Ольга поперхнулась «Бейлисом». Мосальский рассмеялся и заметил:
- Какая у людей интересная жизнь! Он тоже черненький?
- Нет, белый. Загорелый только. Латинос.
- Что ж ты не привезла на смотрины?
- В следующий раз. Он сейчас оформляет развод.
- Ты собиралась замуж за негра, но, увы. Думаешь, с Гондурасом срастется?
Ксения пожала плечами.
- Поживем, увидим.
Галка, щадя чувства подруги, не стала уточнять, ведь Мигель собирался развестись еще в прошлый раз.
Компашка конкретно напилась. От козла остались только кости и запашок, как от протухшего кролика. Тимофей не выдержал испытания бодростью, улегся раньше полуночи. Верстоглядова заночевала у Белугиных. Толстяк-китаист тоже порывался, - три дамы на двух мужиков, но «как сказал Лю Сю Бу».
На 23 февраля Родион разжился скидочными талонами в новую сауну, договорились организовать мальчишник с откосившим от службы Мосальским. Родик чтил армейское прошлое, хотя служил в стройбате. Нарушения цветоощущения, близкие к дальтонизму, поставили крест на нормальных войсках. Белугин бородато шутил: «Самый отчаянный род войск, нам даже оружие не выдают».
Молодняк сразу попал под «опеку» «дедов». Дагестанцы каждую ночь издевались, как будто по программе, заранее составленной и утвержденной. После отбоя выстраивали роту в шеренгу, отказавшихся подчиняться отправляли в лазарет.
Родион берег ребра и суставы, решил терпеть. Маленький, но юркий кавказец проверял пресс с ноги. Тюфяк устоял, слегка скорчился, но быстро выпрямился. Он скоро пожалел, лучше бы упал, как товарищи.
- О! У нас тут бивень объявился. - Аслан Асланов явно занимался каратэ, снова пробил маэ-гери.
Когда Белугин согнулся, «дед» уложил размашистым «маваши» в голову. Запинали втроем. Долго, сильно, сопровождая русскими ругательствами.
Родион неделю мочился кровью. Думал, теперь отстанут, но командир отделения Асланов наоборот раздухарился. Крепость конституции Белугина подливала масла в огонь, всем хотелось завалить богатыря. Родик стал любимой «грушей». Однажды дагестанцы разошлись до разрыва селезенки. Внутреннее кровотечение остановили лишь на операционном столе.
Майор по работе с личным составом наведывался в госпиталь, проводил задушевные беседы, выуживал фамилии виновников. Родион молчал, - если стуканет, обещали убить. Надеялся, - теперь точно отстанут. Ошибался. Безнаказанность только распаляет. Родика мутузили почти ежедневно.
Терпеть надоело. Он купил в военторге перочинный ножик, спрятал в кирзаче, готовый при случае пугнуть.
- Копаем от забора и до обеда. За старшего сержант Асланов, - распорядился летеха из запасников, окончивших военную кафедру, и ушел пьянствовать водку.
Отделение взялось за лопаты. Сержант с дружками ходил взад-вперед и придирчиво изучал работу. Казавшиеся неповоротливыми получали затрещины, копавшие в полштыка по шее. «Бери больше, кидай дальше, пока летит - отдыхай». Белугин кожей чувствовал, как личный злодей встал за спиной. Родион копнул глубоко, загнал штык ногой, специально притопнул. Лопата погрузилась за торец. Сзади прилетело по печени. Срочник охнул и присел. Орудие труда осталось торчать колом.
- Встать, рядовой Белугин! - крикнул Асланов. - Выполнять приказ!
Родик отдышался, косясь на обидчика. Двое дружков посмеивались, лениво переворачивая спички в зубах. Рядовой незаметно достал нож, раскрыл, резко вскочил.
- Суки! Еще раз тронете, порешу! - заорал он, вспомнив воровской жаргон по сериалам. Он выглядел, словно Голиаф, отобравший пращу у Давида.
На дагестанцев голое оружие подействовало, как овод на быков, проще отмахнуться или пришибить. Оскалились. Спички бодро заворочались во рту.
- Ты чо, салага, охерел с тоски?! - Аслан попытался ногой выбить нож, Родион увернул. - Писец тебе! Знаешь закон: достал нож - бей?
«Деды» изучали «понятия», отнюдь не по кино, пошли служить, спасаясь от тюремных сроков. Они надвигались на бунтаря, пытаясь выбить железку. Родик пятился, широко размахивая руками.
Сзади прилетел тяжелый удар в затылок, в глазах потемнело. Белугин рухнул навзничь, обмякшие пальцы выронили нож. Как позже объяснили сослуживцы, подошел дружок Аслана из второго отделения, влупил лопатой. Саданул плашмя, но шрам остался. Медики зашили, волосы надежно скрыли, инцидент привычно замяли. Асланов, по-прежнему, ходил комодом, дружки терлись рядом, по блату.
