Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Сушка была сухая, с давно покинувшим ее ванильным вкусом и запахом, а шоссе к вечеру покрылось льдом и ноги постоянно норовили разъехаться в стороны.
Спрятав остаток бублика за щеку, Саша тяжело вздохнула.
Все-то у нее хорошо, и работа любимая, и живет в своей собственной, хоть и не большой, квартире. Да и мужчины часто оборачиваются вслед.
Оборачиваться то оборачиваются, но вот знакомиться!
И этот туда же! Какие надежды вспыхнули, когда на пороге офиса возник молодой и симпатичный мужчина.
Начальник, представив его, как нового программиста, умчался, а весь женский коллектив полез в сумочки за зеркальцем и помадой.
Даже пенсионного возраста бухгалтер и та, проходя мимо зеркала, приостановилась, оглядела себя со всех сторон, и со словами - а еще ничего, победно посмотрела на коллектив.
Шансы завладеть вниманием новенького были только у нее и у худосочной долговязой практикантки, и то по той простой причине, что все остальные были кем-то уже осчастливлены.
Нет, ну почему так не везет, что в ней не так? Почему он вызвался провожать эту невзрачную девчонку, а ей всего лишь галантно придержал дверь на выходе.
Раздумывая над своей невезучестью в любви, Саша сбежала по ступенькам и оказалась в подземном переходе, длинном и полутемном, заканчивающимся входом в метро. Но сделав всего пару шагов, она нос к носу столкнулась с необычной женщиной.
Из-под вышитой яркими цветами куртки, подметая пол, колыхались многочисленные юбки обладательницы крупного тела.
Оставалось загадкой, как их не затянуло в щели эскалатора метро.
На плечах колоритной женщины лежали огромные, полумесяцем, золотые серьги. Черные, с проседью волосы были стянуты детской резинкой в тугой узел.
Цыганка.
В цветастых платках и простоволосых, ярко одетых, их, иногда, она встречала на рынке, бросала взгляд издали, но вот так близко видеть не приходилось.
Она попыталась обойти незнакомку, но та, цепко ухватив ее руку повыше локтя, удержала, загородив собой путь к бегству.
- Бублик был вкусный? Да не отвечай, знаю, что черствый. И что случайно в столе нашла позабытую пачку, к чаю покупала, пару месяцев назад. И что не бублик на ходу есть собиралась. Другие планы были, - медленно говорила цыганка, пристально глядя Саше в глаза.
А та молчала. Стояла и молчала. Ноги почему-то стали ватными, мысли улетучились, и идти, как ни странно, никуда не хотелось. Из глубины тянуло теплом и машинным маслом. Тело немного дрожало.
Дрожал пол перехода от проходящего под землей поезда.
Тепло обволакивало, глаза стоящей напротив женщины гипнотизировали, и Саша расслабилась. Напряжение дня исчезло и, удивительно, она вдруг почувствовала дружеское расположение к цыганке.
- С чем тебе не жаль расстаться? Отблагодари меня, а уж я постараюсь помочь тебе. Нельзя задаром тайным делиться, не на пользу пойдет! – проговорила цыганка, пристально разглядывая девушку.
Затем, ловко подхватив ее ладонь, продолжила.
– Колечко, вот это, если захочешь отдать, заговорю, а ты откупишься, и любовь вернешь в вашу жизнь. Ведь ты не одна такая горемыка, и мать твоя одинока, да и бабка без мужика прожила, молодой вдовой оставшись!
Если женщина, показавшаяся поначалу необычной, сочиняла на ходу, то все равно в ее словах была абсолютная правда.
Не только мать жила одиноко. Бабушка, рано овдовев, тоже сиротой росла - Сашина прабабка с младенцем на руках одна осталась, получив по мужу похоронку. Так никто из них семью больше и не создал. Обходило стороной их женское счастье.
Воспоминания о несчастливой и недолгой любви женщин ее рода быстро промелькнули в голове, и она уверенно сняла кольцо с пальца.
Золотое колечко, с настоящим рубином и россыпью мелких бриллиантов, было подарено ей на помолвку так и не состоявшейся впоследствии долгожданной свадьбы.
- Бери, не жаль! – Саша быстро ткнула кольцо в протянутую ладонь цыганки, и оно мгновенно исчезло в одной из многочисленных складок пышной юбки.
- Ты седьмая, последняя, - начала свой рассказ заметно повеселевшая женщина. – Тобой замкнется круг. На твоей дочери не будет лежать печать проклятия, но тебе не видать мужской любви, если бы не встретила меня.
В далеком прошлом приглянулось кому-то ваше бабье счастье, заключили его в темницу, а сейчас ты его выпустила на свободу! Ступай, и ни о чем не печалься, тебя уже ждет любовь!
И через минуту, прошелестев пышными юбками, цыганка скрылась, смешавшись с толпой.
Постояв немного и увертываясь от спешащих и задевающих ее людей, Саша побрела к стеклянной двери метро.
В поезде к ней вернулась способность здраво мыслить.
Кольцо ей действительно не жаль, давно порывалась снять и забыть, как старалась забыть предательство друга.
Жаль маму, постоянно грустную, всю, как будто, пропитанную вековой печалью родовой неустроенности.
И бабуля, зябнущая и от того кутающаяся все время в теплую шаль, ни разу не возникала в ее воспоминаниях рядом с мужчиной.
А прабабка? Со старых, выцветших фото, хранящихся в семейном альбоме, на Сашу смотрела молодая красивая женщина.
Странно, но лицо цыганки четко воспроизвести не удавалось. Только фрагменты – алый рот, буравящие глаза, да еще огромные золотые серьги. И обволакивающий голос.
От метро Саша бежала, насколько позволяли скользкие тропинки и подмерзшие хрустящие сугробы. Хотелось быстрее встать под горячий душ, смыть наваждение от встречи. Горячего чая тоже хотелось.
Возле ее подъезда свет не горел, и когда из темноты шагнула чья-то тень, она тихо вскрикнула.
- Не пугайся, это я тебя здесь жду, - новенький из офиса успокаивающе взял ее за плечи. - И не спрашивай, как я узнал твой адрес. Без хвастовства, я же компьютерный гений.