УБИТЬ ОБМАНЩИКА!
МИР СМОТРИТ НА МЕНЯ
И МИР НЕ ПОНИМАЕТ,
ЧТО Я – КОРОЛЬ
И Я ИМ УПРАВЛЯЮ!
Пьеса
На снимках:
Иван Пятый, русский царь, сводный брат Петра Первого, правивший с ним на троне с 1682 по 1696 годы. По материнской линии – Милославский. Потомок крестившегося мурзы Большой Орды Багрима. Портрет Михаила Чоглокова (?) конца 17 века.
Иван Шестой Антонович, законный император России (некоронованный), правнук Ивана Пятого от его дочери Екатерины ( по матери Салтыковой). Свергнут с трона в младенчестве, арестован вместе с родителями, убит в результате заговора в Шлиссельбургской крепости в 1864 году.
Цесаревич Петр Федорович и великая княгиня Екатерина Алексеевна в первые годы жизни в России. Портрет Г.-К. Гроота.
Портрет этой же пары в более поздние годы неизвестного художника. Нужно отметить, что, несмотря на разрыв во времени, «любовный замок» рук Екатерины и Петра – один и тот же. Этот портрет красноречиво говорит о том, что отношения между супругами, возможно, были совсем не такими, какими их описал, положим, Валишевский, а историки повторили его домыслы о взаимной ненависти супругов. На портрете видна любовь Петра к Екатерине. И любовь пылкая…
Император Петр Третий.
Григорий Теплов – секретарь при дворе Екатерины Второй, философ и скрипач, прошел слух, что гей. Предположительно, сын Феофана Прокоповича. Был включен в охрану среди гвардейцев дворца в Ропше, где находился плененный император Петр Третий. Роль его в убийстве до сих пор не разгадана историками. Но, глядя на портрет, можно убедиться, что он очень похож на императора Петра Федоровича. Вскоре после его гибели был отстранен от всех дел во дворце и удален. Он был на грани суда и ссылки на каторгу за содомию, но Екатерина остановила процесс.
Федор Волков, актер, основатель русского театра при Елизавете Петровне. Ровесник Петра Третьего. Ученик Бирона, сторонника императора. Одновременно с Тепловым был включен в охрану дворца в Ропше. И его роль также неизвестна в деле убийства императора Петра Третьего. Через восемь месяцев Волков скоропостижно скончался (в 34 года), простудившись на грандиозном маскараде, устроенном им же по приказу Екатерины Второй. На этом маскараде Ломоносов запускал изобретенные им фейерверки.
Георг Пятый, король Англии, и Николай Второй, последний российский император. Кузены. Их сходство поражало окружающих и породило много толков о подменах в правлении странами. Но именно Георг не позволил Николаю и его семье приехать в Англию, чтобы спастись от гибели в России. Однако это может быть и версией тех далеких событий начала двадцатого века.
Известный итальянский актер, очень похожий на Георга и Николая.Его имя и фамилия в переводе с итальянского на русский означают: великая драгоценность.
Замок в Шлиссельбургской крепости (бывший Орешек) – самая страшная тюрьма в России, где содержался инкогнито император Иван Шестой Антонович и куда к нему ездили великие князья Екатерина Алексеевна и Петр Федорович.
Дворец в Ораниенбауме каким он был при наследнике российского престола Петре Федоровиче.
Знаменитый оперный дом в Ораниенбауме, где ставил очень дорогие и великолепные спектакли Петр Федорович, а его супруга, великая княгиня Екатерина Алексеевна, давала праздники в честь своего мужа.
Так выглядели постановки оперного театра Петра Третьего.
Дворец в Ропше, где погиб Петр Третий.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Марта Франкони - представительница древнего аристократического рода Европы, студентка факультета искусств Кобургского университета, модель и актриса
Эдуард Саксен - Эдди, студент факультета искусств Кобургского университета, модель и актер
Альберт Гот - сын и преемник главы одной из крупнейших страховых компаний Европы «Гот и К», миллиардер, представитель древнего аристократического рода
Вилли Гот - отец Альберта – глава крупнейшей страховой компании Европы «Гот и К»
Катрин Франкони - мать Марты
Феликс Франкони - брат Марты - инвалид
Георг Четин – известный итальянский актер, звезда телесериалов, родственник семьи Готов в Кобурге.
Екатерина Вторая – русская императрица 1762-1796 годы
Иван Пятый – русский царь из династии Романовых 1682-1696 годы
Петр Третий (Петр Федорович)– русский император 1762 год
Иван Шестой Антонович – некоронованный законный император России, пленник Шлиссельбургской крепости
Георг Пятый – король Англии, кузен русского императора Николая Второго
Николай Второй – русский император
Федор Григорьевич Волков – актер императорского театра при Елизавете Петровне и при Екатерине Второй
Елизавета Романовна Воронцова – фаворитка Петра Третьего, племянница канцлера Михаила Воронцова
Алексей Орлов – брат Григория Орлова, фаворита Екатерины Второй
Григорий Николаевич Теплов – секретарь Елизаветы Петровны, предполагаемый убийца Петра Третьего
Посвященные – служители ритуалов в тайной комнате в замке Готов
Гвардейцы из охраны Петра Третьего в Ропше
Полицейские, врачи Скорой помощи
Операторы на съемочной площадке в старинном замке семьи Готов
Действие происходит в наши дни в старинном замке саксонских вельфов , расположенном в поместье между германскими городами Кобургом и Веймаром.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Съемочный павильон в старинном замке семьи Готов под Кобургом. Здесь идет напряженная работа над очередным телевизионным сериалом закупочной и одновременно продюсерской компанией семьи Готов – «ВИКИ». В главных ролях – уже состоявшиеся и известные молодые звезды Марта Франкони и Эдуард Саксен. Операторы на площадке окружили страшную камеру в Шлиссельбургской крепости, где томится законный император России Иван Шестой Антонович. Она отделена толстыми металлическими прутьями специального ограждения, в котором есть дверь с большим навесным замком. В камере темно, только видны силуэты дремлющих тюремщиков-солдат.
Съемочная группа напряженно ждет выхода знаменитых артистов. В креслах зрителей за съемками внимательно наблюдают глава фирмы «Гот и К» Вилли Гот и мать Марты Катрин Франкони.
Вилли Гот (шепотом):
Это будет золотой прокат! Зрители вздрогнут, а наши дети поднимутся к заоблачной славе!
Катрин Франкони:
Вы никогда не сомневаетесь? А если так не будет?
Вилли Гот (повышая голос):
Будет, будет! Главное – подавать правильные знаки с экрана, а мы их подаем. Знаете, что это такое?
Катрин Франкони:
Что?
Вилли Гот:
Это – документы. Которых никогда еще никто не видел!
Катрин Франкони:
Не понимаю, вы говорите, словно ребус загадываете…
Вилли Гот:
Ничего, поймете. Сейчас просто посмотрите, на какую высоту поднимают историю эти дети!
(На площадке появляются Марта Франкони и Эдди Саксен в ролях Великой княгини Екатерины Алексеевны и Великого князя, наследника российского престола, Петра Федоровича. На них парики и костюмы аристократов середины восемнадцатого века, снизу – обыденные узкие джинсы. Петр Федорович осторожно ведет супругу, поддерживая ее левой рукой за узкую талию под грудью, а правой взяв ее левую руку в любовный замок. Точно так, как изображено на портрете восемнадцатого века, высвечивающемся на большом экране над съемочной площадкой).
Вилли Гот (шепотом – Катрин Франкони)
А вот и документ пришел ногами. Но главное в нем – руки и хитрое лицо Петра. Конечно, видно, что жена его не любит, отвернулась, но, если - только сердится, сгорая от ревности? И если эти двое всем солгали? Картину рисовал свидетель ссоры и одержимости Петра супругой. Я представляю тут совсем иные страсти, могло быть при дворе Елизаветы Петровны все совсем не так, как истолковали события европейские дипломаты и журналисты. Да и откуда им было знать правду? Российский двор Романовых – сплошная тайна и мистификация. И эту мистификацию очевидцы принимали за истину, вот в чем сегодня для нас проблема. Петр и Екатерина поступали вопреки желанию русской императрицы родить ей наследника престола? Да, целых десять лет! Но почему? Историки хором уверяют нас – у этой пары не было секса, потому что Петр был неспособен. Не может быть правдой! Потому что молодые люди были сексу хорошо обучены специальными учителями – с четырнадцати лет, а может, и еще раньше. Так было принято и при всех правящих дворах Европы. Так принято и сейчас, только тайных учителей любви во дворцах заменили учителя на подиумах. Туда мы отправляем отобранных и самых красивых и талантливых детей Семьи. Там они становятся неотразимыми и узнаваемыми миром, там их обучают всему, чтобы закалить перед неожиданностями жизни. В том числе, и перед коварством любви. И оттуда уже выходят самые красивые и сильные, способные управлять миром с юных лет именно своей красотой и мистификациями, которые помогают им вести за собой мир туда, куда мы захотим. Но вернемся в восемнадцатый век, к Екатерине и Петру. Если эти двое оказались хитрее Елизаветы? Узнав из российской истории, что только во время прихода к власти Романовых, их борьбы за престол, у тех, кто за него сражался, погибли 19 детей, решили не рисковать своим потомством и подождать производить его на свет до тех пор, пока сами не сядут на трон. А, может, они сговорились вообще не иметь детей, а передать власть в России, положим, любимому дяде Фридриху Великому? Может быть, в этом они видели свою главную миссию и ради нее вели свою скрытую и изощренную игру при русском дворе Елизаветы?
Катрин Франкони (смотит широко открытыми газами на Вилли):
Но не может быть, чтобы это было неизвестно шпионам русской императрицы. Русская разведка всегда славилась…
Вилли Гот (улыбаясь):
Конечно, было известно все Елизавете. Но в доступных документах история сохранилась лишь как непозволительная переписка молодой Екатерины с матерью, которая шпионила при русском дворе в пользу своего кузена и нашего с вами, Катрин, кумира, прусского императора Фридриха. Елизавете помогла английская разведка и действия безумного короля Георга Второго, который не мог позволить укрепиться в России саксонским вельфам. И английские вельфы на британском троне вступили в войну с Фридрихом под темным и невидимым крылом своей разведки в России. Наверное, не без их коварного влияния Елизавета оставила при дворе Екатерину, наверное, и наследник Павел появился с помощью их же интриг. Тогда уже принцесса вела свою игру против и Елизаветы и мужа, который, неистово любя ее, начинал и ненавидеть за предательство. И Екатерина приняла роль обиженной супруги, а Петр примерил роль сумасшедшего шута. Вот такими их и видела и Елизавета, и весь двор. Но не это ведь истина! Она куда трагичнее и глубже, чем казалась очевидцам.