После очередного выхода из лазарета Родиону снова надавали, но более аккуратно. Только боль и синяки, сразу отправлять обратно нельзя - ЧП местного масштаба, командиры могут прижать.
Ночью Родик лежал на втором ярусе, глядя в потолок, закинув руки за голову. Призывники храпели, как ветераны. Запах пота и кирзы резал нюх - Белугин привык к больничной чистоте и приторному дыханию лекарств. Когда дневальный положил лицо на стол, сдаваясь Морфею, срочник аккуратно соскочил на пол.
Ступни мягко вошли в черные шлепанцы, он вышел в туалет в белой майке и зеленых брюках. Табурет уперся в батарею. Прихваченный ремень перекинулся через гардину, прибитую насмерть. Родион взобрался, примерился, вздохнул. Бросил прощальный взгляд на жизнь, накинул ремень на шею и туго затянул золоченую бляху.
- Ты чо, сука, попутал?! - в ушах звенел до боли знакомый голос Асланова. Комоду приспичило среди ночи. - А ну, мать твою, слезай! А то я тебя на куски порву!
Родик усмехнулся, - напугал самоубийцу смертью. Он снял ремень, слез с табурета. Ничего, отложим до следующей ночи.
- Живо спать, дух!
Белугин избегал смотреть на «деда», напрягся, ожидая тычков. Обошлось. Солдат бочком просочился мимо командира отделения, улегся до утра с открытыми глазами.
Только теперь дагестанцы отстали, суицид в роте - ЧП войскового масштаба, офицеры не простят, конец лафе беспредела. Родиона точно пометили невидимой краской и другим наказали не трогать. Так и дошагал до дембеля, попутно заработав язву от скудности пищи и гордость от пройденной школы.
Сауна «Гондола» располагалась в подвале жилого дома. Сашка надеялся увидеть стилизацию под Венецию, но внутри ждал потертый интерьер, будто в разбитой лодке гондольера. Реклама обманула, скидка оказалась меньше ожидаемой, - пришлось доплачивать.
В фиолетовой гостиной стоял широкий стол, на стене - плазма. Парни переоделись в халаты от заведения и банные шапочки с надписью: «Держи мыло крепче». На стол встали пластиковые баклажки «живого» пива, по три литра на брата. Мосальский достал жирных карасей, кичился - сам наловил. Врал. Купил вместе с пивасом. Как не убеждал Родик сознаться, - стоял на своем.
Парни погрелись в хамаме, толстяк заботливо отстегал дружка принесенными вениками, вместе поплескались в бассейне.
Плазма транслировала клипы, попсовая музыка звенела фоном. Досужие разговоры о «погоде». Неспешность полуэлитного отдыха. Пенное быстро убывало, караси разбирались до хребтов.
- Давно хотел тебя спросить... - Сашка чистил последнюю рыбину. - А ты чо тогда не воспользовался Ольгой?
- А с чего ты взял, что не воспользовался? - Белугин хитро ухмылялся, потягивая пиво из горла. Пустые бокалы ушли в отставку на край стола.
- Да ладно, Олишна мне все рассказала. Как ты подглядывал. Даже не вздрочнул.
Посмеялись.
- Я, вообще, против этого. Я за верность.
- А чего ж тогда к нам согласился?
- Аглая хотела, а я хотел проверить, пойдет ли она до конца? Интересно, как она поживает?
- А вы с ней больше не пересекались? - Мосальского подмывало рассказать, но от верного мужика жди подвоха.
- Нет.
- Ты на меня не это? За то, что я тогда с твоей?
- Нет.
Родион прикрыл рот рукой, отвел глаза. Толстяк пронаблюдал, продолжая потрошить карася.
- Хотя сначала хотел тебя убить, - признался тюфяк, - а потом ее. - Он сделал затяжной глоток. Кадык часто ходил от проталкивания напитка.
У Мосальского по коже пробежали мурашки, даже вздрогнул, но сделал вид - от холода. В тихом омуте черти водятся. Родион - спокойный, как слон, а внутри, оказывается, клокочет лава. Сашка похвалил себя за сдержанность, если новый дружок - ревнивец, сейчас мог бы исполнить. Затаенное часто вылезает по пьяни, а потом ручей крови и печать в местной хронике. Мосальский облизал жирные пальцы, скрывая эмоции.
- Не бери в голову, - обнадежил Белугин, - что было, то прошло.
Рыбак достал чекушку с водкой, плеснул себе в бокал, предложил собутыльнику. Тот отказался. «Наше дело предложить».
- А Галку не ревнуешь к каждому столбу?
- Бывает.
- А так и не скажешь.
Родик тяжело вздохнул.
