Мосальский закашлялся, захрипел, глаза закатились на лоб. Присутствующие замерли, как изваяния, ужас сковал организмы. Недавняя Додонова раскрыла ротик в безмолвном крике. Ольга уронила пластиковый стаканчик с любимым «Бейлисом». Шоколадно-белая жидкость ручейком заструилась по земле. Родион сам приготовил напиток, вычитав рецепт в Интернете, хотелось потрафить друзьям. Сейчас он смотрел, как завороженный, с вселенским страхом, наравне с женщинами.
Самоубийца уронил тесак и упал ничком в траву. Вокруг головы расплывалось красное пятно, медленно, нехотя, точно подсолнечное масло на холодной сковородке. Теперь все разглядывали лысеющий затылок дружка и мужа. Время, будто остановилось, исчезли запахи и звуки, мир сосредоточился на мертвом теле.
- Саш, ты чего? - Оля осторожно подергала мужа за плечо. Исполнилось главное предчувствие последних дней, и алкоголь оказался бессилен. - Ты чего?! - Она закричала незнакомым голосом, истошно, но негромко, - оцепенение сдавливало горло. - Родик, помоги перевернуть.
Тот, как робот, сейчас мог выполнять только команды. Быстро приблизился, осторожно повернул на спину, с глубоким соболезнованием смотрел на перерезанную глотку.
- А! - гаркнул «мертвец», раскрыв глаза.
Белугин отпрыгнул на два метра. «Принцесса» застыла, словно жена Лота. Галка вскрикнула и перевернулась через бревно, только лодыжки сверкнули. Мосальский хохотал, снимая накладную шею.
- Видели бы вы себя!
- Ты дурак, что ли?! - набросилась супруга.
- Меня чуть Кондратий не хватил. Родя, помоги, - теперь просила Галина, а когда муженек усадил обратно, принялась активно растирать грудь в области сердца.
- Три дня репетировал, - объяснял толстяк. - Подписался на группу в «ВК» про фокусы. Там такой показали. Реквизит нашел в «Лавке приколов». Вот почему шея неестественная.
Сашка задорно смеялся, пока не закашлялся прокуренными легкими.
- Идиот! - Ольга серьезно надулась, сложила ручки крест-накрест, отвернулась в сторону.
- Хорошо, хоть Тимоша не видел. - Мать пришла в чувство. - Кстати, где он? Тимофей!
Мальчик показался из-за дальних кустов, увлеченный «войнушкой». Сейчас взрослые, как будто сидели в штабе, а он защищал от фашистов.
- Да-а, - запоздало выдохнул Родион, - что пили, что не пили...
- Точно! - поддержали дамы.
- Наливай, - с ухмылкой рассудил Мосальский.
Ночью мнимый самоубийца своеобразно признавался в любви жене, целовал обнаженную грудь, бурчал: «Мои любимые яблочки... Антоновка... Также кислит».
Белугины тщетно пытались заделать потомство, уснули обессиленные, под утро.
Галка ставила машину под окна, - всегда под присмотром, никому не мешает. Генка с прошлого раза окстился, не возникает. Благодать продолжалась месяц после свадьбы.
Учительница встала на работу спозаранку, завела мотор, вышла из-за руля перекурить. «Матиз» кренился на левый бок. Белугина оглядела шину, нашла прокол, явно ножевой. Сигарета полетела наземь, сбивая с травы росу. Галина кинулась будить супруга.
- Ты что, курила? - Родион плохо соображал спросонья. - Обещала же бросить...
- Тут закуришь, - машинально оправдалась женушка. - Это Генка с пятого этажа! Опять за свое взялся. Сходи, поговори, ты ж мужик.
- Может, не он?
- Он! Точно тебе говорю! Он уже прокалывал нам шины.
- Когда?
- Тогда! Сходи, припугни его, а то где мне ставить машину?
Тюфяк неохотно поднялся. Как в замедленной съемке прошел в ванну, умылся, внимательно оглядел в зеркале щетину. Рука автоматом взялась за бритву. Брился он долго. Хотел еще позавтракать, но супруга силой вытолкала на площадку.
Белугин поднялся на пятый этаж. Звонок пропищал уныло, словно реквием по хозяйской жизни. Родион мялся с ноги на ногу, строил кислую мину, стоически снося неприятную обязанность.
