1. Неспособность обломка личности, индивидуального и коллективного эго в качестве субъекта власти (среднее верхнее контекстное поле субъекта власти F, расположенное на верхней сигнификативной линии основного квадрата АВСD контекстограммы между общими абстрактными нормами А и конкретными отдельными жизненными формами В)опосредовать противоречия между общим и отдельным ведет к тому, что государство, как выразитель интересов индивидуальных и групповых эго правящей верхушки общества может повернуть в сторону отдельного (правая имманентная/идиографическая вертикаль СВ) например в виде аристократического эстетизма (эндономика СВF), патриархального авторитаризма (проксимономика ВСН), популистского/националистического цезаризма (протономика от греч. protos первый GFD, где G это среднее правое контекстное поле "своих"/"наших", GF это угловая позиционная диагональ,обозначающая заботу элиты о сохранении своей власти и влияния, FD это распорядительная полувертикальная диагональ, обозначающая использование насилия субъектом власти ради сохранения контроля над захваченной частью ресурсов мира/рынка D,а GD полугоризонтальная победительная/перформативная диагональ, обозначающая потребность любой ценой добиваться победы на противником ради сохранения лица и престижа, невзирая на последствия. Ср. Трамп с его задиристостью и лозунгом Америка прежде всего America First)или же авантюрно криминальной тирании (параномика ВFD от греческого параномия противозаконие, ср. вдохновлявшая Ницше греческая младшая софистика с ее культом силы и отрицанием понятия справедливости и воплотившая ее идеи на практике олигархическая Тирания Тридцати в Афинах).
2. Или же государство может повернуться в сторону общего (левая трансцендентальная/номотетическая вертикаль DA).Это происходит тогда, когда индивидуальные личности (нижнее правое контекстное поле С) стремятся реализовать себя независимо от традиционной этноконфессиональной общности (линия CGB), эмансипироваться от нее (как было в Европе в эпоху Просвещения и классического либерального индивидуализма 19 века, представленного именами Бенжамена Констана и отчасти Джона Стюарта Милля, пишу здесь отчасти потому, что Милль лично в последние годы жизни стремился к преодолению этого либерального индивидуализма и даже симпатизировал умеренному социализму)и установить взаимоотношение с государством/субьектом власти F непосредственно по диссоциативной полувертикальной диагонали CF, минуя треугольник CBF. В таком случае перед нами либеральное правовое государство, сосредоточенное на обеспечении интересов, прав и свобод индивидуальных собственников С, гарантированных нормами абстрактного естественного права А/СА.Главными смысловыми контекстными парадигмами такого государства будут катаномика CFA и просопономика CFE (от греческого prosopon лицо).
2 а. Отличие между катаномикой и просопономикой заключается в том, что просопономика включает в себя элементы социальной солидарности и сочувствия к правам "чужих" Е, представленные в контекстограмме полугоризонтальной ассоциативной диагональю СЕ. Так например Французская революция, приняв Декларацию прав человека и гражданина, произвела эмансипацию аутсайдеров "чужих" Е, упразднив феодальные привилегии и остатки крепостной зависимости, отменив рабство в колониях и дав гражданские права французским евреям.
2в. Либеральная универсалистская катаномика с упором на индивидуальную карьеру (диссоциативная линия СF, соединяющая либерального индивида С с верхним центральным контекстным полем субъекта власти F), очень неустойчива и внутренне противоречива, так как нормативная диагональ СА, связывающая того же индивида С с верхним левым контекстным полем общих принципов справедливости и истины, в ней ослаблена карьерной и своекорыстной диссоциативной линией CF, что создаёт почву для лицемерия, беспринципных компромиссов и злоупотреблений, характеризующих политическую практику либерализма и ставящих под сомнение его приверженность заявленным нормативным принципам справедливости, истины и человеческих прав.
2с. Это характерное для катаномики противоречие между красивой универсалистской теорией и низменной своекорыстной практикой отметил выдающийся французский политический мыслитель, историк и социолог Алексис де Токвиль в своей речи во французском парламенте (Палате Депутатов)накануне революции 1848 г.: " Франция первой бросила в мир под гром ее первой революции принципы, которые с тех пор заделались принципами возрождения во всех современных обществах. Это когда то было ее славой и ее наиболее ценной частью. Но теперь, господа, эти принципы каждый день ослабляются нашим примером. Так как мы их теперь применяем ведёт к тому, что мир теряет в них веру...Европа задается вопросом, на самом ли деле, как мы столь часто утверждали, мы ведём человеческие общества к более счастливому и зажиточному будущему или же мы тянем их с собой к нравственному упадку и разрушению...Разве вы не понимаете, что они (речь идёт о рабочих ЛБ)постоянно повторяют, что те, кто наделён властью неспособны и недостойны править ими? Что нынешнее распределение собственности в мире является несправедливым?" (Цит. по A. de Tocqueville, Speech pronounced in the Chamber of Deputies on January 27, 1848, in A.de Tocqueville, Democracy in America,Garden City, NY: Anchor Books, 1969, Appendix III, p. 752-753).
2 d. Здесь надо уточнить, что принципы гражданских прав личности, которые имеет в виду Токвиль, были изначально сформулированы не внутри катаномики, а внутри революционной просопономики с ее приоритетом государства и народа над частной выгодой. Внутри просопономики диссоциативная карьерная линия CF уравновешивается полугоризонтальной ассоциативной диагональю СЕ, а нормативная диагональ СА выступает в качестве центральной оси этой парадигмы.