Катрин Франкони:
Значит, спустя триста лет, вы вознамерились открыть глаза миру на истинную жизнь при дворе русской императрицы Елизаветы? Но кто теперь поверит? Это первое. А второе – это что-нибудь изменит? Вот главный вопрос – зачем, какова ваша цель, Вилли? Или у нашей семьи есть планы на страну белого безмолвия, от которого веет смертью?..
Вилли Гот:
Уважаемая Катрин, смертью в этой стране с незапамятных времен веет не от ее снежного и ужасно холодного безмолвия, с этим русские научились жить, а от нескончаемой лжи, которой они окружены их властью с тех же самых незапамятных времен. Конечно, лукавство и мистификации царят при любом правящем дворе мира. Но не до такой же степени, когда по этой причине падает само государство, а народ его терпит неисчислимые бедствия! Русские тысячу лет не знают, кто ими правит. Настоящую биографию имели только покорившие их ханы Золотой Орды. Им нечего было скрывать. Но как только этот народ начал освобождаться, он тут же принял сказки собственных князей, поверил им и веками затем поклонялся этим сказкам. Почему?
Катрин Франкони:
Если оценить ситуацию современными терминами, то, видимо, потому, что не было информационного пространства и самих средств информации – из-за отсталости этой страны от Европы и Востока. Поэтому так успешно приживались всевозможные выдумки, передаваемые «из уст в уста». То есть, это – национальная особенность русских, но не природная, а приобретенная по причине отставания от мирового прогресса. Не так ли?
Вилли Гот:
Видимо, так и есть. Но власти было выгодно держать народ в темноте. И окруженный ею, он пришел к своей знаменитой революции. Тогда в России девяносто процентов населения были неграмотными. Они доверяли слову тех, кто вел их на баррикады. Даже не зная, кто ведет! А потом эти обманщики, скрывшие свои настоящие биографии, взялись править огромной страной, заложив под нее своей ложью, которая связывала их по рукам и ногам перед их европейской родней, знавших о них правду, множество бомб. Эти снаряды взорвались через семьдесят лет. Не могли не взорваться – советскую верхушку постоянно шантажировали европейские правящие дома. И потому знаменитый, коварный и страшный «сапожник» с Кавказа отделил от Российской империи и Украину, и Донбасс, не исправил Конституцию, разрешающую окраинам отделиться в любой момент, не устранил толстого шута-болтуна, сразу после смерти тирана отдавшего Украине еще и Крым…
Катрин Франкони:
Какая наша цель сегодня?
Вилли Гот:
Не думайте, что я проникся глубоким сочувствием к белому безмолвию! Этот сериал – не мое решение. Это стратегическое задание нашей Семьи. Это наша миссия, если хотите! Все дело в стране, которая наполнена извечно враждующими с нами родами, стремится к собственному переделу мира. И если мы откроем глаза тем, кто мерзнет в снегах и терпит, то поможем им начать сомневаться. А их сомнение – наш друг. Потому что ту далекую страну русские ненавидят так же, как в свое время ненавидели полонившую их орду варваров с Востока… Но давайте все-таки посмотрим, как наши таланты сегодня это покажут.
(Екатерина и Петр, не размыкая объятий, осторожно крадутся к клетке, в которой вдруг загорается тусклый свет. Видно, что на узкой тюремной кровати сидит согбенная фигура. Пришедшие настороженно рассматривают арестанта. Он говорит глухо, не поворачивая головы)
Иван Шестой Антонович:
Зачем опять пришли?
Или решили вы
Меня совсем
С ума свести?
Вина хотя бы принесли?
(Резко встает и подходит к решетке, берется за нее руками. Петр, с ужасом глядя на его лохмотья, говорит, поглаживая руку императора)
Петр Федорович:
Вино возьми,
И шахматы при нас.
Как ты просил.
Иван Шестой Антонович ( выпивая вино, налитое Петром в бокал, который он вытащил из кармана):
Что вы хотите,
Чтобы говорил?
Скорее бы убили –
Бог не дает мне
Больше сил,
Об этом двадцать лет
Его просил,
Но он не смотрит на меня,
Его глаза – на вас.
Ты, братец,
Так красив,
Как и сестра…
Ну, ставьте же
На доску все фигуры,
Господа,
Сразимся мы,
Хотя меж нами
И железная стена!
Как принцы, мама?
Екатерина Алексеевна ( тихо - Петру):
Ну точно –
Не все в порядке
С головой
У нашего Ивана!
(Императору)
Какая мама,
Сударь?
Она давно скончалась,
Вы не знали?
И принцев – ваших братьев,
Как только сядем на престол
С Петром,
Я выпущу домой,
Поедут в Данию…
Иван Шестой Антонович:
Про Анну Леопольдовну
Я знаю,
Что мама умерла давно,
Но вовсе не о той
Я маме, -
О крестной,
Которая крестила меня
Шпагой…
Ее здоровье как?
Ей хватит сил
Меня убить?
Вот это важно!
Томлюсь я в ожидании…
Петр Федорович (явно повеселев после выпитого вина):
И совсем напрасно!
Тетушка моя
Еще сильна
И весела,
А главное –
Совсем бесстрашна.
Вот в этом участь
Вся твоя…
Екатерина Алексеевна ( печально, потягивая вино из бокала):
Увы, и наша!
Пока императрица
Пышет
Таким здоровьем
Организма,
Свободы все мы
Не увидим!
И вынуждены
Быть глупцами
Рядом с ее шутами…
Иван Шестой Антонович:
Вот заключил бы
Договор я с вами –
На общий наш побег.
Ну разве правильно,
Что при дворе,
Где только звезды
С неба
Не раздают
Лишь ради смеха,
Мы – трое пленников-
Не можем обрести
Приют,
Достойный нашему
Происхожденью!
Петр Федорович:
Вот плут!
А если эту дверь
Вдруг отопрут,
Что станем делать?
Иван Шестой Антонович (толкает дверь):
Она открыта!
(Протягивает руку, хватает за талию Великую княгиню и втаскивает ее к себе в камеру. Звучит музыка – за кадром Крис Ри поет песню «И ты, моя любовь»)
Давай, сестрица,
Потанцуем!
Если откажешься,
Я тут тебя убью!
(Пленник очень умело ведет в современном танце испуганную гостью. На танцующую пару падает сильный свет, который выхватывает из тени лицо императора, и съемочная группа невольно хором вскрикивает – это лицо сейчас копия лица русского царя Ивана Пятого, который изображен на портрете конца семнадцатого века, высветившемся на большом экране над съемочной площадкой. Теперь кажется, что в камере ожил прадед пленника императрицы Елизаветы).
Екатерина Алексеевна (делая еле заметный знак съемочной группе, чтобы та не прекращала снимать):
Теперь скажите мне,
Кто вы на самом деле –
Вы пленник
Или призрак вельфов?
И о каком побеге
Тогда вы говорите?
Иван Шестой Антонович:
О вашем же, миледи!
Ты думаешь,
Что скроешь от меня?
Екатерина Алексеевна:
Не отступай от текста!
Ах да,
Сценарий у Петра…
(Танцующие смотрят на Великого князя, который перебирает листы со сценарием в руках и нервно курит. Великая княгиня шепчет мужу)
Супруг мой,
Не кури!
Спалишь ты
Древний замок,
Тогда и сам
Вот в этой клетке
Посидишь!
Петр Федорович:
Сюда иди!
Смотри,
Как я тебе задам
За выходки твои!
(Екатерина Алексеевна пытается вырваться из рук Ивана Антоновича, но он крепко удерживает ее. Вдруг она протягивает руку к его правому уху и вытаскивает из него крошечный слуховой аппарат, который, благодаря гриму, совершенно не заметен. Иван Шестой Антонович от неожиданности выпускает из рук Великую княгиню и хватается за ухо)
Екатерина Алексеевна:
Что это? Ты глухой?
Я никогда не знала…
Иван Шестой Антонович:
Это суфлер!
Зачем достала?
Мне текст читают!
Екатерина Алексеевна:
Ты – Милославский!
Твоя несчастная сестра
Екатерина
Была глуха,
Но объяснили
Это проступком няньки.
Однако все - догадки,
На самом деле
Милославские больны
От прадеда Ивана,
Который из-за этого
Не мог Россией править
И власть отдал Петру.
Нарышкиным
Отдал страну,
И русский трон,
В конце концов,
Прогнулся
От борьбы
Между двумя родами
Женскими
И меж двумя родами
Вельфов,
Которые переплелись
В наследниках.
Вы триста лет скрывали
Свои болезни,
Но лица открывали,
Хотя и искалеченные –
Как у Павла.
Там тоже обвинили няньку,
Но, видимо, ребенку
Нос сломали,
Играя в политические прятки,
Не полагая,
Что он будет править.
(Возвращаясь к тексту)
Так я моих детей спасала!
Петр Федорович (разбрасывая листы со сценарием):
Какое злодеяние!
Я должен был убить
Тебя заранее!
Екатерина Алексеевна:
Ты посмотри в сценарии,
Этот оборвыш говорит,
Что я сама приду
К нему,
Своими же ногами!
Но он не только
Милославский
И вельф саксонский,
Он еще – Багрим,
Потомок князя
Золотой Орды,
Отсюда - страсть...
Иван Шестой Антонович:
Уже пришла!
Своими же ногами,
Что принесла –
Сама ты знаешь!
Петр Федорович (снова закуривая):
Труба!
Отгадка всем ясна.
Но лучше бы молчали.
Ребята, мы пропали?
Кто написал такой сценарий?
