1. В прошлых главах мы в контексте анализа социального противостояния, которым был ознаменован для России 1917 год познакомились с вдумчивым, графическим описанием настроений фронтового офицерства у Раевского. А дал ли кто нибудь столь же детальное и внимательное описание настроений уходивших с фронта солдат и крестьян, начавших летом и осенью 1917 г. громить помещичьи усадьбы? Я имею в виду не тех сравнительно многочисленных мемуаристов, которые описывали ситуацию с позиции внешнего свидетеля или же с позиции жертвы крестьянского/солдатского насилия (конечно в первую очередь приходят здесь на ум Бунинские Окаянные дни), а тех кто мог видеть события глазами солдат и крестьян и постарался бы на свой лад суммировать и обьяснить их точку зрения.
2. На данный момент такого текста в моем распоряжении нет. Самое близкое к нему пожалуй, что находится под рукой, это небольшая статья Максима Горького с ничего не говорящим названием По поводу, опубликованная во время сходной, хотя и меньшей по масштабу вспышки народного насилия осенью 1905 г. Поскольку эта статья не только перекликается с темой сословного антагонизма в относящемся к осени 1917 г. письме Гершензона, но и идет дальше и осмысливает тему воздаяния, возмездия носителям сословных привилегий за веками накопленный опыт угнетения и несправедливости нам имеет смысл познакомиться с ней поближе. К тому же Горький в силу своей биографии был хорошо знаком с настроениями масс.
3. Статья представляет собой своего рода открытое письмо, адресованное тем читателям из привилегированных сословий, которые в письмах Горькому жаловались на насилия, грабежи и угрозы со стороны народных низов. Горький отвечает на это указанием, что безразличие верхних и средних слоев общества к положению масс вместе с произволом, избиениями и издевательствами со стороны государства и полиции приучили подневольных и задавленных людей к дикому бесчеловечному насилию: посеяв ветер верхи российского общества теперь пожинают бурю.
Наступили дни возмездия господа, дни расплаты за ваше преступное невнимание к жизни народа. Все что вы чувствуете, все что вас мучает,-вы заслужили. И я могу только одно сказать вам, только одного пожелать-чтобы еще глубже, еще с большей силой вы впитали, поняли, пережили весь ужас этой жизни, созданной вами...Вы всю жизнь только брали его труд, его последний кусок хлеба, брали легко и просто, не понимая что вы берете...Вы дразнили голодного и нищего богатством ваших нарядов, когда жили на даче, около мужиков, вы смотрели на них как на людей низшей расы. Они все это понимали. Они довольно чуткие люди и не очень уж злые, но вот вы разозлили их наконец. Это ведь очень просто: пируя на глазах нищих нельзя ожидать от них благодарности...ваше снисходительно брезгливое отношение к мужику не могло воспитать в его душе уважения к вам...Мужик был для вас рабочее животное, иногда вы забавлялись им как дикарем, вы никогда не смотрели на него, как на человека, что же удивительного, что он зверь для вас." (Горький 1953, т. 23, 368-369).
4. Возможность безнаказанно упрекать публику в том, что она сама несет ответственность за массовое насилие была связана с почти вековой традицией идеи вины/долга интеллигенции перед народом.
5. Горький хорошо знал Библию и так же как автор книги Исайи надеялся, что его обличения будут способствовать переориентации читателей (нижнее правое, а от наблюдателя левое контекстное поле автономной личности С)на принципы истины и справедливости (верхнее левое контекстное поле А и нормативная диагональ СА):
"...пусть все безумное и жестокое, что творится в нашей стране, жжет вас как огонь-вы стоите этого. Это или погубит вас или-быть может-очистит от грязи и пошлости все честное и здоровое, что осталось в душе вашей, которую вы так мало берегли, наполняя ее жадностью, властолюбием,ложью и всяческой скверной." (Там же, 369).
6. Жадность, властолюбие, ложь, те пороки, которые здесь упоминаются Горьким, в терминах матричного анализа связаны в первую очерель с эгономикой CFD, парадигмой властного (центральное верхнее контекстное поле власти F) и рыночного (нижнее левое, а от наблюдателя левое контекстное поле мира/рынка D, механизм которого в данном случае манипулируется ради целей личности С с помощью власти F) эгоизма.
7. Таким образом Горький предлагает своим читателям переориентировать личность с карьерно-эгоистической эгономной диссоциативной диагонали CF на нормативную диагональ СА.
8. Обе эти диагонали CF и СА совместно с соединяющим А и F отрезком верхней горизонтали AF образуют специфическую парадигму идентичности, которая в матричном анализе называется катаномикой CFA. Катаномика и связанный с ней ослабленный вариант левосторонней (трансцендентальной) редукции (по линии AF) очень характерны для новоевропейского либерализма.
