16+
Галина корпела над очередным заданием случайного клиента, ловко перехваченном на сайте «Фриланс.бу» у неповоротливых конкурентов. Почти заканчивая проект, она бросила случайный взгляд в правый нижний угол экрана и ничуть не удивилась тому, что уже было около пяти утра. Она бы сидела за компьютером и дальше – нужно было кое-что усовершенствовать, чтобы заказчик оценил ее трудолюбие и с новым заданием обратился снова к ней. Ведь таких, как она, на различных виртуальных биржах толклось множество. Каждый что-то да умел делать. Кто-то фотографировал, кто-то работал со звуком или видео, а она была профессиональным дизайнером, коих тоже на «Фрилансе» присутствовало немало. Ее глаза сами собой начали закрываться, все трудней удавалось сосредотачиваться на работе. Она утешала себя тем, что сможет скоро завалиться в кровать и проспать хоть до вечера, пока не придет время снова «поохотиться» на задания. Ведь ей не нужно было ехать на работу в офис. Впрочем, не собиралась она отправляться и еще куда-либо. Уже несколько лет с момента окончания института девушка вела очень уединенный образ жизни. У нее не было друзей, из дома она почти не выходила.
Уже завершая «финальные штрихи», она машинально провела левой рукой по лицу и тут же скорчила брезгливую гримасу. «Зависая» в сети, она уходила в собственный мир, совершенно забывая о своей особенности, которую считала ужасным недостатком и копила деньги на поездку в Европу в один из лучших центров медицинской косметологии для устранения дефекта.
Она отлично помнила день, когда гормоны сыграли с ней злую шутку. К несчастью, только что начавшие пробиваться отвратительные усики заметили еще два человека. Парень, который ей нравился, и учительница химии. Отвращением на лице первого она бы еще как-то забыла, но вот сердобольная женщина, которая увела ее в уголок и начала нашептывать что-то о женских секретах, по мнению Гали, испортила ей жизнь. Химичка тогда проводила ее в свою лаборантскую и велела приложить к участку над верхней губой смоченную чем-то ватку. Она сказала, что это перекись, но, годами прокручивая этот случай в голове, Галина приходила всегда к одному и тому же выводу. Она уверила себя в том, что стареющая сумасбродка, которая никогда не отличалась аккуратностью, зато всегда была готова продемонстрировать какой-нибудь опасный чудной опыт, не описанный ни в одном учебнике, либо перепутала флакончики, либо решила поставить эксперимент, использовав в качестве подопытной мыши собственную ученицу. Конечно, зная о репутации странноватой педагогини, Галя могла бы просто вежливо отказаться. Но именно в тот день она отправилась в школу в совершенно ошарашенном и подавленном состоянии. Она даже усиков в зеркале не заметила, когда наскоро причесывалась перед выходом. Разве ей было до таких мелочей? Ведь ее с утра разбудил настойчивый звонок в дверь. Прозвучал он так необычно громко и заунывно, что у нее невольно сжалось сердце. На пороге стояла женщина с копной рыжих волос на кудлатой голове. Она была одета в старомодное красное пальто с коричнево-оранжевым меховым воротником. Глаза у нежданной гостьи были покрасневшими, словно зареванными, но смотрела она на юную девушку не с грустью, а с плохо скрываемой злобой. Незнакомка сказала, что она – тетя Галины, и что им придется какое-то время пожить вместе. Дочка хозяев квартиры очень удивилась и спросила, почему родители не предупредили ее о визите родственницы. В ответ дама шмыгнула носом, кашлянула, и глухо произнесла, что отец и мать Гали были вынуждены ночью спасаться бегством из-за каких-то пропавших секретных документов. Родители девушки работали вместе, она всегда считала, что они являются сотрудниками бухгалтерии. Но тетя уверила ее в том, что отец и мать работали на правительство, и из-за чужого промаха сейчас вынуждены скрываться, даже не забрав вещи. И на связь с ней в ближайшее годы они не выйдут. Все что они успели сделать – это позвонить ей, своей родственнице, с просьбой присмотреть за их ребенком.
Девушка начала плакать, но тут же получила подзатыльник. Женщина брезгливо поморщилась. Она сказала, что не позволит племяннице просто так сидеть дома и лить слезы, и строгим голосом велела той отправляться на занятия. Кое-как собравшись, Галя поковыляла в школу. Она не могла поверить, что родители бросили ее. А потом еще вылезли эти ненавистные усики, из-за которых она стала лабораторным кроликом химички... Впрочем, сразу после применения ее адского средства, старшеклассница не заметила каких-либо изменений ни в худшую, ни в лучшую сторону. Преподаватель сказала, что процедуру стоит повторить попозже.
