Леха позвонил мне поздно вечером. И возбужденно заговорил:
- Женя, слушай, тут такое дело! Экспедицию готовят на Планету Земля. Набирают добровольцев. Говорят, что рискованная будет разведка. Но ведь так интересно увидеть другие миры. Ты как? Готов полететь со мной?
- Леш, что-то мне кажется, что ты горячишься. Какая экспедиция? Нам с тобой поступать надо в высшую школу. Ведь решили же идти с тобой учиться дальше.
- Женя, да поступим мы с тобой не в этом году, так в следующем. Зато у нас такие впечатления будут. Давай, решайся!
- Ну, нет, Леха, тут думать надо, родителям надо как-то сказать об этом. А вдруг они воспротивятся? Скажут, что нечего нам там делать. И без нас безголовых хватает, которым всё равно, куда лететь.
- Женька, ты что? Не узнаю тебя. Ты сбрендил. Как ты можешь отказаться от такого заманчивого предложения? Давай, решайся. Группа будет состоять всего из двух человек. Понимаешь? Двух! То есть нам с тобой только места и хватит. Если я сейчас же не дам ответ куратору полёта, то не полетит никто из нас. Им нужны два друга, знающие друг друга с рождения. Такой шанс! Женька! Давай, думай!
- Эх, Лёха, уговорил. Согласен был я с самого начала. Тебя проверял. Насколько у тебя выдержки хватит меня уговаривать. Да боялся, что ты послушаешь мои отговорки, и тоже откажешься от полёта. А ты молоток! Горжусь тобой!
- Ух, ну ты и напугал меня вначале, Женька. Я-то уж подумал было, что ты и впрямь не хочешь лететь. Так, значит, слушай: завтра в три утра, то есть уже через четыре часа нам нужно быть на космодроме. С собой ничего не брать. Родителям оставить записки в почтовом ящике, чтобы не искали. А потом уж им позвонят из центра управления полетами и обо всем расскажут. Я буду ждать тебя у твоего подъезда в два ночи. Такси вызову. Довезут с ветерком. Лады?
- Давай, пока, до встречи. Буду соображать, что написать родителям, чтобы не случилось у них сердечного приступа.
В два часа ночи я вышел из подъезда. Город спал. Леха сидел в машине. Он приветливо замахал мне руками и открыл дверь. Я забрался внутрь, и мы поехали на космодром.
Куратор полетов вышел нас встречать у огромных ворот.
Молчаливый вначале, он разговорился, стоило нам лишь переступить порог его кабинета.
Он сказал нам обоим:
- Я горжусь, что наша планета богата друзьями. Вы не первые, кто позвонил на линию полетов. Не первые. Но полетите первые. Не буду объяснять вам причин, почему полетите именно вы. Вернетесь, если захотите, то объясню причину. Пока не стоит она этого объяснения.
Но кое-что я должен вам объяснить. В этом экспериментальном полете нужны незапятнанные ничем души. Ничем. Вам выдадут разработанные специально для полетов на Землю скафандры. Такие еще не были разработаны никем и никогда. Вы рискуете, конечно, но не сильно. Вся суть заключена в скафандрах и в вас самих. Вы должны научиться владеть этими скафандрами так, будто это ваши тела. Если вы пустите дело на самотёк, то оно может повернуться таким образом, что скафандр начнёт управлять вами.
Мы с Лёхой изумленно посмотрели на куратора. И спросили его:
- Где это видано, чтобы скафандр начал управлять человеком? Бывает ли так?
- Если бы не было так, я бы не заводил об этом речи. На этой планете, куда вы отправитесь, скафандры попытаются возобладать вами. То есть там они, скафандры, решат, что они и есть настоящие жители той планеты. А вас нет. И не было никогда. В этом и состоит суть этого экспериментального полёта, чтобы вы смогли, несмотря на усилия скафандров, остаться тем, кто вы есть. Остаться жителями с чистыми душами. И вернуться с выполненным заданием. Задание, повторюсь, в том, чтобы вы научились управлять скафандрами.
- Вам понятна цель эксперимента? – спросил куратор нас с Лёхой.
- Цель понятна.
