В Таганроге, на Николаевской улице, стоит памятник легендарной артистке театра и кино Фаине Георгиевне Раневской. Памятник необычен: актриса не на высоком постаменте, а как бы в толпе людей. И не случаен такой ракурс: она была неотделима от народа. Я не знаю, есть ли в Таганроге музей ее имени, но знаю,что перед именем Раневской преклоняются земляки. У ног актрисы не вянут букеты цветов.Как и крылатыми стали ее фразы из кинофильмов "Найденыш" и "Легкая жизнь": "Муля, не нервируй меня!" "Здравствуйте, я ваша тетя!"
Она славилась блестящим остроумием и стала героиней ряда рассказов и анекдотов, которые и сегодня можно услышать.
Фаина Георгиевна, как ваши дела? - Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравненью с моей жизнью - повидло.
Одной даме Раневская как-то сказала, что та по-прежнему молода и прекрасно выглядит.- Я не могу ответить таким же комплиментом, - ответила та. - А вы бы, как и я, соврали! - посоветовала Раневская.
Раневская постоянно опаздывала на репетицию. Режиссеру это надоело, и он попросил актеров о том, что если Раневская еще раз опоздает, просто ее не замечать.
Вбегает, запыхавшись, Раневская на репетицию:
- Здравствуйте!
Все молчат.
- Здравствуйте!
Никто не обращает внимания. Она в третий раз:
- Здравствуйте!
Опять та же реакция.
- Ах, нет никого! Тогда пойду поссу.
Фаина Георгиевна после собрания, где подвергались жестокой критике и осуждению двое молодых коллег нетрадиционной ориентации, говорит: "Что за страна, где нельзя по своему усмотрению распорядиться даже собственной задницей!"
Из записной книжки Фаины Георгиевны:
Жизнь - это затяжной прыжок из п... в могилу.
Люди как люди: либо горят, либо в ж... их.
В литературном русском языке нет слова "ж..." Странно, слова нет, а жопа есть.
Я, как яйца, в процессе участвую, но не вхожу.
В картине "Подкидыш" ( 1939 год, режиссер Ромм) Раневская сыграла властную, немолодую женщину по имени Леля.Специально для своей героини Раневская выдумала несколько хлестких фраз. одна из них - "Муля, не нервируй меня!" - стала настолько крылатой, что всю оставшуюся жизнь преследовала ее. Именно выражение "Муля, не нервируй меня!" - первым вспоминали при знакомстве с актрисой. Раневская не могла и шагу ступить - за ней следом бросались мальчишки, выкрикивая на свою беду, придуманную Раневской фразу... Однажды Раневскую окружил целый отряд пионеров. Сорванцы в красных галстуках дружно стали скандировать опостылевшую фразу из "Подкидыша": "Муля, не нервируй меня!" Раневская не выдержала и скомандовала им в ответ: "Пионэры, стройтесь попарно и идите в жопу!"
Раневская любила рассказывать, как они с группой артистов театра однажды приехали в подшефный колхоз и зашли в правление представиться и пообщаться с народом.
Вошедший с ними председатель колхоза вдруг застеснялся шума, грязи и табачного дыма в своей конторе.
- ... б вашу мать! - заорал он перекрывая другие голоса. - Во что вы превратили правление, ... б вашу мать! У вас здесь знаете что? Бабы выйдите! (Бабы вышли). У вас здесь, извините за выражение, хаос!
В старости у Раневской возникли серьезные проблемы с памятью. Она стала забывать тексты своих ролей. А однажды Фаина Георгиевна запамятовала даже фамилию актрисы, с которой должна была играть на сцене в очередном спектакле. напрасно пытаясь вспомнить, великая актриса вдруг нашла выход:
- Ну эта, как ее... Такая плечистая в заду.
Однажды Фаина Георгиевна, боготворившая Пушкина, рассказала друзьям свай сон: "На ночь я почти всегда читаю Пушкина. Потом принимаю снотворное и опять читаю, потому что снотворное не действует. Я опять принимаю снотворное и думаю о Пушкине. Потом я засыпаю и мне снится Пушкин. Он идет с тростью по Тверскому бульвару. Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал: "Оставь меня в покое, старая б... Как ты мне надоела со своей любовью".
Фаина Георгиевна упорно молчала о своей личной жизни, как партизанка Зоя на допросе, какие-то пикантные истории все же дошли до нас. так гуляла байка о том, что в 1915 году у Раневской был любовник - гусар Мариупольского Императрицы Елизаветы Петровны полка.
Вот эпизод из их бурного романа, якобы рассказанный самой Раневской.
"... Когда мы остались вдвоем, я уже лежу, он разделся, подошел ко мне, и я вскрикнула:
- Ой, какой огромный!
А гусар довольно улыбнулся и, покачав в воздухе своим достоинством, гордо сказал:
- Овсом кормлю!"
В санатории в Комарово к Раневской за стол подсадили какого-то зануду, который все время хаил еду. У него и суп был холодный, и котлеты несоленые, и компот кислый. За завтраком он брезгливо говорил: "Ну что это за яйца! Смех один. Вот в детстве у моей мамочки я помню были яйца!"
- А вы не путаете ее с папочкой, - деликатно поинтересовалась Раневская.
Часто Раневскую осаждали назойливые журналисты. Но она наотрез отказывалась рассказывать о себе: "Как можно выставлять свою суть напоказ! это нескромно и, по - моему, отвратительно".
вот какое "интервью" дала однажды корреспондентам:
- Я не пью, и больше не курю, и никогда не изменяла мужу - потому что его у меня никогда не было, - заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
- Так что же, - не отстает журналист, - значит, у вас нет совсем недостатков- В общем нет, - скромно ответила Раневская. И после небольшой паузы добавила:
- Правда, у меня большая жопа, и еще я иногда немного привираю.
В переполненном автобусе, развозившем артистов после спектакля домой, вдруг раздался неприличный звук. Раневская, наклонившись к самому уху соседа, шепотом, но так, чтобы все слышали, выдала:
- Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!