— Пойми, и ты съедобен, и я съедобен! — сказал заяц волку, видя, как тот навострил на него зубы
— Но съедобный съедобному не брат, — ответил волк и прихватил зайца за ухо клыками
— А кто ж тогда кому брат? — сказал заяц и невинно пошевелил свободным ухом
— Волк разжал челюсти и задумался, закатив глаза к небу — хочешь сказать, что вообще братства нет? — спросил волк
— Я как раз за братство, — сказал заяц и невинно пошевелил теперь уже помятым ухом.
— Я тоже за братство, — но только что из этого? Мы ничего изменить не сможем, — сказал волк и грустно уткнулся носом в гнилой пенек.
– Нет, сможем, сказал заяц. – и почесал волка за ухом.
– Это как же? – буркнул волк и еще глубже уткнулся носом в гнилую труху.
– Очень просто, давай я буду твоим братом, а ты – моим.
– Можно, – сказал волк, но зачем, если дальше нас двоих дело не сдвинется и громко чихнул, потому что труха попала ему в нос.
– Но кто-то ж должен начать, – сказал заяц, отряхивая морду волка от мокриц, муравьев и гнилой трухи.
– Может, кто-то и должен, но не мы, – сказал волк и повернулся к зайцу хвостом и пошел прочь, опасаясь, что если он съест идейного, то подобреет и расстанется с лесом, зайцами и самим собой раньше ему положенного.
(c) Юрий Тубольцев