- Экспедиция ваша продлится год. Это период нашего летоисчисления. Для землян этот период равен десяти годам. Так что у вас за десять лет земной жизни будет возможность и время для качественного выполнения задания. Если вам все же не удастся выполнить поручение, то вы вернетесь в любом случае. Потому что ваши скафандры запрограммированы таким образом, что ровно через год вы возвратитесь методом телепортации на космодром. Именно в то же место и в то же время. Родителям вашим мы позвоним, пригласим их сюда. Объясним, что вы не подвергаетесь никаким рискам. Поблагодарим их за то, что им удалось вырастить благородных сынов отечества.
Куратор полетов нажал кнопку у себя на пульте, и в кабинете появились роботы. Они сопроводили нас в отсек, где хранились скафандры, а когда мы в них облачились, то провели нас через туннельные ходы в корабль. Через несколько минут, уже находясь в корабле, мы услышали голос куратора:
- Удачи вам, ребята! Помните, что мы ждём вас со щитом или на щите!
В корабле загудело и запищало. Засверкали лампы на панелях управления. Корабль неслышно набрал высоту и отправился к Земле.
Мы с Лёхой и поговорить не успели о том, что же мы делать будем на Земле, как корабль затрясся, и произошло приземление. В иллюминаторы корабля нам было видно, как восходит местное светило. Зрелище завораживающее, надо сказать. Луг, на который мы приземлись, цвел. Мы безбоязненно подошли к люку, и вышли на просторы неизведанной Земли.
Внешне Земля ничем почти не отличалась от нашей планеты. Мы с Лёхой отправились по полю к деревушке, виднеющейся недалеко.
Подойдя к селению, мы увидели людей. Нас удивило одно обстоятельство. Об этом мы не подумали почему-то раньше. Все люди были точно в таких же скафандрах, как и мы. То есть модификации скафандров отличались немного. Но суть их была одинакова.
Пройдя немного вдоль главной улицы, мы вышли к высокому дому. На крыльце стоял человек в скафандре и говорил по телефону. Увидев нас, он положил телефон в карман и обратился к нам:
- Чьи будете? К кому приехали?
Мы честно ответили, что мы прилетели с экспедицией на планету Земля. И назвали свои имена.
- Ну, ребята, юмор я люблю, это вы хорошо придумали, про экспедицию. Так уж давно не шутят. В детстве моем так говорили. Тогда все в космос стремились. Всем полеты снились! А я Иван Кузьмич. Председатель местного управления.
Так значит, вы наши гости инопланетные! Ну что ж, прошу вас ко мне домой пожаловать! Там вас накормят, напоят, а потом уж думать будем, куда вас, инопланетян, пристроить.
И Иван Кузьмич жестом пригласил нас в дом.
Мы с Лёхой отправились следом. Жаль, что не обговорили мы с ним дорогой, пока шли сюда, легенду нашу. Но полет наш был составлен столь стремительно, что мы на ходу должны были ориентироваться. Но пока еще не начали этого делать.
Елена Петровна, жена Ивана Кузьмича, приняла нас как сыновей родных. Накормила, напоила. Да все пыталась узнать, откуда мы. Мы ей тоже сказали, что с экспедицией прилетели. Она вздохнула, потерла глаза, будто соринка в них попала, и проводила нас в комнату светлую, где кровати высокие стояли. Сказала нам:
- Ложитесь, голуби, отдохните. А потом уж решим, что делать с вами.
Расстелила нам кровати и ушла.
Мы с Лёхой взобрались на высокие лежанки. И повели тихие разговоры.
Долго говорили. Решили, что останемся жить в этой деревне. Если нас оставят, конечно. Будем жить и учиться всему. И учиться управлять скафандрами нашими. Скафандры наши полностью соответствовали телам землян. Их и скафандрами в понимании местных жителей назвать нельзя. Тела - вот их полное определение.
И началась наша жизнь на Земле. Пошла. Оставили нас с Лёхой в деревне у себя Иван Кузьмич с Еленой Петровной. Мы им вместо сыновей погибших стали.
Помогали в поле, пахали, сеяли, ездили на сенокосы, пололи поля, убирали урожай. Учились в техникуме. Я пошел учиться на зоотехника, а Лёха на агронома. Родители наши новые гордились нами.