9. Больная совесть либерала напоминает ему, что используя в целях наживы и приобретения связей и влияния эгономные механизмы власти и рынка (через диссоциативную линию CF) он тем самым принимает участие в угнетении народа. Но в рамках катаномной парадигмы его нормативное сознание СА слишком ослаблено, чтобы заставить его на деле отказаться от эгономного поведения и связанных с ним личных выгод. Выслушивая критику и на словах признавая ее значимость, жертвуя на благотворительные цели и т. д. он тем самым делает различные небольшие уступки своей совести (нормативному сознанию СА), которые в достаточной степени обеспечивают его катаномный душевный покой.
10. Горький отчасти сохраняет эту парадигму, когда подчеркивает, что поведение масс является прежде всего реакцией на деспотизм и насилие со стороны государственной машины и равнодушие привилегированных слоев общества. Вместе с тем он делает попытку перевести осознание ситуации из конструкции вертикального противоборства в конструкцию горизонтального взаимодействия, которое при всей своей конфликтности заключает в себе надежду на конечное взаимопонимание, если верхи общества поймут, что с ними отныне будут обращаться так, как они сами обращаются с народом.
11. Это очень заниженный и ослабленный вариант знаменитого золотого правила, где контекстные поля "своих" G (8) т. е. привилегированной элиты и "чужих" Е (6), т.е. народных масс оказываются соотнесенными в средней горизонтальной коммуникативной плоскости GE. В книге Числа и идентичность (глава 6) мы обнаружили, что если представить это отношение в радиальной числовой форме I (1) E (6) I (1) G (8), где I это контекстное поле смысловых взаимодействий в центре коммуникативной оси, мы получаем числовой код золотого сечения 1,618.
12. Но на данном этапе (у Горького) вертикальное противоборство и насилие преобладают и коммуникативная горизонталь появляется только в усеченном,половинном негативном виде ответного возмездия.
Человек которого бьют, рано или поздно даст сдачи; человек, которого не жалеют, не может жалеть, это ясно. Хуже-это справедливо...Уверены ли вы в своем праве требовать, чтобы с вами обращались как с человеком, если вы сами всю жизнь относились к человеку без жалости, без сострадания, не признавая в нем равного себе....Возмездие естественно. Мы живем в стране, где людей до сего дня секут, хлещут нагайками, забивают палками до смерти, где ломают ребра, бьют по лицу ради забавы, где нет предела насилием над людьми, где формы мучений разнообразны до отвращения, до безумного стыда. Народ,воспитанный в школе, так похожей на лубочное изображение адских мук, народ воспитанный кулаками, розгами и нагайками, не может быть мягкосердечен. Человек, которого в участке топтали ногами, становится способен топтать ногами подобного себе. В стране, где так долго царило бесправие, трудно народу сразу признать силу права, невозможно требовать справедливости от него незнакомого с нею. Это надо понять, это также просто, как жестоко...Люди теперь глубже чувствуют, и косой взгляд, брошенный вами сегодня на вашу горничную, равен пощечине, которую давал ваш отец своему лакею пятьдесят лет тому назад. Люди растут и растет в них чувство достоинства, но с ними обращаются все еще как с рабами, и животное не исчезает в них....Не требуйте от людей того, чего вы им не давали. Вы не имеете права на сострадание, ибо вам оно неведомо.Народ мучили и мучают все, кто имеет хоть один золотник власти над ним. Теперь, когда наше бездарное правительство довело страну до анархии, все ее темные силы почувствовали призрачность той власти, которая давила их века, и вот они поднялись, встали и мстят всем за все, что вытерпели в долгую ночь бесправия." (Там же 370-71).
13. В принципе Горький здесь осмысляет происходящее в рамках специфической парадигмы идентичности, а именно мерономики I (1) D (5) A (2). Возмездие как правило человеческой жизни определяется внутри мерономики, (которая образована треугольником линий, соединяющих верхнее левое контекстное поле справедливости А с нижним левым полем мира/рынка D через центральное контекстное поле смысловых взаимодействий I)которая ограничивает коммуникативное взаимодействие своей центральной осью т. е. половинкой IE центральной коммуникативной оси. Это и есть парадигма возмездия связанного с библейским принципом "мера за меру" и "зуб за зуб".
14. Мерономика, наряду с сюнетономикой AIB, оригономикой BIC, и прагматономикой CID является одной из четырех радиальных парадигм идентичности. Вместе с прагматономикой она входит в альтерономную контекстную группу CAD. Интересно, что сумма нумерационных форм (в определенном векторном прочтении) смежных парадигм прагматономики 154 и мерономики 152 равняется 306, то есть удвоенному числу 153. О числовом порядке контекстных полей можно прочесть в книге Числа и идентичность Глава 5. Что касается числа 153, то это знаменатель дроби 265/153, которую еще Архимед дает как числовое значение высоты и ширины "рыбы" то есть сегмента, образованного пересечением двух окружностей, центр одной из которых находится на окружности другой. Это геометрический образ любви и вообще близкого диалогического отношения. Не случайно, что в последней главе Евангелия от Иоанна, где Иисус спрашивает Петра, любит ли тот его, автор сообщает, что во время этой рыбной ловли на Галилейском море ученики поймали 153 рыбы.