Все еще находясь в подавленном состоянии, Галина пришла домой. С кухни воняло горелым. Пройдя туда, юная девушка увидела, что новоявленная тетка роется в горшке с любимой фиалкой ее матери. Не смотря на возражения и суровый тон женщины, ее племянница практически силой забрала растение в свою комнату, чтобы заботится о нем. Даже когда цветок погиб, она не выбросила горшок. Он до сих пор стоял у дизайнера на окне в память о матери. Еще одной странностью того дня стало исчезновение тапок из комнаты Гали. Не нашлось их и в других помещениях. А на следующий день она обнаружила, что вся полка для домашней обуви в прихожей заставлена новыми уродливыми сабо с громоздкими деревянными подошвами, которые должны были громко стучать, соприкасаясь с полом. В этот момент она поверила, что грозная женщина, начавшая хозяйничать в ее доме, является сестрой ее матери. Ведь у той, не смотря на обаяние и прекрасный характер, тоже была небольшая странность – она не держала в доме никаких уютных тапочек или вязанных следков. Тоже всегда заставляла дочь носить на ногах «колотушки» и запрещала передвигаться ночью босиком, чтобы не наступить на что-нибудь. Галя бы ни за что и не согласилась ходить босиком, так как иногда к ним забегали от соседей тараканы. Девушка несколько раз видела, как парочка этих насекомых прячется пол холодильник, когда она вставала ночью и включала свет на кухне. Ей довольно часто хотелось пить в темное время суток. Одного заготовленного с вечера стакана явно не хватало. Однако с самого детства она не могла в эту пору дозваться родителей. Поэтому быстро научилась преодолевать свои трудности сама. Она настолько привыкла передвигаться в темноте, что иногда даже забывала включить свет. Она не хотела случайно разбудить отца с матерью даже щелчком выключателя. Но ее домашняя обувь всегда была массивной, и всегда ее шаги были слышны во всей квартире. Это очень не нравилось Галине, ведь она сильно любила своих папу и маму. Но те говорили, что звуки им совсем не мешают и не собирались покупать дочке мягкие тапки, в которых та могла бы бесшумно передвигаться. Именно поэтому накануне внезапного отъезда родителей Галя все же решила после школы заскочить на рынок и купить себе, наконец, пару легких домашних тапочек. Как же она радовалась своей покупке. Но надеть обувь успела всего один раз – вечером накануне появления тетки.
Та же поселилась в одной квартире с Галей в комнате ее родителей. Она не проявляла к племяшке каких-либо родственных чувств и за малейшую провинность ругала и наказывала ее. Когда же девушка, с трудом накопив небольшую сумму, через несколько месяцев купила себе еще одни новые тапки, тетя не пустила ее в квартиру, велев немедленно отнести обувь на помойку. Она мотивировала свое распоряжение тем, что «нечего всякую токсичную китайскую дрянь таскать с рынка домой». Племянница, которой командирша уже стояла поперек горла, сделала вид, что послушалась родственницы, а сама спрятала тапки в свой школьный рюкзак и позже положила в самый дальний ящик комода, куда никто никогда не заглядывал.
Через пару лет тетя притащила в квартиру рыжего упитанного мужчину и велела называть его дядюшкой. Он появлялся несколько раз в неделю, съедал все продукты и курил вонючие сигареты.
Племянница подрастала без любви, старалась пореже бывать дома и дневала у тех немногочисленных одноклассниц, которые с ней общались. Она пыталась поменьше оставаться в квартире наедине с неприятной теткой, но все же иногда подходила к женщине с вопросами о том, где ее родители, и почему им нельзя позвонить. Родственница сначала просто отмахивалась в ответ, а потом начинала кричать на племянницу, так что та постепенно оставила даму в покое.
Но Гале не давали покоя терзавшие ее мысли. Как-то племянница в отсутствие тети решила поискать какие-нибудь документы и бумаги, в которых говорилось бы о судьбе родителей. Но ничего не нашла. Услышав, как ключ поворачивался в замочной скважине, девушка была вынуждена оставить выдвинутыми все ящики письменного стола и броситься в свою комнату. Конечно же, тетка моментально заметила, что она рылась в ее вещах, но почему-то ничего не сказала.
После этого случая женщина начала ходить с еще более злым лицом. Иногда она шепотом говорила с кем-то по телефону, а потом взяла свидетельство о рождении Галины, собрала небольшую сумку и сказала, что должна уехать на одни сутки. Заметив, что подопечная сильно обрадовалась такому повороту событий, тетка погрозила ей пальцем и сказала, что все равно не оставит ее без присмотра. Через час после отъезда женщины в квартиру заявился «дядюшка». Он был не в духе, покачивался, и от него странно пахло. Прихватив с кухни батон и половину палки колбасы, он со вздохами скрылся в спальне и больше не выходил из нее.
Как всегда ночью девушка собралась пойти попить. Конечно, тараканов она не боялась, ведь ей уже было шестнадцать лет, она уже почти что являлась выпускницей. Решив, однако, хоть в чем-то поступить наперекор тетушке, пока той не было дома, героиня нашла в дальнем ящике тапки, с радостью сорвала с них ярлыки и надела их.
Сходив на кухню, она принесла стакан воды и легла спать. Утром ее никто не разбудил. Тетя уже успела вернуться, она лежала в своей комнате и всхлипывала. Увидев племянницу, женщина грубо велела той закрыть дверь и убираться прочь.
Они не разговаривала три дня. Готовить самой себе девушке было не привыкать. Но она не понимала, почему тетка в таком состоянии, и опасалась, что ее слезы были связаны с родителями.
