2012, Очёр.
Сразу хочу предупредить о том, что действия, происходящие в фельетоне, к славному городу Очёр, а равно, как и к населению города Очёр никакого отношения не имеют. Место и персонажи вымышленные. Однако, в том месте, где будет повествование фельетона прерываться, и будет написано «ОТСТУПЛЕНИЕ» там начинается чистая правда. Все персонажи наши очёрские, родные и полностью узнаваемые, места событии тоже.
Ну, что ж, пожалуй начну-с с божьей помощью, - итак, КИСЛОРОД пошел...
Приходят, как то ко мне домой тетки с рулеткой в руках, и заявляют… было это так лет пятнадцать назад, по Весне-Красне. Тёток я этих знал, из горсовета тётки. Тётки неплохие, можно сказать хорошие тётки. Вот они говорят: "Санёк, давай будем твои грядки мереть, показывай, где морковку садить станешь".
- Я удивлен, озадачен, спрашиваю: "А зачем вам тётки, что-то тут у меня мерять?»...
- Тётки ломаться не стали, а честно так и говорят: «Налог с тебя Санек брать будем, за морковку».
- Я удивился ещё больше, ехидно так: "А за тропку, по которой я между грядок ходить стану, налог будите брать?"...
- Тётки отвечают: "Нет Санёк, за тропки налог брать не станем. Ходи бесплатно на здоровье".
- Я пространно так: "Ну, и хорошо, тогда я не стану морковь садить, - я вообще ничего садить не стану, я нынче уезжаю на дачу, на море, - у меня дача в городе Туапсе, там тепло, там яблоки, и никто за яблоки налог брать с меня не будет».
Тётки, помялись, помялись, и утопали, не соло нахлебавшись.
R.S, ...это ж насколько нужно быть малахольным, чтобы сие придумать. Данная затея у горсовета не прижилась. Один ноль, в пользу Народа.
ОТСТУПЛЕНИЕ: В те далёкие времена Горсовет ещё Горсоветом назывался, гордо так: ГОРСОВЕТ! Нынче же Городское, муниципальное Поселение. Чуете, уважаемые читатели П О С Е Л Е Н И Е… - чем пахнет сие непритязательное названье места, где мы с вам проживаем. Этакое невидимое, виртуальное ограждение. Заборчик десятиметровый с колючей проволокой поверху.
В былые времена, у Российского народа зависимость была Идеологическая, ныне же Экономическая. И нет никаких сил этот невидимый забор, состоящий всего то на всего из одного русского слова "ПОСЕЛЕНИЕ", преодолеть, - силён русский язык.
,,, КИСЛОРОД…
Приходят тётки к себе в контору, в горсовет, и сразу к тогдашнему голове города Очер. Вот мол так и так, не получается, народ не хочет грядки копать, не хочет морковку садить.
Найдёнкин (…а это именно он в те неспокойные, прямо скажем, не застесняемся, в революционные годы, придумал сей хитрый ход, что бы пополнить городскую казну, ну и себя по пути погреть, потешить), ...ну, значит сидит он в раздумьях, яЙза чешет, думу думает, только вот зачем ему яЙза чесать, думают то головой, а не причинным местом.
Вот он думал, думал, чесался, чесался… и вдруг, как закричит: «Эврика…!!!»
Тётка на крики своего начальника прибежали, глаза таращат, ничего не поймут, чего это их чесун разорался то так.
- Найдёнкин, торопливо, возбуждённо: «Всё тётки, придумал, перекрою народу кислород! – то есть я хотел сказать воду. Ведь еж ли они, уродцы малахольные, поливать грядки не смогут, то и урожаю их нему кирдык!"
Тётки моргают глазенками, пугаются…
Найдёнкин, строго: «Так! Срочно ко мне Абрамкина!»
… тётки убегают.
,,, КИСЛОРОД….
Спустя некоторое время в кабинет Найдёнкина постучали, вот так вот: тук-тук…
Заходит молодой человек, служащий, со странным именем Абрамкин. Фамилия у него и не русская, и в тоже время не еврейская. Подобные фамилии, я припоминаю, выдавали во времена Хрущевской Оттепели, всем желающим на право, и налево. Брали их, эти странные фамилии в основном евреи, или лица имеющие отношение к сему благородному человеческому роду.