Иван Кузьмич все беспокоился, что родители нас потеряли, что ищут нас по всей стране, но, убедившись, что у нас на этой планете нет родных, они успокоились. А видя нашу к ним любовь, они расцвели, и даже выглядеть стали лучше.
Нашим разговорам об экспедиции на Землю они не очень верили, но и не мешали нам вспоминать нашу Родину.
День за днём, месяц за месяцем проходили. Но вот однажды Лёха повстречал Любу. На третьем курсе он учился уже. Влюбился без памяти. Так влюбился, что сиял весь. Люба ответила ему взаимностью. Решили, что после техникума поженятся. Лёха откровенно рассказал Любе о своём внеземном происхождении. Но Любу смутить было трудно. Она согласилась идти за Лёхой на любую планету, сказала, что с ним хоть в огонь, хоть в воду. Вот такая любовь у них случилась.
Мы уж и забывать стали, что родились не на Земле. Скафандры наши, то есть тела наши, особенного неудовольствия нам не доставляли. Единственное, что эти скафандры не могли существовать без питания. Вот тут уж приходилось вспоминать, что мы не есть скафандры.
Лёха рассказывал Любе о Родине нашей. И говорил, что в один из дней может исчезнуть. Потому что нас могут телепортировать на Родину. Люба грустила, но верила, что любовь не имеет границ. И верила, что Лёха её найдет и придет за ней, если и ей нельзя сразу же с Лёхой телепортироваться.
После окончания техникума Лёха с Любой поженились. Вскоре у них родились двойняшки.
Лёха отстроил новый дом. Дети росли. Родители старели, но сиянием своим, любовью своей согревали не только нас, но и всю деревню.
В один из вечеров мы с Лёхой ушли на дальнее поле. Ушли и сели с размышлениями об экспедиции и о результатах, которых от нас ждут. Мы же должны были научиться управлять скафандрами нашими, то есть телами. А мы и знать не знаем, научились мы чему-то или нет. Всё вроде бы происходит точно так же, как и на нашей планете, только у нас таких тел-скафандров нет. А все остальное: люди, отношения между людьми, работа, отдых, радости и любовь - всё точно такое же. Время уже подходило к нашему возвращению на нашу Родину. Мы обнялись с Лёхой, и слезы появились у нас в глазах. Жаль было оставлять Любу с детьми, да родителей наших новых. Но решили, чтобы не грустили наши родные без нас, весточку им оставлять, когда будет возможность.
Лёха решил, что будет напоминать Любе и детям о своей любви пением утренним птиц.
Матери и отцу решил сказать, что в каждой заре и в каждом закате будет гладить их лица солнечными лучами-руками.
Я решил, что буду говорить о любви своей ветрами вольными.
На том и порешили, и воротились в деревню.
Перед самой телепортацией собрались мы всей семьей вместе. Обнялись крепко. Поцеловались со всеми. Не плакали, держались. Объяснили мы с Лёхой родным нашим, что время нашей экспедиции подошло к концу. И мы обязаны, выполнив свой долг на Земле, отбыть на Родину.
И повторил Лёха, что если его и не будет на Земле этой, он будет приходить незримо. Будет петь птицами ранними песни о любви всем. Родителям будет нежно гладить лица их добрые светлыми лучами рассветными и закатными. Я же сказал, что буду трогать и ласкать их всех ветрами вольными.
Обнялись мы в последний раз.
А уже в следующее мгновение мы стояли в кабинете куратора полетов. Откуда начинался наш экспериментальный полет.
Куратор подошел к нам. И обнял нас так, как только что обнимали наши родные на Земле. И незаметно из его глаз вытекла слезинка.
- Други мои! Вы сделали это! Вы настоящие герои! Вы научились управлять скафандрами-телами!
Нас не чествовали после полета. Мы попросили этого не делать. Мы считаем с Лёхой, что ничего геройского мы не сделали. Мы просто жили и просто любили.
Лёха выпросился снова в полет на Землю. Там Люба и дети. Говорит, что его отправят туда через пару месяцев.
Я просто живу. Просто учусь и работаю. Радуюсь Лёхе, родителям и жизни.