрягла кулачок, вены надулись, запульсировали. Прибывая, бурлила вода. Вздувалась пена, щекоча ноздри лимонным запахом. Галину охватила решимость. Губы сжались. Лезвия легли на вены.
- Мама! Мама! - раздалось из-за двери. - Ты скоро?
Додонова сделала пару глубоких вдохов, вернула бритву на полку. Есть для кого жить.
- Да, сынок, выхожу.
Посокрушалась горемычная, выпила горькой и утопилась в деятельности. Пока работаешь, как белка в колесе, некогда думать о пустопорожнем. На месяц хватило. Плоть отчаянно жаждала мужской грубости. Сын растет безотцовщиной. По-любому нужен мужик.
Галка снова зарегистрировалась на сайте знакомств. Теперь она поумнела, на гламурные фотки не велась. Но контингент за время отсутствия, будто испортился. Налетели охочие до секса, не просили, а требовали. Получая отказы, поливали заборными словами, проклинали до седьмого колена. На сайте наткнулась на Мосальских, во избежание инсинуаций срочно удалила анкету. Нет, в Интернете мужа не сыщешь, надо в реале смотреть.
Она знала - хороших мужиков разбирают в молодости и развод не дают. Держатся, словно за последний шанс. Хотя порой и семья - одно название, и детей нет, но бабы крепко цепляются, точно по генетической памяти.
К бедам душевным добавились технические. Компьютер сломался, в сервисе сказали – «материнка» накрылась, выставили счет на кругленькую сумму. Галка искала дешевое решение вопроса, позвонила Мосальскому.
- Саш, ты ж разбираешься в компьютерах? У меня что-то не запускается. Может, придешь, посмотришь?
- «Я, конечно, не гинеколог, но посмотреть могу».
Пришел вечером, понажимал кнопку - тщетно.
- В сервис носила?.. Что говорят?
- Говорят, какая-то «материнка» накрылась.
- А-а, понятно. А у меня папка работает. - Толстяк развеселился, глядя на конфетнопахнущую даму, опять пошел плясать в одну калитку.
Галина всегда одевалась, как на бал Наташи Ростовой, даже для выноса мусора. Шлейф духов, подведенные глазки, накрашенные реснички. Мужчина мог попасться на любом отрезке жизненного пути, нужно быть готовой.
- Не подкатывай, - осадила Додонова. - Я в ваши свингерские игры не играю.
- А если один на один?
- И один на один тоже.
- Как сказал китайский философ Лю Сю Бу: «Наше дело предложить». - Сашка грустно вздохнул. - Чини в сервисе или покупай новый.
Галка отвезла компьютер в райцентр к матери, там обещали отремонтировать дешевле, заодно присмотрела очередного кандидата.
Высокий. Блондин. Баскетболист. С первого свидания понравились, а Галина не стала жеманничать, проявила опытную сноровку. Алексей растаял. В благодарность за доставленное удовольствие целовал пальчики на ножках, как Додонова Сереге после геройства на шашлыках. Каждую клеточку тела. Торопиться некуда, сам уже получил, хотел и партнершу довести до оргазма.
Галка зачастила к матушке, зазывала милого в Город. Алексей отказывался. Здесь он - первый парень, центровой, а в высшую лигу не зовут, не нужен. Галина с пониманием. Одно саднило - поклонниц много. Девки только со школьной скамьи, грудастые, на матчи ходят, в рот заглядывают.
Наверное, изменяет, пока нет рядом. Но ничего, пусть перебесится, вернее будет. Такую умелицу в постели он нигде не найдет, сам говорил. Женится, как пить дать. К гадалке не ходи, у Ванги не спрашивай.
Додонова оказалась почти права. Девчонки, вступившие в половозрелость, привлекали на час. Настоящая страсть - деньги. Дома на постерах вместо голых девиц висели коллажи из стобаксовых купюр. Центрового окрутила центровая - расфуфыренная мадам лет пятидесяти, с крашеными волосами, приторными духами. Зато на «Порше Кайенн» и двухэтажным особняком в престижном районе. Свадьбу сыграли быстро, громко, с размахом. Невеста торопилась прибрать женишка, пока не подсуетились более обеспеченные старушки.
Галка снова ощутила никчемность бытия. Тимофей игрался перед телевизором. Она на кухне пила водку. Достала таблетки из холодильника. Белые, серые, в оранжевых ампулах, разные. Этикетки читать не стала. Подготовила посошок жизни, насыпала горсть в кулачок.
- Мам, пойдем уже спать. - Сын зевал в дверном проеме. - Ты заболела?
Галина вздохнула, ссыпала таблетки в пустой пузырек. Она уложила Тимошу на супружескую кровать, обнимала, целовала любимую головку. Тихо всхлипывала бессонной ночью, стараясь не потревожить малыша. Утром выбросила пузырек в мусорное ведро.
- Ну, почему мне так не везет? - Додонова плакалась Верстоглядовой по скайпу, снова отчалившей от родных берегов. - Все для них делаю, а они... только ноги об меня вытирают или бьют до полусмерти. - Галка из вежливости спросила: - У тебя-то как дела? Как Херб?
- Сейчас расскажу.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/02/547