Мы выдержим
Давленье
Виндзорских,
Саксонских вельфов,
Воюющих между собой веками,
Еще Романовых
Пригрели,
В гримерке к выходу
Они готовы,
А тут и Млославские
Поспели!
Всю власть нам, что ли,
Переделать
На поле белом?
Екатерина Алексеевна:
Да посмотри,
Наш Милославский-
Вельф
Сейчас напоминает
Феликса,
Отца известного убийцы
Старца,
А тот – одно лицо
С сыном сапожника
С Кавказа!
Ну каково?
И снова спрашиваю –
Кто
Таится за этим
Смазливым личиком?
Иван Шестой Антонович:
Я каменное сердце
Негодяя
Принесу и брошу
К твоим ногам!
Ты будь готова.
Дорогая!
Екатерина Алексеевна:
Ты, Эдди, убиваешь
В себе порочное
Родство?
Лишь потому,
Что сострадаешь
Происхожденью моему?
Это не помешало
Нарышкиной
Влюбиться в пра-пра- пра-правнука Ивана!
Петр Федорович:
В Европе чудеса
Еще бывают,
Их ордена от всех
Скрывают,
Когда в таинственных местах
Свои обряды совершают
И заставляют
Браки заключать
На небесах!
Однако следует
С прискорбием заметить:
Среди Романовых
Идут раздоры постоянно
И если правят они где-то,
То лишь из милосердия.
Иначе были б заняты
Одним сраженьем.
У них в крови все это…
(Среди съемочной группы наблюдается волнение. Катрин Франкони вскакивая с кресла, спешит на площадку со словами)
Катрин Франкони:
Опять у них скандал!
(Обращаясь к Петру Федоровичу)
Простой оплатит кто,
Скажи, мой милый?
Екатерина Алексеевна (не выходя из клетки):
Не вмешивайся, мама,
Не изменяй сценарий,
Встань там, в углу,
В тени,
Сейчас Елизавету ты сыграешь,
Возьми-ка у Петра
Листы,
Читай и просто говори.
(Обращается к операторам, также не поворачивая головы)
Снимаем,
Все снимаем!
Работу продолжаем!
Голос Елизаветы Петровны:
Ну, кошка и коты,
Попались!
Ты дверью их
Припрешь,
Они ж в окно сбегают!
Какими же причудами
Полны
Вот эти сумеречные
Птицы,
Что по ночам летают,
Какая музыка звучит
Для них,
Какие мысли
В головах их
Обитают?
Да не побег ли затевают
На троих?
Да пусть - я без наследника-то
Нынче не останусь!
А больше ничего не надо-
Ни мне и ни России!
Я десять лет просила,
Едва лишь на коленях
Не стояла перед ними,
Чтобы они родили сына,
Они же делали картину,
Что будто бы старались,
А сами так зажались…
Пока я поняла –
Ведь эти сговорились!
Все потому – боялись
Убийства сына
И повторения судьбы
Несчастного Ивана.
После меня хотели
Править сами,
И я едва не прогнала
Обоих
В их милую Германию,
А прежде обвинила
В заговоре,
Вот только лишь тогда
Родили Павла!
Я согласилась нос
Ему поправить,
Чтобы ребенка не узнали,
Не выкрали, не отравили
Да не убили бы заранее.
И поступила правильно –
Злодеи так запутались
С носами,
Что жив остался Павел!
Но Аннушка пропала…
(Кричит охране)
А ну-ка, задержите их
И в пыточную комнату
Отправьте!
Тюремщик:
Кого?
Елизавета Петровна:
Да всех троих!
(Петр Федорович, срывая с себя длинный голубой шарф, бросает его узнику, из рук которого вырывается, наконец, Великая княгиня. Они с супругом хватаются за руки и бегут из темницы, за ними гонятся солдаты, но Елизавета, лично запирая висячий замок на двери решетки, останавливает их).
Елизавета Петровна:
Пусть, пусть бегут,
Дальше покоев
Не уйдут,
Для них их сын –
Тюремная темница,
Куда им без него,
Побегают – придут!
(Иван Шестой Антонович, разглядывая шарф, мнет его в руках, прикидывает себе на шею, потом обматывает запястья)
Иван Шестой Антонович (бормочет):
Как жаль, что убежала
Коза
Из клетки -
Я этим шарфиком ее достал бы,
А уж на этой на постели-
Тюремной...
Однако!
Сцена вторая
Великие князь и княгиня прячутся в тени на улице, выжидая, когда карета императрицы двинется с места. Оба смеются. Но Петр Федорович вдруг прижимает жену к стене и злобно говорит.
Петр Федорович:
Сударыня,
Я видел все –
Вы очарованы
Иваном,
Вам нравятся
Тюремные лохмотья
И жуткий запах
Подземелья,
Вот это вас бодрит,
Толкает
К особенной любви?
(Берет ее за горло и начинает душить)
Я знаю,
Меня вы презираете,
Вот только не пойму,
За что?
Возможно,
Вы не можете
Переступить
То детское
Воспоминанье,
Когда вы были
Вся в парше,
Сидели под столом
У дядюшки
На бале,
И нервы мне на пальчики
Свои мотали,
К себе никак не подпускали,
А Фридрих все смотрел,
Смотрел
И видел нашу с вами
Свадьбу!
Я в это время млел.
Но вы и тут меня
Опять не подпускали!
Тогда я оспой заболел,
Паршой покрылся,
Я сравнялся с вами
На детском бале!
Стал безобразен я,
Чтоб не узнали вы меня,
И чтобы красота моя
Вас больше не пугала!
Вы – одержимость
Тяжкая моя,
И если не моя –
То и ничья!
Екатерина Алексеевна (задыхаясь, с силой отрывая от своего горла руки Петра Федоровича):
Да отпустите, Питер,
Вы меня!
Задушите,
Придется Воронцову
В жены взять,
Я слышала,
Уж обещались…
Петр Федорович (отпуская жену и отходя от нее, словно протрезвев):
Я?
Женюсь на Воронцовой?
Она же – как свинья,
Хотя, конечно, и добра,
Но окруженью
Нашему даю поверить,
Что эта девушка,
Пусть и ряба,
В любую ночь
Вас мне заменит!
Елизавета -
Это
Вам и тетеньке урок,
Вы зря не смейтесь,
И пусть пойдет он впрок,
Да, есть границы ревности,
Но нет границ у мести –
Не призывай ты ад любви,
Меня ты не зови!
Екатерина Алексеевна (испугано):
Я любви – не ищу!
Петр Федорович:
Ты мне не ври!
В тебе чертей сидит
В два раза больше,
Чем во мне!
Вот выведешь меня –
И в монастырь запру…
Екатерина Алексеевна (подходит к мужу и, обхватив его голову руками, целует в губы):
Ну что ж,
Запри!
Но по ночам-то
Приходи…
Петр Федорович:
Уж обязательно приду!
Екатерина Алексеевна (прижимая палец к его губам):
Молчи…
Сцена третья
Здесь же. Операторы закончили съемку. Включаются прожектора, освещая дорогу артистам, которые спешат в свои комнаты, чтобы отдохнуть. Петр Федорович подходит к Ивану Шестому Антоновичу и говорит ему, кладя руку на плечо:
Петр Федорович:
Я бросил шарф тебе. Хочу забрать, это подарок моей девушки. Ты его не выбросил, надеюсь?
Иван Шестой Антонович:
Отдал Елизавете. Он где-то там, у нее на кресле. О, черт, от рифм и роли пока что не могу избавиться!
Петр Федорович:
Тогда пойдем, расслабимся. Я выпивку припас, и в шахматы закончим партию, которую начали в твоей темнице.
Иван Шестой Антонович:
Ты в следующий раз не приноси мне в камеру настоящее вино, я пьянею быстро, сегодня Марту вот обидел ни за что. Прямо во время съемок. Хорошо, что она перетерпела… Надо мне найти ее, так что с выпивкой пока подожду.
(Подходят Вилли Гот и Катрин Франкони)
Катрин Франкони:
Где моя дочь? Мне нужно поговорить с нею, очень важная тема.
Вилли Гот:
И мне необходимо кое-что серьезное обсудить с Мартой. Куда она направилась?
Петр Федорович:
Ей стало плохо, она ушла к себе. Наверное, я сильно прихватил ее за горло. Может, позвать доктора?
Иван Шестой Антонович (нервно):
Я сам вызову, если нужно. Но пойду сначала посмотрю, что с ней. Потом приведу ее к вам, Вилли.
(Все расходятся. Прожектора гаснут)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
Ритуальная комната в подвале замка. Очень красиво убрана в стиле синего, посередине - большой стол для выполнения древних языческих обрядов. У стен стоят статуи различных божеств с птичьими, собачьими, змеиными головами. Входят Вилли Гот и Марта Франкони, которая с удивлением рассматривает убранство странной комнаты.
Марта:
Это что, подготовка к новым съемкам? Но у нас в сценарии нет жертвоприношений. Зачем тогда?..
Вилли Гот (подходит к столу и кладет на него руку):
Нет, дорогая, это не декорации к нашему сериалу. Это – жизнь. Вот тут, Марта, ты была обручена с моим сыном Альбертом…
Марта (изумленно):
Ты серьезно, дядя Вилли, или решил посмеяться надо мной? Когда это было, я не помню!
Вилли Гот:
Вы только родились, лежали на этом столе в кружевных пеленках и молчали. Странно, да? Новорожденные вместо того, чтобы кричать и протестовать в этих темных таинственных стенах, молча приняли обряд помолвки перед этими древними божествами. Так к вам пришла бесконечность продолжения рода вельфов.
Марта (в смятении):
Дядя Вилли, я понимаю, на тебя подействовали сегодняшние съемки, мы все устали, но давай уйдем из этого ужасного места. Мне тоже нужно отдохнуть. И еще шея болит – Питер перестарался.
Вилли Гот:
Не пытайся сказать мне, что я сошел с ума. Все, что я говорю, это правда. Как правда и то, что вы с Альбертом должны немедленно пожениться. Ты и сама это скоро поймешь. Ты просто обязана понять!