Через несколько дней тетя превратилась в еще более злобную грымзу и перестала грустить. Как-то вечером она сказала племяннице, что наконец-то договорилась и отдает ее в колледж-интернат для таких, как она. Девушка не хотела уезжать из родной квартиры, из собственной комнаты. Она понимала, что, как только станет совершеннолетней, легко выгонит тетку вон и будет жить так, как захочет. Но до ее восемнадцатилетия оставалось еще два долгих года, в течении которых тетя могла распоряжаться ее судьбой.
Девушка заплакала и сказала, что отец никогда не отправил бы ее из дома против воли. На что дама пробормотала, что это нее важно, потому что ее родителей давно уже нет, и скрылась в своей комнате.
Ночью племяннице не спалось после этого разговора. Она, как обычно, захотела пить и, все еще тая обиду на тетку, назло той нацепила свои почти новые тапочки. Сходив за водой, девушка легла спать.
Утром Галя почему-то не услышала будильник и проснулась поздно. Она осторожно вышла из своей спальни и заглянула в комнату родственницы. Но вместо женщины на ее кровати сидел молодой рыжий парень. Перед ним стоял теткин чемодан.
Незнакомец оказался сыном «дядюшки». Он сказал, что его отец уже некоторое время находится в специальном санатории, и что тетка девушки отправилась к нему, так как ей срочно стало необходимо тоже поправить здоровье. А парня они прислали за своими вещами. Их пребывание в другом городе может быть длительным, поэтому он сам отвезет документы в органы опеки, чтобы ей назначили попечителя. Девушка была вовсе не огорчена странным исчезновением тетки. Ее больше занимал вопрос, почему гость – довольно симпатичный парень, на протяжении всего разговора не сводил глаз с ее рта. Едва закончив беседу и проводив молодого человека, девушка бросилась в ванную, подошла поближе к зеркалу и тут с ужасом увидела, что рыжие усики у нее над верхней губой выросли всего за одну ночь.
После повторного эксперимента химички они росли все быстрее с каждой неделей. Через месяц Галина снова обратилась к своей мучительнице, но та лишь похлопала глазами и отправила ее к медсестре. Та же, равнодушно пожав плечами, посоветовала юной девушке воспользоваться пинцетом. Терпя невыносимую боль, Галина постепенно убеждалась, что эффект продлится лишь несколько дней. И вот, накануне встречи с молодым человеком, она как раз махнула рукой на выщипывание и воспользовалась старым станком, который оставил в ванной исчезнувший «дядюшка». Но теперь оказалось, что после бритья усики начинают расти уже на следующее утро. Кроме того, волоски стали отвратительно-рыжими, начиная соответствовать по тону ее постепенно рыжеющим волосам. Такого цвета локоны были и у ее родителей, но Галя родилась брюнеткой.
В роли опекуна Галины до совершеннолетия согласилась выступать давняя подруга ее родителей. Женщина была веселой, относилась к дочери приятелей по-доброму. У нее было полно приветливых знакомых, и никто больше не обращался с девушкой плохо.
Но ей не стало легче жить от этого. Ведь теперь у нее прямо под носом топорщились рыжие жесткие волоски. И никакие кремы или бритвы не могли с ними справиться надолго. На выпускной она не пошла. Зато окончила школу с серебряной медалью и легко поступила на престижный факультет. Она брилась в туалете несколько раз в день, а ее утро начиналось не с кофе, а с восковых полосок. Но все равно одногруппники замечали растительность у нее на лице и периодически над ней подтрунивали.
Симпатичный парень, который являлся старостой и очень ей нравился, даже как-то не поскупился на бритвенный набор и не самую дешевую пену, которые публично преподнес ей перед двадцать третьим февраля. Конечно, ее сердце было разбито, но презент она не стала выбрасывать, так как он ей был на самом деле нужен.
Получив основные навыки дизайна, она начала жить одна, как и планировала, хотя опекунша умоляла ее еще пару лет провести под ее приглядом, чтобы набраться ума-разума и не связаться с неподходящими людьми. Но девушка считала, что достаточно самостоятельна, и больше не желала ни от кого слушать советов, даже от такой милой женщины, которая была к ней очень добра. Она предпочитала проводить время в гордом одиночестве, работала дистанционно и больше ни перед кем не краснела из-за своих усов. Со временем она так привыкла к ним, что вспоминала о них, лишь случайно дотронувшись до волосков.
Из дома она выходила только поздно вечером и бродила по самым неосвещенным аллеям, а в заднем кармане ее брюк всегда лежал складной ножик.
Все, что нужно, включая еду, она заказывала большими партиями на дом, а перед курьерами представала с косметической маской на лице, из-под слоя которой не были видны усики.
