В этом рассказе наиболее точно описана действительность, представленная в рассказе "дядя-Коля".
Где я давил гуся? Гуся я давил в деревне. Как я давил гуся? На велосипеде. Еду я на "Салюте", — это велосипед такой советский, чуть больше "Stels"-а и чуть ниже и длиннее "Орлёнка", а тут, на тропе, — гусь! Шею вытянул, крыльями машет, шипит чего-то, и норовит голову во вращающиеся спицы переднего колеса сунуть. Я на тормоз нажал, в сторону свернул, объехал это чудовище, и слышу смех: сидят на завалинке два мужика, курят. Один говорит: "Как тебя мой гусь?! Боишься-то?!" Я взял чуть в сторону, объехал стаю, обернулся: серый гусь продолжал наступать. Голову пригибает, крылья расправил, и идёт в мою сторону зигзагом. "Ты ему хлеба кинь. Он любит! Хлеб-то." — донеслось с завалинки.
Я, когда в деревню приехал, первый раз, фактически, долго привыкал: сначала — к петухам, затем — к щёлканью кнута, когда гнали стадо и, наконец, к местной разновидности разговорной речи. Начал понимать. Оттенки смыслов. Если ты приехал куда-либо, неважно на чём, и, при этом, известно, что ты приехал из Москвы, то всё: враг навеки. В деревне москвичей не любили. Как и везде, где я бывал. Ну, да, я в деревню из Москвы приехал. А в Москву я приехал... Впрочем, какая разница?! Положение вещей изменить нельзя. По прошествии времени тебя признают, даже начинают верить, но доверия нет и не будет: москвич.
В деревне жили разные, очень разные. Окромя русского языка и сопутствующего ему мата, в деревне, на равных правах, присутствовал украинский язык. На нём говорила четверть жителей. Их все понимали! А они понимали русский без перевода. Я тогда услышал фразу про себя, адресованную тем, у кого я жил на каникулах: "Шо вин робить?" Тому человеку что-то ответили, последовал вердикт: "Це дило!"
А "шо я робил"? Крапиву выкашивал.
Пообщавшись немного с украинцами, я начал понимать слова. На украинцев "клейма" не ставили, дескать, он — украинец. Только на "москвичей". На "Запоре" — прокурор, на "Москвичах" — москвичи. Украинец "каких-то баб нанимал", чтобы ему грядки пропололи. И ведь никто дурного слова не сказал.
По прошествии времени, годы спустя, я специально общался с москвичами, чтобы узнать, что это за звери такие страшные. Вспомнился детский анекдот: "Винни! За что?!"
В деревне был старшой (с ударением на "о"), и была местная власть: формальная. Власти, в виде милиционера, подчинялись, но главным был старшой. Средством коммуникации, диалога, то есть, был мат, который почему-то принято называть русским. Мат — это не ругательства. Мат — это разговорная речь. Быть может, я — из города, быть может, — из столицы. Высоко духовный, типа. Мне тогда 13 лет было, но меня "застопорило", когда я, вырубая топором сорняки в палисаднике, услышал эссэ о супружеской паре коней, которые предавались любви в чистом поле из уст трёхлетней девочки, что шла мимо. И долго я смотрел ей вслед. Вникал.
Как таковых, кузнецов в деревне не было, но "ковали" все. И мне предлагали. Когда шла речь об умении ковать, согласно народной мудрости "хочешь — жни, а хочешь — куй", местные деревенские, должно быть, имели ввиду: "с нами — куй!" Вроде как, духовный лидер. Разговаривал на обычном русском, без мата, только деревенский дурачок. Деревенский дурачок — он один там такой, родился таким, что с него взять. Его все знают, от "святых" до отъявленных, и уступают дорогу в любой ситуации. Этот дурачок, — его звали, кажется, Ванечкой, — действовал на окружающих, как Олимпийские игры на римлян, которые вели ту или иную ожесточённую войну.