Марта:
Дядя Вилли, это невозможно – я совсем не знаю Альберта, ну если и правда, что полежали мы в пеленках рядом, но потом-то встречались лишь мельком, я и не запомнила его, а тут – сразу замуж! Скажу вам откровенно – моя мечта быть свободной. Очень долго. И, кстати, ваш сын-то хочет этого брака? Он мне предложения не делал…
Вилли Гот:
Я делаю тебе это предложение. И ты не беспокойся, свадьба тоже будет без него, он сейчас в отъезде и не может вернуться. Но брачный контракт готов, тебе просто надо его подписать, а на церемонии бракосочетания его заменит наш адвокат. По доверенности Альберта. Возражения не принимаются. Но если ты еще сомневаешься, то поговори с родителями, они тебе все объяснят.
Твоя семья попала в очень трудную ситуацию – им пришлось отдать все свое состояние адвокатам и судьям после того, как твой брат убил третью девушку из кобургского борделя. Только такой ценой удалось дать ему свободу. Но, честно говоря, твой брат сильно надоел мне, и хотя я знаю, как ты его любишь, сама, наконец, решила бы этот трудный вопрос.
Марта:
Как? Мне нанять убийцу, который зарежет брата? Но это не съемочная площадка, на которой мы убиваем каждый день кого-то. Это – жизнь! Вы что, толкаете меня на преступление?
Вилли Гот:
Не горячись, подумай, почему бы ему действительно не умереть на съемочной площадке, а на самом деле – просто исчезнуть из нашей жизни навсегда? Надо только умело подобрать эту площадку и густо окропить ее кровью.
Марта:
Чьей кровью?
Вилли Гот:
Нашей. Той, которую мы делаем в замке. Все киностудии покупают бочками, будто вино, и ни одна еще не жаловалась… После того, как выйдешь замуж за Альберта, ты станешь хозяйкой этого замка и нашей продюсерской компании. И сама решишь, как покончить с твоим безумным братцем. Обдумай мое предложение до завтрашнего вечера. Но предупреждаю – не пытайся убегать. Я тебя знаю, ты можешь и на это решиться в отчаянии. Перестань мечтать, возьмись за голову, помоги семье и спаси себя. Ты знаешь, какое время для тебя сейчас наступило. Прими правильное решение.
(Марта бледнеет и без сил опускается в кресло. Она вот-вот потеряет сознание. Вилли наблюдает за ее состоянием совершенно спокойно и спрашивает):
Тебе позвать доктора?
Марта:
Нет-нет. Мне просто надо уйти.
Вилли Гот:
Что ж, уходи, а я тут посижу, поразмышляю. Да, можно обойтись без свадебного платья, конечно. Не утруждай себя. Праздника не будет. Гостей приглашать не станем.
Сцена вторая
Комната Марты в замке. Она стоит у окна, за ее спиной – Эдди Саксен.
Эдди:
Что ты решила? Выйдешь за Альберта?
Марта:
У меня есть выбор – убить брата или выйти за сына Вилли, которого я даже не знаю.
Эдди:
А как же я, наша любовь? Ты ее забудешь? Наши ночи, утра и дни, они ведь были только наши, а ты готова их отдать кому-то неизвестному из-за денег и кинокомпании? Но ты – аристократка из древнего рода, тебе должны быть противны сделки без чести…
Марта (утирая слезы):
Странно, ты стал мыслить какими-то рыцарскими понятиями, ты – самый красивый мужчина в Европе, звезда, модель и секс-символ… Вот удивились бы твои поклонники, которые хотят видеть тебя на экране только целующим меня, услышав вдруг подобные твои нравоучения. Не пристало простому парню из народа поучать аристократку.
Эдди:
Поучать и получать… Я, кажется, уже ничего не получаю. Просто тебя тянет в твою привычную среду. Пожила на экране другой жизнью, развлеклась с секс-символом – достаточно, чтобы иметь тонус для скучной жизни с партнером из высшего света. А знаешь, я даже не ревную – ведь вы и спать-то будете раздельно, в разных комнатах. Так принято у аристократов, а? Я тебе уже сочувствую – но прошу, когда тебе захочется выть от скуки и отчаяния одиночества – не приходи и не стучи в мои двери. Они будут плотно закрыты для тебя!
(Уходит)
Марта (вслед):
До встречи на съемочной площадке завтра в полдень…
Эдди (возвращается):
А ты уверена, что мы сможем доснять этот сериал? Если я захочу уйти – тебе придется поменять сценарий. И убить не твоего брата, а меня! Советую – заранее начни готовить сцену смерти. Мне предложили возглавить консалтинговую фирму в Веймаре, я соглашусь – нужно же и мне когда-нибудь войти в ваше закрытое общество. А без денег туда простолюдинов не пускают. Так что я тоже пошел на сделку, как видишь…
Марта (грустно):
Вижу. Но прошу – не покидай сериал без времени. Помоги мне закончить его. Я не хочу менять партнера. Да и бесполезно это, обречено на провал. Тебя рядом со мной никто не сможет заменить, зрители это не воспримут и обвалят рейтинги. А это – огромные деньги, ты же знаешь. И у нас с тобой есть обязательства перед Вилли, а, значит, перед теми, кто стоит за ним и кому понадобились наши с тобой лица и поцелуи для этого сериала. С первой серии его уже купили десятки стран. Мы что, станем мошенниками, обманем их ожидания прибыли? Вспомни, что случилось с моим кузеном Георгом Четином в Италии, когда он в первом сезоне ушел из популярнейшего в Европе костюмного сериала с откровенным сексуальным балетом. Он покинул свою великолепную партнершу, сценарий быстро закончили гибелью героя-красавца и секс-символа, но зрители отказались принять такой исход и провалили прокат второго и третьего сезонов. Георг испортил жизнь себе и своей любимой. Сегодня он медленно умирает…
Эдди:
А я слышал другое. Твоему кузену-аристократу, поспешившему в двадцать лет делать внебрачных детей от разных низкородных женщин и узаконивать их, семья предложила обвенчаться по его статусу – с прекрасной и здоровой девушкой, на шестнадцать лет моложе него, представительницей древнего рода Карла Великого. Семья так давила, что он не выдержал и начал метаться, протестовать. Бросил знаменитый сериал, обвалил огромные прибыли семьи и испортил ей репутацию тем, что сошелся с героиней фильма да еще сделал ей очередного внебрачного ребенка, дав ему свою фамилию. Но, видимо, на него так давили и, вполне возможно, угрожали его девушке, а также подключили желтую прессу и каждый день печатали на него и его сожительницу компромат, что Георг не выдержал и сбежал. И даже начал жить с юной аристократкой. Конечно, может, он и не жил с нею, как со своей любимой актрисой, матерью его ребенка…
Марта:
Почему ты так думаешь?
Эдди:
Потому что она подружилась с избранницей семьи и безотказно доверяла ей своего ребенка. В любви так не бывает. Значит, они трое совершили сговор. Но Георг погиб – вчера он приехал, посмотри на него – это же живой труп.
Марта:
Я видела. Может быть, он намеренно отказался от своей красоты и сделал себя уродом? Может быть, это тоже – протест, и он всех обманывает?
Эдди:
Но я слышал, он приехал к нам лечиться. Тайное общество твоего дяди Вилли проведет древний обряд в подвалах этого замка. Надеюсь, ему станет легче!
Марта (в смятении):
Да они хотят загипнотизировать его и добиться согласия жениться на этой девушке! То же самое дядя пытался сделать со мной сегодня.
Эдди:
И, вижу, с успехом. Вот поэтому я и спрашиваю – сможем ли мы доснять наш сериал, или ты сбежишь?
Марта ( в раздумье):
Не знаю… Может, и сбегу. Я подумаю. Но сериал мы доснимем при любых обстоятельствах. В этом я уверена.
Эдди:
Тогда будь осторожнее с «супругом» - Петром. Он входит в раж на съемках, чего доброго – удавит на самом деле. Берегись!
Сцена третья
Гримерная комната. В ней сидят перед зеркалами Иван Пятый, Иван Шестой-Антонович, Николай Второй и Георг Пятый. Они – словно две пары близнецов, оба Ивана абсолютно на одно лицо, так же, как и русский царь Николай и его кузен, английский король Георг. В гримерную входит Эдди Саксен. Все поворачиваются к нему, и Иван Пятый весело спрашивает:
Иван Пятый:
К нам с внуком третьим будешь?
Сегодня ты – Юсупов,
Или еще похуже –
Тиран, палач, сапожник?
Однако проходи,
Своих мы очень любим!
Ты, Эдди,
Загадка бесконечности
Любви:
И через триста лет –
Смотри,
Наш образ носишь ты
Так бережно…
Надеюсь,
Застраховано прекрасное лицо
Пра-пра-прадеда?
Эдди:
Конечно.
Наш Вилли
Застрахует все –
Даже мизинец на руке.
Иван Пятый:
А все же налицо
Несправедливость.
Я, русский государь,
Мой правнук –
Вполне таинственная
Личность –
А получаем тут
Четвертую лишь часть того,
Что для тебя дают
За один день на съемках,
Почему?
Эдди:
Наверное,
Все потому,
Что моя тайна больше.
Иначе почему
Лицо мое на вас похоже?
При этом вы учтите –
Оно реальное,
Не вымысел,
Не результат
Амбиций
Опыта
Пластического.
Отсюда и цена!
(Входит Георг Четин, с интересом разглядывая присутствующих в гримерке)
Николай Второй:
А вот и наш близнец
Пожаловал к нам…
Георг Пятый:
Ну, наконец.
Присаживайся,
Третьим будешь.
Георг Четин:
Такой закрученный
Сюжет
Снимаете сегодня здесь.
А я в роль Альберта
Вошел,
Кого Виктория
Гнала на трон
После себя,
И Аликс чуть не вышла
«За меня».
Но ты затмил
Своей игрой
И королеву
Англии,
Чьи мудрость и коварство
Всем известны.
Николай Второй:
Особенно, ее заслуги
Европейской свахи.
Всех поженила
И свела с ума,
А нас с женой
Едва не извела!
Вот наша бабушка
Как хороша…
Георг Пятый:
Но мы ее переиграли
С Николаем!
И он и я
Мы оба стали
Масками на этом
Европейском карнавале,
Однако же – без масок,
Которые нам заменяли
Наши лица.
На этой шахматной
Доске
Все игроки играли
Партию,
Которую заранее
Мы создавали!
