- Ты отдохнёшь и вернёшься с новыми силами. Ты нужен мне, будто чистый лист. Я напишу на нём новую историю своей любви.
- Ещё не придуман такой ластик, который способен стирать прошлое.
- Глупый. Мне не нужен никакой ластик. Я не перелистну, а вырву старую страницу.
- Но, так моя жизнь уменьшится.
- Ничего страшного. Ведь я удалю лишь то, что уже прожито тобой.
- Но, это моё. Пусть останется во мне.
- Оно мешает тебе.
- Мне?
- Да.
- А может тебе?
- Нет. Тебе.
- Хорошо, я обещаю никогда не заглядывать на эту страничку, только не лишай меня прошлого, ведь на нём и зиждется будущее.
- Хорошо. Я подумаю.
Сергея разбудил его сосед Толя.
- Серёж, пойдём сегодня в поселок? Я там такой ларёк нашел. Вино настоящее, пальчики оближешь. Только не отказывайся, мне одному скучно будет. В Москве я везде с женой. Куда я, туда она.
- Не-е-а, - сладко зевнув и потянувшись, ответил Сергей Толику. Ему приятно было вспоминать свою девушку, которая, приснившись ему, теперь не спешила уходить из его головы, - Я сегодня на почту пойду звонить. Сообщения слишком дорого обходятся. Скоро могут телефон выключить.
- Так пойдем вместе звонить, а потом за вином домашним сгоняем, там всё в поселке близко очень. А?
- Ну, ладно, уговорил, - ещё раз, потянувшись, произнес Сергей и начал процесс одевания.
- Смотри, твой идёт, - произнес второй пилот.
Сергей обернулся. И точно, к их столу подходил Толя. Ему было около пятидесяти лет. Внешний вид оставлял желать лучшего. Дело в том, что есть люди, которым совершенно всё равно, что на них надето. Им абсолютно не важен тот факт, что спортивные штаны придуманы для занятий спортом, а пиджаки для деловых встреч. Или хотя бы как продолжение костюма. Толя принадлежал к их числу. Сейчас, спустя много лет, Сергей называет таких людей святыми, или не от мира сего. Но тогда, стеснялся Толиного внешнего вида. Казалось, что и его жена, так же, как и он сам живет где-то на Луне, и к нам на Землю спускается только за продуктами и спортивными штанами, а всё остальное можно достать и там, у себя, на спутнике.
- Он никак за тобой идет. Держись Серёг. Сегодня его день, по одному взгляду видно. Вон, как глаза горят, будто прожектор в ночи, по ВПП скользит, - отметил второй пилот.
- Ну, ладно мужики. Пойдём мы с Толиком. Я на почту иду. Суббота сегодня. Попробую в Москву дозвониться. На мобиле деньги кончаются.
В этот момент Анатолий подошёл совсем близко к их столу и застенчиво поздоровался.
- Здорово приятель, - произнес Михалыч, смерив Толика взглядом снизу-вверх, при этом, не останавливаясь ни на одной из деталей его прикида, и даже не приподнимаясь на кресле, не говоря уже о том, чтоб подать руку.
- Второй пилот, - представился Алексей, в шуточной форме, имитируя приветствие на борту самолета, но при этом всё же протягивая свою руку, встав из-за стола.
- Добрый день. Я Валера, - произнес Валера, встав, и в свою очередь тоже протягивая руку Анатолию.
- Анатолий. ... Анатолий. ... Анатолий. ..., - повторял Толик, и при этом протягивал свою руку каждому из желающих её пожать.
- Ну, ладно, ладно, познакомились, и хватит, пошли звонить в Москву, - пробубнил Сергей и увел Толю подальше от этого избалованного благами цивилизации, общества.
Их столик находился в самом дальнем от входа, углу столовой, и поэтому весь их путь с Толей, в направление выхода просматривался их компанией в мельчайших подробностях. Вот уж, когда мужикам делать нечего, они себе работу найдут на пустом месте. В данном случае ими была найдена тема для разговора, как минимум ещё минут на пятнадцать.