- Чего тебе? - Незваного гостя разглядывали в глазок.
- Ты шину проколол? - Гость спросил буднично, для галочки. Какой дурак признается?
- А неча под окнами ставить! Дыши тут вашими газами!
Молодожен протяжно вздохнул, повернулся восвояси, на прощание шепнул:
- Больше так не делай.
- А то чо?!
- Увидишь.
В два оборота провернулся ключ. Дверь распахнулась. Наружу вырвался прелый запах спиртяги. В коридоре стоял лохматый мужичок сорока лет, с пропитым лицом, в засаленном свитере. Жуткий оскал щербатого рта. В руках кухонный ножик.
От неожиданности Белугин отшатнулся к противоположной стенке, наддал орудия уборки. Звонко стукнуло об пол ведро, гулко швабра. Полетели щетки, резиновые перчатки. Спускавшийся студент остановился, оценил обстановку, задом сдал назад до исчезновения и ожидания лифта.
- Чо ты мне сделаешь, урод?! – Машинный мститель выскочил из квартиры, угрожая ножичком. - Я тебя убить могу! И мне за это ничего не будет!
Родион бочком, по стеночке, спустился на две ступеньки. Прежде чем припустить, кинул: «Я тебя предупредил». Не оборачиваясь, он помчался на первый этаж.
Генка еще долго митинговал вдогонку:
- Вали отсюда! Еще раз поставишь, все колеса порежу! И тебя заодно. Мне ничего не будет!
Незадачливый ходок забежал домой, плотно запер дверь, проверил плечом. Жена ждала на кухне в позе Венеры Милосской, но с руками. Тюфяк быстро выпил чашку горячего чая, утер губы, избегая взгляда супруги.
- Ты это... не ставь больше машину под окна. Сумасшедший какой-то.
Галка грустно изучала муженька. Это не Серега. Мягкий, домашний, и муху не прибьет. Она устало вздохнула. За окном чирикали птички. Солнечные зайчики скользили по линолеуму. Томно пахло гладиолусами.
С непривычки, ставя запаску, Белугин провозился два часа. Взопрел, часто отдувался. На майке под мышками расплылись широкие пятна. Теперь «Матиз» парковался за углом, во дворе. Учительнице приходилось спешить с работы.
Недавняя Додонова на правах жены попиливала мужа насчет работы. Каждый день требовала отчета о поисках. Родион сначала отшучивался, обнимал, но вскоре не выдержал:
- От того, что ты постоянно будешь давить на больную мозоль, она быстрее не заживет.
Он впервые показал зубы. Супруга взяла долгую паузу в пилении, и муж к октябрю нашел работу. В магазине меховых одежд. Одна напасть - хозяйка запрещала охранникам присаживаться, весь день на ногах, хуже парикмахера. Родик покорно сносил тяготы и лишения новой службы. Двадцать тысяч в месяц - нормальная прибавка к семейному бюджету. Галка со школой и репетиторством зарабатывала в два раза больше. Белугина это не напрягало, он привык зависеть от женщин.
Родион возвращался домой поздно, работал в торговом центре на окраине, куда горожане съезжались для затаривания и развлечений. Работа до девяти вечера, пока доедешь на маршрутке до района уже ночь. Темный лесок - опасное место для впечатлительной души, часто ходили слухи про орудующих маньяков, но уставшему охраннику тяжело идти в обход. Шел напрямик, по возможности быстро, оборачивался, когда мерещились тени. Пять минут страха и дома.
- Молодой человек, - певуче прозвучал приятный женский голос. - Который час не подскажете?
Белугин остановился, полез за телефоном, пытаясь разглядеть говорившую. Женщина угрозы не представляет, если за спиной нет мужчины. Родион поборол испуг, достал «трубку».
- Полдвенадцатого, - ответил он на голос.
- Спасибо, - мягко прозвучало из кромешной тьмы.
Охранник показал телефон, как бы предлагая удостовериться в точности информации. На самом деле он хотел рассмотреть говорившую в свете экрана, но она пряталась за кустарником. Белугин пошагал дальше, удивляясь, какой дамочке взбредает в голову шататься одной по темноте. Теперь, возвращаясь домой, он изредка слышал этот мелодичный голос с неизменным вопросом, но так и не смог разглядеть хозяйки.