Георг Четин:
Ходили слухи,
Что вы друг друга
Подменяли,
А вы, английский принц,
Даже в Россию наезжали,
Чтобы ее наследника
Избавить
От печали
По милой Аликс.
И Ники с ней встречался
В Лондоне,
Где чуть ее не обвенчали
С безумцем,
Избранным для трона.
Николай Второй:
Да, они не знали –
В разгаре
Моя любовь и Аликс.
Георг Пятый:
Но королева
Догадалась,
Она сдалась,
И Ники с Аликс
Обвенчались!
Мистификация
Нам удалась!
Николай Второй (грустно):
Зачем же, брат,
Меня убили?
Отдали страшный
Вы приказ –
Мою семью
У вас не привечать!
Но – вы мой брат!
Георг Пятый:
А если я не отдавал
Такой приказ?
А если все не так?
Николай Второй:
Но не пойму,
А кто тогда?
(В гримерной наступает тишина. Ее прерывает Георг Четин)
Георг Четин:
Вопрос остался
На сегодня очень важный,
Который будоражит
Страну мороза и снегов –
Кто с балериной спал?
Или всего лишь
Был заключен договор
С девицей и актрисой?
Николай Второй (улыбаясь):
У психиатра
Вы спросите,
На что готов
Любовник, одержимый
Страстью к одной любимой?
Ответит врач вам:
Готов убить
Любую,
Которая посмеет
В постель к нему
Запрыгнуть.
И балерина
Была готова
К договору,
Лишь бы не быть убитой!
За это получила
Большие деньги…
(Звенит звонок)
А нам сейчас
Пора на сцену.
Георг,
Я поздравляю вас
С моим лицом,
Благодаря ему,
Отличные вы знаки
Подавали
В том сериале!
Какую сцену
Вы сыграли,
Ту, где убиты были
Подлецом-
Ростовщиком.
Вы нашу революцию
В снегах
Один сыграли…
Георг Четин:
Вот если бы
Еще все это понимали!
(Все уходят из гримерки на съемочную площадку)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Сцена первая
Съемочная площадка старинного замка. На ней - комната в покоях Екатерины Алексеевны, супруги русского императора Петра Третьего. Февраль 1762 года. За окнами комнаты метет метель. Ветер воет в печных трубах Зимнего дворца. Екатерина Алексеевна сидит в кресле, задумчиво глядя в пустоту. Правая рука ее покоится на животе, который прикрывает черная траурная вуаль. Неожиданно входит Петр.
Петр Третий:
Сударыня, есть
Важный разговор.
(Показывает на живот жены)
Об этом…
Екатерина Алексеевна:
Вы уже все сказали
Своей Елизавете –
Что это сын не ваш,
Она в дворце
Всем разнесла.
Зачем?
Какая цель у вас?
Вы в самом деле,
Хотите запереть меня?
Но это не спасет
От страха,
Уверяю!
А вы боитесь всех –
И русских варваров-
Злодеев,
И дядю – Фридриха,
К которому спешите
С миром.
Но на двух креслах
Вы не усидите,
Уж поверьте…
Петр Третий:
Совсем не в этом дело!
Скажите мне –
Вы вправду изменили?
Ребенок чей?
Молчите…
Екатерина Алексеевна:
Тогда меня ведите
В крепость
К Ивану – за измену,
Ну, что стоите?
Петр Третий (бросается к жене и хватает ее за горло):
Вы сейчас молчите,
Я покажу вам крепость!
Меня не изводите,
А то случайно покалечу!
(Эдди Саксен, который наблюдает за съемками, сидя рядом с Вилли Готом, напрягается и встает, подходит ближе к операторам, отмахиваясь от Вилли, который пытается его удержать)
Эдди Саксен (тихо, сквозь зубы):
Сейчас я прекращу весь этот балаган! Он в конце концов ее удавит… Как опасен, этот самовлюбленный болван!
Но в этот момент Петр Третий разжимает пальцы на шее супруги и отходит в сторону. Эдди не останавливает съемку, наблюдая за ней, все также стоя рядом с операторами)
Петр Третий:
Да, я боюсь.
Мы потеряли дочь,
Остался сын,
Я знаю,
Ему грозит опасность.
Скажу – мне
Умирать не страшно,
Но не хочу,
Чтобы погибли дети.
Не лучше будет, если
Объявим их чужими мне –
Не вельфами?
Тогда погибнет лишь Иван…
Екатерина Алексеевна:
Убьют меня и вас.
Ивана же поставят
Править.
Петр Третий:
Какое заблужденье!
Как будто Англия
Когда-нибудь
Смирится с этим,
Чтобы она дала
Занять престол России
Саксонским вельфам,
Которые в веках
С ней борются
За власть
По всему миру
И делят земли,
Как хотят,
Наперекор тому,
Чего желают на холмах!
Да никогда,
Не верю!
Поэтому и сам
Готовлюсь к смерти,
Как вельф
По древнему происхожденью.
И только дядя Фридрих
Защитит
Меня
От этого огня.
(Помолчав)
Скажи, ведь подкупили
Уж тебя?
Теперь и ты – против меня
И мне тебя надо бояться?
Вокруг всех убеждаешь,
Что от меня спасаться
Тебе пришла пора,
Но кто же без меня
Спасет тебя,
Ты знаешь?
В детей твоих не поиграют?-
В России колыбели
Царские
Из века в век
Кровью младенцев
Окропляют!
Екатерина Алексеевна (словно не слыша эти слова):
Ты веришь Фридриху,
Поэтому готов
Отдать ему победу
Над Россией,
Хотя Россия победила…
Петр Третий:
А что еще мне делать?
Кому мне верить?
(Поворачивается, чтобы уйти)
Но ты детей спаси,
Закрой пред ними двери,
Не пропусти убийц!
Пусть думают,
Что дети не мои,
И этого роди
Уж как-нибудь в тени…
Екатерина Алексеевна ( тихо, вслед мужу):
Уж как-нибудь рожу
И всех вас обману,
Но ты надейся –
Я никому не покажу...
Такое мы творим
Тут лицедейство,
Что я вот-вот
Себя воображу,
Что оба мы и дети –
Живем в потустороннем месте!
А гвардию я все же
Подкуплю!
Вот так оно вернее…
На дядю ты надейся!
Но я к нему
Потом приду –
С твоим же
Мирным договором,
Однако – обману!
Такие мы - злодеи…
Сцена вторая
Покои Петра Третьего во дворце в Ропше. В комнате на кровати сидит плененный собственной супругой император, в креслах – его фаворитка Елизавета Воронцова, у дверей – темнокожий слуга с собакой. В дверь входят секретарь усопшей Елизаветы Петровны, скрипач, Григорий Николаевич Теплов и актер придворного театра Федор Григорьевич Волков.
Петр Третий (не поднимая опущенной головы):
Ну, овцы в волчьей шкуре,
Зачем пришли?
Теплов (язвительно):
На скрипке поиграть,
Хотя вы не хотели
Нас взять
В театр.
Но вот и мы поспели.
Сейчас вас станем
Развлекать…
Петр Третий (тихо, в сторону)
Дурак,
Пришел меня ты заменить
В гробу
(громко – Теплову)
Сядь и молчи!
Волков (кланяясь, Теплов с удивлением смотрит на него):
Ваше величество,
Обоих нас
Приставили к охране вас,
Зачислив срочно
В гренадерский полк.
Я думаю, чтоб развлекали,
Чтобы в плену вы не устали…
(Теплов разматывает длинный шарф, обмотанный вокруг живота)
Петр Третий (вскакивая с постели, кричит):
Ты что творишь тут,
Содомит?
Тебе девятерых
Страдальцев мало,
За них
Отправишься на каторгу,
Лукавый,
А я смычком тебя
Проткну,
На шомполе зажарить
Повелю
Я тушку жирную твою!
(Теплов вдруг подбегает к императору, зажав шарф в руке, тоже кричит намеренно громко, чтобы услышала охрана за дверью):
Теплов:
Вам не пристало
Клеветать,
Не в вашем положенье
Изрыгать
Такие поношенья!
Я честный дворянин
И не позволю…
(На крики в комнату вбегают офицеры Гренадерского полка, несущие охрану в Ропше. Среди них Алексей Орлов и князь Федор Барятинский. Они хватают Теплова под руки и тащат его от императора в дальний угол. В это время темнокожий слуга тушит свечи, комната погружается в сумрак. Слышатся возня и крики. Появляется рыдающая Елизавета Воронцова с подсвечником в руках, комната освещается, видны открытые потайные двери, там сидит, согнувшись, схватившись за голову, Федор Волков. На полу лежит император. В дальнем углу застыли Орлов и Барятинский, удерживающие посиневшего от затянутого у него на шее его же собственного шарфа Теплова. Орлов и Барятинский спешат к потайным дверям, наклоняются над Петром, смотрят на освободившегося от шарфа едва живого Теплова.
Алексей Орлов:
Как близнецы, похожи.
Вот это маскарад!
Теплов,
Ну у тебя и рожа,
А, может, ты не тот,
Философ?
Теплов ( едва не плача):
Как можно!
Хотели вы убить меня
Вместо Петра?
Императрице донесу!
Алексей Орлов:
Поосторожней
Об убийцах!
Здесь нет таких
Кроме тебя!
Зачем разматывал
Ты шарф?
Удавку делал?
Ну, иди сюда!
(Кричит)
Эй, стража,
Заберите господина,
Чтобы не тратил зря
Слова, скотина!
Да шарф его
С собою унесите.
В подвал, в подвал
Его ведите!
Федор Барятинский (показывая на Волкова):
А этот что наделал?
Ударил будто бы
Петра?
Он в обмороке, да?
Волков:
Скончался…
Не такой театр
Мне обещался!
Алексей Орлов:
Скорее же,
Позвать врача!
Пропала голова моя!
Федор Барятинский:
Смотрите,
Синее лицо,
От страха
Император
Захлебнулся кровью.
Артист его перепугал,
И этого – в подвал!
Волков (среди гвардейцев):
Какое горе,
Что я скажу теперь Бирону!
Меня Екатерина упокоит
Навсегда…
Но кто же знал,
Что Петр так слаб!