14 а. Таким образом знаменатель идеального отношения, образованный этими числовыми формами в данном случае (революционного возмездия, о котором пишет Горький) есть, но числитель отсутствует и идеальное диалогическое отношение остается недоступным и не может быть реализовано. Однако интересно, что числитель этого отношения присутствует там же в виде левой вертикали А 2 Е 6 D 5 квадрата контекстограммы (где А это верхнее левое контекстное поле общих принципов справедливости и истины, D это нижнее левое контекстное поле мира/рынка,а Е это среднее левое контекстное поле "чужих", аутсайдеров)в ее тройственном нисходящем векторном прочтении но он может быть соотнесен со знаменателем только в целостных, не подвергающихся дальнейшему дроблению левосторонних парадигмах альтерономики CAD и энергономики АDB. Так в включающей АЕD энергономике ADB числовое значение гипотенузы DB в центрально радиальном восходящем векторном прочтении (то есть с учетом исходного значения середины этой гипотенузы, где находится центр контекстограммы, контекстное поле смысловых взаимодействий I)I 1 D 5 B 3 дает нам значение числителя.
14в. Характерно, что проповедь Иисуса с ее критикой богачей, энергономной DAB и трансферономной BED проповедью покаяния и преодоления социального отчуждения маргинализованных низов общества (нижнее левое контекстное поле мира/рынка D и нижняя половина DE левой матричной вертикали, связывающая это контекстное поле со средним левым контекстным полем "чужих" Е)и упором на диалогическую этономную СЕВ и альтерономную CAD (активирующую не столько мерономную и прагматономную, сколько более горизонтальные харитономную CED, коннектономную CIE и социономную CAE парадигмы идентичности внутри альтерономной контекстной группы)горизонтализацию религиозной и общественной жизни, как альтернативу формономному CBD и морфономному BDH религиозному элитизму фарисейской и храмовой верхушки, выдвигала добровольное прощение долгов, как основу для примирения между социальной элитой общества римской провинции Иудея и массами недовольных должников (из крестьянства и городских низов)и проходила в контексте острейшего социального кризиса, детально описанного еврейским историком Иосифом Флавием. Этот кризис, также как и в России начала 20 века, включал в себя индивидуальный терроризм зелотов (ревнителей) и сикариев (букв. кинжальщиков)и закончился гигантским социальным взрывом в виде восстания против Рима Иудейской войны 66/73гг. хр.э. По сути дела Иудейская война была социальной революцией: массы населения не только отказались подчиняться римским властям и проримской социальной элите, но и жгли долговые расписки, а затем взялись за физическое истребление значительной части самой этой элиты. Более подробно обо всем этом, а также о социальном содержании предшествующей Иисусу еврейской пророческой традиции можно прочитать во второй части моей книги Свиток и сапог.
15. В случае российского революционного проекта начала 20 века горизонтализация общества, как эффективный ответ на экзистенциальный кризис, связанный, как и во Франции конца 18 века (об этой социальной предыстории Французской революции см. мою книгу Струны понимания, гл. 10 и 11), с распадом традиционных иерархических социальных связей, и становлением горизонтальной рыночной культуры массового потребления с одной стороны и вертикальной консолидацией экономического, социального и культурного капитала в ходе роста и развития вертикальной государственной бюрократии и ее (неполной, но очень существенной)смычки с финансовой и промышленной верхушкой с другой (таким образом диагональная функция развития общества фактически раскладывалась на ее горизонтальную и вертикальную составляющие), проявляется ограниченно и преимущественно негативно. Диалогические этономные СЕВ формы такой горизонтализации(они когда то осмысливались Фейербахом в его известном сочинении Сущность христианства), аналогичные раннехристианским наряду с противоречащим этим формам, но симметрично их дополняющим неономным GAD горизонтальным насилием (как стихийным, так и организованным/санкционированным большевистской властью) можно найти пожалуй только на низовом уровне массового революционного сознания (в этой связи описания "полевых большевиков" у Платонова, например в Чевенгуре заслуживают внимательного изучения). Их роль постепенно снижалась, а роль вертикальной командной номенклатурной советской системы, например в виде идеономики АНС левосторонней аналогии старой сословно иерархической правосторонней морфономике BDH возрастала. Горький знает более ранние и более целостные формы такой горизонтализации внутри христианской традиции, но относится к ним критически в виду их многовекового использования для оправдания социальной несправедливости и не считает их уместными.