Демоны без революции

Пюрвя Мендяев
Давненько что-то не было у Сергея Митрофанова знаменитого российского журналиста материалов, которые бы вызвали бы у меня живой интерес и желание высказать свою позицию.  Чем вообще ценен Митрофанов, как журналист? На мой частный взгляд - способностью дать свой оригинальный взгляд на ту или иную ситуацию. С этим взглядом можно спорить, можно над ним потешаться, можно им возмутиться, но чаще всего он всегда в единственном числе, и в этом отличительная особенность. Вроде как такая ересь только Митрофанову в голову и придет. Несколько последних материалов были на мой вкус общедоступными, мысли Митрофанова были повторены массой других людей в том числе и Навальным. А вот теперь Митрофанов написал статью  КИНО И ЖИЗНЬ. РВАНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ОБЛОМКАХ ИСТОРИИ. В ней анализируются два сериала показанные по центральным каналам телевидения в канун столетия Великой октябрьской революции. И я захотел высказаться об этом материале.

Митрофанов пишет:

-  на что ищется ответ: насколько социально-историческая среда поддается на модернизирующее воздействие вождей политического процесса. И каково оно, это воздействие, должно быть, чтобы все получилось по запланированному и не могло стать хуже. При этом нетрудно видеть, что силовые линии дискурса ведут не только к прошлому, но и к будущим перевыборам Путина, коллизии с незарегистрированным Навальным и возможному бойкоту (сублимации революции).

Нельзя не согласиться с тем, что пишет дальше Митрофанов:

- «сериал» старается, переосмысливая объекты и субъекты! Нечего удивляться тому, что революцию 1905-го года в нем делают, оказывается, не народ, как говорили раньше, а еврейчики на деньги немецкого Генштаба. А тот, надо понимать, уже с 1902 года по какой-то непонятной причине и во вред себе планировал мировую войну 1914 года, приведшую к катастрофе 1917 года.

То есть два сериала показывают революцию, как еврейский заговор, к которому народ российский никакого отношения не имел.

Митрофанов пишет:

- Рабочие же наши русские, всегдашние трудолюбивые добряки, никакой революции никогда не хотели. Лица их умны и благородны, на Бога, Царя, Генсека и президента вся надежда. Верх рабочих притязаний – что тогда, что сейчас – экономические требования к олигархам. Однако их с начала века толкают на кровавый бунт, с одной стороны, еврейские инсургенты во главе с Троцким, с другой — немецкие агенты во главе с Парвусом.

То есть дьяволы еврейские есть, а русской революции не было, и нет. Вот такие пирожки с котятами. Народ полное ничто, которым могут управлять любые проходимцы, дай им только немного денег – про это и кино. Закрой финансирование, контролируй СМИ и никакой революции не будет никогда. И евреев держи под контролем. Вот и весь сказ этих сериалов о русском народе, о его истории и судьбе. Нет никакого народа – и весь хрен до копейки. Есть некая тупая серая масса, за которой нужно присматривать, чтобы к ней еврейчики не прокрались.

Но это взгляд власти и её приспешников, почерпнутый Митрофановым из сериалов. Есть еще и взгляд либералов на историю 17 года. Тут не стану много цитировать сразу перейду к резюме. Народ есть, но он сволочь, его всё время тянет к сильной руке и так далее.

Митрофанов резюмирует – нужно определиться с народом по быстрее, ибо близко время перемен.   

Вместо эпилога Маяковский.
В наши вагоны,
               на нашем пути,
наши
     грузим
            дрова.
Можно
      уйти
           часа в два, -
но мы -
        уйдём поздно.
Нашим товарищам
                наши дрова
нужны:
       товарищи мёрзнут.
Работа трудна,
               работа
                томит.
За неё
       никаких копеек.
Но мы
      работаем,
                будто мы
делаем
       величайшую эпопею.
Мы будем работать,
                всё стерпя,
чтоб жизнь,
            колёса дней торопя,
бежала
       в железном марше
в наших вагонах,
                по нашим степям,
в города
         промёрзшие
                наши.

«Дяденька,
           что вы делаете тут,
столько
        больших дядЕй?»
- Что?
       Социализм:
                свободный труд
свободно
         собравшихся людей.