Потянувшись, Галина с чувством выполненного долга отправила проект клиенту и начала готовиться ко сну. Уткнувшись лицом в мягкую подушку, она вновь мечтала лишь об одном – как в самой лучшей клинике ей навсегда удалят треклятые волосяные луковицы, и она сможет жить нормальной жизнью. Ведь ей так хотелось завести семью, родить детей. А она до сих пор даже ни с кем не целовалась. О свиданиях не шло и речи. Она лишь однажды на свой день рождения осмелилась пойти в ночной клуб. На самом деле прикрывая рот рукой и одновременно проверяя, не начала ли пробиваться щетина, она все время терла кончик носа, делая вид, что страдает от аллергического насморка. В полумраке Галя чувствовала себя более-менее комфортно. Но, поддавшись всеобщему веселью, решилась заказать два коктейля, чтобы лишний раз не заговаривать с барменом. Напитки показались девушке довольно слабоалкогольными, к тому же – очень вкусными, поэтому незадачливая начинающая тусовщица опустошила оба бокала почти залпом. Что было после такого опрометчивого поступка, она помнила лишь частично. Каким-то образом она оказалась в кабинке туалета (мужского или женского, уже было не разобрать) с высоким крепким загорелым парнем, в наружности которого присутствовало что-то восточное. Сначала он увлекся корсетной шнуровкой у нее на спине, целовал ее плечи, так что она даже начала получать удовольствие от процесса, хотя и не могла сообразить, кто это ее лапает, по какому поводу, и с чего начался их флирт. Когда же дело дошло до поцелуев, то все волшебство закончилось. Исколовшись щетиной, герой-любовник грубо начал ее трясти, пытаясь дознаться, не парень ли она. После чего, бормоча что-то про каких-то «трансов», сплюнул на пол, дал ей пощечину и выбежал из кабинки, брезгливо вытирая губы. Галина залилась пьяными слезами, а, выбравшись кое-как к умывальнику, запустила диспенсером с жидким мылом прямо в зеркало с чувством ненависти к собственному отражению. Она, не видя никого перед собой, начала пробиваться через танцующую толпу к выходу. Ее не смущали ни почти расстегнутое платье, ни потеря одной туфельки. Буквально упав на скамейку недалеко от клуба, она почувствовала, что все вокруг плывет. Ей стало дурно, но явно не от алкоголя. Она начала смутно припоминать, где к ней привязался тот грубиян из кабинки. Он стоял у барной стойки, и кажется, на мгновение помог ей подержать бокалы. Возможно, что-то подсыпал в один из них. Галю начало подташнивать. Кое-как, борясь с головокружением, она выбралась на проезжую часть, чтобы поймать машину. Она ни на секунду не задумалась о том, в каком она виде. Через несколько минут рядом с ней остановился видавший виды не очень чистый «ВАЗ». Водитель, дядька лет сорока с пушистыми, уже тронутыми сединой усами, узнав, куда ей надо ехать, назвал грабительскую цену. Но Галина даже не обратила на это внимания. Она завалилась на заднее сидение и отключилась. Через некоторое время она ощутила подозрительную тяжесть и тепло, кто-то сопел ей на ухо и колол ее усами. В ее пьяном и подтравленным каким-то веществом мозгу все события этого вечера начали сплетаться в причудливые сюжеты. Ей спросонья сначала показалось, что она все еще находится в кабинке с тем, пусть и грубоватым, но подкачанным и высоким парнем, и что он с ней делает все, что ему угодно, и даже не обращает внимания на ее «ужасный дефект». А ведь она была живой. И молодой. И иногда ей так хотелось не то что отношений, но просто хотя бы раз нормально поцеловаться с мужчиной, что она была готова даже соблазнить какого-нибудь курьера, но робость все время останавливала ее. Во сне Галины они с парнем из кабинки закончили свое грязное дело и, довольные, отправились прочь из клуба. У входа их уже ждал мужчина на стареньком «ВАЗе». Сладкая парочка забралась на заднее неудобное сидение и снова предалась разврату. Тут кавалер Галины нежно обнял ее и сказал, чтобы она выматывалась из машины. После чего несколько раз потряс девушку и дал ей пару пощечин. С трудом разлепив глаза, в которые попала размазавшаяся тушь, она увидела рядом с собой водителя. Он почему-то оказался на пассажирском сидении и выглядел очень растрепанным. Тяжело дыша, он выбрался из автомобиля и что-то выкинул прямо на асфальт. Ничего не соображая, Галя на автопилоте последовала за ним и с удивлением узнала гараж возле своего дома. Инстинктивно ломанувшись к родным пенатам, она обнаружила, что нормально идти ей мешают спущенные на лодыжки трусы. Она задрала юбку с удивлением заметила стекающую по ноге едва различимую струйку крови. Теперь настала ее очередь тяжело дышать. По ее лицу покатились капельки пота, но тут она заметила, что именно швырнул на землю водитель. Это был использованный контрацептив. Облегченно вздохнув, Галина, которая все еще находилась в невменяемом состоянии, отдававшимся у нее в голове эйфорией, радостно заключила про себя, что она уже не девочка (это обстоятельство ее жутко смущало несколько последних лет), и произошло все, похоже, без последствий. Однако ее первый мужчина оказался не совсем джентльменом. Он, не попрощавшись и не спросив ее имя, уже заводил мотор. Только тут она поняла, что с ней занимался сексом незнакомый водитель сомнительной машины почти под окнами дома, где она жила. Смущенно оглядываясь по сторонам и силясь разглядеть в темных проемах силуэты разбуженных жильцов, она смогла только пролепетать, что водитель – подлец и изнасиловал ее. В ответ тот захихикал и сказал, что, когда он предложил расплатиться, она сама заговорила про интим, умоляла его делать с ней все, что он хочет, и называла любимым.