А они, тем временем двигались в сторону поселка. Змеюгу Сергей, ещё вчера предупредил о том, что будет сегодня звонить к ней на домашний телефон, чтобы она никуда не смоталась, в ответ, получив лишь короткое: «Хорошо".
На местной почте он ещё никогда не был, но примерно догадывался, что она может представлять из себя, и очень удивился, что оказался совершенно не прав. Почта была не отдельной постройкой. Она занимала цокольный этаж вгрызшейся в скалу кирпичной, жилой, четырёхэтажки, находясь с того краю цоколя, который практически весь торчал из скалы, прихватив с собой ещё метра полтора от фундамента. Почта была совсем маленькая, и не рассчитанная на такой наплыв отдыхающих, особенно в летний период. Многие, те, кто просто не поместился, стояли на широком и высоком её крыльце, и для того, чтобы пробраться вовнутрь надо было весьма упрямо, и напористо поработать локтями и языком, выкрикивая:
- «Кто последний?» или «Поберегись!»
Но, на их удивление оказалось, что очередь на междугородние переговоры не такая уж и большая, всего человек двадцать, и как уверила их девушка в окошке, всего минут на сорок, пятьдесят.
- Главное, что не на час, - сказал Толя.
- И, что тоже немало важно, не на полчаса, - заметил Сергей.
Они присели на бордюрный камень на краю тротуара и проезжей части, в ожидании их минут. Мимо шли бабушки с корзинками, полными кульками варёных креветлк, дети с кукурузой за руку с родителями, просто брюхастые мужики в обнимку с не менее брюхастыми бабами в панамах. В общем время утекало мимо их долгожданных минут ожидания телефонной беседы.
Вдруг с лестницы, ведущей на крыльцо входа в помещение почты, свалился кубарем, да, да, именно свалился, быстро, быстро, перебирая худенькими ножками, а не сошёл вниз, отдыхающий. Со всеми признаками южного обыдления на лице, а также ещё и с элементами ожирения, опьянения, и отупления. Он прокричал:
- Ни хрена не слышно!!! За что я только деньги заплатил? Полтора часа просидел! ... Ждите звонка! Ждите звонка! ... Суки. ... Ненавижу!!! Хохлы проклятые! ... Город мелкий! Город мелкий! Ничего себе мелкий, миллионник самый, что ни на есть настоящий! Ничего не знаю, связи нет! Связи нет! ... Тьфу! Дура!!! - мужчина смачно харкнул в раскалённый асфальт.
- Всё равно будем ждать, у нас нет другого выхода, - со вздохом, выдавил из себя Сергей.
- Да, мой голос очень хотят услышать там, на другом конце провода.
- Может, за вином пока сгоняем? - проныл Толик.
- Нет. Теперь до победного, - отрезал Сергей. Иначе день пропал.
Из здания почты вышла женщина с ребёнком. На её лице хорошо проступало чувство удовлетворения.
- За ней ещё одна, и мы. Ты не забыл? - напомнил Толик.
- Как связь? - задал Сергей вопрос женщине.
Не меняя сладострастного выражения на лице, она ласково, как бы продолжая ещё находиться, в состоянии телефонного сеанса со своим Петей, Пашей, или Мишей, промурлыкала в его сторону:
- Вы знаете, замечательная связь! Как из соседней комнаты!
- Всё, пойдем, вставай, через одну нам, а то пропустим. Сегодня у них на удивление быстро идёт как-то. А может и всегда так, а люди эти здесь так просто для серьезности стоят, - растолкал Сергей разомлевшего в ожидании скорее больше вина, чем своей очереди к телефону, Толика.
И действительно, не успели они войти, как девушка из окошка прокричала:
- Москва, 461 первая кабина. Москва 365 третья.
У Сергея, судя по первым цифрам номера, была первая. Он зашел в кабинку номер один, плотно закрыл за собой совершенно не герметичную от времени дверь, растрескавшуюся от многих услышанных ею за долгие годы своего существования, криков, или просто громких, полных отчаяния, а иногда и грубых слов.
Взял трубку. В ней что-то трещало, шуршало, шкребыхало. Показалось - это не просто звуки, а попытка помешать услышать среди них тот, единственно правильный, верный звук знакомого ему голоса человека, которого практически ещё не знал, но что-то влекло к нему, какой-то невидимой нитью связывало с ним. И сейчас, она является ещё и телефонным проводом, по которому лететь их словам далеко, далеко, в другой город, на встречу друг другу.
