Выделенная в гостинице Бухову постель уже была заранее застлана простыней. Лежавший сверху пододеяльник он развернул и просто накинул сверху на него одеяло, даже не пытаясь протолкнуть его в узкий проём, а вот с наволочкой и подушкой пришлось повозиться. Подушка никак не хотела влезать в неё - как ни поворачивай, в длину или ширину, и не натягивай наволочку, край торчит наружу. Заталкивал и уминал кулаком, отчего подушка становилась круглой и твёрдой, наподобие тряпичного мяча, подкидывал и ухлопывал руками, нажимал коленом, садился сверху, попрыгивая, чтоб хоть немного сплюснуть... Никак не поддавалась!
Ладно, решил наконец, устав возиться, будет спать на этом комке, раз так. Но как только лёг и положил на этот шар голову, подушка тут же снова выскользнула почти наполовину из-под наволочки, жёстко соприкасаясь складками со щекой.
Что тут будешь делать? А спать охота!
И без наволочки нельзя – вся в серо-буро-малиновых пятнах подушка не внушала доверия.
Посидев и подумав, Бухов решил, что, в конце концов, наволочкой можно воспользоваться наоборот - снял её и натянул себе на голову. Завязал уголки у подбородка и, оставив для дыхания отверстие под носом, лёг. На подушку, оказавшуюся довольно мягкой, и уснул.