ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Старые привычки
Оставив таксисту вдвое больше обычного, Дмитрий привычно подошёл к двери Лило. Её запах приятно обволакивал деревянную поверхность. Удивительно, как же эта девушка отличалась от всех его прежних пассий. В ней было что-то неуловимое, что-то зовущее.
Помучившись немного с замком, он открыл дверь. Блеклый свет уличных фонарей мало освещал это насыщенное ароматом пространство, но этого хватило, чтобы разглядеть её.
Лило, как ни в чём не бывало, сидела в кресле и гладила кошку, которая тихо урчала. Его охватило два мощнейших чувства, первое это радость, второе это злость. Злость на себя и собственные эмоции. И оба чувства полыхали, как идущие навстречу пожары. Вероятно, во тьме это особенно сильно отражалось в его глазах, потому что девушка испугалась. Впрочем, было и куда более просто объяснение, она просто испугалась. Ведь в отличие от него, она видело его впервые.
Но что он решил доказать снова войдя в этот фильм? Что сможет просто подойти к ней и ничего не почувствовать?
— Что вы? Что вам здесь нужно? — тихо спросила она, всматриваясь в его глаза.
Он улыбнулся. Знакомство казалось должно было быть трудным, но увы, все произошло более чем легко и вот уже, он целовал её. Странно, очень странно. Не только он, но и она хотела этого. Секс? Всё ради него? Если так то хорошо. Он просто возьмёт её тело и всё, забудет о ней. Ведь она всего лишь киноперсонаж. Ничтожное пятно, выдумка, никто.
Но, это потом, а пока блаженство снова захватило обоих, подбадриваемое сердцами оно было столь активно, что создало настолько плавный переход в сон, что оба даже не заметили как уснули, оставив своим защитником лишь мирно свернувшуюся кошку.
Встав пораньше Дмитрий посмотрел на Лило, ему очень не хотелось её будить. Прекрасный сон оставил ему прекрасное настроение, и он хотел, чтобы у неё всё было также. Чтобы расстройство от их расставания пришло только после того как она сама проснётся.
Они не могут быть вместе. Так бывает всегда. Она киноперсонаж, а он человек реальности. Ни Плеханов, ни Травкин, ни уж тем более Диана, никто не позволит ему насладиться вниманием этой девушки, они слишком далеки от этих позывов. Плеханов так вообще потерял свою первую любовь при первом кинопосещении, поэтому он воспринимает мир фильмов, как одну сплошную угрозу.
Лило, не уникальна, точно таких же персонажей бесконечное множество. На каждой копии этой мелодрамы найдется ровно по одной героини. Дмитрий вспомнил, что точно также он успокаивал себя после смерти Алёны, когда стоял перед бледным, лицом покойницы. Когда, он в тысячный раз повторял себе то, что её смерть вполне нормальное явление и что мир еще обладает миллионным количеством точно таких же девушек. Еще раз посмотрев на спящую Лило, он заметил, что они невероятно схожи, и что очень странно, что он не заметил этого раньше.
Её следует отпустить. Заставить раствориться в глубине. Она лишь попытка возродить когда-то прежнее, сильное чувство, желание реабилитироваться после ужасной трагедии. Память об Алене, вот что сейчас перед ним, его подсознание схитрило, очень грамотно заменив реальность на фантазийный мир. Дмитрий задумался, когда после смерти Алены, он начал крушить целый город, его друзья применили лоботомию, проведя целый комплекс всевозможных ужасных экзекуций. Что они же сделают, если он начнёт крутить роман с киноперсонажем? Ведь повторять пройденное неправильно.
Но, несмотря на то, расставание делать него плохим не следовало. Дмитрий быстро написал записку, в которой указал, что в скором времени вернется, по крайней мере, он на это надеется. Написанное было не очень убедительным, но ничего больше сделать он не мог. Это всё что он мог ей предложить в качестве компенсации.
Он быстро оделся и пошёл к двери, несмотря на всю свою бдительность, он так и не заметил, как из прекрасных женских глаз медленно вытекают слезы.
Подойдя к портальному месту, он вытащил переключатель и нажав на кнопку, подождал как на крыше появилась небольшая воронка, которая быстро переросла в большой круг. Разбежавшись, он на секунду почувствовал, что ощущает её аромат. Уже влетая в портал, Дмитрий оглянулся, она тоже была там, на крыше.