За камнем. Глава 5. Не повторение ли судьбы?

             
     Как сдружились, а может, и полюбили друг друга, тогда ещё наивной детской любовью лет в восемь-десять, Степан и, дочка сапожника Афанасия Андреевича, Груня, никто наверно и не вспомнит.  Но в дальнейшем они; то по грибы, то по ягоды, то на речку вместе идут в свободное время, то ещё какое-нибудь заделье найдут, лишь бы рядом побыть хоть в большой компании сверстников, хоть вдвоем.
     Мать Груни, Анастасия, с самого начала пыталась предостеречь дочь от этой дружбы, а когда та заневестилась, она и предупреждала, и ругала её, но тянуло девицу к парню, словно муху на мед.
     В свои семнадцать лет девушка была хороша собой.  Точеная фигурка, округлое лицо, загадочные зеленоватые глаза, брови вразлет, тугая пепельная коса её спускалась ниже пояса, прекрасные губки так и просили поцелуя.
     Что должно случиться, то и случилось в начале лета, согрешили они на той же самой полянке и том же бугорке, что и родители Степана.  Растерянные и смущенные от случившегося виновники греха молча дошли сначала до дома девушки, а затем парень направился к своей семье.
     Мать Груши, дородная, довольно приятная на внешность женщина, на которой висело практически всё хозяйство, сразу по виду дочки, поняла, очевидно, что-то случилось, и немного времени понадобилось ей, чтобы та во всём чистосердечно призналась.  Слез и упрёков было не мало.
     - Я так и думал, - кричал плаксивым голоском Афанасий, невысокий, неуверенный в себе и любивший выпить мужичок, - он так же тебя бросит, как и его отец Марию, недаром они так похожи друг на друга до невероятности.  Разве этот безобразник женится на тебе, на него вон сколько девок поглядывает из довольно богатых семейств, за которыми могут дать хорошее приданное.  А мы что за тобой дадим?  Только подушку старенькую.
     Из-за занавески, отделяющей закуток дома, тайком выглядывали, наблюдая за скандалом, три пары глаз, принадлежавших остальным дочерям Афанасия и Анастасии, старшей из которых и десяти лет не исполнилось.
     - Где твой ум был, - взвизгнул отец и, ухватив за косу рыдающую девушку, мотая её из стороны в сторону, ударил кулаком по голове.
     - А ну отпусти девку, последний ум отшибешь, - раздался властный голос Анастасии, по которому сразу можно было понять, за кем в доме последнее слово остаётся. - Кулаками дело не исправишь.  Ты вот что, иди, не откладывая, к Ивану Степановичу, раз его внук напортачил, так пускай и женится.
     - Вот и пойду, вот и пойду, - громко возгласил Афанасий, но тут же несмело продолжил. – Может завтра, сегодня уже поздно вроде.
     - Ничего не поздно, иди, тянуть здесь нечего, разбудишь если что.
     Была надежда отдалить разговор, если сени вдруг оказались бы заперты на засов, и сказать потом жене, не достучался мол, но в доме кузнеца пока ещё не закрывались.  Афанасий несмело постучался в дверь вошел в помещение и проговорил:
     - Благополучия дому вашему.
     Хозяева сидели за столом и пили с медом чай настоянный на травах.  Увидев гостя, Степка слегка съёжился, догадываясь о цели его прихода.  Зато глава семейства, хоть и недоумевал о мотивах столь позднего визита, никогда прежде не заходившего к нему сапожника, приветливо ответил гостю:
     - Здравствуй Афанасий Андреевич, дело у тебя какое или так на огонёк заглянул, проходи, садись за стол, чайку с нами попей.
     - Так, это, я что сюда пришел. - Замялся у порога гость. – Вот значит, нехорошо Иван Степанович, это, обесчестил мою дочку-то ваш Степан.
     Только что добродушное лицо кузнеца побагровело, и после его сильной затрещины Степка буквально вылетел из-за стола.
     - Ты что же стервец, по отцовской дорожке пошел, - прошипел Иван.
     - Как же так, Степа, - растерянно пролепетала Мария, - Ты обязан теперь на ней жениться.
     - Что вы все набросились на меня, - с кривой усмешкой, потирая ушибленную шею, заговорил Степан. – А я, по-вашему, думаете против, что ли.  Весь вечер сижу и думаю, как сказать, что свататься идти нужно.  Ладно дядя Афанасий пособил.  А то, давайте сразу, - вновь пошутил он, - пойдем батюшку разбудим и сразу венчаться, к утру уже супругами станем.
     - Циц, греховодник. – Успокаиваясь, шикнул на него Иван Степанович, - У Никиты хохмить научился.
     - Так вроде как-никак все же родня, - улыбнулся парень.
     - Присаживайся Афанасий Андреевич к столу, - вновь обратился хозяин дома к гостю, - обсудим дальнейшие дела, от сватовства до венчания и свадьбы.  Мария наливай-ка чайку будущему свату.
     А в доме сапожника женщины с нетерпением поджидали возвращения хозяина.  Время для них тянулось очень медленно, оно словно застыло на одном месте.  Наконец-то в сенях скрипнула дверь и вскоре в дом вошел с принахмуренным лицом Афанасий.  Мать и дочь настороженно-испуганными глазами смотрели на него.  Хозяин молча проследовал к столу и сел на лавку.
     - Наливай стаканчик, я знаю, у тебя есть, - авторитетно заявил вдруг он жене, в другое время мужик не посмел бы даже и заикнуться ей об этом.
     Анастасия, не прекословя, принесла водки и налила полный стакан.
     - Ну и как? – заглядывая ему в лицо, не удержалась она от вопроса.
     Хозяин не торопливо вылил в себя зелье из посудины, крякнул и хвастливо, как обычно большинство часто выпивающих и не слишком смелых по жизни людей, заговорил:
     - А что как.  У меня не забалуешь.  Я только пришел, сразу вопрос ребром поставил, набедокурил женись.  Завтра к обеду свататься придут.  Но хватишь, однако, ты с ним горюшка Аграфена.  Тоже мне шутник доморощенный.
     Вскоре, молодых обвенчали, и в доме кузнеца у Марии появилась помощница.