Деревенское стадо гнали каждое утро: была организована "зелёная улица" для всех голов. Всем "прижаться вправо!" А ещё лучше — забежать в любой двор, если Тузик не кусачий и переждать "зелёную улицу". Иначе — забодают. Однажды я встретился со стадом "в лоб" в поле. Это коровы — с понятием, а вот быки... Это был он самый: песец, белый и пушистый, и он бежал впереди стада, информируя. Поэтому в другой раз, увидев стадо, я, на всякий случай, залез на крышу, к кошкам, и увидел, как резвился молодой бычок, бегая туда-сюда. Ворота дрожали от ударов копыт его. Когда бычок убежал, мимо прошла большая, жирная, и очень грязная свинья. Она потёрлась бочком о хлипкий и шаткий заборчик нашего палисадника, радостно хрюкнула, и плюхнулась в лужу неподалёку. Брызги летели далеко. Штакетник палисадника чуть завалился. Я слез с крыши и пошёл его поправлять. По-хорошему, его бы надо было бы поставить заново, но это надо брёвна вкапывать... Водка нужна, чтобы брёвна были.
В деревне была собственная валюта — литр водки. Человек расценивался по умению "поставить", независимо от количества имевшихся у него денег бумажных. К примеру, человек с двумя высшими образованиями. Живёт за околицей, формально-административно — не в деревне. Если он не поставил ящик, то воспринимается, как чужой. Может "нарваться", как минимум, на неотпуск любого товара в деревенском сельмаге. Другой магазин — за десять вёрст. По размытой вчерашним дождём дороге. "Мы его не обязаны кормить! — говорит деревня. — У нас только одна лошадь-водовоз."
Хлеба — много. Ешь — не хочу. Хлеб вкусный. Не дадут. Если водки не купишь или живёшь территориально не в пределах деревни. Доставка, при советском строе, с его "электрификацией всей страны", осуществлялась гужевым транспортом: одна кобыла много не потянет. Там, за деревней, одна горка была, по ней, во время дождя, "УАЗ" сползал боком. Он, видимо, хотел въехать, а горка не давала. Это место — не захолустье какое-нибудь! От Москвы — два дня пути на малых скоростях.
Транспортное средство в деревне — два "Москвича" 1961 года выпуска. Один — у милиционера. Есть ещё "Волга", но у неё тормоза не работают, и её хозяин её в подвале избы-пятистенки "прячет", за каменным фундаментом. Однажды приезжал "Урал": деревенским есть что вспомнить. "Москвич" милиционера я видел: он — точно такой же, как тот, на котором меня привезли в деревню на каникулы отдохнуть. Только цвета красного.
Раз дядя-Коля обратился за срочной медицинской помощью. Я видел много окровавленных бинтов и учуял запах спирта. Медпомощь требовалась его лошади, задние ноги которой он передком телеги зацепил. Дядя-Коля потом долго лежал на траве и просил прощения у животного. Лошадь прядала ушами и смирно стояла, пока её лечили.
Через два дня, по приезде, я познакомился с его "собаком". Его зверь мои команды пока не исполнял, но на кличку отзывался. Иду я раз один, без собаки, изучаю красоты возле деревни, и вижу, как навстречу мне идут местные, человек пять, в сопровождении лохматой собаки. Это милое животное оказалось южнорусской овчаркой. Местные меня спросили, "чо я тута хожу" и пообещали, что, если "всякие московские" будут ходить по "их деревне", они скажут своей собаке "фас". Милое животное услышало знакомую команду, дёрнулось и приоткрыло пасть, но ему тут же сказали "сидеть" и погладили по голове. Глаза-бусинки.
С деревенскими я разошёлся миром.