Абрамкин, был среднего роста, коренаст, в меру упитан, скромен, и не похож, совсем не похож на еврея. Я бы так и подумал дорогой читатель, что не еврей вошедший в кабинет товарища Найдёнкина, но вот загвоска: у молодого отпрыска, может быть даже не древнего еврейского рода, между двух близко посаженых и бегающих по сторонам быстрых светло-серых глаз находился здоровенный еврейский, самый настоящий нос. Вообще-то, конечно нос как нос, но если нос еврейский, то его уже никуда, никогда не спрячешь, - то есть всё же молодой, опрятно одетый служащий имел отношение к роду еврейскому.
Найдёнкин строго: «Абрамкин, ты у нас специалист новый, молодой, нарзаном не умучен, значит, мозг у тебя свежий, новый, придумай что-нибудь такое, чтобы нам народец очёрский уделать, казну пополнить, ну и конечно о своих не очень полных карманах не позабыть».
Абрамкин был паренёк смышлёный и очень скорый на всякие необдуманные идеи, и специальные дела-делишки. А уже если начальство какое попросит, или скажем, прикажет, то он всегда готов, как пионер, хоть в лепёшку, но изыскать идею, придумать. Оно и ясно, нужно по служебной лестнице карабкаться вверх. Чем выше заберешься, тем мягче падать, да и желающих пнуть тебя поменьше.
Абрамкин, скор на язык, говорит: «Есть идея!»
Найдёнкин парирует: «Какая идея? – если не удачная, то лучше помолчи, ещё подумай. Ишь ты, какой ранний, да скорый».
Сам Найдёнкин в это время растирал ладошки, мял кулаки. Все знали о его нехорошей привычке, чуть что, если кто ему не угодит, он раз, и сразу кулаком по лицу. Кто-то, может быть, из уважаемых читателей скажет, что это бред, не может Найдёнкин бить человека, подчиненного по лицу, да ещё в своё служебное время, в своём служебном кабинете. Нет, милые мои, может, да ещё как может, иной раз так треснет по лицу, что какой пьяный колхозник из деревни Токари только с ног сбрыкивал. Сам видел, потому так смело и пишу, об этом его нехорошем поведении, не боясь ни следствия, ни суда нашего родного, справедливого.
….КИСЛОРОД….
- Ну, выкладывай, какая такая идея осенила твой еврейский нос… - спрашивает строго Найдёнкин.
Необходимо сделать отступление и пояснить уважаемому читателю то, что серое вещество, то есть мозг, у евреев находится не как у всех нормальных людей в черепной коробке, а в их носу. А что, хитро придумано, - никто не додумается, где у еврея ум.
- Абрамкин, почесал свой большой еврейский нос и заглаголил: «Господин председатель городского совета, я вот что придумал, - а давайте налог введем за потребляемый населением города Очёр кислорода. У нас ведь кругом леса, кислорода много, девать некуда, придушим народец, монета сама потечёт в наши закрома».
Найдёнкин перестал чесать яЙза, удивился такой еврейской хитрости и сказал: « … ну-и?…»
Найдёнкин строго: «Интересная идея, … Но…!!! – интересный момент, но как же ты, молодой специалист их, народ душить станешь, руками что ли всех по очереди, как станешь контролировать кислородные потоки, что каждому индивидууму ошейник на горло подвесишь…» …
… в этот кульминационный момент они оба, разом, Найдёнкин и молодой специалист Абрамкин воскликнули «Ба-а…!!!», …Эврика!!! … Ура!!!- … и перебивая друг дружку, наперебой стали делать кучу всяких предложений, суразных и несуразных по поводу контроля над кислородом: ошейники, для каждого жителя города, на каждый ошейник по счетчику учета, вывод всего этого хозяйства на компьютер в кабинет председателя… и знай мошну набивай…
Оба рационализатора, оба новатора Найдёнкин и Абрамкин до того кричали и спорили, что даже вспотели.
ОТСТУПЛЕНИЕ: я знаю точно, потому как мне приходилось ходить в начальниках, и очень, очень высоких начальниках, всяким Абрамкиным, Найдёнкиным такой мой взлёт-полёт и не снился, …короче, скажу: Российское начальство потеть по природе своего рождения не умеет, не способно, оно так устроено, дерьмом от них пахнет на сто вёрст вперёд, назад и по сторонам, а вот человеческим потом, - никогда не слыхал, хоть и принюхивался усердно, и старательно.
….КИСЛОРОД….
Вдоволь наспорившись, новаторы: Найдёнкин и Абрамкини пришли к единому консенсусу, - будем продавать Кислород!
Найдёнкин хлопнул в ладошки, и двери кабинета тут же распахнулись. На пороге появились обе тётки. Назовем их: Клава и Пелагея.
