О чём только не говорят истинные кулинары, когда судьба их сводит вместе. О вещах низменных и возвышенных. Могут даже воспарить к метафизическим высотам и только одна тема всегда под запретом. Настоящий повар никогда не станет говорить с коллегами о приготовлении пищи. О работе говорят друг с другом только мастеровые и подручные.
Настоящий мастер молчит вдали от пюпитра и мольберта. Ведь сущность истинного искусства невозможно выразить в словах. Секреты творчества спрятаны настолько глубоко, что автор сам не всегда может объяснить, как его руки сотворили шедевр.
В самолёте только специалисты говорят о еде. Остальные слишком заняты процессом перемещения в пространстве. Они молча глотают корм, который разносят стюардессы.
Мы сидели на передних местах там, где полочка для пеленания младенцев. Когда нет кормящих матерей, стюардессы сажают туда симпатичных и приятных людей.
Подтвердить эти качества стоит совсем не дорого, а преимущества весьма значительные. Можно выпрямить ноги, а на полку выложить нормальную еду, взамен самолётного эрзац питания. Кроме приёма пищи, перед нами стояла задача благословить с бокалом в руке то место, куда мы мчались. Ведь известно, что не будет никакой удачи и успехов, если не выпить за это в компании добрых и приятных людей. На трёх передних сидениях расположился именно такой контингент и от нас зависел успех целого предприятия, куда были вложены большие надежды и деньги. Ведь в грузинском ресторане успех зависит не от смокинга официанта и хрустальной люстры, а только от поварского мастерства.
На полке мы развернули фуршетный стол, где уместили свои скудные запасы. В суматохе и спешке я успел захватить лишь несколько цыплят по шхмерски. Гоча испёк на скорую руку хачапури и лобиани, а Тенгиз соорудил натюрморт из овечьего сыра и мандаринов. Не самое удачное сочетание, особенно в замкнутом пространстве. Впрочем, свою промашку он компенсировал бочонком истинной Хванчкары, из одноимённой деревни.
Стюардессы ещё не успели разнести боржом и леденцы, а у нас уже был сервирован лёгкий завтрак a la fourchette. Первый тост провозгласил Тенгиз. Несмотря на необычные условия заседания, он не отступил от традиции. Хотя советская власть давно опустила значение высоких слов и понятий, первым тостом грузины обычно пьют за мир. Всего в нескольких фразах Тенгиз обосновал преимущества мира и благолепия перед войной и ссорами. Его логическая конструкция была построена по иерархическому принципу. От глобальной политики до семьи и быта. Мы с удовольствием поддержали и дополнили его мирные инициативы.
Пространные тосты слышны там, где плохое вино, а когда Хванчкара испускает рубиновый луч, поневоле звучат краткие речи. Мы разлили по второму стакану и собирались уже выпить за родителей. Но нас прервал высокий субъект в лётной форме.
- Что-то у вас протухло ребята, - сказал он, указывая на закуску и добавил, - отравитесь, мы будем в ответе.
Трудно нанести большее оскорбление работникам пищевого фронта, но мы не обиделись. Именно так реагирует непривычный нос на благоухание сыра гуда. Остальные пассажиры, привычные к запаху кавказского деликатеса, только принюхивались и глотали слюнки.
Тенгиз немедленно насадил на нож солидный кусок и протянул его лётчику. Смелый воздухоплаватель принял наш вызов, но откусил самую малость. Его брови удивлённо поднялись и в мгновение ока, он слопал весь ломоть.
- Вкусно! – заключил наш дегустатор, - и запах совсем не мешает.
- Подожди, пока не вкусно, - возразил Гоча, заполняя стакан.
Пить красное вино с сыром, вовсе не ошибка – это преступление. Здесь допустимо только белое сухое. Но если речь идёт о настоящем сыре Гуда, наступает амнистия. Таинственный смрад, созревший на горных пастбищах, соединяясь со сладким благоуханием, рождает гармонию.
- Вот сейчас вкусно, - заключил Гоча, ожидая подтверждения. В ответ лётчик только поднял руки, будто сдавался в плен. Мы приняли его капитуляцию и через минуту он уже сидел на приставном стуле, как полноправный член застолья. Правда, ему пришлось выпить штрафной за пропущенный тост.
Оказывается наш Славик Юрьевич, так его звали стюардессы, десять лет пролетал на международных рейсах и переведён на внутренние за небольшую провинность. В чем именно состоял его грех мы поняли чуть позже, а пока он строго выполнял предписания и каноны застольного этикета. Славик поддерживал все тосты и честно выпивал каждый стакан до дна. Он оживлял беседу воспоминаниями о разных странах и обнаружил некоторые познания во французской кухне, хотя касательно грузинской был полным профаном.
Он попытался сравнить гуду с сыром бри, дескать, тоже пахнет ногами. Но согласился, что наш продукт намного сильнее. Ведь если бри напоминает женскую раздевалку после шейпинга, то гуда заменяет роту солдат на привале с обонятельной мощью в пятьсот лошадиных сил.
Когда запас обязательных тостов был исчерпан, мы поинтересовались нынешним его местом в лётной иерархии и Славик Юрьевич скромно признался, что является капитаном нашего воздушного корабля. Мы слегка приуныли, но капитан успокоил нас тем, что экипаж вполне справляется без его присутствия. Оказывается, наш новый друг имел только две обязанности, которые нельзя доверить другим. Это взлёт и посадка.
Мы выпили за мягкую посадку и Славик отправился в пилотскую кабину вознамерившись немедленно её произвести. Он хорошо прошёл, почти не шатаясь. Только чуть ударился затылком, когда упал навзничь. Кто только придумал этот дурацкий порог у пилотской кабины! Но зато сам поднялся, абсолютно самостоятельно, почти без чужой помощи.
Посадка получилась вполне мягкой, но мы не приняли участие в общих аплодисментах. На нас нашло какое-то оцепенение. Тенгиз и Гоча без всякой команды и принуждения затянули ремни безопасности и замерли в катастрофической позе. В чётком соответствии с тревожной инструкцией; голова между колен и руки на затылке. Из-за определённых анатомических особенностей, я не мог последовать их примеру, но поклялся никогда больше не спаивать лётчиков, водителей и ямщиков.