Как познакомиться с милиционером? С формальной властью в деревне? Чтобы потом "карасей ловить разрешил" взрывчатыми веществами? Или сетью... Браконьерить. Только представьте: бескрайние поля до горизонта. Нива желтеет, и все дела. Ветерок. Рожь волнами идёт. Очень широкая, по городским меркам, деревенская дорога. Ухабы. Вдали, чёрной лентой, вьётся река. Не голубой, и не синей. И без белых голубей, розовых от утренней зари. Едут два "Москвича" навстречу друг другу. Дорога широка настолько, что поперёк можно поставить бортовой "Камаз" и ещё место останется. Водители легковых машин понимают, что другого шанса не будет, так как местные деревенские истолкуют превратно, если два незнакомых ранее человека просто поприветствуют друг друга, особенно, когда один из них — милиционер. Ещё раз: бескрайние поля, широкая дорога, каждый "Москвич" держится правой стороны тракта. Другого шанса не будет. Они пошли на таран. Столкнулись и помяли крылья. Вот и познакомились.
У взрослых — свои дела, а я больше слушал, что дядя-Коля говорил: милиционер — нормальный мужик, а дядя-Коля — сосед. Идти, если припрёт, до избы милиционера тёмной ночью, с двумя фонарями (в деревне — полста домов) на населённый пункт? Или — через забор в заднюю дверь соседского дома постучаться? У дяди-Коли был изумительный слух. Не абсолютный, но изумительный. И потом, кого больше боятся местные бандиты? Кроме шуток?! Милиционер только в воздух стрелять может, это называется "применять оружие". Он его применил однажды. Насилу его связали местные мужики. Двое держали, третий связывал. Мобильных телефонов тогда не было, радиолюбителей в деревне тоже не было, но эту новость, о том, что милиционера связали, чтобы не буянил, узнали во всех близлежащих деревнях через пару часов.
Видел я возле деревни и прокурора. Он к дяде-Коле приезжал, примерно, через неделю после стрельбы в воздух и лечения ног лошади. Иду я по полю, овчарка "треклятых фашистов" рядом бегает, как назвала этого кобеля завалинка бабушек в платочках у колодца: "Зубищи-от у неё вон какие!"
Бабушки воду охраняли: колодец был "частный", только для "северной" части деревни. "Это же — москвич, хотя и школьник, "вась-вась" с убивцем." Взрослая собака внушительных размеров. Без поводка и без ошейника, понимает каждое слово. Неправильной породы. Ну, прикормил я восточноевропейскую овчарку, ну, ходил с ней за поле до соседней деревни совершенно один в незнакомой местности. Все видели какого-то хлопца, видели овчарку... Задумывались, и гуся "не давили".
Иду я по полю, слышу треск. Он приближается. Дорога проезжая, ухабистая, где-то на полметра ниже поля ложбиной тянется, извиваясь. То есть, с поля видно хорошо. Длинными и высокими скачками прыгает заяц. Следом быстро едет "ушастый" "Запорожец", прыгая на ухабах. За рулём сидит мужик, хохочет, меня увидел, показывает рукой на зайца. Это действо полминуты длилось. Прокурор гнал зайца. Дорога поворачивала, а заяц — не стал.
"Хочешь — жни, а хочешь — куй..." Будешь передовиком производства. Однако, чтобы ковать, молот нужен, а у меня — топор. Коса только у дяди-Коли. Он, однажды, посмотрел на меня внимательно, и сказал: "Ты будешь королём ходить." Я тогда подумал, что это он шахматы имел ввиду. А что обозначало это выражение на самом деле, мне было неизвестно. Из школьного предмета "история" я знал, что царский режим — это плохо. "Теперь я — Че..." Теперь, особенно, после филфака, я могу объяснить значение разных сочетаний слов; выражение "королём ходить" имеет образцово-позитивную окраску, подразумевающую ответственность. Пока — не произошло. Видимо, время ещё не пришло.
В деревне, это... Ну, это. Свинья. Петух. Бычок. Гусь. Толстая крыса, размером с кошку. Все они обладают достоинством и скрытой внутренней силой. Каждый из них, каждый. Местный авторитет.
13 сентября 2017 года — 7 ноября 2017 года.