Стало страшно. Заранее, ещё не услышав голос, уже боялся его. А вдруг он будет не такой, каким ждал его услышать? Вдруг, прозвучит не с той интонацией, или будут произнесены не те слова. Дышал в трубку, и мучительно долго ждал. Ждал чего-нибудь, хоть какого-нибудь человеческого шороха, на другом конце провода. Но в ответ получал лишь космос расстояния.
Вдруг: ...
- Привет. ... Ты скучаешь по мне?
И опять космос, космос расстояния, километры тишины и разлуки, опять шорох и шелест. ...
- Тебе там хорошо? Как погода? Как море?
- Погода замечательна! Спасибо тебе, что отправила меня сюда. Это как раз то самое место, которое мне и нужно было в данной ситуации. Почему ты кашляешь?
- В Москве осень. Ты не знал? Меня продуло.
- Ты лечишься? У нас тут очень тепло. Мы даже купаемся, несмотря на то, что середина октября.
- У тебя скоро день рождения. Мы встретим его вместе.
- Да, уже в Москве.
- Сегодня был очень сильный ветер, сорвал последние листья. Стало одиноко.
- Я привезу тебе тепло отсюда с собой.
- Не забудь им пропитаться сам. Холодный ты мне не нужен.
- Я пропитаюсь теплом. Не бойся мерзнуть там, в холодной Москве. Моего тепла хватит на то, чтоб согреть весь город. Я привезу потепление.
- Не обязательно так растрачивать своё тепло на всех. Я жду его от тебя только для себя.
- Хорошо, я привезу тебе частичку субтропиков.
- Я положила тебе денег на телефон чуть-чуть, и не хочу опять потерять с тобой связь, пока ты будешь лазить по скалам.
- Спасибо. Как мама моя? Позвони ей. Скажи, что я звонил, что у меня всё в порядке. Пусть не волнуется.
- Обязательно скажу.
- Бывшая моя, молчит?
- Да, всё тихо, не волнуйся. Если будет возникать, я тебе напишу.
- У вас осталась минута разговора. Закругляйтесь, - неожиданно, как с того света в трубке прозвучал голос оператора.
- Ладно, на связи. Змеюка.
- Да, я такая. Жду тебя. Твоя змеюка.
- Целую в нос. Пока.
- Жду тебя. Пока. ...
- У вас осталось пятнадцать секунд, закругляйтесь, пожалуйста.
Сергей положил трубку первым. Глубоко вдохнул полной грудью воздух их разговора, и осторожно, не спеша повернул дверную ручку. Дверь со скрипом открылась. Сразу же обдало жаром набившейся в маленький объем переговорного пункта, толпы отдыхающих, обильно удобренной свежей морской солью и от этого ещё больше напоминающей селёдок в деревянной бочке.
Сергей поменялся местами с очередным желающим телефонных переговоров человеком. Это был мужчина лет пятидесяти с портфелем в руке и шляпой на голове. Он буквально вырвал из рук дверь, и не без труда попытался протиснуться в тесноту не рассчитанной под него переговорной кабины.
Толик продолжал разговаривать. Глаза его светились. Он улыбался, и был счастлив, несмотря на то, что на другом конце провода его, видимо всё время заставляли с чем-то соглашаться, и от этого ему приходилось постоянно кивать головой. Он прикрывал ладонью нижнюю часть телефонной трубки, что бы его там, далеко в Москве было лучше слышно.
Иногда из герметичного аквариума телефонной кабины занимаемой Толиком просачивалось наружу:
- Тамарочка. Да. Да. Солнышко! Все сделаю! Да. Да. А как же? Всё как ты сказала. Да так и надеваю. Да, Тамарочка. Да Зайчик мой!
Видел я эту Тамарочку на фотографии. Она сантиметров на пять выше Толика, да и по толще будет, подумал Сергей. Но, какое собственно его дело до этого "Солнышка". Это "Солнышко" не его и не про него. У него "Змеюка", и он сам для неё солнышко.
