Жил-был некий Василий по прозвищу Сухонький. Наверное, за сухощавость дали такое прозвище ещё в детстве. И когда постарел называли снисходительно: дед Сухонький, хотя и удивлялись его долголетию и стали даже уважать за это даже завидовать, когда этому деду перевалило за девяносто лет: мол, такие крепкие и сильные люди, его ровесники, давно повымирали, а этот - сухонький, тщедушный, ниже среднего роста, а всё живёт, более того, и не думает о смерти! Мол, ты смотри, какой!.. Люди даже шутили: и не думает о смерти, думает жить ещё девяносто лет...
И в детстве дед Василий Сухонький был скорее слабым, чем сильным, даже переболел оспой, но выжил, а его старший брат вроде бы был сильнее всех сверстников в магале, и в самом деле никто не мог его побороть, а вдруг однажды в знойный летний день упал и умер,- может, от перегрева, от солнечного удара?.. Крестьянская среда, медицины в селе практически не было, - умер, так умер, что делать, значит, судьба такая...
А дед Василий Сухонький и выжил, вырос, и именно в юношеском возрасте и на всю жизнь и получил прозвище Сухонький, стал доволен и всегда был доволен собой...
Отец и дед были работящими крестьянами, а Василий чурался тяжёлой полевой работы,- может, и оттого, что был сухоньким, пусть и крепким, но всё же довольно слабым физически, не мог поднять ничего тяжёлого... В поле - и кнутом не загонишь, за что не понимавший и не стремившийся к пониманию отец не раз ворчал: лодырь, притворяешься, не хочешь работать...
Но тогда же, в юности, Василий Сухонький проявил склонность к бондарскому и плотницкому труду, и у него очень хорошо получалось,- нашёл себя. Золотые руки, так сказать. Кадушку сделать, бочку - к нему стали ходить люди...
Отец всё равно продолжал ворчать, но всё же махнул рукой:
- Лодырь, не хочет работать в поле, ни косу держать не научился, ни вершить (молотить) не умеет, а что кормит человека, если не земля? Но спасибо и на том, что хотя бы рубанок и молоток умеет в руках держать.
Давно это было, в тридцатых годах прошлого, двадцатого века, но ведь любое настоящее в конце концов становится прошлым...
Тогда в Буджаке была румынская власть, был, пусть и недоразвитый, но капитализм, частная собственность, и Василий Сухонький ходил в школу всего два года:
-Зачем мне много грамоты? МинИстером мне всё равно не быть.
Отец не настаивал: тогда образование у местного простого народа не ценилось.
Поскольку Василий, как огня, боялся работы в поле, а заказы всё же его не кормили, да и конфликты с отцом и дедом были, то Василий, чтобы уйти от постоянных ворчаний и упрёков отца и даже престарелого деда, вскоре нашёл себе работу бондаря и плотника у местного хозяина - огородника Ивана, обе профессии Василий давно освоил с двенадцати лет, они давались ему одинаково хорошо, который на пятнадцати гектарах,- дестинах по-местному, - разводил огороды у озера, "у воды", - огородник Иван выращивал (чужим трудом, умел человек) баклажаны, огурцы, даже арбузы, но больше всего - помидоры, - хозяином был, нанимал людей, обычно женщин, поливавших овощи, весь сезон, с конца апреля по середину сентября вёдрами таская воду из озера, что было совсем рядом, а несколько рабочих были у огородника Ивана "спицалИстами" (специалистами), таким был и ставший бондарем и плотником Василий, - огородник Иван был, так сказать, из тех, кого позже назвали кулаками, а для таких, как Василий, да и нанимавшихся людей, был просто хозяином. И вскоре хозяин стал ценить Василия за мастерство, да и за покладистость, особенно убедившись, что довольствовался той оплатой, которую предлагал хозяин, не морщился, как бы говоря, как иные: маловато... А раз огородник Иван случайно подслушал разговор своих работников, и одна молодая батрачка спросила: "Почему наш хозяин богатый, а мы бедные?",- и тогда Василий, не подозревая о том, что хозяин слышит, сказал искренне: "Почему богатый? А потому что может, вот и разбогател"...
А у самого Василия оттого, что был на своём месте, делал то, что умел, появилось уважение к самому себе, он перестал переживать из-за того, что и отец и ещё живой дед, да и "народ", упрекали его за то, что не хотел работать в поле,- не научился ( и уже не хотел учиться) толком ни пахать, ни косить, ни "вершить" (молотить). Зато Василий однажды даже усмехнулся:
- Пускай болтают, что хотят. Зато я спицалИст, сам хозяин Иван не может без меня... - довольно, хмыкая, говорил сам себе говорил Василий...
Именно тогда и стал Василий, молодой парень, довольным собой человеком, каким в общем и остался на всю жизнь...
Большую часть недели Василий проводил у хозяина, огородника Ивана, там и жил всю рабочую неделю - уходил к хозяину рано утром в понедельник и жил у него в коморке до субботы вечером... С едой было не так однозначно, приходилось брать хлеб из дома, в мешок несколько самУнов (круглых булок), чем раздражал деда, и особенно отца, который не сдерживался:
- Сколько можно таскать из дома-а?.. Когда и ты, наконец, начнёшь вносить в дом, а не выносить последнее?.. Мать из-за тебя не успевает хлеб печь...
Василий отвечал обиженно, но почтительно:
- Отец, зря ты серчаешь. А целую неделю что буду есть?.. Хозяин огородник, а не пекар...
До конца так и не наладилось, ибо тогда жилось тяжело, и более богатые хозяева, а не то что огородник Иван, платили мало...
А Василий был доволен и даже свысока смотрел на женщин-работниц:
- Хм, зато работа у меня деликатная, воду на горбу не таскаю...
А затем вообще стал доволен, почти счастливым, когда и мясо стало перепадать, а женщины-работница хозяин кормил постные супом... А потому у него в супе мясо, а у них - нет, что он спицалист! И всё, баста.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.