- Я знаю, как победить твою патологическую ревность, - сказал Сашка после глубокого глотка.
- Как? - живо заинтересовался собутыльник.
- Но для этого тебе сначала придется ослепнуть. Я даже знаю, кто тебе в этом поможет.
Мосальский многозначительно улыбнулся, Белугин невольно взаимно.
- А дальше как один персидский царь. На него наслали проклятье - лишили зрения. Он промучился несколько лет, а потом колдунья сказала, время проклятья прошло. Нужно омыть глаза мочой жены, знавшей только своего мужа, и снова будешь видеть. Царь сначала омыл мочой своей жены, царицы, но не помогло. Потом перепробовал мочу всех женщин царства, и от одной прозрел. Ну, соответственно, жену казнил, а на этой женился. Так и тебе надо. Тогда ты точно будешь уверен.
- Не-е, мне этот способ не подойдет, - отверг Родион.
- Почему? Боишься ослепнуть? Это ж на время.
- Нет. Просто любимка и раньше была замужем, поэтому способ не сработает.
- Так-то да… - Толстяк хотел сказать, и между мужьями Галина знала мужчин, но умолчал. - Кстати, слыхал, маньяков поймали? Действительно, оказалась та секта, возле «Спутника». Во всем сознались. Олишна была права, из нее вышел бы отличный следак.
Снова погрелись во влажной хлорке хамама. Родик хотел в благодарность ответно отхлестать Сашку, но тот не дался. Просто посидели по углам, потрындели за жизнь и вернулись к столу.
- Без баб как-то не комильфо. - Мосальский разомлел под градусом и паром. - Давай проститутку закажем?
- Я - пас.
- Да ладно тебе, поставим ее на хара. Давай! - Толстяк полез в портмоне за визитками. Нужно дружка скомпрометировать, отвести от себя потенциальную угрозу.
- У меня на проститутку не встанет, - отмазывался Белугин.
- Плохому киллеру ствол мешает, - изрек Сашка, еще надеясь на компромат. Приедет нормальная деваха, любой взбодрится. Он набрал нужный номер.
Через полчаса в гостиную постучались. Вошла хохлушка-администраторша, маленькая, толстенькая с соломенными волосами. Она придирчиво оглядела разгул, убедилась в сохранности мебели.
- Мальчики, вы никого не вызывали?
- Вызывали, вызывали. - Покачивающийся Мосальский спешил навстречу.
За спиной администраторши нарисовалась стройная шатенка в кожаной куртке. Плоская, безгрудая, но умеющая выглядеть. Она улыбнулась до ушей, вздернула носик, постреляла глазками. За спиной стоял сутенер, пацанчик лет двадцати пяти, широко расставлявший худые руки. Парень хмурил взгляд, играл качка.
- Мальчики, вас двое? - пропищала проститутка. - Тогда по двойному тарифу.
- Не-не, я не буду, - воспротивился Родион, развалившись на диване.
- Да ладно, давай! Фирма платит. - Свингер достал кошелек, отсчитал три тысячи.
- Не-е, на меня не рассчитывай.
Сашка отдал сопровождающему полторы, панибратски похлопал по плечу.
- Шеф, если клиент созреет, доплатим, а пока так. - Мосальский увлек дамочку за стол, закрыл дверь на шпингалет, галантно обратился к заказанному объекту: - Пивка для рывка?
Она охотно кивнула. Посидели, посмеялись, пытаясь вовлечь в общение отстранившегося Родика. Толстяк указал пигалице на комнату отдыха с двуспальной кроватью. Проститутка поднялась, с наигранной улыбочкой процокала каблучками, покачивая бедрами. Рыбак проводил взглядом. Девчонка нравилась раскованностью.
- Не подглядывай. - Сашка погрозил пальцем Белугину. - Лучше присоединяйся.
Родион выполнил приказ и только подслушивал. Мосальский громко сопел, проститутка завывала, словно испорченная свирель. Родик сбросил томное наваждение, того и гляди самому захочется, пошел греться, потом под душ. Специально сделал холодный. Укротил потенциальное желание, чуть протрезвел.
Скидки в «Гондоле» действовали до 8 Марта. Галка, Ольга и Ксюха, по примеру мужиков, изъявили желание устроить девичник. Забурились, побросали пакеты на стол, и скорей в хамам. Разогрелись, поплескались в бассейне, обратно к столу. Девчонки первым делом за выпивку, «англичанка» за телефон.
- Бли-ин, пять пропущенных! - Белугина набрала вызов на смартфоне с сенсорным экраном, - подарок мужа ко Дню Святого Валентина. Правда, супруге пришлось оплатить восемьдесят процентов покупки, - Родион, по-прежнему, зарабатывал мало, плюс двухмесячная задержка.
- Кто звонил? - поинтересовалась Ксения, откупорив бутылку пива.