– Я не тебя называла любимым! – выпалила расстроенная девушка.
Но мужчина уже начал отъезжать от гаража.
– Козел! Мой первый мужчина – козел! Это я тебя бросила, а не ты меня! Понял? Гад! Все мужики такие! – она произнесла окончание своей тирады, ощущая себя знатоком отношений, и уже слегка разочаровавшись в них.
Вместо ответа ей в лицо прилетела ее собственная сумочка, которую она оставила в машине.
Она поежилась от неприятных воспоминаний и постаралась поскорее заснуть, пытаясь не признаваться себе в том, что на самом деле больше всего она жалела об одном. О том, что совершенно не запомнила, каково это – быть с мужчиной.
Вечером она проснулась, как всегда, в плохом настроении, в полной мере ощутив на себе правдивость расхожего представления о том, что нельзя спать на закате, так как это вызывает головную боль. За окнами почти стемнело. Галя побрела на кухню, чтобы заварить себе чай и снова уселась за компьютер. Ее тут же закидали малооплачиваемыми, но отнимающими много времени заказами. Кружка так и осталась стоять нетронутой. Примерно в десять часов вечера Галина поняла, что очень сильно хочет есть. В любой пиццерии предлагали подождать заказ два часа, а доставщики роллов и суши напоминали ей, что в субботу в такое время быстро покушать не получится. На ее счастье, она знала все круглосуточные и работающие до поздна магазины в округе, поэтому, предложив сишистам самим есть их продукцию, быстро оделась и выскользнула за дверь. Уже оказавшись во дворе, Галя обнаружила, что забыла марлевую повязку. Она тут же стянула с себя шарфик и попыталась намотать его так, чтобы кусок ткани закрывал ее лицо до самого носа. О походе сейчас в магазин в таком виде и речи не шло. Ее могли принять за чокнутую грабительницу. Возвращаться обратно не очень хотелось. Галя прошла мимо продуктового и начала плутать по темным улочкам. Где-то недалеко, по ее представлениям, должна была находиться круглосуточная аптека, в которой девушка надеялась разжиться марлевыми повязками. Ей было бы морально легче на секунду снять шарф и попросить у единственной дежурной женщины-фармацевта нужный товар, а потом уже вернуться в торговую точку, нежели сделать то же самое перед несколькими охранниками, кассирами и продавцами. И, тем более, ей бы не хотелось быть принятой за преступницу и объяснять секьюрити, почему она решила отправиться на шоппинг поздно вечером, скрывая свое лицо.
Надеясь, что новости об очередной волне гриппа не поспособствовали полному исчезновению из продажи марлевых повязок, она быстро шагала на свет уже виднеющейся из-за деревьев вывески. Однако ее небольшое путешествие оказалось напрасным, так как последнее пристанище любителей спиртовых настоек оказалось закрыто, а на двери висел список других круглосуточных драгсторов, которые находились на порядочном удалении от теперешнего местонахождения Галины.
Она расстроилась и уже собралась идти домой, когда заметила на соседней улочке едва мерцавшее от приглушенного освещения окна кафе. Внутри царил полумрак и совсем не наблюдалось посетителей. При этом дверь заведения была гостеприимно открыта.
Прибавив шаг, она преодолела необходимое расстояние, и, уже глотая слюнки от предвкушения, вошла в небольшое помещение.
Ее стеснительность куда-то делась. Она чуть не закричала от радости, когда молодой человек, копавшийся у стойки администратора, кивнул ей и велел проходить. Он спросил вдогонку, не нужно ли включить дополнительное освещение, на что Галя отрицательно замотала головой так яростно, как только могла. Тут только она вспомнила, что уже несколько дней не мыла эту самую голову – особо не для чего было прихорашиваться и следить за собой. Привычно сгорбившись, она постаралась незаметным жестом заправить за воротник уже ставшие немного сальными пряди и направилась к столику на двоих в самом дальнем углу. Тут же из темных недр кафе материализовался не очень довольный официант, от которого попахивало потом после насыщенного трудового дня, и снова задал вопрос про свет. На этот раз Галя сняла импровизированную повязку с лица, чтобы ответить ему, что ей вполне хватает освещения. Не очень-то учтиво положив с размаху меню на стол, молодой человек намекнул, что скоро заведение закрывается, и удалился.
Конечно, она соврала. Она почти ничего не видела. Поэтому меню ей пришлось изучать при свете экрана своего телефона. Тут она заметила, что не является единственным посетителем заведения в этот поздний час. Не очень далеко от нее за столиком маячил мужской силуэт, слегка подсвечиваемый мерцание собственного смартфона. Судя по всему, поздний клиент был немного старше Гали. Заметив, что он оторвался от экрана устройства и тоже на нее смотрит, она моментально прикрыла лицо папкой с меню. Решив, что клиентке требуется помощь, к ней тут же подскочил официант. Он зачем-то щелкнул выключателем, и старенькое бра предательски залило все вокруг неярким желтоватым светом.