Ах, если б я предполагал,
Какой тут будет балаган
И для чего мой рок
Меня сюда позвал!
Была
Такая чудная
Игра
В моем любимом
Ярославле,
Но вдруг сюда позвали,
И столько, столько обещали!
А я в Ораниенбауме
Лишь оперу
Мечтал возглавить
Вместо Петра,
Который был бы
Должен убежать,
А он задумал умирать,
И я
По замыслу чьему-то
Вдруг оказался
Рядом!
Что за коварная судьба!
И сколько жизни мне осталось?
(Голос за сценой):
И года не протянешь,
Но весело умрешь
Ты после маскарада,
Который сам изобретешь…
Волков (жалобно):
Не надо…
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Сцена первая
Там же. В покои Петра Третьего вбегают доктор и императрица Екатерина Алексеевна. За ней спешат Федор Волков,Григорий Теплов и гвардейцы-стражники.
Екатерина Алексеевна (бросаясь к Петру Федоровичу):
Брат, брат, что с тобой? Вставай!
(Смотрит на Волкова)
Почему у него так посинело лицо, ты его удавил, что ли, разбойник? Да я тебя не узнаю, кто тебя нанял на сегодняшний прогон?
Федор Волков:
Я из массовки, вы меня не знаете, конечно. Меня нанял на день ваш администратор. Но я ничего не понимаю – было темно в комнате. Какая-то возня. Когда к нему подбежал, он уже лежал тут, я думал – так и положено по сценарию. Может, они шарфом его удавили случайно?
(Показывает на Орлова и Барятинского)
Алексей Орлов:
Ты что говоришь, мы возились с Тепловым, как было велено, велено его душить. Но он вырвался… Марта, а почему сегодня на прогоне ваш брат?
Екатерина Алексеевна (раздраженно, утирая слезы):
Скорую кто-нибудь вызвал?
Барятинский:
Вызвали и Скорую, и полицию. Да вот они уже и приехали.
(В покои Петра входят врачи Скорой и полицейские. Врачи спешат к пострадавшему и начинают осматривать его)
Врач:
Он жив, но у него припадок. Видимо, тяжелый. Он что, болен?
Екатерина Алексеевна:
Он эпилептик.
Врач:
А как же вы разрешили такому больному человеку играть? Наверное, он получил нервное перенапряжение на съемочной площадке, может быть, чего-то испугался. Хорошо, если у него не инсульт… Мы его увозим, срочно носилки!
Екатерина Алексеевна:
Я поеду с вами!
Полицейский (осматривая шею Петра Федоровича):
Нет, вы поедете с нами в участок. Мы должны составить протокол о нарушении правил безопасности на съемках фильма и выяснить причину. Он, правда, ваш брат?
Эдди Саксен:
Они оба ее братья…
Полицейский:
Кто именно? Здесь только один. Что, есть еще второй удушенный? Где он?
Эдди Саксен:
Есть… Ну, то есть, был. Двести пятьдесят лет назад. Там еще (машет неопределенно рукой) брат-муж в одном флаконе. Да, вот так!
Полицейский (настойчиво):
Где это – там? Вы что, уже зарыли второй труп в саду?
Эдди Саксен:
Да нет, мы и первый еще не успели…
Полицейский:
Ладно, разберемся!
(Обращается к полицейским, кивая на Орлова, Барятинского, Волкова и Теплова):
И эту компанию берите. Кого они там шарфом-то давили?
(К Марте)
Какие опасные все-таки у вас съемки, госпожа!
Эдуард Саксен (выступая вперед и обнимая Марту за талию и беря ее руку в свою):
И я поеду! Я не отпущу ее одну, мало ли что вы там наговорите…
Полицейский:
Да, мы проведем допрос, и вас допросим, если вы так этого хотите. Но вся веселая компания останется у нас ночевать, это точно! Так в костюмах и везите. Вполне возможно, это маскировка, и надо разобраться – кто есть кто. Кто русский царь у них, а кто артист и кого где закопали…
Эдуард Саксен (вслед Марте, которую уводят полицейские):
Я еду за тобой, держись!
Сцена вторая
Гримерная комната на съемочной площадке в замке Готов. Перед зеркалом сидит взволнованный Эдди Саксен. Позади него стоит Вилли Гот. Он старается быть спокойным. Эдди бросает на стол бритву, которой хотел уже брить усы и трехдневную бороду, которые делают его очень похожим на русского царя Ивана Пятого.
Эдуард Саксен:
Нет, невозможно. Пока не поговорю с Мартой. Я буду убеждать ее сделать признание в своем непрофессионализме, в том, что случайно она едва не убила собственного брата.
Вилли Гот:
А ты разве не сам толкнул ее к этому, разве ты не хотел гибели ублюдка и не нанял одного из наших, чтобы тот в темноте сыграл нападение с ножом? Этого припадочного убийцу достаточно напугать, и ему конец, ты же знал. А теперь подставляешь Марту? Но если она признает свою вину, ее задержат в изоляторе. Разве это можно?
Эдуард Саксен:
Нужно, нужно, чтобы задержали и чтобы она не сбежала до свадьбы. И нужно, чтобы твой сын ее спас из темницы…
Вилли Гот:
Я иногда боюсь тебя! Ты слишком крут. Но будет ли из всего этого толк?
Эдуард Саксен:
А что я могу еще сделать, чтобы этот брак состоялся? И Марта беременна, вдруг она решит избавиться от ребенка?
Вилли Гот (машет руками)
Ты что, ты что! Это будет катастрофой для Семьи. Ребенок Марты – единственный шанс продлить род саксонских вельфов. Ты и она…
Эдуард Саксен:
Да если бы еще были я и она! Но нас нет! И весь этот мой театр, который два года назад так хорошо начинался и принес Марте любовь к твоему сыну, но черт побери – совсем в другом облике! Вот в этом …
(Показывает на себя в зеркало)
А что теперь? Я должен исчезнуть и стать нелюбимым для девушки злодеем. Поистине – как у покойного Маркеса: худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим!
Вилли Гот:
Да, ты должен с нею объясниться. Если любит, простит.
Эдуард Саксен:
А если нет? Увы, я не могу так рисковать. Лучше мы уедем оба. А если она сбежит после свадьбы, чтобы родить одной в спокойной обстановке, то и это будет неплохо. Ее ведь охраняют?
Вилли Гот:
Круглые сутки. Но она об этом, конечно, не догадывается.
Эдуард Саксен:
Коза… Хорошо. Я поеду в участок. Попробую ее задержать там. А ты готовь свадебную церемонию. Мне же останется только привести себя в порядок, пока она будет томиться в темнице. Я со стороны понаблюдаю за процессом и решу, когда мне показываться.
Вилли Гот:
А если она кинется тебя искать, чтобы спастись от ненавистного брака?
Эдуард Саксен:
Не найдет. Пусть остается соломенной вдовой и размышляет о своем выборе.
Вилли Гот:
Но ты жесток!
Эдуард Саксен:
Все – во имя интересов Семьи. А ты хотел бы по-другому?
Вилли Гот:
Да что теперь уж говорить. Что случилось, то случилось, игру нужно довести до конца. Но только без вреда наследнику!
Сцена вторая
Полицейский участок. В обезьяннике сидит Марта. К решетке подходит Эдуард Саксен. Марта бросается к нему.
Марта:
Что мне делать?
Эдуард Саксен:
Ты любишь брата?
Марта:
Конечно! Я очень люблю его!
Эдуард Саксен:
Любимая моя, сейчас ты лукавишь. При всей своей любви к брату ты была готова смести его со своего пути к нашему счастью, не так ли? Нет, нет, нет, не возражай. И я тебя понимаю – ты не хочешь этой ненавистной тебе свадьбы на балу вампиров. Брат же – ее прямая причина. Нет причины – нет свадьбы. Логика твоей любви понятна. Но это большой грех, Марта, желать смерти человеку. И лучше будет, если ты раскаешься…
Марта:
Как?
Эдуард Саксен:
Ты признаешься следователю, что недосмотрела за подготовкой съемочного павильона, была неосмотрительной, рассеянной, потому что сама играла и думала о роли русской императрицы, которая взяла в плен своего мужа и не знала, что с ним делать… Или – знала?
Марта:
К чему теперь об этом? Меня могут посадить, а ты мне предлагаешь покаяться. Тут не кино, мой милый, тут – тюрьма!
Эдуард Саксен:
Вилли спасет тебя, его адвокаты уже работают. Самое большое, ты пробудешь тут сутки, как и вся твоя команда убийц во главе с Алексеем Орловым. А брат твой уже поправляется под присмотром твоей матери. Она, правда, в отчаянии. Я же оставляю тебе письмо, которое ты прочитаешь, когда уйду. Я люблю тебя.
(Уходит. Марта разворачивает листок и читает вслух)
Марта:
«Любимая! Я ухожу, не хочу мешать началу твоей новой жизни. А жениться на тебе не могу в силу простых обстоятельств – в социальном смысле мы не пара, между наследницей великого рода и простым артистом – пропасть. Прошу, не совершай больше неосмотрительных поступков даже ради любви. Надеюсь, что ты придумаешь какой-нибудь подходящий конец для наших героев, чтобы весь мир рыдал. Ты это умеешь! Встретимся на премьере в Милане, у Георга. Надеюсь, к тому времени у тебя все наладится. Эдуард».
(Марта падает в обморок, но тут же приходит в себя и садится на скамью. С горечью говорит)
Так ты не стоишь правды! Не стоишь моего ребенка, о котором никогда не узнаешь, и он не будет носить твоего имени! Я выйду за Альберта, но обманывать его не стану. Ему я расскажу правду. Прямо завтра, как только меня освободят. Может быть, моя беременность заставит его отступить? Посмотрим…
Сцена третья
На следующее утро. К решеткам камеры, в которой сидит Марта, подходит Вилли Гот. Марта встает и идет к нему.
Марта:
Я согласна принять ваше предложение, но сначала хочу поговорить с Альбертом.
Вилли Гот:
Его нет. Я же говорил – и бракосочетание состоится без него, с его представителем. Откровенно говоря, все уже готово. Прямо отсюда поедем в замок и закончим это дело.
Марта:
Но я беременна!