2 е. Якобинцы, критически относившиеся к либеральному индивидуализму и личным правам, в качестве учеников Руссо, допускавшего и оправдывавшего насилие над личностью если оно осуществляется в интересах большинства, сдвинули эту центральную ось дальше вниз, перейдя от просопономики к социономике САЕ с ещё большим приоритетом общего над отдельным. А Наполеон наоборот сдвинул ее вверх в сторону катаномного индивидуального карьеризма (известная декларация о том, что карьеры будут открыты дляталвнтливых людей любого происхождения)и протономного национализма.
3. Но может произойти и так, что индивидуальные собственники С будут стремиться не к интеграции внутри националистического популизма с его предпочтением отдельного и не к индивидуальной автономии внутри либерального катаномного универсализма или революционного просопономного этатизма с его декларированным приоритетом общего, а к независимости и влиянию в качестве собственников, владельцев предприятий и компаний и носителей деловых/денежных интересов. В этом случае они будут игнорировать свои гражданские обязательства (нормативная линия СА) и принципы социальной солидарности(ассоциативная линия СЕ)ради приобретения максимального влияния на власть F и использования ее структур для реализации своих стремлений к материальной выгоде. В таком случае перед нами хрематономика CFH (от греческого слова ta chremata богатство)и смежная с ней архономика FDH. Вместе обе эти парадигмы образуют эгономику CFD государственно-рыночную парадигму неограниченного ни правовыми принципами А, ни конкретными традиционными жизненными формами и лояльностями В обогащения богатых собственников С и властных групп F внутри структур мирового рынка D, контролируемых через военно бюрократические механизмы власти (распорядительная линия FD).
4. Один из ведущих современных американских политологов и историков системы международных отношений Филипп Боббит следующим образом описывает основные различия между отмирающим по его мнению традиционным национальным государством и приходящим ему на смену, ориентированным на мировой рынок и интересы связанной с этим рынком деловой и бюрократической элиты рыночным государством.
В то время как национальное государство оправдывало себя в качестве орудия для достижения благосостояния народа (нации)рыночное государство существует для обеспечения максимальных возможностей всем членам общества (иными словами оно существует не для народа как коллектива, а для отдельных индивидов ЛБ). Для национального государства национальная валюта существует как средство обмена, для рыночного государства это просто один из товаров. То же самое можно сказать о рабочих местах: для национального государства полная занятость является важной и часто главной целью, для рыночного государства реальное число работающих людей это просто одна из составляющих в производстве экономических возможностей (but one more variable in the production of economic opportunity)и не имеет никакого приоритетного внутреннего значения. Если более эффективным является наличие большого количества безработных, поскольку обществу будет дороже стоить обучить их и дать им работать над задачами, на которые на рынке недостаточно спроса, значит общество должно просто смириться с высоким уровнем безработицы. (Philip Bobbitt, The Shield of Achilles. War, peace and the course of history NY, Anchor Books, 2003, p. 229).
5. Итак для рыночного государства национальные традиции В и благополучие национального коллектива ничего не значат, оно ориентируется на отдельно взятую автономную личность собственника С и общества, состоящего из таких собственников и групп и их лоббистов (диссоциативная линия СF). Те члены национального коллектива G, которые не обладают достаточным экономическим и социальным капиталом и не вписываются в рынок D и в поток ценностей Н, распределяемых собственникам капитала С (через репрезентационную линию DC)и государству F (через систему налогообложения HF)подвергаются экономическому и социальному отчуждению (коммуникативная линия GE и контекстное поле "чужих" Е). Никаких обязательств по отношению к этим отчужденным людям ни государство F ни общество индивидуальных собственников С не имеет.
6. Ну а как обстоит дело в рыночном государстве с правовыми нормами и принципами (контекстное поле общих принципов А и нормативная линия СА)? Для ответа на этот вопрос обратимся вновь к тексту книги Боббитта.
Если функцией закона в национальном государстве является процесс создания беспристрастных правил и установлений, для обеспечения желательного поведения, рыночное государство добивается своих целей путем системы вознаграждений и порой жестоких наказаний не столько с тем, чтобы обеспечить соблюдение справедливости, сколько с тем, чтобы предотвратить социальную нестабильность, которая угрожает материальному благополучию.Рыночное государство является бесклассовым и безразличным к расе, этнической и половой принадлежности, его критерии являются количественными, а не качественными...Если национальное государства характеризуется господством закона...рыночное государство до большой степени безразлично к нормам справедливости или же к любым специфическим нравственным ценностям, если только закон не является препятствием к экономическому соревнованию. (там же 229-230).
Как мы видим эгономика в качестве парадигмы идентичности вовсе не является абстрактной конструкцией. Она включает в себя отрицательные элементы общего и отдельного в виде комбинации равнодушной к национальным традициям безличности одной стороны и игнорирующего социальную справедливость своекорыстия с другой и действительно выступает в качестве основной парадигмы современной рыночной, социальной и политической глобализации.
7. Но становясь основной общественной парадигмой идентичности эгономика благодаря своему серединному положению между общим DA и отдельным CB внутри контекстограммы вбивает клин между этими двумя аспектами общественной идентичности и тем самым углубляет и обостряет их противостояние. В решающей схватке между противоположными аспектами и типами идентичности и их сторонниками (например между красными и белыми, коммунистами и фашистами и т. д. ) эгономная верхушка рыночного государства с ее узкой и своекорыстной стратегией разделения и манипуляции своими противниками ради сохранения собственных выгод и влияния не хочет и не может играть роль арбитра. В следующих главах на примере дореволюционной и революционной России начала 20 века (Веймарская республика в Германии могла бы служить другим хорошим примером такого противостояния) мы посмотрим, как эта политическая трагедия антагонистического конфликта между общим и отдельным при самоустранении околовластных эгономных выгодополучателей может разыгрываться в конкретной исторической обстановке.