Как мне ни быть, как ни стараться,
Пытаясь сбросить опьяненье,
С больной души, что в диком танце,
Все об пол бьет мои колени.
Все застилает очи дымом,
Мечты несбыточной и дерзкой.
И жарким летом холод зимний,
Вдыхает в судорогу сердца.
И сон единый - как предтеча,
Печальным ангелом кружится,
Над головой моей беспечной,
И шепчет мне : Угомонись ты...
Угомонись, передоверься,
Моей посланнической воле.
Тебе уж боле не согреться,
В ответ подаренной любовью.
Ну что тебя еще заботит?
Кому еще ты хочешь верить?
В какую каторгу ты гонишь,
Души истерзанной отрепья?
...Стою, перед Тобою - вечным-
Покинул мир зеленоглазый.
Душа - навытяжку, как свечка,
Уже не прячет пятен грязных.
Уже не буйствует, не ропщет,
Уже не просит, не робеет.
Но лишь сомкнув худые горсти,
Любовь последнюю лелеет.
- Так что же? - отпусти и это.
И пусть летит свободной птицей.
Не забирай ее у Света,
Чтобы другим могла присниться.
И в нерешительности зябкой,
Душа ладони разомкнула,
И там - внизу - в постели жаркой,
Ты от видения очнулась.
Тебе и странно и неловко,
И не найдешь тому причины...
Ночь, словно хитрая воровка,
Уйдет с рассветом желто-синим.
И новый день опять завертит,
Веретено протяжной скуки,
Но знай - всегда тебя поддержат,
Мои невидимые руки.