Снег собирался пойти с самого утра. И синоптики вчера об этом предупреждали. Они радостно говорили, что именно сегодня наступит в Приамурье настоящая зима. Выпадет снег, и уже останется с нами до весны, потому что потепления больше не будет. А значит и растаять ему будет не от чего. Значит и не сбежать ему никуда по примеру его ранних предшественников. Самый первый из них пролежал на земле всего несколько часов. К обеду он уже растаял и умчался тонкими сероватыми ручейками прочь, оставив после себя неуютную картину с оголенными деревьями, мокрой листвой на дорожках в саду, да некрасивую хлябь под ногами. Он был ненастоящим. Не зимним. А сегодня должен был пойти снег настоящий. И изменить этот мир до неузнаваемости. Обелить все вокруг. Но он не торопился. Совсем как по пословице - чем дольше разлука, тем радостней встреча.
И небо было серым. И тучи нависали низко. И готовы они были просыпаться настоящим снегом. Но ветер шалил. Он гнал их прочь с такой силой, что и на минуту не давал им остановиться. Он даже разгонял их, и тогда появлялись голубоватые небеса в просветах между суровыми тучами, и дарили надежду на теплый день. А синоптики ведь часто ошибаются. Наверное и сегодня опять ошиблись.
Мне казалось, что дом мой не защищен стенами совсем. Он был выстроен из силикатного кирпича. Стены его были широкими и на вид крепкими. Но в ветреную, как сегодня, погоду они пропускали потоки холодного воздуха легко. И сквозняки гуляли по дому такие, что даже ковер на глухой стене слегка надувался от их напора.
Печку я топила непрерывно, но тепло уходило из комнат быстро.
Спасение было только в одном углу большой комнаты. Возле печного комелька стояло старое глубокое кресло. Если укутаться теплой шалью и расположиться в нем, можно было согреться. Я так и сделала. Согрелась. Взяла в руки пульт от телевизора и стала щелкать переключателем. Прошлась по всем каналам. Надоевшие сериалы, политические дискуссии, убогие шоу не привлекли моего внимания. Скучно, грустно и совершенно не интересно. И вдруг я переключилась на китайский канал. Граница с Китаем в пяти километрах от моего дома. Вот почему так трудно обойти китайские телеканалы, а еще труднее выйти на волну русских трансляций в эфире. Соседи заграничные незримо присутствовали в моей жизни.
По китайскому каналу показывали мальчика-подростка. На вид ему было лет одиннадцать или двенадцать. Он шагал по узкой тропе, твердо ступая ногами в недорогих кроссовках по утоптанной земле. Вокруг был лес. Местами тропинка была опасной, потому что шла над обрывом. Куда же шел путник? Камера пристально следила за ним. Вот пошел мокрый снег, и фигура мальчика скрылась за его пеленой. Снег прекратился. Мальчик упорно шел вперед. А что же у него там, за спиной? Рюкзак? Нет. Мальчик нес ребенка. Девочку. Она была крепко привязана к его спине. На правом плече подростка висели два школьных рюкзака. Он шел в школу?
Я больше не переключала каналы, смотрела внимательно китайский канал и пыталась понять, что же происходит на экране. Комментариев никаких за кадром не было.
Вот мальчик пришел в сельскую школу. К нему подошли старшеклассники и приняли на руки девочку. И только тут я поняла, что девочка была калекой. Она не ходила ножками. Старшеклассники посадили ребенка в детское инвалидное кресло и повезли в здание школы. И вот она уже в классе. Сидит за партой рядом со здоровыми ребятишками. По возрасту - первоклассниками или второклассниками. Она сидит с сияющим лицом. Она - счастливая девочка!
И тут я понимаю, что в школу принес её брат. Что он носит свою больную сестренку так каждый день. А телеоператоры показали нам утро в крестьянском доме. Мальчик будит сестренку, помогает ей умыться, подает одежду, туго заплетает темные волосы своей сестренки в большую косу. Мельком показывают и родителей ребятишек. Они трудятся в поле.
Мальчик сам справляется с утренними делами. Вот он низко наклоняется и сестренка оказывается у него на спине. Она к нему перекатывается. Мальчик берет большое полотно и крепко обматывает девочку и привязывает её к спине. У сестренки руки подвижны, но, наверное, удержаться ими за брата она не может.
Мальчик берет на правое плечо два школьных рюкзака и выходит из дома. Как маленький ослик. И только теперь видно, как ножки сестренки безжизненно висят и чуть покачиваются в такт шагам брата.
Обыкновенный мальчик. Только когда камера близко показывает нам, зрителям, его лицо, видно, какие у него добрые глаза. Сколько в них любви и сострадания.
И опять я смотрю на этих детей. Теперь я знаю, куда они идут. Да. Вот именно идут. Вместе. Телекамера провожает их так, как будто вместе с нами смотрит вслед этим детям.
Экран гаснет. А я долго сижу в кресле и никак не могу переключиться на другие каналы. Я думаю о детях. О великой силе милосердия и сострадания. О братской любви и величии братского подвига.
За окном погода определилась. Снег пошел настоящий, зимний.
А я вдруг подумала, что эти дети, быть может, живут не так уж и далеко от меня. Мы с ними на одном меридиане. Наверное, солнце в одно и то же время освещает и их, и мой дом. А вдруг и у них сегодня непогода и идет снег?
-Господи, сделай им дорогу безопасной и облегчи им путь! - помолилась я за ребятишек. И молитва моя была искренней.