Соседка по площадке срочно продавала трешку в хорошем состоянии. Чета Белугиных взяла ипотеку, дособирала по знакомым и резко расширила жизненное пространство. У Тимоши появилась отдельная комната, мальчик растет, нечего слушать ночные стоны родителей. Из третьей комнаты сделали спортзал с кольцами, канатом, шведской стенкой, - все для развития ребенка. Родион занялся перекладкой плитки в ванной. Делал долго и тщательно, выкладывая, точно Ломоносов мозаику.
После испытательного срока в магазине одежды от новичка потребовали медицинскую справку. Галина с удивлением узнала - здоровяк с виду, внутри - букет болезней. Полжелудка вырезали в армии, сражаясь с язвой, как и порванную селезенку. Барахлила поджелудочная железа. Белугин после трапез начал в открытую глотать активированный уголь и «Мезим», раньше скрывал, как жена сигареты. Супруга начала подозревать бесплодность суженого, корила себя за поспешный выход замуж. Но, будто песня, звучало «любимка», поцелуи в мочку уха, нежные объятья, и она отгоняла сомнения, с головой окунаясь в романтику.
В поликлинике Белугина признали негодным к стоячей службе. К счастью, врача срочно вызвала завотделения, а медсестричка отлучилась в соседнюю комнату. Пациент стащил чистый бланк и шлепнул разрешающую печать. Вернувшиеся медики не заметили пропажи и лишь удивились широкой улыбке бесконечно больного человека. Дома он аккуратно заполнил медсправку, со смешком рассказал жене об удачной авантюре, продемонстрировал подделку.
- «Разрешается», а не «раздрешается». - Учительница заметила ошибку. - Родя, ты в школе учился?
- Ну, не все такие грамотные, как ты, любимка. - Незадачливый поддельщик почесал затылок. - Может, прокатит?
- Может, а может, нет.
Белугин пошел к Мосальскому.
- Саш, ты ж в компьютерах шаришь?
- Да так, по чуть.
- А принтер есть?
Хозяин кивнул.
- Надо вот тут немножко подправить... - Родион показал справку.
- Тут сканер нужен. Грамотей! - Толстяк взял бланк, пригласил в дом.
Знаток больше рыбалки и секса, нежели ЭВМ, Сашка исправил ошибку в графическом редакторе, распечатал. Бумага пахла свежей краской, приятно щекотала пальцы.
- А если спросят, почему копия? - просчитывал варианты соучастник подлога.
- Скажу, что отксерил, оригинал мне еще понадобится. - Поддельщик уже все просчитал.
Мосальский усмехнулся, но наивность сработала. Отдел кадров в лице хозяйки удовлетворился объяснением. Справка легла в папку, папка в сейф, находившийся в магазине. Белугин видел - массивный шкафчик скрывает много денег, даже валюты.
Свингер со стажем по Интернету вел переговоры с «директором» доморощенного свинг-клуба, но для «стариков» старше двадцати пяти вход строго запрещался. Сашка черкнул: «А если я приведу двух?» На том конце чата задумались, потом отписались: «Очередное собрание в субботу в 23.00. Пароль - гедонизм форевер». Мосальский подпрыгнул до потолка.
Хорошенько надравшись для смелости и подготовив горячительным Ольгу с Аглаей, Мосальский завел мотор внедорожника. Задержались для приличия на полчасика и подъехали по указанному адресу. Дверь открыл голый юноша со скучным лицом, спросил пароль, вяло пригласил в квартиру. Женщины сразу оценили попку с кулачок, усмехнулись, поморщили носик.
У толстяка разбежались глаза. В коридоре яростно совокуплялись студенты, облюбовав тумбочку. Троица гостей прошла мимо, едва не задев, стесняясь смотреть. На кухонном столе голые влюбленные целовались и медленно двигались навстречу друг другу.
В зале царил бедлам. Четыре пары занимались сексом во всевозможных позах. Одну девушку поставили вниз головой и вгоняли сверху. Сладострастные стоны перекрикивали порнушку на видике. От качавшейся люстры бегали безумные тени. Влажность помещения зашкаливала от пота.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/07/738