- Родя. Кто еще?.. Привет, любимка! Да, в сауне... Парились, не слышали... Да никого тут нет, кроме нас... Никакого стриптизера не заказывали. Я тебе клянусь!.. Ладно, давай, пока! - Галина нажала отбой. - Задолбал своей ревностью.
- Сильно ревнует? – «Принцесса» потягивала «Бейлис». - А так и не скажешь.
- Мы особо не афишируем, но иногда так достанет, хоть вой. И главное, было бы из-за чего. - Галка принадлежала к породе женщин, свято хранящих верность в браке. Она поспешила перевести стрелки: - А ты чо все «Бейлис» пьешь? Давай по пиву.
- Не-е, я с шестнадцати лет пью только его.
- Ты пьешь с шестнадцати лет? - удивилась Верстоглядова.
- Почему именно «Бейлис»? - Учительницу больше интересовал выбор напитка.
- О-о, это целая история.
Шестнадцатилетняя Оля с подружкой устроили фотосессию у лимузина, стоявшего точно белый лебедь на площади у кинотеатра «Мир». Окна затонированы, на белом боку надпись с приглашением заказывать и номером телефона. Девчонки гнулись в различных позах, изображая эротизм, как понимали в тогдашнем возрасте. Фривольно, дерзко, но с невинностью в глазках, еще девочки.
Неожиданно задняя дверца распахнулась, спугнув школьниц, будто пташек в поле. Из авто вышел высокий мужчина лет сорока в летнем костюме светло-коричневого цвета. Скуластое лицо, черные волосы до плеч, треугольная бородка, - благородный Атос собственной персоной.
- Сударыни, не желаете ли прокатиться? - Он изысканно пригласил ручкой, чуть склонив голову.
Девчонок с детства учили не разговаривать с незнакомцами и не садиться в чужие машины. Но мужчина производил впечатление джентльмена, мушкетера, рыцаря, а детство вроде кончилось. И колется пойти наперекор родительским установкам, и хочется. Они переминались с ножки на ножку, размышляя.
- Не бойтесь, я не причиню вам зла. Как только надоест кататься, доставлю в любую точку города. Куда прикажете.
Он театрально вскинул руку, одарил голливудской улыбкой. Девчата переглянулись, взглядами согласились рискнуть.
Ольга ощупала мягкость кожаного дивана, вдохнула ароматизированный запах салона, поражаясь простору богатства. Словно по щучьему велению явился шофер, завел мотор, покатил без разговоров. Новый знакомый явно отдавал предпочтение Оле, хотя подружка не уступала в симпатичности. Он просто предпочитал светленьких.
Шестнадцатилетняя девочка смущалась под долгим взглядом.
- А шампанское будет? - прервала томность брюнетистая Наташка.
- Нет. Только «Бейлис». - Мужчина открыл бар, достал бокалы, наполнил смесью под стать пиджаку.
Девчонки попробовали и отнеслись, точно к кофе со сгущенкой, лишь мягкая горечь и послевкусие выдавали алкоголь. Подружки быстро опьянели, разболтались, но кавалера не расспрашивали. Свойство молодости - говорить преимущественно о себе.
Мужчина смеялся, когда и они, молчал, одаривая Ольгу внимательным взглядом. Он сильно отличался от одноклассников. Те несут всякую ахинею, часто подливают в стакан, в надежде напоить и развести на секс. Этот молчит и слушает. Наливает, только когда намекнут. Настоящий мужчина. Приятно находиться в одной компании. Длинный автомобиль катал по улицам, останавливаясь лишь на светофорах.
- Ой, а сколько сейчас времени? - спохватилась Наташка и глянула на часики. - Уже десять! Меня отец убьет. Везите меня на Советскую. Вы обещали.
Девушка сделала улыбочку хитроватой кошки, стащившей колбасу, она еще училась флиртовать. Мужчина тотчас отдал распоряжение шоферу. Авто вернулось с левого берега на указанный адрес.
- Оль, может, заночуешь у нас? - Наташка боялась оставить подругу наедине с незнакомцем.
- Не беспокойтесь, - упредил выбор джентльмен, - я сейчас же доставлю вашу подругу домой.
Ольга пожала плечами. Спиртное тянуло на приключения, родители привыкли к ночным гуляниям дочки, относились с пониманием. Лимузин вновь поплыл по улицам Города. «Атос» наполнил бокалы, предложил тост за красивые глазки спутницы. Пригубили.
- Вам понравилась наша прогулка? - прервал молчание мужчина.
- Да! Очень. - Благодарность девушки не знала предела, не хватало лексикона для выражения чувств.
- Вправе ли я рассчитывать на легкое вознаграждение? Испить нектар ваших губ?
Не дожидаясь ответа, он осторожно притянул девичью головку.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/13/871