Из переговорной кабинки вышел Толик. Он продолжал улыбаться и одновременно прятать дрожащей от волнения рукой записную книжку в карман своих спортивных штанов.
- Пойдем за вином. Я знаю тут одну тропинку, через горы. Километр легко срежем так, - продолжая улыбаться, произнес Толик, при этом глядя куда-то сквозь вдаль. Сергею даже показалось, что смотрит в сторону Москвы.
- Хорошо, пойдём горными тропами, если там только медведей нет?
- Что? А. Да. Медведи. Здесь не водятся медведи. А почему ты их боишься? Кто тебе сказал, что они здесь есть?
- Анатолий, скажи мне, пожалуйста, ты кем работаешь?
- Я работаю преподавателем физики в техникуме. Платят мало очень.
- Тамара любит тебя?
- Я не задумывался, если честно никогда. Не знаю. Хотя, наверно всё-таки любит. Да. Любит, точно любит.
- А меня видимо тоже любят. Как я понял.
- И, слава Богу.
Разговаривая, таким образом, они продвигались сквозь Крымские горы, подобно Татарам или Генуэзцам, а может быть и просто Грекам, основавшим когда-то этот поселок Партенит, на самом берегу моря.
Они шли долго, и море осталось уже где-то далеко внизу. Его волны мелкой рябью переливались на ещё утреннем солнце.
– Что-то далековато ты меня завел Сусанин? – серьёзно посмотрел на Толю Сергей.
- Я и сам, если честно запутался. Не понимаю, как это произошло? Вроде всё правильно. Идём вперед, море сзади. Магазин на верху, у дороги. И дорога-то видна уже, а магазина всё нет, - пролепетал Толик.
- Хоть дорога видна, уже чудо. С физикой лучше не шутить. Она наука точная. Ошибок не любит, - констатировал Сергей.
- Ладно. Не обижайся на меня. У меня с детства топографический кретинизм.
- Что?
- Кретинизм. Топографический. Такая болезнь есть. Но это не страшно. Она не заразная, и даже по наследству не передается.
- А у тебя есть дети?
- Нет. Тамара всё, как-то не хотела, а теперь и не надо нам.
- Да. Вы сами, как дети. Но она видимо старший ребёнок.
- Нет. Мы одного возраста.
- Ну, хоть дорога есть уже хорошо. Остальное найдем, - произнёс Сергей, с облегчением, видя всё больше, и больше проступающую среди скал транспортную артерию побережья Крыма.
Через какие-то полчаса, все в репейнике, ободранные и вспотевшие, но не потерявшие веру в добрых людей, наконец, выбрались на обочину проезжей части.
- Но возникает один вопрос. На который, я чувствую, ответа нет.
- Какой?
- В какую сторону теперь нам идти?
- Вправо. - Ни на секунду не задумываясь, ответил Толя.
- Ясное дело. Ты налево-то и не ходил никогда.
- Почему? Ходил, - не понял намёк Толя.
- Право, в любом случае лучше, чем лево. Ну, что ж пойдем направо, - обреченно согласился Сергей. Тем более, что в правую сторону шоссе шло на спуск. Но, в случае, если они бы ошиблись, возвращаться им пришлось обратно, но уже вверх.
- Вот он. Я узнал его, - через метров пятьсот признал местность Анатолий, указывая на виднеющийся впереди у обочины дороги, маленький, сложенный из ракушечника, магазин.
Он напомнил ему Колумба, указывающего на виднеющийся где-то далеко впереди, в тумане, берег. Но команду: - "Поднять паруса!» - Сергей не нашёл в себе силы исполнить, они были на исходе, и ноги требовали покоя.
Вино было их. Много вина. И что самое главное, дешёвое, и вкусное. Оставалось только его дотащить вниз к морю. Откуда они собственно и пришли. Но дорога обратно была как на ладони. Ни на какие авантюры с обходными путями Сергей бы уже не повёлся.
- Обратно я веду, - строго констатировал он.
И экспедиция, состоящая из двух навьюченных до предела горных «ослов», двинулась вниз, к подножию всего этого, с таким трудом преодолённого массива.