Вилли Гот (выдержав паузу):
Что ты говоришь? Но срок, как я понимаю, маленький. Давай, мы не станем рассказывать Альберту.
Марта:
А если расскажем?
Вилли Гот:
Это ничего не изменит. Альберт обожает детей! И готовый ребенок ему будет в радость – я уверен. Поедем, дорогая? Я устал от этих унылых тюремных стен. Ну прямо словно сцену в нашем фильме снимаем.
Марта (выходя из камеры, дверь которой оказалась открытой):
Я поняла, вы мне не верите. Ну что ж, ваше дело, в конце концов! Тогда и мне все равно. ( В сторону) И кто мне помешает развестись? Мы же не в средневековье, казнь инквизиции за супружескую измену давно отменили!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Сцена первая
Тайная комната обрядов Семьи Готов в их замке, где недавно побывала Марта. Сейчас она тоже здесь. Комната наполнена гостями, среди которых ее мать и брат. Марта одета в длинное открытое серебристое платье, оно обтягивает ее округлившийся живот, который она слегка прикрывает руками с маленьким букетиком фиолетовых французских фиалок. Мать и брат не отрывают изумленных взглядов от ее фигуры. Но Вилли Гот невозмутимо подводит ее к ритуальному столу, за которым уже стоят в окружении таинственных фигур в синих плащах с капюшонами судья и свидетели. На столе лежит книга для регистраций брака, которую судья принес из местной ратуши. Вилли отходит в сторону, и Марта остается одна перед судьей. Тот спрашивает
Судья:
Где представитель жениха?
Вилли:
Минуту, господа… Вот он.
(Неизвестный подходит и становится рядом с Мартой, которая не смотрит на него. Начинается обряд регистрации, Марта согласно кивает, говорит «да» и расписывается в книге. В этот момент открывается боковая дверь, и из нее быстро выходит Альберт Гот, подходит к столу и становится рядом с Мартой, делая жест рукой своему представителю, который тут же исчезает. Вилли с изумлением смотрит на эту сцену)
Альберт Гот:
Сюрприз! Прошу вас продолжать. Не спрашивайте – я согласен!
(Берет ручку и быстро расписывается в книге регистраций брака. Судья тут же вручает Марте заранее приготовленный документ – свидетельство о браке. Марта поднимает глаза, вглядывается в Альберта, видно, что она вот-вот упадет в обморок. Муж подхватывает ее и удерживает на ногах)
Альберт:
Миледи, вы больны? Или вы так удивлены, что еле держитесь - уж не от смеха ль?
Марта (освобождаясь из рук Альберта):
Что я здесь делаю на этом маскараде вампиров?
(Обращается к судьям)
Я хочу развод. Прямо сейчас, здесь! Вы можете сразу развести нас? У меня важное сообщение.
Альберт (язвительно):
Какое, дорогая? Уж не убьете ли меня, коль я не отрекусь от брака?
Марта (не слушая мужа):
У меня будет ребенок от другого мужчины, я скрыла это перед свадьбой от Альберта Гота.
(Вилли Гот качает головой и прикрывает глаза рукой, словно от яркого света. Катрин Франкони с отчаянием смотрит на него, но он отмахивается, и Катрин вдруг замечает, что он трясется от смеха)
Альберт:
Увы, ребенок мой – теперь вполне законный.
Марта:
На бумаге!
(Судья и свидетели собирают документы со стола и, поклонившись Альберту, уходят. Теперь Марта по-настоящему падает в обморок. Альберт подхватывает ее и осторожно сажает в кресло. Подходит Вилли Гот, останавливая жестом Катрин Франкони, которая спешит к дочери).
Альберт (бросая букет фиалок на ритуальный стол):
Ну видишь ты теперь, она меня не любит! И не полюбит никогда, поэтому я должен уехать, улететь, куда глаза глядят! Но на том свете будем вместе, потому что развод она никогда не получит!
Вилли Гот (устало):
Нет, сынок, уеду, улечу отсюда я. А вы играйте дальше ваш спектакль, если ребенок вам это позволит, когда, наконец, появится у своих сумасшедших, обезумевших от любви родителей. Разбуди свою жену и спроси у нее, наконец, согласна она стать твоей супругой и матерью наследника династии Готов! И тогда беги куда хочешь, как ты бегал эти два года от самого себя, превратившись ради своей ненормальной любви в актера Эдди Саксена. Впрочем, на этом маскараде ты добился высот – стал суперзвездой сериалов, тебя обожают девушки в Европе и на Востоке. Ты, как и Марта, которую сделал своей партнершей и два года погибал в грехе прелюбодеяния, красив и успешен. Что дальше – бросишь все? Или опять возьмешься за кино? Теперь решайте сами. Вы все запутали…
Марта (открывая глаза):
Я не привыкну к имени Альберт. И, может, и к Альберту не привыкну…
Вилли Гот:
Деточка, не привыкай, не надо, настоящее имя моего сына – Альберт Эдуард Саксен Гот, а имя вашего сына будет Георг Альберт Эдуард. Но если ты не полюбишь моего Альберта – тогда…
Альберт:
А что тогда? Я ждать не стану, сказал же – уезжаю! Быть может, навсегда… Пусть ищет своего Эдуарда. Вот убил бы его, честное слово!
Марта:
Ты надо мной пошутил, пошутил над моей любовью, как мне это тебе простить, я пока не знаю. Но давай выйдем из этой комнаты, у меня есть идея по сценарию. Иди за мной.
(Альберт, пожав плечами, покорно сопровождает супругу)
Вилли Гот ( вслед удаляющимся новобрачным):
Вот уже сейчас видно – настоящий подкаблучник! Что делает с мужчинами женитьба… Катрин, пойдемте, выпьем. И всех гостей я приглашаю за этот ритуальный стол. Вино польется пусть ручьем. Но – белое!
Сцена вторая
Гримерная Марты. Она и Альберт Гот сидят напротив зеркал. Альберт внимательно рассматривает свое чисто выбритое лицо аристократа.
Марта:
Как часто за эти два года ты ходил к психотерапевту? Выдержать такое напряжение при раздвоении личности непросто. Как ты смог? Это действительно – от сумасшедшей любви?
Альберт Гот (усмехаясь недобрым лицом):
Надеюсь, ты не потребуешь от меня немедленных доказательств моей идентичности прямо здесь?
Марта:
Что ты, что ты! Твоя идентичность сегодня полностью будет принадлежать Елизавете Воронцовой. Прикажи ее найти. Но сначала загримируйся и прими облик несчастного Ивана Антоновича.
(Находит на столе бороду и усы и начинает приклеивать ее к лицу Альберта).
Вот так, ты становишься похож на прежнего красавца Эдди.
Альберт:
Ты ко мне сейчас пристаешь?
Марта (подумав):
Да! Но если ты против, давай продолжим гримироваться. Из загробного мира ты будешь утешать ее, плачущую над гробом Петра Третьего, но я распоряжусь прогнать бесстыдницу. Хотя она уже глубокая старушка, а я буду лежать в гробу, но мой сын устроит мне новые похороны – вместе с моим супругом Петром Федоровичем. Нам с ним на том свете предстоит пережить обряд его коронации. Кажется, еще никто не снимал эту жуткую сцену. Знаешь, почему я захотела ее снять? Потому что вдруг сегодня поняла, когда в той ритуальной комнате вступала в странный брак с тобой или не знаю, с кем, может, с вампиром… Поняла - не стал бы Павел совершать этот ужасный ритуал, соединять умершую мать с давно мертвым отцом, да еще откопав его из могилы, если бы не получил доказательств их любви и преданности друг другу. Если получил такие доказательства, то просто подобным образом восстановил историческую справедливость. Вот где разгадка его сумасшедшего поступка, над которым ломают головы историки двести лет! Может быть, именно он стоил ему трона, который он так хотел и от которого так отдаляла сына мать, опасаясь за его жизнь… И это может понять только мать. Вот и я хотела сегодня бежать от тебя, чтобы спасти нашего же ребенка! Страшно даже подумать, куда нас заводят заблуждения вольные или невольные.
Альберт:
Я часто размышляю: есть ли грех в неведении? Или главный грех – за обманщиком? Который всегда прячется позади неведения и благодаря ему может совершать большие злодеяния. Конечно, ответственность несет обманщик. Но человек, который живет в неведении, помогая тем самым обманщику злодействовать, он разве не помощник ему? Хотя и невольный… А обманутыми и тонущими в неведении оказываются целые народы и государства. Может ли такое быть? Как мы увидели в двадцатом веке в стране белого безмолвия – может! Но неужели в такое время бывают закрыты глаза на правду у целого государства? Сто пятьдесят миллионов человек – куда смотрели?
Марта:
Их-то позиция понятна – они поддались искушению, соблазну, поверив в то, чего не могло быть, как сказка не становится былью. Конечно, если бы они еще знали, кто ими теперь правит – все те же люди, но надевшие на себя искусные маски! А как узнать, кто по-настоящему правит? Калигула или дьявол, сын сапожника или английская королева?
Альберт:
Или… красавец-мужчина, секс-символ очередного успешного сериала, который заставляет людей всего мира любить одежду, автомобили, часы и еду, принадлежащие ему, а на самом деле – определенным производителям, заплатившим огромные деньги за рекламу. Это ведь непреложное условие нынешнего правления экранных звезд – забирать, таким образом, еще один серьезный налог на мировой капитал и отдавать его правящим домам, укрепляя их позиции на мировой политической и экономической арене. Да ты и сама знаешь, кто мы такие. Мы получаем свое, положенное по рождению, теперь только заработав большие деньги. Таково условие современного правления. И что делают с нами в модельных агентствах, через которые мы должны обязательно пройти на пути к славе и деньгам, ты тоже знаешь. Какую школу актерского мастерства и любви мы проходим там, как нас обкатывают! Словно гальку в море, чтобы, наконец, стали узнаваемы, чтобы наши образы притягивали к себе любовь и желание масс… И, загораясь желанием к красоте и игре на экране, эти массы поклонников даже не понимают, что попали в капкан управления их сознанием, их душами!
Марта (говорит задумчиво):
Ну что тут скажешь:
Мир смотрит на меня
И мир не знает,
Что я – король
И я им управляю!