– Вот, теперь вам будет видно меню. Подсказать вам что-нибудь? – начал он привычно, но, едва гостья повернула к нему голову, как он на секунду запнулся.
Разумеется, она не собиралась в этот день ни кому показываться на глаза, поэтому не пользовалась ни станком, ни кремом, ни полосками. Рыжие усики топорщились у нее под носом во всей своей красе.
– Могу я предложить вам... Э-э-э, может быть… – попытался взять себя в руки гарсон.
Девушка понимала, что он самым наглым образом пялится на нее. Она уже собралась встать и уйти, как тут произошло то, от чего она пришла в полный ужас: мужчина, мирно жевавший что-то за своим столиком, каким-то непостижимым образом в мгновение ока оказался рядом с ней.
– Что угодно на ваш вкус! – пискнула она, снова натягивая шарф до самого носа.
– Могу порекомендовать отличные драники и колбаски нашего собственного изготовления. Чай требуется?
Она утвердительно закивала головой, не в силах дождаться, когда гарсон свалит подальше.
– Может быть, что-то покрепче из напитков?
Галя жестами отказалась. Она вообще не была уверена, что дождется, пока ей принесут еду. Ее дико нервировал официант, но мужчина, неожиданно оказавшийся поблизости от ее столика, вообще наводил на нее ужас. А что, если он пьян? Или не в себе? Она пыталась угадать, что задумал поздний клиент. Но тот стоял ровно, не покачиваясь, и во взгляде его никакого безумия не читалось. Как только надоедливый гарсон скрылся из вида, Галина совсем запаниковала. Она уже не хотела его отпускать, но было поздно. Ароматный джентльмен упорхнул на кухню диктовать ее заказ. Не могла же девушка, в самом деле, вцепиться в ногу подавальщика и умолять его не оставлять ее наедине со странным поздним гостем заведения. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и сжала кулаки, пытаясь успокоиться. Ведь, если она продолжит находиться в таком взвинченном состоянии, ей просто кусок в горло не полезет, уж она-то себя знала. Тут ей пришла в голову отличная идея – забрать заказ с собой. Тогда не придется снимать шарф, чтобы поесть. Услышав прямо возле себя шаги, она решила, что это официант так быстро вернулся, и, уже готовая озвучить свою просьбу, набрала воздуха в грудь и открыла глаза. Она тут же вздрогнула от испуга и была вынуждена прикусить губу, чтобы не заорать и не выставить себя совсем уж идиоткой. Перед ней стоял тот самый странный мужчина. Он был спокоен и даже немного вальяжен. Незнакомец – немного полноватый, чуть за сорок, с редкими рыжевато-русыми волосами, смотрел ей прямо в глаза. Галина корчила страшные рожи под шарфом и кусала язык, ее видавшая виды водолазка начала прилипать к псине.
– Вы позволите присесть за ваш столик? Я очень нуждаюсь в компании. Одному здесь весьма неуютно, – он говорил мягким голосом с легкой хрипотцой и манерой держаться с головой выдавал в себе интеллигента.
Галя выпучила глаза и начала соображать, что ему ответить. Клиент кафе, вроде, оказался вполне адекватным, даже вежливым. Но что, если он на самом деле маньяк? Многие из них, как известно, выглядят, как обычные люди. Вдруг, если она ему откажет, он разозлится? И сделает что-то ужасное? Она еще раз внимательно оглядела его с головы до ног: начищенные ботинки, брюки со стрелочками, белоснежная рубашка с чуть помятым воротником, бордовый жилет явно из натурального кашемира, кашне с вензелями… На буйного этот оплывающий кадр был все-таки не похож.
Чувствуя, как сердце трепещет у нее в груди, девушка молча кивнула на стул перед собой и сделала вид, что не смотрит на неожиданного кавалера. А что ей было его разглядывать? Она собиралась в течение ближайших десяти минут попросить у официанта завернуть ее заказ с собой, выпить залпом чай и бежать домой, чтобы отмокать несколько часов в горячей ванне и забывать этот нервный вечер с бутылкой вина. У нее как раз полбутылочки «Мерло» еще было припрятано для такого случая. Погрезив о грядущем, она с ужасом поняла, что сейчас придется поднимать глаза. И, может, даже что-то сказать незнакомцу, иначе он может подумать, что его игнорируют, и обидеться. Не то, чтобы она была через чур вежливой и щепетильной. Просто обижать незнакомого мужика поздним вечером ей совсем не хотелось. Ей ведь еще предстояло идти домой. Одной. По темноте.
Поэтому Галя все же заставила себя поднять глаза на незнакомца и улыбнуться. Она застыла с этим наигранным оскалом на губах минут на пять. Затем она поняла, что платок закрывает ее лицо до самого носа.
– А, чтоб тебя! – выругалась она прямо в лицо незнакомцу. – Ой, это я не вам.