Найдёнкин громко-радостно: «Клава, беги в лавку за кофе, и чекушку не забудь, - станем обмывать идею, а ты Пелагея, дуй к прокурору Малиновне, приглашай её голубушку к нам, сюда, сход делать станем, да по дороге не забудь к Мокрушнику заглянуть, тоже проси его в гости».
Тетки разом развернулись, и исчезли в сумраке открытой двери. Найдёнкин потирая ладошку о ладошку, встал, прошел к двери, заглянул в проем этой самой двери, сказал: «Мдя…», - прикрыл дверь, и уселся рядом, ближе, впритык к Абрамкину.
… эти, два рационализатора начали шептаться, тихо шептались, ухо в ухо. Мне, как рассказчику не удалось расслышать, о чём это они шепчутся… ну и ладно, я всё равно знаю об их нехороших мыслях, мне по рангу положено знать.
….КИСЛОРОД….
… пока два рационализатора шептались… в дверь, не стучась, вошла прокурор Малиновна, звали Малиновну, Любовь. /Хорошая имечко для прокурора, любвеобильное/.
Прокурор очёрского поселения была строга, - пожалуй не столько строга, сколько сердита. Сердился очёрский прокурор женского пола всегда! Мне всегда казалось, точней, я точно знал, что улыбка, доброжелательность, светлое выражения лица, это не прокурорское.
Малиновна была, как туча.
…двое рационализатора враз примолкли. Малиновна, строго прошла в глубь персонального кабинета Найдёнкина, строго села за совещательный стол председателя, и строго спросила: «Зачем звал чёрт пархатый?»
Найдёнкин, указав пальцем на молодого специалиста Абрамкина, ответил: «У него идейка появилась, как деньжат для бюджета раздобыть, ну и конечно, про свой карманы не позабыть.
Председатель Найдёнкин, чутка помявшись, и промычав, - мы-мы-ыыы…, неуверенно добавил, - и про Ваш, прокурорский карман, мы тоже обдумали, Вам, 50% от чистого нашего-вашего дохода».
Малиновна, строго произнесла: «Мы-мы-ы-ы… выкладывайте председатель».
Найдёнкин приободрившись таки прокурорским одобрением, рассказывает: «…мы тут, с морковкой оплошали, - народ не хочет морковь садить… а за грядки без посадки, мы брать не можем, - совесть не позволяет. Можно было бы и обнаглеть, и брать пеню с тех, кто не хочет сажать огород… но боюсь народ разбежится, хотя идея тоже хорошая: брать штраф с народа за не засаженную землю, - было бы классно…»
Малиновна слушала, слушала, и строго рассердилась, и прикрикнула на главу сельского поселения: «Давай по делу чёрт порхатый!»
ОТСТУПЛЕНИЕ: Найдёнкин всегда, когда его называли: чёрт порхатый, пугался, ему становилось худо, и не по себе. Данное название его личности, «чёрт порхатый», ему, председателю всегда казалось, было для него, как плётка-вертихвостка, не просто вертихвостка, а адова вертихвостка, … он слушался безоговорочно, вытягивался в струнку, и делал всё, как надо, даже лучше.
….КИСЛОРОД….
Найдёнкин сделал стойку и продолжил: «Мы заказываем у мастера, умельца Кандинского-ДАЕ металлические ошейники, ставим на каждый ошейник счётчик учёта кислорода, и определяем стоимость кубометра кислорода, … а коль кто не захочет платить, такому неплательщику быстренько кислород перекрываем, и поверьте мне на слово госпожа прокурор, никто никуда не денется, все станут платить, как миленькие».
Малиновна встала, стряхнула с коленок, затянутых в форменную темно-синюю юбку, крошки от печенюшек, произнесла два слова и одно местоимение: «Хорошо, я согласна», … далее, она открыла дверь кабинета, и почти вышла, но обернувшись, тихо произнесла: «А мне тоже ошейник наденете?»
Молодой, подающий надежды специалист полу еврей, полу русский Абрамкин вызвался ответить.
Абрамкин, чуть покраснев, но уверенно произнёс: «А как же, у нас равноправие, плюрализм, и демократия. Но вы не бойтесь, мы, вам, впрочем, как и себе, не настоящие счётчики поставим, - муляж».
Малиновна вздохнула облегчённо, и вышла на свежий воздух. Она, девушка на выданье, дышала полной, своей необъятной грудью… - видимо, не могла надышаться. В след из утробы Горсовета доносилось эхо, как в сосновом бору: «… и всему начальствующему составу поселении тоже муляжи…».
… Малиновна потрогал себя за шею, подумала: «Ничего, сдюжу, … я здоровая».
"Страшный сон Сары". Автор: Кандинский-ДАЕ А.О.