Альберт (вздыхая):
Да, только в этом случае можно быть уверенным – все игроки в игре мои! И с той, и с другой стороны. Но давай все закончим, похороним сегодня хотя бы этих двоих мучеников любви.
Марта:
Пойду распоряжусь насчет гробов!
(Выходит. Альберт сидит в задумчивости у зеркала, потом медленно снимает с лица грим, из-под которого из зеркала смотрит злой и страшный человек, совершенно не похожий на изумительного красавца Эдди Саксена, и говорит сам с собой)
Альберт:
Кто ты? Добился ли, наконец, любви, или тебя просто обманывает испуганная, а, может, и корыстная девушка? Я убил трех шлюх, похожих на нее – только за то, что они посмели посягнуть на ее место в моей постели! Хотя и сам их туда заманивал - ради опыта. Теперь рядом со мной этой ночью, наконец, ляжет Марта. Но хочу ли я ее? Нет, потому что не могу простить ей ее любовь к Эдди. Моя игра дала обратный результат. Теперь я Марту ненавижу, я даже готов убить ее. Если бы она не была беременна, может быть, и убил бы каким-нибудь способом. Подговорил бы ее идиота-брата… Но я просто уйду и уеду подальше, прямо сейчас! Разберусь с нею после того, как родится ребенок. Пусть пока живет спокойно!
(Встает и быстро уходит)
Сцена третья
Год спустя. Ритуальная комната в замке Готов. Здесь проходит обряд помолвки. У ритуального стола среди посвященных в синих плащах с надвинутыми на лица капюшонами стоят Вилли Гот и его сын Альберт в смокингах. Входят гости. Среди них – Марта, которая держит на руках трехмесячного сына, одетого в нарядные кружева. Рядом – ее мать Катрин Франкони. Она смотрит на стол и тихо вскрикивает.
Марта (матери):
Такого множества сюрпризов я не ожидала. Вернулся Альберт, а с ним и Георг Четин. Но что он делает на столе? И кто там рядом – неужели ребенок? Его невеста – эта крошечная девочка? Не понимаю, что здесь происходит? Пусть мне немедленно объяснят.
(Марта пытается пройти к Вилли Готу, но ее останавливает посвященный с закрытым капюшоном лицом)
Посвященный:
Не надо. Молчите. Вы мешаете, ваш супруг недоволен, разве вы не видите?
(Марта отходит назад и молча наблюдает за происходящим)
Катрин Франкони (дочери, шепотом, почти не разжимая губ):
Георг, кажется, спит или под гипнозом. Вероятно, и ребенок спит…
(Посвященные перестают петь псалмы, и Вилли Гот произносит какое-то заклинание. После чего гаснет свет и тут же снова загорается. На столе никого нет. Георг Четин и ребенок исчезли, словно их и не было в ритуальной комнате. Марта испуганно смотрит на мужа, но он словно не замечает ее. Вилли Гот подходит к Марте и берет внука на руки)
Вилли Гот (Марте)
Альберт ожидает тебя в комнате вон за той дверью. Перед отъездом он хочет тебя увидеть. Иди.
Марта (матери):
Пожалуйста, присмотри за ребенком. Тут люди исчезают на глазах. Какой-то бал вампиров!
(Уходит)
Катрин Франкони (Вилли Готу):
Что теперь будет? Зачем ребенка положили с Георгом?
Вилли Гот:
Семья будет счастлива. Ребенок – дочь моего кузена, она предназначена в жены нашему несчастному Георгу Четину. Через шестнадцать лет он соединится с нею в законном браке, страдания его закончатся, а семья получит еще одного полноценного наследника великого рода в результате этого брака.
Катрин Франкони:
То, что Георгу в то время стукнет пятьдесят шесть лет, а девочке будет только шестнадцать – это вас не смущает? Да и доживет ли Георг?
Вилли Гот:
Если не доживет, тогда здесь состоится другая помолвка…
(Он выразительно смотрит на внука)
Катрин Франкони:
Вилли, мне иногда кажется, что вы не только в этой комнате находитесь под гипнозом посвященных, но и вообще живете под ним постоянно.
(Забирает у Вилли внука и укачивает его. Но не уходит, ожидая дочь и заметно волнуясь. Марта вскоре появляется из потайной двери и направляется к матери)
Катрин Франкони:
Где Альберт?
Марта:
Ушел. Развод не даст. И моего брата от себя не отпустит. Кроме того, с этого дня он лишает меня карьеры и запрещает сниматься. Но, думаю, мои страдания будут продолжены. Безумец и злодей не остановится, пока не оставит от моей жизни ничего…
Вилли Гот (спокойно):
Да, Марта, в тебе самой твоя беда, все потому, что здесь, у нас, любить нельзя! Насколько я понимаю, сегодня король лишил тебя титула королевы. Обычное дело при правящих дворах! Прими решение супруга с почтением.
(Он забирает ребенка из рук Катрин Франкони и медленно выходит из ритуальной комнаты. За ним следуют посвященные, позади – гости. Никто из них будто бы не замечает Марту и ее мать. Они выходят последними, наклонив головы).
Сцена четвертая
Гримерная комната Марты. Она пришла сюда, чтобы забрать свои вещи. На стуле перед зеркалом сидит, разглядывая себя, Эдуард Саксен. Он оборачивается к Марте и весело улыбается
Эдуард Саксен:
Как видишь, не прошло и года! Я рад, а ты?
Марта ( раздраженно):
Зачем явился? Мне запрещено сниматься.
Эдуард Саксен:
А снимать? Снимать не запрещено? Тем более, как я слышал, ты уже не королева! Ты почти свободна…
Марта (заметно оживляясь):
Думаешь?
Эдуард Саксен:
Все может быть. Зависит от тебя!
Марта (нахмурившись):
Что ты имеешь в виду? Ты хочешь оскорбить меня, унизить?
Эдуард Саксен:
Но ты вышла замуж за Альберта. Без любви… Значит, ты просто корыстна? Признайся уже.
Марта:
Считай, как хочешь, мне все равно!
Эдуард Саксен:
Все это время я наблюдал за тобой – подходил по ночам к окнам, ездил за тобой по городу, входил в двери, когда ты спала. Я понял, ты не ждала меня! Скажи, ты меня уже совсем не любишь?
Марта:
Не люблю! Не люблю! Не люблю! Ты мне противен!
(Поворачивается, чтобы уйти. Эдди хватает ее за руку)
Эдуард Саксен:
Куда? Мы что, окончательно в ссоре?
Марта:
Ты зря пришел! Я никогда не буду с тобой.
Эдуард Саксен:
А с Альбертом?
Марта:
Он давно меня оставил. И сегодня подтвердил свою ненависть. Теперь я считаю себя свободной от вас обоих. Но… только у меня просьба. Ты поможешь мне?
Эдуард Саксен (вставая со стула и обнимая ее):
Как скажешь… Помогу, конечно! Тебе нужны деньги?
Марта:
Мне нужен развод! Убеди Альберта дать его мне.
Эдуард Саксен (отпуская Марту и мрачнея):
Глупая затея. Он никогда не разведется с тобой!
Марта:
Ты, как он, дьявол! Как я могла полюбить эти чертовы синие глаза?
Эдуард Саксен (повеселев):
Но их безумно любит сегодня почти вся слабая половина человечества!
Марта:
А я – нет!
Эдуард Саксен:
Редко бывают мужчины, которые, испытывая ненормальную любовь к женщине, так счастливы услышать слова о ее ненависти! Я – счастлив сегодня! Знаешь, у меня есть предложение отпраздновать это событие в моем новом доме, который я купил недавно, отложив определенную сумму денег.
Марта:
Но ты поможешь с разводом?
Эдуард Саксен:
Давай обсудим это в моем доме. Я готов к длительному диалогу, который компенсирует мне этот трудный год, проведенный в разлуке…
Марта ( раздумывая):
Ты думаешь, об этом стоит долго говорить? И я без сына не поеду! Неизвестно, что будет в мое отсутствие, может быть, его увезут.
Эдуард Саксен:
У вашего с Альбертом сына множество нянек и слуг, и мать твоя с ним рядом. Если хочешь, она привезет его к нам позже. Если Альберт разрешит, конечно…
Марта (настороженно):
А при каких условиях он разрешит? Когда мы вдоволь наговоримся о моем разводе?
Эдуард Саксен (улыбаясь):
Или когда у Альберта появится второй наследник. Давай, опять обманем его!
(Испытывающее смотрит на Марту. Она выбегает из комнаты)
Марта:
Отстань от меня! Ты обманщик, ты решил заманить меня в свои сети снова! Уйди, уйди, я тебя ненавижу, проклятый Эдди! Убирайтесь от меня оба!
(Она едва не сбивает с ног Вилли Гота, который спешит в ее гримерную комнату. За ним бежит Катрин Франкони)
Вилли Гот:
Год прошел, а они опять скандалят, как прежде! Сейчас кто-нибудь из них сбежит. Но они еще не знают, что у них похитили сына!
(При этих словах Марта замирает и падает на колени перед Эдуардом Саксеном)
Марта:
Это ты сделал? Назло Альберту? Злодей, верни мне сына! Один сообщает о лишении меня королевского титула, другой крадет ребенка. Какие у вас планы против меня?
Эдуард Саксен:
Ребенок уже в моем доме. Тебе придется туда поехать со мной. Теперь согласна?
Марта:
Да. Отвези меня туда. Но прощения не жди!
Эдуард Саксен (снимая усы и бороду и приглаживая волосы):
Очень хорошо.
Вилли Гот:
Что хорошо, сынок?
Альберт:
Хорошо, что, наконец, закончилась ее проклятая любовь к этому красавчику Эдди. И теперь мы попробуем начать нашу жизнь не на сцене.
Марта (утирая слезы):
Ты тоже не надейся! Никогда…
Альберт:
Я принимаю твою ненависть. Это все-таки лучше, чем делить тебя с другим!
Вилли Гот:
Ну, наконец, все кончилось. Раз нет любви, не будет и печали! Теперь пусть живут счастливо.
Катрин Франкони:
Так вот оно какое, счастье…
Альберт:
Да, у королей особое счастье. Простым смертным его не понять!Даже не пытайтесь!