Она снова натянуто улыбнулась и снова поняла, что ее улыбку никто не видит. Сама не понимая, что делает, Галя в раздражением сорвала с себя шарф. Теперь она могла улыбаться, корчить рожи и кривить губы в свое удовольствие. Однако сделать это ей помешала мысль о том, что она давно не пользовалась никакими средствами для депиляции, и что первый же случайный сквозняк будет слегка колыхать ее пушистые рыжие усы.
Она тут же прикрыла рот рукой. Ей хотелось зарыдать. Неловкую паузу нарушил возглас официанта, раздавшийся чуть поодаль.
– Что же этот лысый хрен свалил и не заплатил?!
Надо было видеть глаза молодого человека, когда он встретился взглядом с «лысым хреном». Они вполне заслуживали использования заезженной метафоры про чайные блюдца из сказки про огниво.
Незнакомец плохо скрывал улыбку на губах, а подавальщик бледнел и краснел по очереди. Впрочем, он довольно быстро оправился и, как ни в чем не бывало, спросил, не хочет ли клиент чего-нибудь еще. Тот строгим голосом попросил счет и сказал, что на чаевые грубиян может даже не рассчитывать. Гарсон, надо думать, давно догадался о том, что маленькой приятной премии от благодарного посетителя ему не видать. Он молча кивнул и снова скрылся.
Галя обеспокоено начала крутить головой, чтобы понять, куда снова делся сотрудник заведения. Она жаждала как можно быстрее забрать свой заказ и отправиться восвояси. Ей казалось, что незнакомец внимательно рассматривает ее. Она прямо-таки чувствовала на себе его взгляд. Девушку раздражала его компания. Страх снова начал подкрадываться к ней и сжимать липкими пальцами ее горло. Она глубоко вздохнула, решила взять себя в руки хотя бы в присутствии постороннего человека и вдоволь понервничать уже дома.
Тут ей пришла в голову отличная мысль. Она решила выйти в туалет, оттуда позвонить посредством смартфона в службу заказа такси. Судьба еды, которую вот-вот должен был принести невежливый и нерасторопный гарсон, начинала ее волновать все меньше и меньше. Уже готовясь встать из-за стола, она подумала, что, вероятно, с таким уровнем сервиса, подавальщики в этом кафе частенько вынуждены сами поедать то, что оставили нетронутым ушедшие недовольные клиенты. Она невольно фыркнула, представив, как официант, роняя слезу, поедает пятую порцию драников с сардельками, к тому же, принудительно заплатив за нее. Шарфик, и без того державшийся «на соплях», соскользнул с ее лица, предательски выставляя на свет так некстати зажженной гарсоном лампы ее рыжие усишки. Девушка машинально прижала к лицу руку и все же собралась осуществлять задуманное – то есть, драпать в дамскую комнату. Но в это время незнакомец с чувством произнес:
– Как вы красивы! Зачем вы прячете свое лицо за дурацкой тряпкой?
– Вы издеваетесь? – рявкнула Галя, по щекам которой сами собой потекли слезы. – Вам это нравится? Никогда не поверю. Нравится? Смотрите-смотрите, вам надолго отобьет аппетит вид моих усов!
– Простите, если я вас чем-то обидел. Только не уходите, пожалуйста! И что плохого в этих милых усиках? У моей матери были в молодости точно такие же. А она, между прочим, из очень знатного рода.
– Почему «были»? Ваша мать умерла? – безразлично поинтересовалась Галя, которой просто нужно было выдержать паузу, чтобы прекратить истерику и наметить для себя путь к отступлению, ведь ее новый знакомый, похоже, оказался редкостным извращенцем-фетишистом с комплексом Эдипа.
– Она жива, слава небесам. Просто сейчас у нее усиков уже нет.
– Как она этого добилась? Гормональные препараты? Операция в Европе? Как? Умоляю, скажите! – побледневшая Галя перешла на крик.
– Всему свое время, – подмигнул ей мужчина. – Кстати, меня зовут Карл. Карл Тараканофф. Князь.
– Настоящий князь? – усмехнулась девушка, но губы ее перестали кривиться, как только она заметила, что шелковое кашне ее нового знакомого заколото платиновой булавкой с брильянтом приличных размеров.
Кроме того, она оценила его часы и перстень с очень необычным вензелем. Годами сидеть одной дома было скучно, поэтому Галя для себя на чала изучать все подряд. Поэтому в дорогих вещах разбиралась неплохо.
– Что же вы делаете в таком месте, князь? – недоверчиво спросила Галина.
– То же, что и вы. Захотел есть. Просто проезжал мимо. Мой любимый ресторан оказался сегодня закрыт. Доставками я немого брезгую. Хотел, знаете ли, сам проконтролировать процесс, посмотреть на персонал, и, в случае чего, отчитать повара. В муштре персонала я разбираюсь превосходно, смею заверить. Но, к моему огорчению, я явно попал в заведение, которое не дорожит своей репутацией. Как жаль, что я даже не смогу отговорить своих друзей сюда ходить. Ведь они и без того никогда бы не решились зайти в подобную забегаловку. Но я расскажу о своем визите моей хорошей приятельнице, хозяйки крупнейшей сети парфюмерных магазинов в этом городишке, то-то будет смеху…
В это время князь перехватил взгляд Гали. Она смотрела за его спину, закусив губу с такой силой, что на ней вот-вот могла проступить кровь. Девушка только пару секунд назад заметила гарсона, который незаметно к ним подкрался, видимо, привлеченный воплями клиентки. По лицу парня было видно, что он слышал каждое слово своего недовольного клиента. Подавальщик то краснел, то бледнел, причем, с поразительной скоростью, и лишь хватал ртом воздух и пучил глаза.
