В моем детстве почти каждое утро начиналось с одной и той же перепалки:
– Возьми ложку и ешь правильно! – мама всегда видит, что делает сын, даже если стоит к нему спиной, а к плите руками. – Все дети как люди, один ты как Василий Иванович, – продолжала она, то ли ворчать, то ли жаловаться.
Василий Иванович, действительно, был почти не человек, он был почти Чапаев – он был дедушка. Я помню хитроватый блеск в его глазах и улыбку под усами, с которой он уходил от моих расспросов про Дар. Еще в юности, отбывая воинскую повинность в кавалерии, он обнаружил его в себе. Папа говорил, что дедушку ударило молнией, мама шептала в ответ, что его лошадь хвостом обмахнула спросонок, но способность никто под сомнение не ставил. Да и как можно было не верить собственным глазам. В очевидность невозможного поверил даже гражданин начальник, следователь по особым делам НКВД Борщевик, и скостил пару лет из неположенных. Урки, ценившие дедушку, отдавали ему лишнюю миску чужой баланды, чтоб еще и еще раз поглазеть на чудачка. Товарищ Хрущев, когда ему 59-м в Днепропетровске показали Василия Ивановича, хотел сам попробовать, но не получилось у него, не получилось даже с 6-й, даже с 7-й попытки. Вольф Мессинг послал его к Эмилю Кио, Эмиль Кио послал его к академику Лурии, но дедушка поехал к бабушке, так и не открыв советской науке свой секрет. Бабушка его любила, не смотря ни на что; а дар поначалу ее смешил как щекотка, со временем же она к нему привыкла и почти не замечала.
Только маму он почему-то раздражал. В школе она слышала, что генетика передает рецессивные признаки через поколение, но не думала, что жизненная практика подтвердит именно этот параграф из учебника. Тем более, на ее муже дар, как и положено, передохнул. Папа же считал, что лучше бы ему по наследству достался он, а не кавалерийская походка, за которую с детства его дразнили чапаевцем.
– Пусть ребенок ест, как ему нравится. Вырастет, сам научится за собой следить, – возражал он автоматически, монотонным голосом, глядя на меня сквозь газету. – С возрастом пройдет. Будет он человеком, как и все.
Папа, как обычно, был неправ. Мама ему это всегда неопровержимо доказывала. Человек из меня получился по образу и подобию дедушки, и надеюсь, не только в том, что я умею, как и он, есть суп вилкой, даже самый жидкий, даже бульон, даже до последней капли.