Карл, поняв, что рядом с ним нарисовался гарсон, не глядя протянул руку в его сторону.
– Вы собираетесь отдать мне счет или будете стоять и пыхтеть над моим ухом? – строго отчеканил он с явным презрением.
Официант сначала хотел отдать ему потертую красную папочку из кожи, в которую был вложен чек, но тут же одернул себя, вспомнив недавние слова высокопоставленного посетителя.
– Счета не будет-с. Подарок от заведения-с. Для нас большая честь принимать такого гостя, как вы-с.
– Только меня? – приподнял бровь князь.
– И вашу спутницу мы очень рады принимать у себя. Все за счет заведения, – уже менее подобострастно промямлил гарсон.
– Так где же заказ дамы? Нам до утра ждать? – рявкнул Карл, нервно взглянув на часы.
– Сию секунду! – официанта как ветром сдуло.
– Милая, не советую вам здесь ничего есть, – мужчина серьезно взглянул на нее. – Но надо же было взбодрить этого обормота. Вы слышите? Он с кухни поет «Долгие лета»!
Князь улыбнулся.
– Когда у вас будет своя прислуга, вы поймете, милая, что необходимо муштровать этих бездельников. Показывать свою власть. Хотя бы слегка. И устраивать неожиданные проверки. Как я люблю, когда эти людишки бледнеют и зеленеют на глазах. Не находите это забавным?
– Мне трудно судить, – замялась Галя.
С одной стороны, официант получил по заслугам. С другой – она не могла даже представить себе, что смогла бы испытывать удовольствие от унижения других людей, не смотря на то, что в школьные и студенческие годы ее старались задеть все подряд.
– Может, лучше поговорим о вашей матери? Пожалуйста! Мне правда необходимо знать, как она избавилась от своего дефекта. Мне это жизненно необходимо, понимаете? – она протянула к нему руки, забывшись.
Не то, чтобы она собиралась трясти его за плечи и, тем более, выбивать признания. Просто поддалась эмоциям и перестала контролировать свои реакции.
Карл аккуратно взял ее за обнажившееся запястье и достал из нагрудного кармана вычурного вида пенсне в платиновой оправе. Галя вздрогнула и отдернула руку, но мужчина успел рассмотреть то, что привлекло его внимание – несколько длинных тонких шрамов, уходящих под рукав.
– Да, я вижу, как это было важно для вас. Важнее жизни? – он осуждающе посмотрел на нее, будто имел какое-то право читать незнакомой девушке нравоучения. – Я рассчитывал на более зрелые поступки… Такой приличной на вид девушки.
– На что вы намекаете? Я ведь это пыталась сделать не потому, что у меня не хватает денег на силиконовые губы или грудь слишком маленькая. Это не дурость! – она начала рыдать. – Вы не понимаете! Что я только не пробовала…
– Но разве это такой уж недостаток? Милые усики. Подумаешь.
– Вот и подумайте, а я пошла, – ее колотило. – Нет, не могу. Умоляю, скажите мне, как избавиться от этого уродства!
– Обязательно скажу, милая девушка. Но сперва вам нужно успокоиться.
Мгновенно среагировав на робкие шаги вновь подкрадывающегося официанта, Карл, не поворачиваясь, рявкнул:
– Что ты тут ползаешь, мошенник? Не видишь что ли, моей спутнице плохо? Немедленно принеси ей коньяка.
– Да я тут заказ принес, – едва пролепетал подавальщик, и, наткнувшись на жесткий взгляд князя, тут же поставил поднос на стол и ретировался.
Через пару минут от вновь возник перед Галиной, держа в руках бутылку «Хеннесси». Не дожидаясь новых «ласковых» слов, подавальщик дрожащими руками начал наливать напиток в бокал.
– Подарок от заведения! – отрапортовал он и исчез.
– Я не буду это пить, – поморщилась Галя.
– Милая, вы хотите узнать то, что вас интересует? Тогда прошу вас, сперва примите это лекарство.
Он вальяжно встал из-за стола и очутился позади у девушки. Вложив стакан в руку Галины, он мягко, но настойчиво стал уговаривать ее выпить.
Когда Гале надоело выносить психологическое давление, она все же ополовинила предложенную емкость. По ее телу разлилось приятное тепло. Голова слегка закружилась.
– Так как же насчет секрета? Я сделала то, что вы хотели, – пробормотала она, чувствуя, что язык начал слегка заплетаться.
Глава 2: http://www.proza.ru/2017/11/10/1043
Глава 3: http://www.proza.ru/2017/11/11/116
Глава 4: http://www.proza.ru/2017/11/12/194
Глава 5: http://www.proza.ru/2017/11/13/45
Глава 6: http://www.proza.ru/2017/11/13/2250